Борька

Справа от подушки поет песенку Мурка. Под равномерное мурлыкание сладко дремлется, кемарится и засыпается.
Братья наши меньшие… сколько удовольствия приносит поглаживание гладкой рыжей шелковой шерстки кошачьего брюшка!
Доверчиво уткнувшийся в ладонь теплый, сухой кожаный нос только проснувшегося овчара Макса, греет сердце и вселяет радость.
Какие только любимцы из мира животных не бывают у человека! Даже пауки и жабы, улитки не забыты. Да что там говорить! И змеи тоже.
Приведу один пример любви и преданности своей хозяйке поросенка, выращенного соседкой с месячного возраста.
 
Вьетнамец

Вышла как-то в палисад, присела на скамью – отдыхаю, дышу свежим воздухом. Мало кто в деревне сейчас скотину держит. Если у кого и есть козы или куры, то в малом количестве.
Хорошо сижу. Скворцы давно прилетели, домики свои на березах утепляют, женихаются, любовные трели выводят. Слышу, напротив хлопнула дверь. Взглянула в ту сторону и вижу: выплывает странная процессия с соседского участка. Впереди выступает Лизон (так я зову свою соседку), рядом с ней бежит кто-то вроде черной собачонки средних размеров, следом подпрыгивают две красавицы-козы, а позади гордо вышагивает козел с обалденными рогами и кудлатой бородой, замыкая процессию.
- Лизон! Ты вторую собаку что ли завела? – кричу. Она довольно рассмеялась – К забору то подойди!
Я открыла калитку, вышла на дорогу и слегка оторопела: рядом с левой ногой хозяйки, вровень, бежит черный толстый поросенок с переваливающимся, чуть ли не по земле, брюхом.
- Это что за чудо? – спрашиваю.
- Знакомься! Это вьетнамской породы свин, зовут Борисом Николаевичем или, если вкусное дашь, можно и Борькой кликать.
- Почему Борис Николаевич?
- Так на соседней улице живет Борис Комов. Вот я Борьку полным тезкой ему и назвала. А че? Откликается! - И поросенку – Иди, иди, Борька! Веди свое стадо на прогулку!
Побежал свин на заросшую высокой сочной травой лужайку за нашим клубом. Козлиное стадо потрусило за ним, козел – замыкающим.
Пастух – сторож
- Видищь - говорит мне соседка - Какого я себе помощника вырастила? Он у меня и коз пасет, и дом сторожит вместе с Масей. Маська – это маленькая такса, которая заливается дискантом, когда к дому чужой подходит.
- А Борис Николаевич причем?
- Он сразу на зов Маськи прибегает, где бы не был. На крыльцо перед дверью запрыгивает, все четыре копытца растопыривает, задом дверь придерживает и рыло свое желтозубое с клыками раскрывает. И еще ворчание и рыкание произносит, не подходи мол! Лук сырой репчатый очень уважает. Для него это лакомство. В каждую кормежку вечером даю ему премию – большую луковицу прямо с шелухой! Борька ее напоследок оставляет, как деликатес.

