Крутой поворот

          Татьяна Васильевна, дама приятной наружности, несколько лет после смерти мужа жившая одна, коротала зимний вечер за рассматриванием семейных фотографий. Лицо её  выражало одновременно печаль и тихую радость. В альбоме были фотографии разных лет.
           Сейчас она не помнила, почему так расположила их.  Свадебные фото  с мужем Сергеем  были помещены после снимков, на которых был их сын, уже подросток. А после них - фотографии, на которых Дима был совсем маленьким, ещё года не было.
          Дальше были фотографии её молодых родителей, папы Васи и мамы Веры. Очень красивых. На следующем фото отцу уже шестьдесят, но он выглядит лет на десять моложе, а  мамы уже нет в  живых…
          Теперь нет ни папы, ни старшего брата Юры, ни Наташи и Андрея, Юриных детей. Татьяна Васильевна привычно вытерла слёзы, которые невольно покатились из глаз,  и глубоко вздохнула, пытаясь  отогнать печальные мысли.
         Потом она перевернула страницу альбома и увидела забытую фотографию отца, стоящего возле  легкового газика послевоенных лет. Отцу на вид лет сорок, не больше. На фото он держался рукой за дверцу и улыбался открытой, чуть лукавой улыбкой, которую Татьяна Васильевна часто вспоминала.
         Папа любил её смешить. Сам при этом только улыбался, либо вообще был серьёзен. От этого маленькой Танюшке было ещё смешнее.  Он мог ей показать поднятый вверх указательный палец, и этого было достаточно, чтобы дочка смеялась во весь голос. Все смотрели, что случилось, а отец невинно пожимал плечами. Мол, я ни при чём. А потом, когда все отворачивались, он снова показывал ей палец. Вот тут дочь просто покатывалась со смеху, а все вокруг смеялись над  ней,  маленькой,  забавной  хохотушкой.
- Таня, да что случилось-то? Ты чего хохочешь - заливаешься?
- Мам, меня папа смешит!
- Да он вообще молчит.
- Ага!  Он мне палец показывает!
- Палец? Какой?
- Указательный!
- Ну и  что в этом смешного?
- Да ты посмотри! Он мне глаза большие делает, а потом отворачивается. Ужас как  смешно!
           Вся семья  смеётся над  четырехлетней Танюшкой.  Как только смех смолкает, девочка низким голосом выдаёт:
- А давайте  ещё  похОхОчем!
          Она особенно чётко выговаривает все буквы «о» в слове, а потом сама  первая  начинает хохотать. И  все взрослые: мама, папа, дедушка, брат и сестра Тома не могут сдержаться и начинают смеяться до колик в животе.
          Иногда они дразнят девочку, так же  чётко выговаривая все буквы «о»,  и говоря басом,  как это делает Танюшка. И это становится сигналом к общему веселью.
            Вспомнив всё, Татьяна Васильевна, невольно смеётся и произносит вслух:
- А давайте  похОхОчем!
            А потом, грустно вздохнув, думает, что посмеяться ей осталось только с сестрой. Остальные уже в мире ином.
- Да… Неумолимое время, - снова вслух произносит она, внимательно рассматривая машину, на которой ездил отец.
           Сейчас ей  кажется забавным, что кузов  машины  был брезентовым. А на лето дверцы вообще снимали, оставляя только полотно, которое сворачивалось рулоном.
           Татьяна Васильевна ахнула, внезапно вспомнив, как однажды она выпала из легковушки отца, прямо под заднее колесо. Всё произошло так быстро, что она успела только крикнуть:
- Мама!
            Танюшка сидела на переднем пассажирском месте. Она держалась за  специальную ручку над бардачком. Поскольку дверей не было, девочка высунула голову наружу, чтобы посмотреть, кто идёт сзади. Увидела маму и крикнула, а папа в это время сделал  резкий  левый поворот к  дому.  Он ехал не очень быстро, но Танюшка мгновенно  вылетела из кабины, стукнувшись о заднее правое колесо. От удара она отлетела на проезжую часть дороги.
           Когда отец повернул голову на крик и звук удара, то оказалось, что дочери рядом нет. Он выскочил из машины и увидел, что дочка со всех ног бежит по дороге в обратном направлении и громко плачет. Мама подхватила Танюшку на руки и пыталась успокоить испугавшуюся  дочку. Но та не могла  остановиться и громко плакала.
          В это время отец добежал до них. Взяв дочку  на руки, прижав её голову к  своей груди, молча, понёс домой. Девочка тут же замолчала, только  всхлипывала.
          В этот вечер Танюшка была в центре внимания, но не как обычно. Никто не смеялся. Все её жалели. Мама сделала дочери холодный компресс, закрыв огромную шишку на лбу. Позже на правом боку, плече и локте появятся синяки. Но это позже. А сейчас родители говорили шёпотом, чтобы дать уснуть своей младшей дочери.
- Это я виноват! Даже не подумал, что она может выпасть из машины на повороте. Ведь всегда так крепко держалась, и ехал я не быстро, - сказал отец, сокрушаясь.
           На следующее  утро  мама увидела в  чёрных как смоль волосах отца  седую прядь.
- Вася! Смотри-ка. Ты поседел!
           Муж только рукой махнул.
- Поседеешь тут. Ведь я думал, что убил собственного ребёнка. Старый дурак!
- Папка! Ну, какой же ты старый?! Ты молодой! И мама молодая! – послышался голос Танюшки.  – Мам, пап! А давайте похОхОчем!
        Татьяна Васильевна ещё долго с грустью рассматривала семейный альбом и думала, что крутых поворотов в её жизни было немало, но первый, так внезапно возникший сегодня из глубин памяти, вдруг показался ей самым опасным и знаковым...


 

13.11.2020