Француженка

               
- Я вообще не понимаю, что ты до сих пор здесь делаешь? Этот город так примитивен. - едко процедила Екатерина, усаживая трёхлетнюю дочь на качели. - Только посмотри на эту допотопные детскую площадку. О-о-о, и ещё мерзкий скрип в придачу! Когда их последний раз смазывали?
- Да ладно, перестань. Как будто с Луны прилетела.
Ирина внимательно посмотрела на заморскую гостью. “Да… прежняя Катенька испарилась.” Перед ней стояла Екатерина Моруа!
- Ир, ты заснула? Я с тобой разговариваю… Ты меня слышишь?
- Слышу... Просто задумалась. Кать, а у тебя не бывает желания вернуться?
- Ты что, с ума сошла?? Посмотри на эту грязищу. А эти грубые люди? Странно, что у тебя уже нет желания уехать отсюда. Куда улетучилась твоя мечта?
- Пока остаётся мечтой… Может я тебя удивлю, но во Франции, как и везде, тоже есть грязь. И грубых людей, я думаю хватает. Ты здесь тридцать лет прожила, и насколько я помню, грязь и люди тебя нисколько не смущали.
- А теперь смущают! Софи, хватит кататься на этой дурацкой качели! Екатерина попыталась высадить недовольного ребёнка. Софи явно не понравилась идея матери, она обиженно захныкала, и залопотала что-то по-французски. Чувствовалось, что её маленькой, французской душе совершенно безразлично, где находятся эти не эстетичные качели. В России или во Франции, скрипят они, или нет. У Софи отняли радость! Она протестовала!
- О, Боже! Софи, я устала от этого чудовищного скрипа! – сказала Екатерина, с явным недовольством. И выразительно посмотрев на подругу, добавила:
- А от твоего непонятного патриотизма устала ещё больше!
В тот же миг послышалось щебетание на божественном французском. Таким ласковым и сладким голоском могла говорить только Катенька, та далёкая и неподражаемая Катенька. Исчезли нотки брезгливости и пренебрежения. Взгляд стал доброжелательным и нежным, мышцы лица расслабились. Видимо в этот замечательный момент, Катенька рассказывала Софи о прекрасной и причёсанной Франции, с чудесными людьми и качелями. Девочка постепенно успокаивалась. Катенька определённо обладала даром убеждения, и смогла внушить Софи, чьим качелькам нужно отдать предпочтение. Ангелочек радостно закивал головой, дескать хорошо, уговорила, буду кататься в родной Франции. Французский патриотизм победил!

        Как всё быстро меняется… А ведь не так давно, Катенька, с неподдельным патриотизмом восхваляла совсем другую страну. Ту страну, в которой она родилась, и прожила тридцать лет своей жизни. Причём всегда осознавая, что живёт она в ней счастливо и радостно!
- Да что вам всем эта заграница далась! Помешались на ней! Я вот, обожаю свой город, и страну тоже! У нас между прочем, даже лес с речкой в городской зоне имеется. А уж если морей сильно захочется, то можно и в Сочи съездить. Там ничем не хуже. – задорно и наивно говорила всё та же Катенька, но только десять лет назад…
Но как сейчас выясняется, она просто не понимала, что такое настоящее счастье, и что оно возможно только там, где нет пыли, грязи и скрипучих качелей.
               
                *        *        *   

        Каждый безмерно рад появлению на свет своего собственного и неповторимого Продолжения. Своим рождением, Катенька осчастливила семью Менделеевых. Этот праздник жизни, многострадальные родители Катеньки ждали очень долго.
        Семь неудачных беременностей, душевные травмы, боль, страдание и отчаяние пришлось пережить Наталье Михайловне. И ведь справилась! Выдержала! Дождалась! А вместе с ней ждал, верил и надеялся заботливый супруг. С рождением доченьки, жизнь Алексея Николаевича на уровне тела наполнилась дополнительными хлопотами и заботами, а на уровне души ещё большим смыслом и радостью, шутка ли, принцесса родилась! А когда выбирали имя для принцессы, Наталья Михайловна однозначно заявила: “Екатерина… Екатерина Алексеевна! Чем не царица? Она самая!”. Не зря говорят, что имя обязывает. Уже с детства Катенька прочувствовала энергетику своего царственного имени. Во дворе, школе, институте всем придумывали прозвища, только не ей. Катенька несла себя по жизни так, что её нельзя было называть иначе, как принцесса, королева, царица, Екатерина Великая, Венценосная. Спасибо любящим родителям, а особенно папульке, и его безмерной любви!
Наталья Михайловна, в силу своего командирского характера и перенесённых мучений, не стеснялась нагружать мужа всевозможными поручениями и обязанностями. На первый взгляд, Алексей Николаевич мог показаться человеком безропотным, мягким, и даже “подкаблучником”. А если приглядеться по внимательнее, то можно увидеть куда более достойные качества. И самым важным из этого списка являлось, умение любить. Да, он умел любить, по-настоящему, сердцем, и вопреки общественному мнению считал, что любви много не бывает, в особенности к собственной дочери. И любил, любил, любил… Катенька отвечала тем же, и любила папульку, больше всех на свете! Между ними существовала какая-то невидимая связь. Они чувствовали друг друга на расстоянии. Казалось, что уже с момента зачатия, Катенька ощущала невероятный поток любви, направленный на неё любящим отцом. Он знал, что такое любовь, и умел дарить её своим родным девочкам. Наталья Михайловна же, любовью и нежностью не разбрасывалась несмотря на то, что дочь была долгожданная, и прямо-таки выстраданная. У неё присутствовала какая-то особая логика, когда речь заходила о дочери. Её педагогическое образование наложило внушительный отпечаток на отношение к детям в целом! Строгая учительница географии умела держаться, и держать всех в “ежовых рукавицах”! Наверное поэтому, уже с малолетства Катенька привыкла любую ситуацию или событие сначала нести папульке, а уж потом, может быть маме, с которой у неё всегда чувствовалась дистанция. Но возможно, благодаря строгости матери, и был достигнут баланс в воспитании Катеньки. Папулька купал дочурку в любви и ласке, а мама педагогично разбавляла эти розовые чувства в процентном соотношении, при этом неустанно повторяя:
- Алёша, во всём нужно соблюдать меру, золотую середину! Ты слишком балуешь Екатерину.
На что Алексей Николаевич всегда деликатно и тихо отвечал:
- Ну что ты, Наташенька, она же девочка, как же иначе? – и как бы извиняясь, добавлял. – Я ведь обеих вас люблю!
- Это само собой Алёша, но ты ей слишком многое позволяешь! Такая вседозволенность может испортить Екатерине характер.
- Поверь мне, всё будет хорошо, я знаю! Его отцовское сердце, наполненное безграничной любовью, чувствовало это наверняка.

        И всё на самом деле, в жизни Екатерины Менделеевой, складывалось хорошо. Судьба благосклонно предоставляла ей всё самое лучшее! Лучшую колясочку, лучшее платьице, лучшие туфельки, велосипедик, саночки, коньки … А позже, лучший детский сад, школу, институт, работу! Папа с мамой старались!
        Как-то так случилось, что уже с детского сада Катенька определила для себя круг общения. И этот круг, странным образом, включал в себя только мальчиков. Она тянулась к ним всеми фибрами своей детской и чистой души! И мальчики отвечали ей взаимностью, безропотно подчиняясь местной принцессе, принимая “правила её игры”.  Выстраиваясь на прогулку, Катенька выбирала себе кавалера, брала его за руку, и вела к воспитателю. Даже опытные работники дошкольных заведений удивленно наблюдали за действиями чудо-девочки, и не могли объяснить этого феномена.
        Катенька всегда вела себя спокойно. Особая энергетика, исходящая от неё, проявлялась во всём: во взгляде, разговоре, улыбке, смехе. Ей уже с детства не требовалось привлекать к себе внимание, просить, требовать, доказывать. Всё как будто само шло в её цепкие и пухленькие ручки. Возможно, в небесной канцелярии определили, что Катенька Менделеева должна идти по жизни не напрягаясь. Может от того, что её прихода в этот мир очень долго ждали, а может просто от того, что у неё такая лёгкая судьба!
          Школа Катеньку как-то не впечатлила. Нет, училась она на “хорошо” и “отлично”, поведение само собой, примерное. Вот только фанатизм и чрезмерное усердие изначально отсутствовали. Никакие назидания и нравоучения Натальи Михайловны в отношении золотой медали, не смогли повлиять на Катеньку. Она смотрела на маму-учительницу своими распахнутыми глазками, и спокойно говорила:
- Наталья Михайловна, ведь я же хорошо учусь. Мне этого достаточно.
- Во-первых, прекрати меня называть Натальей Михайловной. А во-вторых, могла бы учиться на отлично!
- А зачем, мама? – она искренне не понимала, почему она должна быть отличницей.
- За тем, что твои способности позволяют тебе этого добиться! – в сердцах произнесла Наталья Михайловна.
- А для меня гораздо важнее удачно выйти замуж, мама. Я хочу “золотого” мужа, а не медаль!
- О, Господи! Ну откуда у девочки в четырнадцать лет могут возникать такие мысли? Ты перечитала романтической литературы.
Катеньку уже давно не трогали мамины наставления. Она уже всё для себя определила, и карьерные высоты её не прельщали. А вот читать она действительно любила, и читала постоянно, как говорят, “запоем”. Роман за романом, с радостью проживая жизнь любимых героев.
Но больше всего другого Катенька любила… общество мальчиков, и в нём она ощущала себя очень комфортно и органично. Она легко находила общий язык с сильной половиной человечества. Тянулась к ней, общалась, дружила, умело пользовалась. В хорошем смысле этого слова. Катенька никогда не стеснялась мальчиков, и не испытывала в их обществе страха и смущения, как некоторые девочки. Она их любила! И видимо на энергетическом уровне мальчики это ощущали, и тянулись к ней в ответ. Вот здесь можно заслужено вспомнить про Алексея Николаевича, и его безграничное внимание к дочери. Он учил её любви не навязчиво, не специально, на своём примере. А потом сам удивлялся, “…как такое могло получиться…может любвеобильность передалась ей по роду генетически?”. Только, эта самая любвеобильность совершенно не распространялась на женщин. Не то чтобы она их не любила, она их просто не замечала, а точнее сказать они её не интересовали, и в качестве подруг ей были не нужны. В классе, Катенька выделила для себя Лену Смирнову, и позволяла ей с собой общаться. Лена была обычной девчонкой. Красотой и умом не блистала, но умела слушать и слышать, и проявлять заботу, оставаясь при этом невидимой.
- Кать, а у меня яблоко есть, угощайся! – протянет яблоко, и отойдёт в сторону. Вроде и не было её вовсе. Никогда не приставала с глупыми расспросами и прочей несущественной ерундой. Ерундой, Катенька считала почти всё, что не касалось её жизни, и её интересов. Она знала, что вникать в чужую жизнь очень неразумно и энергозатратно, к тому же уводит от своих целей и желаний. Одним словом, Лена Смирнова подходила ей как нельзя лучше. Скромная, уравновешенная, в душу не лезет, о себе особо не рассказывает, взгляд, всегда преданный и полный обожания. Так и шла она рядом с Катенькой, молча и покорно, принимая её условия. Тихо наблюдала. Тихо говорила. Училась и перенимала опыт, являясь единственной хранительницей Катенькиных секретов и мечтаний. Само собой не самых сокровенных, потому что такого она никому не доверяла. Самое сокровенное она всегда оставляла для себя, и двигалась в этом направлении, плавно и женственно, походкой “от бедра”. Двигаться предпочитала исключительно в юбочках. Именно в них Катенька ощущала себя королевой! И неважно, что королевы носят длинные юбки. Королева-Катенька носила только короткие, и чем короче, тем прекраснее! “Такие стройные и красивые ножки надо держать на виду”, мило поясняла Катюша. А говорить о красоте и совершенстве своих частей тела она могла бесконечно долго, заботливый папулька и здесь вложился. Алексей Николаевич так тщательно пропихивал Катеньке мифы о её совершенстве, что у неё даже сомнений не возникало на этот счёт. Вот так и шагала Катенька Менделеева, своими красивыми и стройными ножками по жизни, не сравнивая и не сопоставляя себя ни с кем. Красивая и всё! Кто-то хочет сказать обратное? Нет, никто не хочет. Никому и в голову не придёт сказать такое. Так, разве что за её спиной, “…и что в этой Менделеевой такого особенного, что все мальчики возле неё вьются? Маленькая, щупленькая, из красоты только и есть, что копна густых и длинных волос…”. Не понимали девочки, девушки, женщины, что не красотой брала Катенька, а своей аурой ЛЮБВИ! Сколько их красивых вокруг и, если бы… счастливых! Увы…
Мальчишки продолжали водить вокруг неё хороводы. А Катенька продолжала их любить и боготворить.
         В девятом классе Катюша заскучала. Однообразие плохо сказывалось на её полёте. И она невольно засмотрелась на старшеклассников.
- Надо расширять горизонты! – решительным тоном оповестила она Ленку. - Тебе как Вадим Зайцев, из десятого “А”?
- А кто это? – виновато спросила Лена.
- Ленусь, ты меня разочаровываешь. Нужно же по сторонам смотреть. Вокруг столько интересного, оглядись!
- У меня тройка по физике выходит за четверть...
- И что? Физика для женщины не главное, пусть мальчики в ней разбираются.
- А у тебя четвёрка твёрдая! Ты всё успеваешь!
- Я, это я, а ты, это ты! Не сравнивай. Ищи свои плюсы! - тихо и ласково подсказала Катенька. Она всегда говорила нежно и доброжелательно. Казалось, что не говорила, а щебетала. Собеседник даже не замечал, как мягко менялся вектор беседы, и он незаметно вовлекался в сферу её интересов. Она не любила говорить о плохом, грустном, не красивом, поэтому неудачная тема постепенно перенаправлялась Катенькой в нужное для неё русло. И это не выглядело грубо и невежливо, напротив, её милое щебетание и уменьшительно-ласкательные суффиксы располагали к тёплому общению.
- А Кирилл Красовский, неужели ты и его не знаешь? Ну, Ленусь, такой хорошенький, с большими глазками, из десятого “В”?
- Вроде поняла про кого ты. Высокий?
- Да! Ну и как он тебе?
- Он слишком заметный. Не ты одна на него засматриваешься.
- Пусть засматриваются. А если я захочу, то он будет только на меня смотреть!
- Я, конечно, понимаю, что он тебе нравится, но мне кажется, что он будет постоянным магнитом для всех девчонок. Ну зачем тебе такое напряжение?
- Ой Лен, ты молчишь, молчишь, а потом как выдашь что-нибудь эдакое… Прямо философ! Сразу и не подумаешь, что ты такая мудрая. Я всегда твою глубину чувствовала!
- Кать, я просто наблюдательная.
- За кем наблюдаешь?
- За умными людьми, и… за тобой, ты тоже хороший пример.
- Не логично Ленусь! Мне же хорошенькие мальчики всегда нравятся, а это, как ты сказала может создавать лишнее напряжение.
- Я просто своё мнение высказала. Ты же всё равно поступишь по-своему, я же тебя знаю. К тому же это дело вкуса, кому-то напряжение не нравится, а кто-то без этого жить не может.
И ведь действительно, общение с красивыми и интересными мальчиками для Катеньки Менделеевой являлось жизненной необходимостью. И уж если к дружбе с ними прилагается напряжение, то она потерпит. В этом вопросе она не могла с собой совладать, и при виде “хорошеньких”, растворялась и таяла.
- Какая же ты умничка, всё то ты понимаешь! А по поводу Красовского, я уже всё решила!
- В каком смысле?
- Во всех смыслах!

