3. Война

Детство моё закончилось за месяц до того, как мне исполнилось 5 лет.
Было это 24 июля 1941 года.
В тот день мы провожали отца на войну.
Я сидел у него на руках, обхватив за шею, и мы заходили ко всем нашим родственникам, а когда дошли до конного двора, там было уже много народу. Мобилизованных на войну было человек пять, их провожали всей деревней. Все плакали и прощались. Отец же не спускал меня с рук, и мне казалось, что и со мной тоже прощаются...

Но вот он прижал меня к себе, уколол колючей щекой и поставил на землю. Кажется, что-то сказал, но я уже не помню. Потом сел в кожаное кресло какой-то чудной колесницы. Их там было несколько, и назывались они новым и необычным для нас русским словом – тарантас. Над колёсами тарантаса были чёрные блестящие щитки, кожаные сиденья для пассажиров закреплены на толстых упругих вязовых шестах, которые служили амортизирующей платформой, а извозчик сидел впереди на отдельном высоком кресле.

Я наверно считал, что отец должен был взять меня с собой. Поэтому, когда тарантас тронулся с места и отец стал махать рукой, мне показалось, что он не успел взять меня, и я побежал за ним, думая, вот он сейчас остановится… Но они быстро удалялись, поднимая густые клубы пыли, а я всё бежал и бежал за ними, пока, устав, не остановился в поле. Запыхавшийся и обиженный, размазывая по щекам грязь от пыли и слёз, я глядел им вслед, пока повозки совсем не исчезли за холмом, и заплаканный вернулся к маме.