Нескучная осень

Унылая пора. Еще вчера солнце резвилось в золотых и багряных кронах деревьев, шептались о чем-то своём, только им понятном  поздние цветы, роса искрилась в паутине тонкой. Сама природа радовалась, но невесть откуда взявшийся ураганный ветер унес всю красоту, оставив валяться скукоженные коричневые листья. Он же  притянул за хвосты мрачные тучи и вот… Нудный дождь стучит по крышам, по асфальту, по разноцветным зонтикам, выросшим  мгновенно. Прохожие спешили, как водится в такое ненастье. За ними зорко наблюдала из своего укрытия антрацитовая ворона. Она вертела головой, пытаясь уследить за всеми и за каждым в отдельности. Казалось, она смотрела, удивлялась и размышляла.
–Сколько  же в этом  мире суеты! Пустой, ненужной… Спешат людишки …Куда? Зачем? Живут свой век в какой-то вечной гонке… И некогда беднягам  остановиться, подумать …о жизни той же… Как бывало в былые времена.  Столько же  интересных мыслителей ступали по этой земле!  Сколько разных мыслей оставили они.  Надо-надо размышлять. Ах, столько интересного вокруг,– ворона вздохнула,– ведь еще Аристотель сказал ,что « во всех вещах природы есть что-то чудесное».      Об этом она знает от бабушки,  а ей  рассказала её бабушка, а той своя…  Рассказы разные  передавались из поколения в поколение. Мы внимательно слушали, запоминали… Не зря ведь  считаемся мудрыми…,– на этих мыслях ворона сунула голову под крыло и задремала. Она была уже в преклонных летах. И любой приглядевшийся к ней, заметил бы среди  глянца антрацита белые перышки. Седина  проглядывала нагло, беспардонно…  Но ворона относилась к этому спокойно, мудро, считала, что имеет, то её…  Есть и есть… Стареет …Ну так что же?  Почему бы и людям не взять пример с ворон?
Одновременно с вороной за шлепающими по лужам каплями и бегущими прохожими  наблюдала    Маша. Дождь она не любила и мысли  к ней приходили не очень веселые. Девушка недавно приехала из своего поселка в большой город. Планы имела грандиозные. Мечтала о богатом принце, который непременно заметит её.  Она была уверена, что в городе их пруд пруди, а в поселке и днем с огнем не найти. Устроилась работать на рынок, и снимали с подругой  комнатенку  в коммуналке на окраине, куда, к сожалению, принцы не заглядывали, да и по рынкам не ходили. За то стала наведываться одна дама, всегда что-то покупала, расспрашивала обо всем, потом сообщила, что у нее есть сынок неженатый. И в конце концов пригласила на чай.  Вот в свой выходной Маша и направилась в гости.  Квартира была хоть и не очень большая, но уютная. Маше даже понравилась. Ароматный чай с домашними пирожками  и вареньем она  тоже пила с удовольствием, а вот сынок Толик не приглянулся. Совсем.  Был он лысоват, толстоват, да и за версту было видно, что он- маменькин сынок. Слова не скажет без одобрения матушки.  А мамаша –то Тамара Егоровна  знай распинается, нахваливает свое чадушко. И добрый-то он, говорит, и любить, да на руках носить жену будет. И квартира у молодых отдельная будет, в центре, да трехкомнатная.  Старая двоюродная тетушка Тамары Егоровны умерла, а из родственников только она одна. Вот и досталась  по наследству. Правда,  еще оформить не успели. Но это дело времени, а жить-то можно уже сейчас. Рассказывает , а сама на Машу поглядывает, да Толику что-то шепнула. А тот краснеет , будто барышня на выданье.
–Сватает она меня что ли,– удивляется про себя Маша.
Попили чаю, Толик проводить вышел. Потоптался у подъезда, да и брякнул:
–Выходи за меня замуж.
–Чего?–хотела отказаться сразу, а потом подумала,- а почему бы и нет? Жених-то тюфяк, да с квартирой. Может, и полюблю, а не получится… Развестись всегда можно.
И вышла Маша за Толика. Не  сказать, что жила, да радовалась. Нет, конечно. Была рада, что квартира прекрасная есть, а муж… Досадное, скучное приложение, которое приходится терпеть.  И всё бы ничего, если бы не одно «но». Вот и сидела сейчас Маша у окна, наблюдая за суетой людской и хандрила, размышляя о невезении и о том , как с ним бороться.
А  случилось так,  что объявился муж  умершей тетушки. Тамара Егоровна о  таком и не ведала. А вернувшись, выселил молодых из жилья, и поселиться они вынуждены в хоромах двухкомнатных матушки Толика.
Маше не хотелось расставаться с насиженным местом. Но делать нЕчего.