         Сказано – сделано. И уже на слуху у всей школы, событие! Кирилл Красовский дружит с Катенькой Менделеевой! Многие недоумевали. Даже преподавательский состав не остался в стороне от этого события. Учителя, в тайне от Натальи Михайловны, в пол голоса судачили о столь непонятных отношениях. Люди смотрят на происходящее поверхностно, в силу своего опыта и имеющихся знаний о жизни, и к сожалению, далеко не каждый обладает “ богатым внутренним миром”. Как правило, основная часть преподавательского коллектива школы состоит из женщин. А женщины-учителя, это особая каста. Человек для них, как конструктор, разобрать и собрать который им под силу в считанные минуты, тут не до глубины. Этот непонятный союз не укладывался в учительских головах, а внешняя простота Катеньки и фактурность Кирилла, и вовсе не рифмовалось.
Наталья Михайловна конечно же так не считала. Тем более, что Катенька, её точная копия. А с самооценкой у Натальи Михайловны было всё в порядке. Её волновало другое, уж слишком рано её девочка начала такую тесную дружбу со старшеклассником.
- Катерина, ты не тому уделяешь внимание! – назидательным тоном выговаривала она дочери.
- Мамулечка, ты о чём? – ворковала Катенька, изображая удивление.
- У тебя поразительная способность выкручиваться, ты прекрасно понимаешь о чём я говорю, точнее о ком!
- Если ты Кирилла имеешь в виду, то не переживай. Мы просто дружим!
- Я понимаю, что вы просто дружите. А тебе не мешало бы думать об учёбе. А ему вообще через две недели экзамены сдавать, и о поступлении в институт думать.
- Мамуль, его экзамены не имеют к тебе никакого отношения. – вежливо, но устанавливая границы парировала Катенька. И как всегда, на помощь дочери приходил её любящий папулька.
- Ну что ты Наташенька, в самом деле. Они же ещё дети, пусть дружат! Я как раз свежий чаёк заварил, пойдём попьём.
Дипломатия Алексея Николаевича не имела границ, он как добрый фей умел угодить обеим девочкам.
- Наташ, вспомни себя в молодости! – прошептал муж.
- Чтооо? Ты о чём? Что значит “себя”? Ты на что намекаешь? – возмутилась Наташенька.
- Да успокойся! Хорошо, не “себя”! Вспомни НАС! У всех же плюс-минус, всё одинаково… - и он подмигнул возмущенной жене.
- Ну не в шестнадцать же лет!
- Прости, ошибся немного, в восемнадцать.
- Ты всё время её защищаешь, и она это чувствует! – в сердцах сказала Наталья Михайловна.
И она была права. Любимая и любящая дочка чувствовала всё! Дочь, как и мать умела добиваться задуманного, чего бы ей этого не стоило, и как отец, умела дипломатично обходить все препятствия на своём пути, даже если этим препятствием являлась родная мать! Иногда, Наталья Михайловна, глядя на Катеньку ловила себя на мысли о том, что смотрит в зеркало, и видит своё отражение. Черты лица, мимика, движение, взгляд, походка – всё напоминало ей себя в юности!
По началу Наталья Михайловна обольщала себя мыслями о своём педагогическом опыте, мудрости в конце концов, но её надежды, с взрослением дочери, рухнули. Получив аттестат, Катенька сразу дала понять, что она теперь взрослый человек, и способна принимать решения самостоятельно. Наталья Михайловна испытала шок от хладнокровия дочери. А папульке ничего не оставалось делать, как согласиться с обожаемой дочкой, и заняться успокоением строптивой жены.
- Как же так Алёша, откуда такая “не благодарность”? Мы для неё столько сделали, а она нас отталкивает!
- Наташенька, ты не права. В этом возрасте все хотят казаться взрослыми и самостоятельными. Не обижайся на неё. Это первая реакция на получение аттестата. Поступит в институт, окунётся в студенческую жизнь, и увидишь, что наши советы и опыт ей обязательно пригодятся!
- Алёша! Ты что издеваешься? Я говорю тебе о неуважении к нам, о её дерзости!
- Дорогая, ты себя накручиваешь. Она у нас умница! Старается самостоятельность проявить, а это гораздо лучше, чем инфантилизм. Придёт время, и она станет помягче. Вспомни себя, ты раньше тоже…
- Ты опять про “раньше”! Для чего ты мне об этом постоянно напоминаешь? Мне просто обидно…, сейчас обидно, что она … - и Наталья Михайловна заплакала, от жалости к себе, от понимания того, что знание педагогики и психологии не помогли ей принять своенравное поведение дочери. А он, без этих знаний смог понять свою дочь, и при этом ещё умудряется успокаивать дипломированного профессионала. Её прямо-таки раздирала какая-то детская обида, что даже здесь, он оказался мудрее. “А может и правда, он сильнее её любит? Говорят же, что когда любят, то принимают безоговорочно”.
- Ну что Наташ, тебе уже лучше? – нежно обнимая жену спросил Алексей Николаевич. Он, в отличии от жены, радовался за дочь. И не видел ничего ужасного в её стремлении к самостоятельности, и просьбе о личном пространстве.
- Да, Алёш, лучше… Не знаю, что бы я без тебя делала? Где ты только этому научился… - всхлипнув, как ребёнок, прошептала Наталья Михайловна.
- Я просто люблю вас, девочки мои! Просто люблю!
И это “просто люблю” Алексею Николаевичу сначала давалось не легко. Мудрость, которой так удивлялась его жена брала свои истоки ещё в юности. В противном случае, их линии жизни никогда бы не совпали. Вспыльчивости и своенравия в молоденькой Наташеньке помещалось предостаточно. Алексею Николаевичу потребовалось немало спокойствия и любви, чтобы Наташенька со временем поубавила свою прыть. Воспитание жены давалось ему намного труднее, чем воспитание дочери. Оно и понятно, над женой он трудился с восемнадцати лет, а над дочерью с рождения. День и ночь, он корпел над своей принцессой, как над произведением искусства, вкладывая в неё всё самое лучшее. Алексей Николаевич интуитивно выбрал “наблюдательный” метод воспитания. Наблюдал, и, если требовалось, направлял. Иногда Наталья Михайловна вносила свои назидательно-воспитательные коррективы, но это не мешало его “наблюдательному” методу. Всё шло естественно и легко, в доверии и любви. Сначала ему пришлось мудреть с Наташенькой, а потом оттачивать свой опыт на Катеньке. А теперь, одновременно к обеим ключики пытался подобрать, и всё на природной интуиции и любви.


