8. Холодные военные зимы

Поглатывая слюнки, мы косимся на печку, где стоит чугунок с картошкой в мундире. Правда, иногда картошка не успевала свариться, пока горит наше соломенное топливо, но мы на это не особо обращали внимания. Было бы что поесть. А картошка у нас ещё была.
Поужинав, мы ложились спать на высокие полати, на пуховые подушки, под меховые шубы и тулупы, так что поначалу мы не замерзали. К нам даже приходили спать наши родственники – Володя с сестрой. А мама с моей новорождённой сестрёнкой устраивались на печке. Бабушка рассказывала разные деревенские истории. Так мы и засыпали.

А утром встаёшь – вода в ведре покрыта льдом! Наш дом был, кажется, самый большой в деревне и, чтобы нагреть его, надо было много топить. А соломой не натопишь. Я-то, может быть, и выдержал бы, но моя сестрёнка... Вот мы и решили перейти жить на зиму к нашим соседям Батурбаевым.
Их избушка была поменьше нашей. А жили в ней пятеро человек: две девочки – десяти и семи лет и два мальчика – трёх и полутора лет. Маме их, как и нашей маме, шёл тогда тридцать первый год. Отца их тоже забрали на войну. Рассказывали, что у них был ещё мальчик, который родился в один день со мной и в той же самой бане. Только он умер ещё ребёнком.

Сегодня из всей этой большой семьи остался лишь один – младший сын Йоркин. Он всегда жил здесь, в этом же доме. Мы и сейчас иногда встречаемся в деревне, заходим друг к другу в гости и вспоминаем суровые, голодные и холодные военные годы, наше детство.