Дихотомия - раздвоение. Охота на слова

Есть такой тип людей, которые любят говорить непонятно. Они уверены, что чем больше иноязычных слов они ввернут, ввергнут, вставят в свою речь, тем больше прослывут умными людьми.

В советские времена даже была шутка про журналиста, написавшего про патрициев, которые любили проводить рандеву с гетерами в термах. Опытный редактор пригласил его к себе и заставил каждое слово написать на понятном языке, получилось очень уж примитивно: партийцы проводили время с бл%дями в банях.

Так вот наше не совсем образованное либеральное чиновничество  перегружает свою речь чужими терминами, употребляемыми часто не к месту. Вот и очередной несколько подзабытый термин из философии, логики, математики и лингвистики входит в нашу жизнь и публичную политику. Это слово ДИХОТОМИЯ с ударением на втором И.

ДИХОТОМИЯ  (от греч. dichotomia — разделение на две части) — деление на две непересекающиеся части (напр., проводимое в Ветхом  Завете  видение человека, как состоящего из души и тела); в логике — деление  класса предметов, обозначаемых исходным  понятием,  на две взаимоисключающие части по наличию какого-то признака или его  отсутствию (напр.,  класс,   обозначаемый понятием «человек», можно  дихотомически  разделить  на два класса: «мужчины» и «не-мужчины»). Философия:  Энциклопедический словарь.  М.: Гардарики. Под редакцией  А.А. Ивина. 2004.

А вот из Википедии несколько определений, несущих уже плоды долгих умствований:

ДихотомИя (греч. ;;;;;;;;;: ;;;;, «надвое» + ;;;;, «деление») — раздвоенность, последовательное деление на две части, более связанные внутри, чем между собой. Способ логического деления класса на подклассы, который состоит в том, что делимое понятие полностью делится на два взаимоисключающих понятия. Дихотомическое деление в математике, философии, логике и лингвистике является способом образования подразделов одного понятия или термина и служит для образования классификации элементов.
Объём понятия «человек» можно разделить на два взаимодополняющих класса: мужчины и женщины. Понятия «мужчины» и «женщины» являются дополнительными друг другу.
Другим примером может послужить следующее: дихотомия используется как негативное отличие коммунитарного и межправительственного методов управления в Европейском Союзе в работе, написанной Х. Уоллес.
Дихотомическое деление привлекательно своей простотой. Действительно, при дихотомии мы всегда имеем дело лишь с двумя классами, которые исчерпывают объём делимого понятия. Таким образом, дихотомическое деление всегда соразмерно; члены деления дополняют друг друга, так как каждый объект делимого множества попадает только в один из классов а или не а; деление проводится по одному основанию — наличие или отсутствие некоторого признака. Обозначив делимое понятие буквой а и выделив в его объёме некоторый вид, скажем, b, можно разделить объём а на две части — b и не b.
Дихотомическое деление имеет недостаток: при делении объёма понятия на два понятия каждый раз остаётся крайне неопределённой та его часть, к которой относится частица «не». Если разделить учёных на историков и не историков, то вторая группа оказывается весьма неясной. Кроме того, если в начале дихотомического деления обычно довольно легко установить наличие противоречащего понятия, то по мере удаления от первой пары понятий найти его становится всё труднее.

Разделов математики мы касаться не будем. Отметим только, что чиновники берут непонятное слово в самом примитивном значении. Дихотомия – это раздвоение, и мы должны понимать их так же примитивно.

 Помните знаменитую повесть Николая Гоголя про поссорившихся соседей?

«Иван Иванович имеет необыкновенный дар говорить чрезвычайно приятно. Господи, как он говорит! Это ощущение можно сравнить только с тем, когда у вас ищут в голове или потихоньку проводят пальцем по вашей пятке. Слушаешь, слушаешь — и голову повесишь. Приятно! чрезвычайно приятно! как сон после купанья. Иван Никифорович, напротив, больше молчит, но зато если влепит словцо, то держись только: отбреет лучше всякой бритвы. Иван Иванович худощав и высокого роста; Иван Никифорович немного ниже, но зато распространяется в толщину. Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича на редьку хвостом вверх. Иван Иванович только после обеда лежит в одной рубашке под навесом; ввечеру же надевает бекешу и идет куда-нибудь — или к городовому магазину, куда он поставляет муку, или в поле ловить перепелов. Иван Никифорович лежит весь день на крыльце, — если не слишком жаркий день, то обыкновенно выставив спину на солнце, — и никуда не хочет идти. Если вздумается утром, то пройдет по двору, осмотрит хозяйство, и опять на покой. В прежние времена зайдет, бывало, к Ивану Ивановичу. Иван Иванович чрезвычайно тонкий человек и в порядочном разговоре никогда не скажет неприличного слова и тотчас обидится, если услышит его. Иван Никифорович иногда не обережется; тогда обыкновенно Иван Иванович встает с места и говорит: «Довольно, довольно, Иван Никифорович; лучше скорее на солнце, чем говорить такие богопротивные слова». Иван Иванович очень сердится, если ему попадется в борщ муха: он тогда выходит из себя — и тарелку кинет, и хозяину достанется.»