                *          *          *

- Горько!!! Горько!!!
- Раз, два, три, четыре ………. десять!!!
Свадьба Катеньки Менделеевой и Кирилла Красовского состоялась в середине осени, и почти совпала с посвящением в студенческую жизнь.
Катенька восседала за свадебным столом, красивая, счастливая и немного беременная! Трёхмесячная беременность пока ещё явно не проявлялась, но о ней знали уже все родственники, или почти все. Первый шок от такой новости уже прошёл, и Наталья Михайловна чуть-чуть успокоилась, но обида на дочь осталась. Напряжение в отношениях ещё сохранялось. Алексей Николаевич с умилением смотрел на молодожёнов, сидящих в центре стола.
- Какие они красивые! – восхищенно сказал Алексей Николаевич.
- Да уж, красивые… - процедила Наталья Михайловна.
- Наташ, ну зачем такой тон, свадьба всё-таки! Это же наша дочь!
- Ты, по всей вероятности, считаешь свою дочь идеальной, а её поступки совершенными.
- Я не хочу это обсуждать. Здесь не подходящее место, и время тоже. – жестко отрезал муж. Обычно Алексей Николаевич не использовал такой тон при общении с женой.
Наталья Михайловна не стала продолжать неприятную беседу, и попыталась сменить фокус с молодожёнов на гостей в зале. Но мысли вновь возвращались к дочери. “Ну зачем нужно было беременеть в семнадцать лет? На первом курсе института, только начала учёбу! Бред! Как он всегда за неё вступался, оправдывал, боготворил… И что теперь? Сидит беременная семнадцатилетняя невеста. Мать учительница! Позор! Мама, мы просто дружим… Надружили! И ведь кого выбрала? Можно было бы красивее, да некуда! Не жить, а ревновать!  На него же все бабы будут вешаться! Прости, Господи! Эх, Екатерина, что ты наделала?!”
          А Екатерина в это время наслаждалась мыслями о своем замужестве. Она была по уши влюблена в Кирилла, и чужое мнение её не интересовало.
“Невеста, жена, будущая мамочка! Неужели это я?!” - перебирала в мыслях Катенька. Последний статус, конечно, вдохновлял её намного меньше, чем первые два. Хотя именно ему она обязана такой экстренной свадьбой. Дети, а тем более в семнадцать лет не входили в её планы. Но дело сделано, и механизм запущен! “ Ну и ладно!”, подумала целеустремлённая девочка. У меня же есть папулька, он всегда поможет!

                *           *           *

- Я опять на пару опаздываю! Блин! Может мне опять “академ” взять? Я так устала… Мам, ну возьми её, я ничего не успеваю – слегка раздражённо попросила Катенька.
- Надо было думать своей светлой головой, прежде чем так интенсивно “дружить”. Иди ко мне моя девочка! Не плачь! Мама опаздывает. Маме опять не до тебя. – театрально произнесла Наталья Михайловна, обнимая внучку.
- Мамуль, перестань против меня настраивать ребёнка! Я в институт, между прочим, для тебя поступила! Чтобы твоя душа была довольна. Не так часто тебе приходится с Анечкой сидеть. Скоро в садик её отдадим! Папулька обещал сегодня по раньше подойти.
- А ваш папулька сегодня по раньше не подойдёт? Вы что нам ребёнка рожали? У нас с папой личная жизнь тоже должна быть! А твой Кирилл, не очень, то стремится своей дочке внимание уделять! – язвительно заметила Наталья Михайловна.
- Мамуль, я всё понимаю… Смени пожалуйста своё раздражение – проворковала Катенька. – Просто нужно до садика потерпеть. Ну я побежала, опять опоздала…
Молодая мамочка выпорхнула из квартиры. Вдохнула свежий воздух. Ощутила свободу! Улыбнулась миру, и летящей походкой направилась к остановке.

         Учёба в институте, как и в школе особого удовольствия Катеньке не доставляла. А вот выход в Свет вносил приятное разнообразие в её жизнь, которая в последнее время превратилась в серые, повторяющиеся будни. Ну не испытывала она особого счастья от материнства. Возможно потому, что оно слишком рано нарисовалось в её жизни, или это просто не для неё. До глубин она не докапывалась. Зачем дополнительные сложности… Она любила Анечку. Любила как могла. Но при первой же удавшейся возможности, старалась улизнуть, благо папулька всегда был её союзником. И Катеньку не слишком тяготил тот факт, что папулька днём работает, а вечерами занимается внучкой. Она пользовалась им умело и профессионально, понимая, что на маму, где сядешь, там и остановка! А любимый папулька безотказный! И только когда Анечку, как олимпийский огонь, передавали родителям Кирилла, у папульки наступал отпуск. Анечка больше общалась с дедушками и бабушками, чем со своими родителями. Они так и остались для неё, Катенькой и Кириллом.

                *          *          *

Катенька и Кирилл учились в одном институте, но на разных курсах и факультетах.
- Я буду учиться с Кириллом. – твёрдо заявила Катенька, едва окончив школу.
- Дома вместе, в институте вместе…Надеюсь, что хоть факультет другой выберешь! Должна же быть хоть какая-то индивидуальность!  – наставляла Наталья Михайловна.
Катенька нехотя согласилась, совершенно не понимая, зачем ей отдых от любимого мужа. Она хотела его видеть и дома, и в институте, и на общих вечеринках. Плюсы от материнского совета, она поняла значительно позже.
         Любовь, на первый юношеский взгляд, чувство окрыляющее, радостное, воздушное! А если приглядеться и прислушаться, то понимаешь, что оно гораздо сложнее и объёмнее, чем кажется поначалу. Всё сложное пугало и настораживало Катеньку. И первый взгляд на любовь, её вполне устраивал.
- Кирилл не такой как все! Он особенный! – при каждом удобном случае повторяла Катенька, растворяясь в любимом муже. Как и любому человеку, Кириллу было приятно, что его любят, если бы ни одно, но… Он устал от Катеньки, и от её тесной любви. “Хорошо хоть в институте редко пересекаемся”, подумал Кирилл, и ему тут-же стало неуютно от такой мысли. Его всё больше мучало ощущение, что как-то всё не так… “Со стороны посмотреть, вроде всё нормально. Не ссоримся, отношений не выясняем, Анюта подрастает… Тогда откуда это стойкое желание свалить из дома? Может тёща, и её постоянное недовольство? Нет, не в ней дело. А в ком? Во мне, или в нас обоих?” Кирилл не мог найти ответа на свой вопрос. День за днём, он понемногу, отдалялся от Катеньки, заполняя пространство другими девочками. Эффектная внешность в купе с харизмой делали своё дело! Кирилл привык быть принимающей стороной, и принимал талантливо. Его жизнь всегда была наполнена женским вниманием и обожанием. Именно это и настораживало его беспокойную тёщу. В отличии от своего мужа, она никогда не питала иллюзий по поводу этого раннего и нелепого союза.
- Наташенька, ну откуда такие мрачные мысли. Мы же с тобой уже тридцать лет вместе, хотя женились рано, и нам также говорили, не торопиться. Но мы же верили друг другу, и любили! И они любят!
- Алёш, ты мастер сравнивать не сравнимое! Ты любил меня, а Кирилл любит, себя! – недоумевала жена.
- Мне кажется ты преувеличиваешь. Кирюша очень хорошо относится к Катеньке.
- Вот именно, всего лишь хорошо относится, и то, пока с нами живут. И не забывай, мы с тобой сразу отделились! А им до взрослых отношений как до Парижа! Ой, Алексей, где ты витаешь? Мир тесен, и я в курсе какой он популярностью пользуется в их, практически женском институте. Я Екатерину предупреждала!
- Что за недоверие? Я за все годы ни разу ни на кого не посмотрел, только о вас и думал!
- Господи! Алексей, вот уж действительно, “смотрит в книгу, а видит фигу”! Посмотри на себя, и на этого смазливого красавчика! Ну неужели ты не чувствуешь разницы?
- Ну знаешь ли! На меня, в молодости, женщины тоже внимание обращали. – смущенно промямлил муж. Тут Наталья Михайловна спохватилась, и смягчив тон добавила:
- Алёш, я вовсе не это хотела сказать, а то, что нас вообще нельзя с ними сравнивать. Мы когда поженились, уже работали! А они, два избалованных подростка, женившихся, как сейчас говорят, “ по залёту”, и живущих с родителями, которые воспитывают их ребёнка!
- В чём-то я с тобой согласен. Но давай всё-таки дадим им шанс. Сейчас они окончат институт, устроятся на работу, все вместе поможем им с квартирой. Всё и образуется!
- Да, может и образуется Алёшенька. Я так устала. Давай сменим тему. Наталья Михайловна не хотела дальше продолжать эту бесполезную беседу. Алексей Николаевич только с виду казался мягким и не конфликтным человеком, но она то знала, что в некоторых жизненных сферах его невозможно переубедить. И нейтральное “невмешательство” в личную жизнь Катеньки, являлось его твёрдой позицией. Алексей Николаевич доверял дочери, и как всегда “ просто любил…”. Катеньке этот дар помогал каждую минуту. “А разве бывает по-другому? Как может отец, не любить своего ребёнка?”, по-детски удивлялась Катенька. Любовь и восторженное отношение папульки являлось для неё жизненной нормой. Её сердечко всегда чувствовало любовь. Оно также чутко ощущало и смену вибраций. Поэтому Катенька сразу уловила охлаждение любимого мужа. Оно пока никак не выражалось, но Катенька его уже поймала. Девочка, с младенчества выросшая в любви и обожании, гораздо острее чувствует утечку живительного эликсира. Она прекрасно знала, что Кирилл нравиться девочкам, но её самооценка позволяла смотреть на это “ сквозь пальцы”.   
- Кирилл очень умный, и он меня любит! Я вне конкуренции. – упрямо заявляла Катенька. – Мне даже льстит, что он такой заметный. Это лишний раз говорит о моём хорошем вкусе!
А на самом деле, это говорило совершенно о другом. И вскоре до Катеньки долетели слухи, которые касались её заметного мужа и его сокурсницы Оли Назаровой. В этот момент, как ни странно, она почему-то вспомнила пророчества своей матери, в которые никогда не верила. И даже успела пожалеть о своём хорошем вкусе. Будь он похуже, возможно и поводов для сплетен поубавилось. Ещё какое-то время Катенька помучила себя душевными рассуждениями, а потом сказала себе – СТОП! Страдания, не её стиль жизни! Она заточена под любовь! Конечно, грустно и обидно, что так случилось в её жизни. Что ж … Самое интересное, что ей не хотелось скандалить, ругаться, плакать. Катенька не ощутила даже и намёка на злость. Впрочем, ей такое поведение и не свойственно. Возникло только разочарование … и желание вновь влюбиться! Возможно, другая в такой ситуации стала бы разбираться, шантажировать, ревновать, только не Екатерина Менделеева-Красовская! Её всегда тянуло в ЛЮБОВЬ! Только там она ощущала гармонию и свет! Кирилл, как и прежде оставался для неё близким человеком. В жизни бывает всякое, и если уж закатывать истерики не в её характере, то переключиться на новую любовь всегда пожалуйста!
Родителей расстраивать не стала. Тем более, что мама с радостью вспомнила бы свои сбывшиеся предчувствия, чего Катеньки совсем не хотелось. В её душе уже звучали романтические мелодии. Приветливо улыбаясь, Катюша шагнула вперед. Перестала отказываться от институтских праздников и групповых походов в театр, кино, кафешки, если задерживалась дома, то постоянно щебетала по телефону. С Кириллом перебрасывались лишь незначительными фразами. Такая сдержанность его устраивала много больше, чем её назойливость. И случайно зародившееся недоумение, тотчас перешло в радость от того, что его оставили в покое. Каждый продолжал жить своими интересами. Кирилл вдохновлялся сокурсницей. Любвеобильная Катенька жадно вдыхала ароматы жизни, и пыталась наверстать упущенное. Алексей Николаевич растворялся в маленькой внучке. И только Наталья Михайловна не находила себе места. Её внутренний голос, постоянно что-то нашёптывал, и она с беспокойством поглядывала на подозрительную обстановку. Наталью Михайловну не покидало ощущение фальши и наигранности. Будто она сидит в зрительном зале. Идёт спектакль. На сцене актёры. Играют бездарно, даже невозможно вникнуть в сюжет. И эта игра настолько неестественна, что хочется уйти, но что-то не пускает. И она продолжала терпеливо наблюдать, и ждать. И со временем, ей стало очень любопытно, кто же из них допустит грубую ошибку, и эта пирамида лжи наконец-то рухнет.
Пьеса закончилась беременностью Ольги Назаровой, и спешным разводом Катеньки и Кирилла. Катенька и это приняла ровно, с самообладанием. На тот момент у неё уже имелись утешители. А Наталья Михайловна торжествовала, и возносила свою интуицию до небес. Анечка вообще ничего не поняла. Для неё мама и папа это дедушка, а у дедушки ничего не поменялось, он по-прежнему с ней! Алексей Николаевич виду не подавал, но в душе загрустил. Не ожидал. Не думал, что жена окажется права. Наталья Михайловна даже не стала язвить на эту тему. И Катенька мысленно поблагодарила мать за молчание. Она догадывалась, чего стоит Наталье Михайловне такая жертва. Но дочь ошибалась. Своё благородное поведение, Наталья Михайловна посвятила Алексею Николаевичу. Уважение к чувствам мужа пересилило её жгучее желание самоутвердиться, практически в ясновидении. Но как только в свободном времяпровождении дочери появились отблески богемной жизни, мать напоминала ей о прошлом. К каждому загулу, ночному свиданию, невинной прогулке прилагалась воспитательная лекция на тему нравственности. Плюсы совместного проживания стремительно уменьшались, во всяком случае для Катеньки. И если жизнь с папулькой доставляла ей только радость, то общение с мамой у Катеньки вызывало обратные эмоции.
И судьба снова заботливо подстелила соломку своей любимице. Неожиданно, в мир иной отошла бабушка Катеньки. В память о себе, она оставила добротный деревенский дом. “Память, конечно, хорошо, рассудила Наталья Михайловна, но живём то мы сейчас.” И через законные полгода дом выставили на продажу. И вскоре Катенька переехала в новую двухкомнатную квартиру. Новоселье отмечали шумно и весело! Тёплыми словами вспоминали бабушку, и благодарили за своевременный подарок.
Жизнь Катеньки засверкала разноцветными огоньками. Диплом, начало самостоятельной жизни, свобода от родительской опеки! Внучку, на семейном совете, порешили оставить с дедушкой и бабушкой.
- Анечку же в сад утром нужно водить. Будешь на работу опаздывать. Готовить не умеешь. Ребёнку нельзя на подножном корме! Из сада забирать вовремя нужно. – старательно и взволнованно перебирала Наталья Михайловна.
- Ты, как всегда, права! – соглашалась дочь, даже не думая сопротивляться. Она и мечтать о таком не смела! Всё для неё! Свободная и счастливая! Это прекрасное новое забавляло и веселило Катеньку.