И тут пришел Маше в её очаровательную, курносую головку блестящий, как она считала, план.  Прихватив зонтик, она выскользнула из дома и смешалась с толпой спешащих спрятаться от дождя прохожих. Потоптавшись на остановке, она уселась в автобус, а мысли уже, переливаясь радугой, бежали впереди. Дверь в свою бывшую квартиру открыла своим ключом. Холостяцким духом повеяло. Маша проветрила, все перемыла, ужин приготовила, даже свечи нашла. И тут явился Валерий Петрович- тетушкин муж, а теперь вдовец. Он не был стар, но и юным назвать нельзя. Мужчина, как говорится, в расцвете сил. Удивился и обрадовался и чистоте,  и уюту, который Маша навела,  и вкусному ужину. Свечи тоже пригодились.
–Ты как здесь оказалась?–закидывая руку на плечи молодой женщины, наконец, поинтересовался он.
Потупилась Маша, тут и румянец наведенный пригодился.
–Понимаете, я за Толика не  по любви вышла. Он мне даже не нравится. А вот вы…вы –совсем другое дело. Настоящий мужчина,– пропела Маша, пряча глаза, будто совестно ей, а, может, просто потому, что боялась , Валерий –человек взрослый, догадается еще.
Но не догадался  Валерий о тайных помыслах девы молодой. Понравилась она ему. А чего не понравится-то? Личико гладкое, да румяное, брови черные, нарисованные будто, да и всё остальное при ней. К тому же, руки золотые, а  готовит-то…м-м… пальчики не просто оближешь, а покусать можно.  А коли понравилась, оставил её у себя.   Сказал, что полюбил сразу, поженятся они скоро. Так и живут себе в ус не дуют. А Толик с маменькой  не ведают, где искать молодую жену, хоть в полицию обращайся. А тут звонок. Соседка тетушкина любезно сообщила, что Валерий Петрович жениться собрался на Машеньке.
То воскресное, осеннее утро было ясным и прозрачным. Дождь , развлекавший знакомую сороку, да и людей, наконец, прекратился. Валерий с Машенькой еще в постельке нежились. А что? Дело молодое. Тем более, и спешить нЕкуда. Раздавшийся звонок вызвал неудовольствие . Уж очень не хотелось вставать.  Но его настойчивое бряканье раздражало. И Валерий Петрович пошел открывать, а Машенька в ванную шмыгнула, дабы в порядок себя привести. Мало ли кто там, за дверью. А вдруг принц неожиданный  всё-таки нашел её. И вот появляется во всей красе. А её только и ждали, как оказалось. Тамара Егоровна с Толиком не бранятся, а домой уговаривают вернуться.
–А за квартиру мы еще поборемся,– добавляет Тамара Егоровна.
–А и не стоит,–молвит Маша,– она моя и будет моей.
–Как же это?– морщит лоб Толик.
–А так. Развожусь с тобой, а за Валерия замуж выхожу. Он- настоящий мужчина.
Расплылся тут Валерий от слов таких. Да и правда, какому мужчине не придется по вкусу, если его настоящим обзовут.
Не успел он дорадоваться до конца, как снова раздался звонок. Да такой громкий, нетерпеливый, что пришлось бегом бежать и дверь распахивать. На пороге появилась женщина крепкого, весьма упитанного сложения, с красными щеками и носом , похожим на вареную свеклу. В одной руке она держала пищащий сверток, в другой- огромный чемодан, а за юбку её цеплялся рыжий мальчуган лет пяти, маленькая копия самого Валерия. Она высокой грудью, точно тараном, оттеснила хрупкую Машу и заревела громким басом так, что, казалось, грянул набат, вещающий о пожаре или еще о каком несчастье.
– Не дождались мы вызова и сами решили наведаться.
–В-вы кто?– таращила Машенька свои очи.
–Папа!– отцепившись от материнской  юбки, юный рыжик повис на шее Валерия.
 На мгновение наступила тишина.
–Чего замолкли?– забасила женщина.–Это вы кто такие? А я жена…
–Какая жена?– пискнула Тамара Егоровна обрадованно.– Значит, ты не муж тетушке и потому квартира тебе не принадлежит.
–Муж,– открыл рот Валерий.
–Еще какой муж!– вклинилась приехавшая особа.
–Сожители,– вякнула Машенька,– это не считается. Я-то невеста настоящая.
–Чего?! Кака така невеста?! Валерий! Чего варежку прикрыл?
– Да , Зиночка- жена моя. Мы распишемся… Ты не переживай , дорогая.
–И пропишешь меня и детей,– удовлетворенно кивнула хозяйка баса, укладывая сверток на диван.
–Конечно-конечно….,– заюлил Валерий.
–А я? А как же я, Валера?– слезы стали скапливаться в уголках глаз Маши.
–А ты найдешь себе другого,– пробасила дама,– или воевать будем?– она уперла руки в крутые бока. Пестрые юбки заколыхались.
–Ей и искать не надо,– заторопилась Тамара Егоровна,– она –жена моего сына,– и повернулась к Маше,– вот видишь, и идти тебе  или с нами , или в коммуналку, или домой надо ехать. Выбирай…
- Я иду с вами. К Толику я привыкла, и опять же квартира…
–Вот и идите уже!– распорядился бас.–А мы тут…,–Зиночка противно хихикнула.
 
И пошли они, подгоняемые осенним ветерком, и шептались под ногами опавшие листья… Они словно смеялись над очередной человеческой комедией… или…трагедией…