Проигрыш

Сегодня Наталья Викторовна великолепна…
Новая прическа не просто меняет моё представление о Наталье Викторовне, которое было и так в превосходной степени (задолго до новой прически), я вижу перед собой образ с  живописного портрета неизвестного художника. Может быть известного, но не очень. Героиня сошла с полотна и стоит передо мной, с улыбкой обозревая мой глуповато-растерянный вид.
На Наталье Викторовне элегантный кремовый брючный костюм, искусный макияж, скромные (но дорогие) украшения. Словом, всё не так как всегда, и я действительно немного растерян. Вернее, просто растерян. Наталья Викторовна одерживает убедительную победу, приложив для этого ноль усилий. Один – ноль, в её пользу. Когда женщина умеет играть, ей и делать ничего не нужно, чтобы забивать голы, просто выглядеть, как сегодня.
Я бросаюсь в отыгрыш, насколько позволяет узкое пространство коридора нашего учебного заведения, где произошла встреча, и ещё хорошо, что студенты на занятиях и рядом никого нет. Я откидываю забрало и, заглядывая в глаза Белой королеве, начинаю бормотать всякие приятности, выражая свое восхищение, просветление и обалдение. Я растекаюсь как сладкий сироп, я пою серенады, бью чечетку и приседаю «ку», воспевая гений чистой красоты, в лице Натальи Викторовны. Затем, я становлюсь на одно колено (мысленно конечно же) и декламирую известные строки, о которых только что подумал, насколько позволяют рамки приличий и современного понимания всего этого дела… В общем, уже два – ноль не в мою пользу.  И, уже надо идти делать работу, мы же ведь для этого собрались в нашем учреждении, а не только для того, чтобы выглядеть лучше всех и говорить неординарно-экзотические вещи по этому поводу. Но мы никак не можем разойтись по своим направлениям (она в отдел кадров, я в АХЧ, то бишь, административно-хозяйственную часть). Она явно ещё чего-то от меня ждет, и я никак не могу выйти из разговора (вроде «увидимся позже», «ну, ещё поболтаем» или «ой, совсем забыл, мне же должны звонить на рабочий телефон»).
Наконец, из-за угла появляется Макарин и бросает на ходу: «Саш, тебя кто-то искал, просил куда-то позвонить».
Наталья Викторовна «делает мне ручкой», и исчезает в лучах прожекторов, блеске звезд, сверкании бенгальских огней и вспышек фотокамер.
Я бреду по коридору… как же всё-таки красивы женщины, иногда… Собственно, почему «иногда»?! Иногда они ещё более прекрасны, чем обычно.
Вечер, и я сбрасываю в портфель манатки, с одним желанием – не проспать свою станцию метро. О том, что уже таким далеким сегодняшним  утром я проиграл со счетом два – ноль, уже не вспоминаю.
Хотя… вспоминаю.
Уже на выходе из вестибюля, взгляд мой усталый падает на доску объявлений. Там размещено красочное поздравление всем нашим коллегам, родившимся  в ноябре. Я его видел и раньше, но не читал. Его прикололи на доску сотрудники отдела кадров, чтобы мы, в массе своей, не забывали поздравлять именинников.
До меня только теперь доходит, что объявление для этого здесь и находится. До меня медленно и ужасно доходит, что Суперзвезда, красавица, умница и просто хорошая женщина, Наталья Викторовна, которая, очень возможно,  ради меня сегодня выглядела как лучшие фотомодели (нет! Лучшая Фотомодель!),  тоже есть в этом списке. Три – ноль.
И… я понимаю, что я – болван. Потому что мне сразу становится понятно, чего я не сделал там, в коридоре утром. Все свои излияния мне следовало изливать под знаком поздравления, либо ударно закончить поздравлением (если уж прохлопал с подарком, список ведь не первый день тут на доске). Пауза, которую старательно выдерживала Она после моих песнопений, предоставлялась именно для этого, и даже, может быть ещё, для поцелуя в щёчку.
Снова я пропустил гол. И даже два, значит, счет уже пять - ноль. А вернее, ноль – пять.
Я совершенно расстроенный выползаю за дверь, и думаю о том, что возможно мне удастся забить гол престижа, но это будет уже завтра, когда я куплю по дороге на работу  букет цветов и какой-нибудь самоцвет, в качестве сувенира.
Правда, не факт, что Наталья Викторовна вообще захочет играть со мной завтра.