                *          *          *
От внезапно обрушившейся вседозволенности у неё закружилась голова! Многочисленные гости. Бесконечные праздники, настоящие и выдуманные! Дружелюбная Катенька заполнила свою территорию весельем. Как и прежде, предпочтение отдавалось мальчикам. Поэтому на её вечеринках мужской пол всегда преобладал над женским. Она купалась во внимании и комплиментах! Её лёгкий характер и кокетливые ужимки всегда притягивали мужчин. А свежеприобретённая привычка к необременительным и недолгим отношениям усилила это притяжение.
Первое время Наталья Михайловна добросовестно контролировала жизнь дочери. Под предлогом материнской заботы, приносила домашнюю еду, и между делом, опытным учительским взором, выискивала интересное, и тотчас учиняла допрос. Эти шпионские замашки совсем не радовали Катеньку. Но вступать в пререкания с матерью не хотела. Поэтому старалась перед работой заметать следы ночных “преступлений”. Пустые бутылки и окурки выкидывались поздним вечером, или ночью, а утром выравнивалась мебель, и проветривалась квартира. И если вдруг, Наталья Михайловна, в порыве нежности наносила визит днём, то в большинстве случаев, там царил порядок. Но случались и осечки. И в такие моменты Катеньке гарантировалось путешествие в прошлое, с обязательным прослушиванием маминой коронной фразы:
- Разве так можно, Екатерина?! Хорошо, что этого не видит папа … и твоя дочь!
Екатерина всегда молча наблюдала. Она, как и Наталья Михайловна думала о забытой бутылке/банке/пепельницы с окурками, или чего-то ещё, и также, мысленно, спрашивала себя “…Как же так Екатерина? Позволить такой досадной мелочи разрушить идеальный сценарий твоей пуританской жизни…”.
        Так продолжалось три года. Мама следила, и контролировала. Дочь оправдывалась, и заметала следы. И со стороны казалось, что такая игра всех устраивает.

        Катенька неустанно кружилась в непрекращающимся потоке поклонников, возраст которых плавно снижался. И когда на празднование очередного дня рождения она представила семнадцатилетнего Костика, собравшийся народ смущенно переглянулся. На что невозмутимая именинница, лишь задорно хихикнула. Она наслаждалась жизнью, и никогда не упускала прекрасное “сегодня”. С каждым новым кавалером, её мир наполнялся пикантными сюрпризами. В такие минуты, Катенька особенно любила жизнь! Она не боялась ошибок и разочарований потому, что за ними приходил опыт, и новые подарки. И её не волновало, сколько лет этому “подарку”, сорок или семнадцать. Её всегда тянуло на молоденьких мальчиков. А что в этом плохого, Катенька всего лишь следовала за желаниями, и не хотела разочаровывать своё сердечко, и… судьбу. Но жизнь не однозначна. И порой наши мечты не дают покоя ближним, которые без особого стеснения корректируют чужую жизнь.
         Наталья Михайловна считала священным долгом держать свою надёжную руку на пульсе Екатерины. О юном Костике, Наталье Михайловне поведала подрастающая Анечка, гостившая на выходных у мамы. Она взахлёб рассказала бабушке о новом мамином мальчике, с которым ей очень понравилось играть.
- Какой ещё мальчик, Анечка? Правильно говорить, дядя! Как его имя? – в педагогическом стиле поинтересовалась бабушка.
- Костик…тогда дядя Костик. – исправилась Анечка.
- Хмм…и он тебе понравился?
- Да, очень! Но он не старый, и на дядю совсем не похож!
- А на кого-же он похож? – еле сдерживая удивление спросила бабушка.
- На мальчика! - игриво пропела внучка – Хо-ро-ше-нь-ко-го! Мама говорит, что он хорошенький. Влияние мамы, хоть и воскресной, уже ощущалось в этой маленькой, но уже женщине.
- А ты не спросила сколько лет, этому мальчику? – продолжала осторожно выпытывать бабуля. Материнское чутьё подсказывало ей что-то неладное.
- Спрашивала. Как и маме…
Наталья Михайловна облегчённо выдохнула. “Видимо молодо выглядит!”.
- Мама сказала, что им по семнадцать! – наивно добавила внучка.
Наталья Михайловна почувствовала дрожь в коленях, и медленно опустилась на диван. Одновременно кольнуло сердце и задергалось правое веко. “Не может быть! Докатилась! На детей замахнулась…”.
- Бабуля! Ты что мне не отвечаешь? Можно я пойду погулять, во двор?
Наталья Михайловна очнулась, и строго ответила:
- Так, Анна! Внимательно послушай бабушку! Твоей маме двадцать семь лет, а не семнадцать! Запомни это, ты уже большая девочка. И давно ли этот мальчик-дядя ходит к маме? – ехидно спросила разведчица.
- Не знаю! – обижено ответила внучка.
“Надула губы. Теперь вообще замолчит. Яблоко от яблони…”, бабушка хорошо знала свою внучку. “Такая же строптивая, как и мать!”. Информации явно не хватало, а ситуация складывалась очень щепетильная. Наталья Михайловна решила на прямую поговорить с дочерью.

         По грозному виду матери, Катенька сразу поняла, что её что-то обеспокоило. Скорее взбесило! Заявиться в понедельник вечером, без предупреждения. А ещё и открыть дверь своим ключом. Такого ещё не бывало! Хорошо, что по понедельникам Катенька не принимала.
Наталья Михайловна как фурия, облетела все комнаты, и остановилась возле шкафа. Бросила подозрительный взгляд на дочь, и распахнула дверцы. Убедилась, что там никто не спрятан, двинулась на кухню. Катенька решилась “разбить лёд”, и разрядить затянувшееся молчание.
- Мам, привет! Ты что-то ищешь? Или кого-то? – иронично спросил она.
- Смешно ей! Где этот подросток? Я надеюсь, у тебя хватило ума, чтобы не поселить здесь несовершеннолетнего реб…
- Мама, успокойся! Может ты прекратишь кричать? Это уже слишком! Я уже не девочка-школьница! – неожиданно для себя, повысив голос, сказала дочь.
- Позволь не согласиться! Твоя дочь сказала, что тебе семнадцать! Ты уж определись, школьница ты, или взрослая женщина!
- Ну хватит. Ворвалась! Кричишь! Что ты от меня хочешь? – Катенька держала оборону.
- Действительно, хватит! Хватит с меня твоих вольностей, и твоих бесконечных мальчиков! Я простила тебе одноклассника-уголовника, которого ты тут тогда поселила! Смирилась с полу-разведённым Павлом, и нигилистом Димочкой! Но это…!!! Это уже не в какие ворота! Подумай о дочери! О нас, с папой, наконец! – и Наталья Михайловна демонстративно заплакала. “Вышло несколько театрально, но для профилактического шантажа в самый раз.”, подумала Наталья Михайловна, шмыгая носом.
- Не совсем понимаю о чём ты… сказала Катенька, не обращая внимания на истерику матери.
- Какая же ты чёрствая! Тебя даже материнские слёзы не трогают! – и тут же поменяв тон, продолжила, - И так! Ты не помнишь, что тебе двадцать семь лет? Когда ты уже прекратишь своим возрастом морочить голову Анне?
Что это за семнадцатилетний Костик? Ты хочешь сесть за растление малолетних? Когда ты уже повзрослеешь? – вопросы вылетали из Натальи Михайловны безостановочно. Долой этику и психологию! Да здравствует истерия! – Чему ты учишь дочь? Страшно представить последствия, живи она с тобой постоянно! Как можно быть такой безответственной? Ты вообще думаешь о будущем? – на этом вопросе она резко остановилась. Выдохнула, и нащупав рукой спинку кресла, присела.
- Это все вопросы? Или будут ещё? – холодно спросила Екатерина.
- Всё будет зависеть от твоих ответов! – мать не собиралась сбавлять боевой натиск.
- Мама успокойся! Костику на следующей неделе исполняется восемнадцать, вопрос с судимостью отпадает. Ты рада?!
- Чему тут радоваться? Восемнадцать!!! Тебе не стыдно?!
- Ты же переживала за растление малолетних! Опять не по-твоему…
- Не ёрничай! Попрыгаешь вот так до сорока, а потом кому ты будешь нужна? В сорок уже сложновато будет сочинять, что тебе семнадцать! Что тогда делать будешь?
- Мамулечка, я никогда не перепрыгиваю через настоящее. А уж в призрачном будущем вообще не зависаю. Мне сейчас хорошо. Напрягает только твой бесконечный контроль.
- Да где бы ты была без моего контроля? Что стало бы с твоей дочерью?
- Я в любой момент могу забрать Аню к себе.
- Куда? В “ гнездо разврата”?
- Не надо преувеличивать. Можно попробовать.
- Ты для начала нормальным мужчиной обзаведись! Ответственным и серьёзным, а не подростком желторотым!
- А я и не собираюсь за Костика замуж. Он мой младший друг. Мы с ним просто дружим.
- О-о-о! Лучше молчи про дружбу! Ты уже дружила с одним в школе! Дружи осторожнее!