Знакомство

Очень мне понравилась увиденная картина, а характер поросенка и того больше. Решила я к вечеру сходить к соседке и поближе Борьку рассмотреть. Может, погладиться даст? Уж больно хорош! Особенно уши, пузо и хвостик. Вспомнила я про репчатый лук вовремя, прихватила большую луковицу и вышла на улицу. Что там идти – дорогу наискось перешла, и тут ко мне Мася с заливистым лаем несется. Ну, с ней мы хорошо знакомы. Подбежала, обувь понюхала и… плюх на спину – живот, мол, погладь!
Пока я Масе пузико чесала, смотрю, а на крыльце уже Борис Николаевич боевую позу принял, в оборону встал. Ну все так, как Лизон говорила: рыло раскрыл, зубы здоровые, желтые. Клыки такие… и рычит, почти как собака. Струсила я слегка, стою и ору: «Лизон! Лизон! Выйди!» Услышала она, на крыльцо дверь пытается открыть, а она же Борькиным задом прижата! Как ни крути, а килограмм сто двадцать поросенок к этой поре уже набрал. Вдруг слышу: «Борька! Ко мне!», - Лизон кричит. Поросенок лихо развернулся и кинулся прямо ей в ноги в приоткрывшуюся дверную щель. В этот момент соседка на верхней ступеньке стояла. Вот эти сто двадцать килограмм под колени так ей и пришлись. Рухнула соседка, бедная, сразу через три ступеньки вниз, к двери.
Видя такое дело, я кинулась к порогу, на минуту забыв о Борьке. Вовремя подоспела, чтобы падение смягчить. Слава Богу, не сильно ушиблась соседка, двумя синяками отделалась. Говорю ей, мол, с Борькой знакомиться пришла. – Ну что, познакомилась? – рассмеялась она. Показываю ей луковицу. А Борька, подлец, так и стоит на верхней ступеньке, наблюдает.
- Борь! Иди, знакомиться будем, - зову я его и луковку протягиваю. Он так вальяжно, не торопясь, спускается, пятачок свой вытянул, понюхал угощение, но не берет. А Лизон хитро так улыбается. Картина Репина -«Приплыли»: я стою с луковицей в протянутой руке, а поросенок на хозяйку смотрит. И вдруг слышу: «Можно, Борька, можно! Можно кушать!» Свин сделал ко мне пару шагов, очень осторожно и аккуратно взял с ладони луковку и отошел метра на два, видимо, чтобы не отняли вкусняшку! Ну, прям, собака, ети его мать! А Лизон хохочет, заливается: «Он в скотнике не гадит, только на улице. Специально выходит. Вот такой у меня Борис Николаевич!».

Выкуп

Незаметно подступила осень. Уже отошли опята в лесу и речки-канавки стали постепенно покрываться тонким ледком. В конце октября землю припорошило крупяным снегом. Струйки дымков из печных труб старых русских печек стали более прямыми и уходили в небо уже дважды в день. А в октябре-ноябре, в деревне, как правило, хозяева режут домашнюю скотину, специально выращенную для продажи на рынке и для себя в запас.
Захожу я как-то к соседке, смотрю, сидит Лизон вся в слезах: «Через три дня Борьку зарежут. Нужный вес уже набрал. Сколько скотины на мясо за свою жизнь вырастила! Всех отдавала, сильно жалела, сама ни куска мяса съесть не могла. А Борьку не хочу отдавать! Умный такой, преданный, все слова понимает! Куда я – туда и он», - и опять ревет. В семье – трое детей, которых надо кормить каждый день. Старуха-мать лежачая. Работу можно получить только в медленно умирающем колхозе, в котором зарплата около пяти тысяч да работа такая тяжелая.
К этому времени Борьку уже знала вся деревня. Удивлялись жители такому чудо-животному, которого, как будто, специально дрессировали. Кто-то из соседей бросил клич: «Соберем деньги с каждого понемногу, отдадим Лизавете, путь оставит Бориса в хозяйстве. Он же, как собака, умный. А православные собак не едят! Пусть на развод оставит!».
Так и собрали, потихоньку, деньги за каждый килограмм живого Борькиного веса. Принесли Лизавете, мол, выкупаем свиненка на жизнь! Соседка и смеялась, и плакала. Горячо благодарила. Живут в деревне небогато, да и дочь поднимать надо, а старшим сыновьям, уехавшим в город тоже хочется помочь. Эх, русская душа!

Новый год

На том бы и закончилась история с пожизненно выкупленным поросенком вьетнамской породы, если бы не просьба Лизаветы зайти к ней в один из дней перед Новым годом.
Захожу. Лизон с заговорщицким видом ведет меня в скотник к Борису: «Посмотри!». А около утепленной стенки, почти на полуметровой подстилке лежит Борька, согревая своим необъятным брюхом, маленькую, месяцев трех, крепко спящую, черную свинку.
- Под охрану взял, жена будущая - вздохнула хозяйка. Борька открыл глаза, ощерил рыло, показав клыки, еще крепче прижал к себе малышку, облегченно вздохнул, видимо понимая, что им ничего не грозит. Им дарована жизнь.
Вот такой случай произошел в нашей деревне с всеобщим любимцем – вьетнамцем-поросенком по кличке Борис Николаевич.
У нас в деревне и такое бывает.