Неприятный осадок, после разговора с матерью ещё какое-то время слегка беспокоил Катеньку. Но лёгкая и живая натура не дала надолго зависнуть в несвойственной ей печали. Она, конечно, соглашалась, что в какой-то мере, её родная Наталья Михайловна права. И вволю нагулявшаяся Катенька уже сама подумывала о надёжном и крепком плече. И не отказалась бы обменять свою свободу, на что-то более ощутимое и материальное. А пока таких предложений не поступало, Катенька утешала себя счастливой мыслью о том, что её мечты всегда сбываются. И эта сбудется. Её душа пришла в этот мир, чтобы ощущать вкус и драйв! Она знала об этом наверняка, и не собиралась закрываться от жизни, в угоду матери. В такие моменты, Катенька вспоминала папульку, и его мудрое напутствие:

- Катюша, главное – твои чувства и желания! Иначе, счастья не видать!
- Папуль, а ты счастлив?
- Конечно, как же без этого? – не задумываясь ответил отец.
- Но ведь мама не “подарок”. Она тебя частенько “пилит”. Неужели тебе это нравится, и добавляет счастья? – пыталась найти истину дочь.
- Тебе, наверное, будет сложно понять это сейчас. Может с возрастом…я надеюсь. Я люблю твою маму. Люблю, как есть. Я же с самого начала видел, какая она. Мы ничего друг от друга не скрывали.
- Она же иногда бывает такой занудой!
- Знаю, но я же сам её выбрал. Она такая. – добродушно ответил Алексей Николаевич.
- Ну как можно быть счастливым, когда к тебе всегда придираются?
- Это твой взгляд. Я к этому по-другому отношусь. Мне хорошо. Нам хорошо. У нас есть ты! Мы тебя любим! А наши отношения к тебе не относятся. – ласково ответил отец.
- Хорошо, ты от её придирок счастлив, а я нет! Мне не нравятся её вечные нравоучения и указания. Я хочу жить по-своему, а не по-маминому! – капризно добавила Катенька.
- Я тебе об этом и толкую. Твои желания прежде всего! Не расстраивайся, у всех матерей одна задача, оберегать своих детей. А у детей иная задача, встать твёрдо на ноги, и построить свою жизнь! И в нужный момент она тебя поймёт, и отпустит.
- Вот уж не знаю, наступит ли у нашей Натальи Михайловны такой момент.
- Всё будет хорошо, Катюш!

Екатерина частенько вспоминала этот давний разговор с отцом. Папулька ошибся, Наталья Михайловна продолжала держать хватку, и возраст дочери не имел для неё значения. Зато он не ошибся в другом, и это другое, всегда пульсировало бегущей строкой в её мыслях: “ Твои желания важнее всего!”

                *            *            *

Вот и сейчас, глядя на это мускулистое тело, у неё возникло простое человеческое желание, прикоснуться к нему, и ощутить тепло.
- Ну вот и всё! Больше течь не будет.
- Спасибо Вам Владимир! Спасли девушку. – кокетливо поблагодарила Катенька.
- Не за что. Можно кстати на “ты”. – простецки предложил спаситель.
- Хорошо! – не скрывая радости согласилась Катенька.
- Я номер телефона оставлю, если что… - по-свойски добавил Владимир.
- А “ если что”, это что? – заигрывая, скаламбурила Катенька.
- Ну если вдруг где-нибудь потечёт.
Повисшая пауза заставила их встретиться взглядами. До обоих дошла пошловатая двусмысленность произнесённой фразы, и они рассмеялись. Смех полностью разрядил обстановку.
Проводив Владимира, Катенька тотчас позвонила Юльке.
- Юлечка, какой хорошенький мальчик! Спасибо тебе, дорогая!
- Ты про Володеньку, да… не плох. Кран то сделал? – Юлька вспомнила о причине прихода хорошенького мальчика.
- О да, конечно! А сколько ему лет?
- Не знаю, года двадцать два, двадцать три. Тебе то что?
- Странный вопрос Юль! Ты даже не сказала, что у слесаря будет такое ТЕЛО!
- У тебя кран сломался, и требовался сантехник, а не тело! И я по-дружески поделилась с тобой соседом-слесарем, не подозревая, что тебя так накроет. – иронично ответила Юля.
- Спасибо, спасибо! А ты не против, если я с твоим соседом поближе познакомлюсь?
- Началось! Ты же от его телефона отказалась, не хотела со слесарем общаться. И вдруг всё резко поменялось!
- Я же не знала, что сантехники такими бывают!
- Он не сантехник, а слесарь, причём квалифицированный! Тебе его номер что ли нужен?
- Он мне уже дал! – самодовольно отчеканила Катенька.
- Класс! А что тогда?
- Просто спрашиваю, чтобы никому дорогу не перейти.
- О-о-о, а когда это тебя особо волновало? – Юлька рассмеялась от такой мнимой деликатности.
- Я не такая! – с театральным кривлянием ответила Катенька.
- Тебе своих мало?
- Такого у меня нет! Я влюбилась!
- Быстро ты! Ты же знаешь, меня малолетки не интересуют. Только учти, мальчик с характером!
- Замечательно!
- Что именно? Малолетка или характер?
- И то, и другое. Беру всё! – восторженно ответила Катенька. – Спасибо дорогая! Целую!
- Лимон съешь! Пока.
Радостная Катенька закружилась как балерина. Эмоции рвались наружу. Сердечко замирало от счастья! “Хорошенький, молоденький, спортивненький”, нараспев повторяла влюблённая. А ещё и хозяйственный, бонусом! Какая удачная находка! Не дожидаясь поломки сантехники, Катенька позвонила Владимиру, и чарующим голоском пригласила “ на чай”. Получив желанное согласие, забеспокоилась. “Чай допустим у меня найдётся, а к чаю? Странно, почему меня это беспокоит? Даже мыслей об этом никогда не возникало. Неужели вправду влюбилась?”
Она закрыла глаза, и представила Владимира. Вспомнила его совершенное тело, улыбку, смех. Волна желания проплыла по телу.
- Екатерина Алексеевна! Жду Ваш отчёт ещё со вчерашнего дня. Вчера Вы ушли раньше, с условием что отчёт уже утром будет у меня на столе. Катенька вздрогнула, и открыла глаза. Перед ней стояла начальница.
- Конечно, Ольга Константиновна! Он почти готов. Через пол часа принесу.
- Я жду только Вас! И на телефонные звонки отвечайте пожалуйста.
Катенька спокойно выслушала нотацию. Этому спокойствию предшествовал большой жизненный опыт и закалка. Благодаря любимой маме, у Екатерины Алексеевны выработался стойкий иммунитет к нравоучениям. Дверь за начальницей закрылась, и Катенька удивленно спросила:
- У меня звонил телефон?
- Да, я подумала, что ты слышишь, и не берёшь. Кто же знал, что это “Верх” звонит!
- Я куда-то провалилась, даже звонка не слышала. Не лень ей было самой тащиться? Не царское это дело…
- Он так трезвонил. Ну ты даёшь!
Катенька уже не слышала, что ей говорила Ирина. Мысли унесли её к Владимиру, а точнее к чаепитию с ним. “Надо будет к мамулечке заскочить. Она наверняка что-нибудь пекла. Прихвачу рукодельное. Опять интересно, прям хозяюшка…”
- Пойду отчёт отнесу, а потом покурить выйду. Если что, трубу возьми.

Во всю цвела сирень! Увесистые гроздья волшебного аромата, добавляли праздника в её жизнь. “А праздника, как и любви, много не бывает”, вспоминая папульку, подумала Катенька, и затушила сигарету.Она вообще не разбиралась в цветах, но к сирени питала слабость с детства.  Летящей походкой приблизилась к заветному кусту. Захрустели ветки, и довольная Катенька зарылась носом в букет. Жадно вдохнула, и от удовольствия прикрыла глазки. Сразу же почувствовала восторг! Так и пошла, не отрывая лица от пушистого сиреневого облака.
- Шикарно! Не жалко рвать?
- Если сирень прореживать, она гуще цветёт. – с умным видом пояснила Катенька, погружая стебли в высоченный стакан, служивший ей вазой.
- Правда? Я и не знала. – удивилась Ирина.
- Плохо Ирочка! Видишь, какая я умная! – улыбаясь заметила Катенька. – Мама так всегда говорила, а я запомнила потому, что сирень люблю. Все мои познания о флористике на этом заканчиваются. – иронично добавила она.
- Да, важничать у тебя хорошо получается. Никогда не забуду свой первый рабочий день, и твой тонкий юмор. И у Ирины замелькали картинки из прошлого.
                *           *           *

- Здравствуйте, меня в Ваш кабинет направили. Я новый сотрудник. – волнение ощущалось в каждом слове Ирины. Но получив в ответ от молодой девушки, милую улыбку, напряжение ушло.
- Здравствуйте, меня предупредили! Вот Ваш стол. Я Екатерина. А вы? – она дружелюбно поинтересовалась.
- Очень приятно! А я Ирина. Мне вчера Ольга Константиновна сказала, чтобы я утром зашла к ней. Но её пока нет. Не знаете во сколько она приходит?
- Как проснётся, так и приходит! – с серьёзным выражением лица ответила Екатерина.
- В смысле, как проснётся? На неё общий режим работы не распространяется?
- Я пошутила, опаздывает, наверное! – и Екатерина игриво улыбнулась. – Не волнуйтесь, она сама Вам позвонит, когда явится.
- Понятно! Хорошо, что Вы шутите! Мне сейчас именно это и нужно. Юмор обстановку разряжает. Спасибо за поддержку Екатерина!
- Пожалуйста! Кстати, можно просто Катя, или Катенька, нежно добавила она.
И с лёгкой руки иронии, началась их чудесная, и не понятная дружба. Чудесная, от того, что они невероятным образом дополняли и раскрывали друг друга. А не понятная, потому что “всеядность” Катеньки никак не сочеталась с избирательностью Ирины.

                *            *           *

- Ко мне сегодня новый мальчик в гости придёт! – поделилась новостью Катенька.
- Надеюсь, совершеннолетний?
- Ирочка, зависть – плохое чувство, надо его трансформировать во что-то более доброе. Ну, или завидовать молча!
- Я тоже тебя очень люблю! И Ирина послала Катеньке воздушный поцелуй.
- Хочу на пол часика пораньше ускользнуть. Прикроешь? К мамульке забегу, хочу мальчика выпечкой порадовать!
- Что это с тобой?! Видимо, дорогой гость!
- Видимо!
- Ты не забудь пред его приходом фартук надеть, мукой припылиться, и к образу “кулинарки” подготовиться.
Катенька обворожительно улыбнулась.
- Ириш, не переживай за сценарий! Мальчику всё понравится!
- Не сомневаюсь!

           И мальчику всё настолько понравилось, что спустя три месяца после приглашения на чай он вознамерился жениться! Вот так сразу, в разгар конфетно-букетной эйфории. Володечка оказался романтиком. Предложение руки и сердца сделал в классическом стиле, соблюдая весь ритуал. Вручил цветы. Признался в любви. Припал на колено. Уверенной рукой открыл коробочку с заветным кольцом, и торжественно спросил:
- Екатерина, ты выйдешь за меня замуж?
Именно так, без предварительных намёков и обсуждений, стремительно и смело! Екатерина, ошалевшая от такой прыти, вошла в ступор. И какое-то время просто глупо улыбалась, и переводила взгляд с жениха на кольцо. Всем своим видом выражая полное непонимание происходящему. Из ступора её вывела приземлённая фраза Володечки:
- Ну так что? Согласна? – уже в духе современности переспросил новоиспечённый жених.
И это неэстетичное “НУ” слегка разочаровало Катеньку, но она тут же отогнала эти мысли. Как не глупая девочка, она понимала, что Володечка всё-таки слесарь, а не дипломат. “Может не стоит придираться к мелочам. Замуж предлагают не каждый день. Возможно, пришло время что-то изменить в жизни.” И Катенька пленительно и нежно прощебетала:
- Да, любимый!
- Ты так долго думала! Я, аж напрягся. – сказал Володечка, и громко выдохнул.
Катенька смотрела на жениха влюбленными глазами. Оценивала. Любовалась. “Хорош! Как же мне везёт на чудесных мальчиков!”, думала Катенька, довольная собой.
- Володечка, просто всё так неожиданно! Ты меня удивил. Я даже растерялась…

          Растерялась не только Катенька. Родители вообще не поняли, что происходит. Знакомые и родственники, те, которые успели увидеть “мальчика”, очень удивились предстоящему событию, а уж те, которые не успели увидеть, тем более. Девчонки в отделе оживленно обсуждали предстоящую свадьбу Катеньки, и изумлялись спешности события.
- Лихо вы! Куда торопитесь? – поинтересовалась Ирина.
- Сама до сих пор в шоке!
- Не поняла…
- Я же ни о чём даже не догадывалась! Он пришёл с цветами, кольцом! Признался в любви, прикинь, даже на колено припал. Всё по регламенту. Насколько я успела понять, он с литературой на “Вы”. Но эту тему, по ходу прокачал. Подготовился! – и Катенька, не сдержавшись, хихикнула.
- Чудеса! А теперь честно, ты его любишь?
Немного помолчав, Катенька сказала:
- У нас такой классный секс! Ты же видела его тело! Я как подумаю о его мускулах, и …
- Я поняла…
- А ещё, он хозяйственный, и заботливый между прочим! И деньги умеет зарабатывать. К Анечке хорошо относится, правда он её не часто видит… Катенька смущенно улыбнулась. Ирина молча смотрела на неё. Под её гипнотическим взглядом, Катенька решила дополнить свой ответ:
- И что ты замолчала? Буду снова мужней женой. Может так даже лучше! Я уже нагулялась. А любовь? Не знаю… Мне с ним хорошо. Зато он меня точно любит! – затараторила невеста.
- Я всего лишь спросила, любишь? Я тебя услышала. Что ты оправдываешься?
- А я и не оправдываюсь.
- Вы просто такие разные.
- Да, разные! И я понимаю, что интеллектом он не блещет. Понимаю, что секс с ним меня заводит куда больше, чем наши беседы. Но у меня есть правило, я не отказываюсь от того, что само идёт мне в руки! В разумных пределах, разумеется. Когда жизнь даёт шанс, нужно пробовать!
- Желаю удачи, испытательница! – тепло, по-дружески ответила Ирина.

Но настоящее испытание ожидало Катеньку у родителей. Наталья Михайловна встретила дочь с траурным выражением лица.
- У меня ужасная головная боль. – еле слышно сказала она, демонстративно поправляя капустный лист, торчащий из-под повязки на голове.
         Катенька любила свою маму, и театральные этюды, которые она по случаю представляла, тоже любила. А импровизация, Наталье Михайловне, особо удавалась. Что и говорить, актриса! Дочь с уважением относилась к её таланту. И по возможности, а порой и для своей выгоды, подыгрывала маме в её спектаклях. Всё получалось органично. Но сегодня как-то не заладилось…

- Что, давление? Сегодня, между прочим, магнитные бури. Я по радио слышала, ты иди ложись, если совсем плохо. Может таблетку выпьешь?
- Я уже две выпила, не помогает. Перенервничала. – жалостливо пояснила мать.
- А что случилось?
- Как что? Екатерина, ты смерти моей хочешь? – уже более окрепшим голосом спросила Наталья Михайловна.
- Мамуль, я всего лишь выхожу замуж, тем более ты очень этого хотела. – спокойно, не поддаваясь на провокацию, ответила Катенька.
- Я не хотела для тебя мужа-малолетку!
- Тебе очень сложно угодить. И по-моему, кроме папы, на это никто не способен. Из зала вышел Алексей Николаевич, и поцеловал дочь.
- Наташенька, не нервничай. И тише, Анечка услышит. Пусть ребёнок спокойно мультики смотрит.
- А тебя значит не беспокоят её выходки? Ты, как всегда, покрываешь её! Теперь вот, слесарь, причём опять малолетний! Алёша, вдумайся!
активные движения Натальи Михайловны спровоцировали выпадение капустного листа.
- Мама, капуста выпала. Катенька протянула ей капустный лист.
- Плевать мне твою капусту! Мать отшвырнула её руку. Себе её приложи! Может хоть научишься головой думать, а не другими органами!
- Наташа! Нельзя же так волноваться! Катенька взрослая, сама знает, как ей лучше поступить.
- Мам, я вообще-то зашла на свадьбу вас пригласить, и сказать, что на следующей неделе мы придём с родителями Владимира. Вам же нужно познакомиться.
- О Боги! За что мне такое наказание? Наталья Михайловна театрально подняла руки, и устремила свой пламенный взор вверх. Для продолжения ей хотелось простора, неба, звёзд, возможно ветра! Увиденный потолок мгновенно остудил вспыхнувший творческий порыв. Пришлось опустить руки на лицо. Не выходя из образа, она издала странный звук, похожий на стон. Алексей Николаевич, как опытный дипломат, воспользовался внезапной паузой:
- Девочки мои любимые, не нужно ссориться! Всё же хорошо! Свадьба, это замечательное событие!
- Я надеюсь, ты не беременна? – тут же поинтересовалась мать.
- Мамочка, я не беременна.
- Хоть на это ума хватило! И не вздумай! Этот брак тоже долго не продержится… Ничему тебя жизнь не учит, Екатерина.
- Спасибо мамуль, я рада, что тебе уже лучше.

         Родители жениха новость о его женитьбе встретили насторожено. Отец под кожу не полез, только спросил, “ не рановато ли в двадцать три жениться?”. Зато мать не постеснялась, и принялась допрашивать свою “кровиночку” хлеще иного следователя. “Кровиночка” смогла вытерпеть только три дня. А потом объяснила маме, вежливо, но твёрдо, что этот вопрос решён окончательно. Свадьбе быть!

        Встреча двух семей перед свадьбой прошла напряжённо. Даже лояльно настроенные мужчины не смогли сгладить образовавшуюся неприязнь будущих родственниц. Сначала Наталья Михайловна пыталась деликатно нивелировать своё недовольство. Но после едкой фразы, по поводу удачной партии, в лице их драгоценного сына, вдруг проворно и свободно ответила:
- Хочу сразу прояснить ситуацию, невеста у нас с высшим образованием, и с квартирой в центре города! И я не знаю, кто тут больше в свадьбе заинтересован!
- Что же Вы сразу о материальном? Я просто заметила, что у Екатерины за плечами неудачный брак, и… ребёнок, которого будет воспитывать наш сын. В наше время не каждый мужчина возьмёт на себя такую ответственность. – с нарастающей враждебностью ответила будущая свекровь.
- К Вашему сведению, Анна уже воспитана, и достаточно хорошо! К тому же у неё есть родной отец. Не нужно преждевременно, из своего сына делать героя! И, секундочку, не забывайте, что он приходит на всё готовое!
- Да, конечно, мы помним. Тем более, что возраст Екатерины, уже предполагает наличие какой-либо материальной базы и жизненного опыта. Я Владимиру так и сказала, может это и хорошо, что Катенька старше. Мудрость в семейной жизни, очень необходима. К тому же разница в пять лет, не так уж страшна. – манерно подытожила мама жениха, мастерски держа удар.
Наталья Михайловна, ошарашенная неслыханной наглостью, уже приготовилась сорваться, и вылить всё накопившееся возмущение на нежеланных гостей, но её опередил голос дочери:
- Что ж, на правах мудрой женщины, хотелось бы ослабить возникшее волнение, успокоить стороны, и поговорить о предстоящей свадьбе. И Катенька, как только могла, одарила всех лёгкой чарующей улыбкой. Мужчины радостно согласились. Дамы вымучено изобразили радость.

                *            *            *

        Свадьба, как и положено у всех нормальных людей, длилась два дня. Классика жанра, с выкупом невесты, куклой на капоте, и пафосным платьем с фатой. Мама жениха настояла на полном соблюдении ритуала. “У моего сына это первая свадьба!”. Катенька не спорила. Ей всё нравилось! Особенно платье, в котором она ощущала себя принцессой! И фата, служившая символом невинности и восторженной юности, тоже нравилась! Ни того, ни другого уже и в помине не было, но символ позволял приукрасить действительность. “Быть невестой, такое счастье!”, думала расчувствовавшаяся Катенька, оглядывая себя в зеркало, перед началом предстоящей кутерьмы. Тогда она даже не догадывалась, что такое счастье ей выпадет ещё не один раз.
          А свадьба пела и плясала! И как водится, не обошлась без мордобоя. На этот раз отличился жених! Ревность и алкоголь, пусть даже в небольших дозах, не лучшие друзья. И когда рука друга, невинно скользнувшая по талии невесты, способна вызвать бурную реакцию жениха, то невесте стоит задуматься. И Катенька задумалась, правда не слишком. Но всё же… Первый звоночек. А второй звоночек прозвучал, когда девочки рассказывали, как неистово жених торговался, выкупая невесту. Он умудрился превратить старинный и весёлый, отчасти глуповатый обычай в жёсткий рыночный торг. Как-то чересчур явно, свадебная церемония оголила все скрытые стороны её хорошенького мальчика. А в остальном, свадьба как свадьба. Ничего особенного. Главное, что свекровь осталась довольна.
Молодожёны с вдохновением окунулись в семейную жизнь. Новые роли играли с умилением, всячески угождая друг другу. Катенька пыталась даже готовить. И постепенно возненавидела всю эту бытовуху. Она считала, что домашняя бесполезная суета крадёт время и энергию. В её жизни всегда готовила мама или кулинария, стирала прачечная, а с уборкой она не заморачивалась. Катенька всегда старалась высвобождать время, чтобы наполнить свою жизнь чем-нибудь интересным. А Володечка привык к домашнему уюту, который мама создавала единственному сыночку. И теперь такого же уюта он требовал от жены. Он таскал Катеньку по магазинам и рынкам, постоянно торгуясь, прицениваясь и принюхиваясь. Для беззаботной Катеньки это казалось сущим кошмаром. А хозяйственного Володечку удивляло равнодушие жены к семейным хлопотам. Но оба старались, как могли. Она из последних сил изображала послушную жену. А он отстаивал своё право оставаться собой, заурядным и практичным мужем, которому было очень сложно мириться с пофигизмом жены. Семейная идиллия распадалась на глазах. Именно из тех мелочей, которым невеста не придала особого значения, по сути, и состоял Володечка. И если на первых порах, Катенька лишь подшучивала над его неучёностью, то со временем это стало вызывать неприязнь. Тактичные попытки, привить возлюбленному интерес к самообразованию, закончились печально. Володечка всерьёз оказался “ мальчиком с характером”, как предупреждала Юлька. И после его сакраментальной фразы “…мне хватает…”, Катенька оставила свою затею окончательно. При этом, искренне не понимая, как может хватать там, где совершенно ничего нет. Катенькина душа пригорюнилась, и стала звать её “в люди” соблазняя увлекательными историями. И она сдалась. Тайком, на стороне начала встречаться с прежними друзьями. Взахлёб, как ребёнок, перебирая всё новое и интересное. Фильмы, спектакли, концерты - культурная революция одержала победу над дремучестью! Приходилось соблюдать секретность, дабы не навлечь на себя гнев и ревность мужа, который с каждым днём становился всё скучнее и занудливее. И его молодое, и когда-то желанное тело, уже не могло заменить Катеньке её истинных желаний. Её сердце посылало сигналы грядущих перемен.
Удачно подоспевший отпуск, Катенька возжелала использовать по прямому назначению, впрочем, как и всегда, в её прошлой холостой жизни. Но домовитый Володечка попытался внести поправки в вольные порывы своей легкомысленной супруги.
- Во-первых, - начал Володечка, назидательным тоном. – У меня отпуск только в сентябре. Может свой тоже перенесёшь на сентябрь? Мы же семья, должны ехать вместе! А во-вторых, если не получится перенести, то лучше, на сэкономленные деньги купить в дом что-нибудь полезное. Стиралку, например, твоя маленькая и старая. Или ремонт затеять! – упрямо настаивал главный по хозяйству.
- У нас график, утвержденный ещё в конце прошлого года. А стиралка меня вообще не трогает, и обои пока нигде не отклеились. – равнодушно ответила Катенька, при этом подумав, “Боже какая скука…”. В её душе опять что-то скрипнуло.
- Конечно не волнует, потому что стиркой последнее время занимаюсь я.
- Ты сам захотел, я предлагала отнести в прачку.
- Тебе бы только тратить! Вот купим хорошую стиралку, сразу разницу почувствуешь!
Катенька презрительно сморщила нос.
- Мне иногда кажется, что это ты старше меня. Далась тебе эта стиралка! Я могу и одна съездить отдохнуть. Мне не привыкать. А ты, если у тебя такое жгучее желание, в сентябре сделаешь всё, что захочешь.
- Нормально ты решила! – возмущенно буркнул муж.
- Я не решила, просто предлагаю. Успокойся пожалуйста. И не зачем сразу дуться.
- Знаешь Кать, может я не образованный, как ты, и твои знакомые, но чувствовать умею! Ты за последнее время очень изменилась.
- Володечка, я такая, как и всегда. Просто… пойми меня правильно. Катенька замялась. – Никто не виноват. Так случилось. Возможно, мы поторопились… Ой, я так не люблю выяснять отношения.  И Катенька резко замолчала.
- Вот так просто? Это всё? У тебя, что кто-то появился? – с нарастающей яростью выпалил муж.
- Володь, хватит! – строго остановила мужа Катенька. Она уже знала, что его ревность не стоит переводить в шутку. Постоянные мелкие стычки огорчали миролюбивую Катеньку. После таких ссор ей всегда хотелось сделать всё наоборот, назло бережливому мужу.

        Катенька тупо смотрела на экран компьютера.
- Ир, как думаешь, мне нужна новая стиралка?
- Вопрос, как я понимаю философский?
- Володечка меня одолел своей рачительностью. Ему не дают покоя мои отпускные. Хочет их освоить в хозяйстве.
- Девочка моя, а что ты хотела от Володечки? Ты же уже поняла, что он мальчик практичный и меркантильный. Завхоз, одним словом. А ты у нас, “ птица певчая”!
- Поэтому и спрашиваю… Меня особо не вдохновляет спустить все отпускные на домашнюю утварь.
- А что вдохновляет? Сама то чего хочешь?
- В путешествие хочу! – губки Катеньки растянулись в милой улыбке.
- Узнаю Катеньку, радостную и не загнанную! Вот и поезжай!
- А Володечка…
- Тогда оставайся с Володечкой! Как хочешь, так и делай!
- Нет, я не выдержу, целый месяц! Володечка, стиралка, плита, пылесос… Я умру от тоски… В воображении замелькали картинки домашних наказаний, придуманных мужем на время её отпуска.
- Ты уж сама определяйся! Всего то два варианта.
- Думаешь, лучше всё-таки поездочка? В Сочи? – запищала от радости Катенька.
- Ты там уже двадцать раз была. Может на Европу пора замахнуться?
- Скажешь тоже, двадцать! А чем тебе Чёрное море не угодило? У меня к тому же и загранника нет.
- Вернулись на исходную. Тогда Чёрное море или Володечка со стиралкой.
- Может рискнуть? – задорно спросила Катенька.
- А почему бы и нет?! Решай! Мне только вчера соседка автобусный тур по Европе пропихивала, Польша, Германия, и даже моя любимая Франция!
- Сразу в Европу?!
- А ты для разбега хочешь в Турции отметиться?
- Если честно, нет.
- Тогда вперед! Окунёшься в мою мечту!
- А поехали в твою мечту вместе?
- Я же отгуляла, ты забыла? Но мысленно, я буду с тобой! Сядешь в кафешечку, где-нибудь в центре Парижа, закроешь глазки, и представишь меня там.
- Эх жаль! Вдвоём то веселее! Так - всё! Долго думать, вредно! Давай номер твоей соседки.

         Все приготовления к поездке происходили подпольно. Катенька понимала, что муж не оценит её выбора. Но отказ от заслуженного отдыха, лишил бы её радости, а на такие жертвы, Катенька не готова. “Скажу, перед отъездом. Так всем будет лучше.”, рассудила тайная путешественница.
Сказала перед отъездом. За день. Лучше никому не стало. Ни Володечке, ни Катеньке.
Муж, без вступления, неожиданно заорал на неё, чего раньше никогда не делал. Оторопевшая Катенька замолчала. Никто и никогда так с ней не разговаривал. Вволю наоравшись, Володечка поставил ей ультиматум.
- Короче, если ты уедешь, я подам на развод! Ты поняла?
- Поняла. – ровно ответила Катенька. Хамство мужа, лишь усилило дух странствий, бушующий в ней. Володечка продолжал бубнить и ворчать. Он злился на непокорность и своенравие жены. Но больше всего Володечку бесило её спокойствие. Угрожая разводом, он не ожидал такого явного равнодушия. Скорее надеялся увидеть в её глазах страх и тревогу за надломленные отношения. И когда его накрыла вторая волна ярости, приправленная ревностью, Катенька не выдержала. Молча принесла чемодан, и вежливо попросила его удалиться.
Не понимая, что происходит, злой и ошалелый Володечка второпях покидал вещи в чемодан. И на посошок, скорее от бессилия, чем от злости, выразил своё мнение лаконичной фразой:
- Ну и сука же ты, Катенька!
- Фи… Володечка. Как не красиво. И она закрыла за ним дверь. “Как интересно получилось. Володечка первым отправился в незапланированное путешествие…”, подумала Катенька. Она жутко устала от этого скандала, да и от Володечки устала. Но несмотря на это, в ту же минуту простила ему дикость и вульгарность. “Я знала, за кого вышла замуж.”, улыбаясь тихо сказала Катенька. При этом она почувствовала невероятную лёгкость, мысленно простилась с мужем номер два, и поблагодарила за всё хорошее. Катенька умела отпускать прошлое. Особенно, если НОВОЕ уже стучалось в дверь.

                *          *          *

         Европа пришлась путешественнице по вкусу! Она в ней растворилась! Никогда ещё Катенька не видела столько красоты одновременно. Всё радовало глаз, и вызывало восторг. “Здесь так классно! Как же долго я упрямилась. Хмм, патриотка. Вот ведь дурочка, столько пропустила! Ничего, наверстаю!”. Всё внутри ликовало! Дебют удался!
          Рассказы экскурсоводов, бесконечно меняющиеся картинки, естественная и обычная жизнь людей в исторических декорациях вдохновляли и подпитывали её сумасшедшей энергией. Катенька разглядывала вековые шедевры, а воображение дорисовывало события. Она кайфовала! Незнание иноземных языков не вызывало у неё смущение. Мимику и жесты ещё никто не отменял. Туристка-Катенька улыбалась направо и налево, жестикулировала, а там, где совсем “беседа” не клеилась, неумело вставляла английские слова. И во всём этом незнакомом и чужом она умудрялась чувствовать себя уютно и расковано. Ближе к Франции, Катенька настолько осмелела и расслабилась, что позволяла себе отрываться от группы, которая ей порядком надоела. Ей хотелось свободы, и непринужденности. А приобретенный опыт в двух предыдущих странах, вселил в неё уверенность. И она, уже с завидным нахальством, пыталась изображать из себя европейку. Слегка задрав нос, в желанном одиночестве, Катенька бродила по улочкам Парижа, впитывая все ароматы и вкусы этого праздника, подаренного ей жизнью. Не забыла и про Ирину. И в особо понравившихся местечках, как и обещала, закрывала глаза, и представляла её рядом с собой. Мысленно благодарила за чудесную подсказку, подарившую ей волшебные ощущения.
Счастье заполняло каждую клеточку её души и тела. Катенька летала. Ей совсем не хотелось возвращаться. Во всяком случае, так скоро. Последний день она решила посвятить его Величеству Монмартру. Ей очень хотелось прикоснуться к загадочному миру, в котором творили её любимые Ван Гог, Ренуар, Мане, Дали, Пикассо, и ощутить атмосферу, которая помогала Эмилю Золя и Ги де Мопассану создавать шедевры, которыми Катенька зачитывалась в юности. Она исследовала каждый уголок, и впитывала воздух творчества, царивший на этом потрясающем холме. Одухотворенная, и по-прежнему счастливая Катенька, медленно спускалась вниз, и о том, что заблудилась поняла не сразу. Лёгкое волнение овладело “европейкой”. “Нет, нет… всё хорошо, сейчас достану карту”, взбодрила себя, уже опытная, как ей казалось, туристка. А непослушные губы, поддавшись эмоциям, вдруг стали просить о помощи.
- Хэлп ми! Хэлп ми! – как испуганный ребёнок, повторяла Катенька. Сначала тихо, почти не слышно. А потом, осмелела, и в голосе уже зазвучали иные нотки.
- Хэлп миии!!! Плиззз!!! Девушке нужна помощь! Кто-нибудь! – уже не просила, а требовала Катенька, переходя на русский, продолжая улыбаться. Ей казалось, что улыбка увеличивает шансы на успех.
Но французы не спешили помочь Катеньке. Может им не нравился английский язык, на котором она к ним обращалась. А может их отпугивала та бодрость, с которой она взывала к помощи. А неестественная широкая улыбка, и вовсе сбивала их с толку. Скорее вызывала недоумение и подозрение, нежели сочувствие и поддержку, на которые так надеялась русская путешественница.
- Плиззз!!! Хэлп миии!!! – не теряя надежды, продолжала Катенька. Она заблудилась!!! И ей казалось, что именно так, активно и настойчиво, нужно просить о помощи. А как иначе?! “Кошмар! Я кричу, а они не обращают никакого внимания… Куда они все бегут? Мне должен кто-нибудь помочь! Должен!”. Катенька продолжала твердить своё, и заглядывать в глаза проходящих мимо французов. Надеялась на отклик. Ждала Чуда. И оно не заставило себя слишком долго ждать! Маленькое, кудрявенькое и большеглазое Чудо возникло из ниоткуда, напугав просительницу.
- Ой! – от неожиданности вырвалось у Катеньки.
Чудо пристально смотрело на неё, и улыбалось.
- Bonjour! – Катенька мило пролепетала то единственное слово, которое она освоила за три дня.
- Salut! – ответило Чудо.
- Я Екатерина! Можно Катя!
- Jean! – представился догадливый молодой человек. Осторожно, на скромном английском, он поинтересовался, что случилось. Катенька, на ещё более скромном английском, с грациозными жестами и мимикой попыталась объяснить свою беду. И когда Жан понял, что девушка просто заблудилась, расслабился, и … как истинный французский мужчина загорелся желанием околдовать трогательную потеряшку из России. Шарм, отточенный нацией веками, в очередной раз убедил мир и Катеньку в несомненном первенстве Франции по части обольщения.
И вновь нежные и прозрачные бабочки запорхали в животе у влюбленной Катеньки. “Как же всё здорово складывается! Первый раз поехать заграницу, и сразу влюбиться! И не где-нибудь, а в самом Париже! Какая я везучая!”, хвалила себя Катенька, укладывая вещи в чемодан.
         Кто-то годами мечтает о радужной заморской жизни. Неустанно путешествует по странам и континентам, в надежде на магическую встречу с иноземным принцем. Кто угодно, только не Катенька. Она не привыкла вожделеть и ждать. Одна только мысль о том, что круто было бы жить в Париже, уже привела в движение волшебную палочку, исполняющую желания. Катенька всегда умела просто и открыто заявлять о себе и своих чувствах. Зачем путать Вселенную, и давать ей неправильные направления!

         Лирическое прощание с сентиментальными поцелуями растрогало всех попутчиков, сидящих в автобусе и наблюдающих из окон, за любовной сценой. Жан пообещал в ближайшее время выслать гостевое приглашение, а она уверила его, что разведётся, и приедет к нему.

                *          *         *

        Здравствуй Родина! Не успев приехать, Катенька сразу же подала заявление на развод. Володечка, живший странными надеждами на восстановление мира, опешил от шока. В его, не совсем креативном мозге, и так-то многое не укладывалось, а этот дерзкий поступок, и вовсе затуманил сознание. Володечкино примитивное мышление никак не могло конкурировать с мозговыми извилинами уже почти-что бывшей жены. Так быстро думать он не умел.
        Разводились также, как и женились, проворно и шустро. Каждый попробовал на вкус то, что хотел. Катенька – молодое тело и секс без любви, а Володечка отведал семейной жизни, состряпанной второпях. Оба поддались внезапному импульсу. Что это было? Никто, так ничего и не понял!
        Наталья Михайловна по привычке устроила истерику. А папулька с неиссякаемой любовью, как и всегда, покорно принял манёвр дочери. А все остальные обрушили на Катеньку шквал суждений и размышлений. Но ликующую и вдохновенную натуру чужие соображения не волновали. Не волновала и общественная болтовня, понижающая её вибрации и уводящая от основного. А основное сулило ей сказку в красивущем Царстве-Государстве, с новым возлюбленным. Глупость и вздор, которые до неё долетали, лишний раз убеждали Катеньку, в правильности её движений. Она как заведенная, твердила свою вечную фразу “…он такой хорошенький!”. Катенька считала, что всё, принадлежащее ей, должно быть непременно хорошеньким.

Любовь творила чудеса, Катенька оформляла документы и постигала французский. Впереди её ожидал разминочный заплыв. Улетела Катенька с заделом на будущее, прилетела уже с текущей инструкцией. Всё, как всегда, быстро и оживлённо.

- Ты не представляешь, он такой милый, и такой французский! А в постеле … сам БОГ! – многозначительно изрекла Катенька. – Русские мужики явно уступают французским!
- Серьёзный вывод! Ты там нескольких опробовала? – поинтересовалась Ирина, в своей ироничной манере.
- Очень смешно, ха-ха… Нет, просто обобщила!
- Значит, опять свадьба? – спросила Ирина, хитро улыбаясь.
- Нет, сразу не получится. Только через пару месяцев. Виза будет ученическая, на четыре месяца. За это время нужно успеть расписаться.
- И это ты называешь “ не сразу”?! Прикольно! Мама уже в курсе?
- Нет ещё, но думаю пора сказать. Анюту пока здесь придётся оставить. Надеюсь, папулька поймёт, а вот Наталья Михайловна, чувствую, даст мне жару!
- У тебя же на неё иммунитет!
- Здесь ситуация посложнее. Переезд всё-таки, к тому же в другую страну.
- Должна понять! Это же рост! Уровень повышается! Кстати, где твой “хорошенький” живёт?
- Квартирка небольшая. – замялась Катенька. – Но уютная, там все так живут. В Париже, жильё очень дорогое!
- Ммм… значит с жильём не очень. Ну что ж, бывает…С милым рай и в шалаше, а если ещё пикантный французский секс, и наличие бабочек в животе, то жилищный вопрос вообще ерундой покажется.
- Ты опять прикалываешься! Это же Франция, Париж! Можно и поприжаться. Я туда еду не для того, чтобы в четырёх стенах сидеть. Там такая сказка вокруг, и домашние посиделки, это преступление против красоты!
- А я разве спорю? Я про комфорт спросила. И к слову… ты не слишком торопишься? Твои энергичные движения напомнил мне о скороспелой свадьбе с Вовой.
- Ну и что! Это и есть, насыщенная жизнь! Вот для тебя, Франция, до сих пор мечта, а для меня уже реальность! – с вызовом заявила Катенька. Ирина замолчала. На мгновение задумалась. Катенька ощутила неловкость. - Я имела в виду, что мы все разные, и наши ритмы могут не совпадать. Немного грубовато получилось, извини.
- Всё нормально. Может ты и права. И мне, наверное, не хватило бы смелости, вот так всё бросить, и уехать “в никуда”.
- Минуточку, не “в никуда”, а к возлюбленному! – возмутилась Катенька.
- Поверь, это всё равно, что “в никуда”! И от этого ты ещё больше умница! Пробуешь жизнь на вкус и цвет. Идёшь, даже бежишь за удовольствиями. И кто я такая, чтобы тебя учить?
- Ириш, ну что ты! У тебя тоже есть чему поучиться, вдохновению, например. Ты меня поддержала, убедила! Сидела бы я, сейчас с Володечкой и стиралкой! – смеясь сказала Катенька. - Мечтой со мной поделилась! Понятно, что у тебя пока не получается, зато будешь говорить, что у тебя подруга в Париже живёт! Тоже круто! Не грусти!

        К моменту отъезда Катеньки у народа уже закончились бурные эмоции, но он ещё продолжал прислушиваться к свежим новостям.
        Отъезд праздновался громко и с размахом. Глубоко за полночь, возбужденная Катенька, прощалась со всеми всерьёз и навсегда! Окончательно расчувствовавшись, она вынесла Ирине благодарность за ВСЁ: за судьбоносный совет, за мечту, за Жана, хоть и косвенно. Стоит заметить, что отъезжающая, особой эмоциональной щедростью к женскому полу не отличалась. Но поддавшись хмельному порыву, великодушно заключила, что Ирина заслужила её королевскую похвалу.

                *             *            *

         Экипированный лучезарной французской улыбкой Жан, встречал Катеньку в аэропорту. “Странно… Без цветов.  Хотя…глупости всё это!”
И влюбленная Катенька мигом отправила свои мысли в более интересное для неё направление. Она во Франции! Ей хорошо! Душа хлопает в ладошки! Всю дорогу Жан улыбался, и дотрагивался до радостной и счастливой Катеньки. После страстного французского секса, всё с той же улыбкой он ласково сказал, что нужно приобрести подушку, одеяло и постельное бельё. И купить всё это, по его мнению, должна Катенька.
- Почему я? – сконфужено спросила она.
- Мы же не женаты. И так правильнее, если часть расходов ты возьмешь на себя… Но платить за квартиру буду я. – гордо добавил возлюбленный.
Катенька опешила. “Где сказка? Офигеть!”, подумала Катюша, и половину своих денег отвалила за постельные принадлежности. Она и не предполагала, что во Франции, эта тема не из дешёвых удовольствий. В это не простое для Катеньки время, она вспомнила слова Ирины. “Неужели я действительно приехала в никуда? Нее, это просто небольшое недоразумение…”. Она не понимала причину разительных перемен в поведении Жана. Но мозг не сдавался.  Из своих недр, он вытащил спасительную фразу Эмиля Куэ, и жёстко заставил повторять “С каждым днём, во всех отношениях, моя жизнь всё лучше и лучше! А ведь он был французом …”, не понимая для чего ей сейчас информация о его национальности. Но отступать Катенька не привыкла, тем более в такой ситуации. И с каждым днём, её жизнь понемногу преображалась. Конечно, не так, как она планировала, но всё-таки…  И первое лёгкое замешательство превратилось в нужную ей теперь, покорность. “ Может у них так принято”, успокаивала себя всё еще влюбленная Катенька. И последующие два месяца эта успокоительная фраза стала очень популярной в её мысленных монологах.
Она послушно учила французский язык на каких-то полу-социальных курсах. Компанию ей составляли индусы и черные. Но на пути к своей цели Катенька была готова на всё. Французский ей давался легко, а всё остальное её не беспокоило.
Но тут забеспокоился Жан. А его бесконечные намёки на вклад в совместную жизнь заставили Катеньку также иносказательно напомнить ему о сроках ученической визы. Никакого шантажа. Обычная жизненная реальность. Но обещанного предложения так и не последовало. Регулярный секс по-прежнему радовал Катюшу французской оригинальностью, но несмотря на это, восторженная влюбленность постепенно “ сходила на нет”. Не раз Катенька, заглядывала в глаза Жана, пытаясь обнаружить что-то новое и желанное. Но увы, ничего интересного она уже там не находила. Покидать Францию, Катенька категорически не собиралась. И прежде намеченные планы, продолжали мотивировать её внутренний полёт.
Жан, ощущая её жгучее желание “невозврата”, не стеснялся капризничать, удивляя Катеньку уже не только сексом. На какое-то время ей пришлось стать гейшей, и даже немного, рабыней. И эти роли совсем не доставляла ей удовольствия. А королевские замашки Жана подсказали Катеньке окрестить его более подходящим именем. Так банальное “Жан” превратилось в царственное “Людовик”. И это новое имя, произносимое в шутливой форме, нисколько не смущало её французского друга. А возможно и возвышало в его собственных глазах.
         Сложно сказать, что побудило Жана-Людовика оказаться в Мэрии, мягкая и уступчивая гейша-Катенька, или подаренное богемное имя, ласкающее его эго. Удовлетворенный Жан-Людовик стоял с ликующей Екатериной, и важным видом отвечал на вопросы представителя власти. А Катенька с улыбкой до ушей, и очаровательной беспечностью думала о своём счастье, которое сейчас состояло из Франции, Парижа, окружающей её Красоты и вожделенного замужества! Людовик очень долго жался, прежде чем согласился на свадебный ужин в ресторане. Его паталогическая жадность, претила ему оплатить трапезу на четыре персоны, включая самих молодоженов. Молодой жене пришлось надавить на прижимистого супруга, и сослаться на экономию от не подаренного ей традиционного букета. Что уже не в первый раз удивило, и разочаровало Катеньку. Она не обиделась, но галочку поставила. И количество таких галочек с каждым днём увеличивалось.
         Катенька довольно скоро устроилась на работу, и пообещала Людовику финансовое участие, в обмен на более просторную квартиру.
Вскоре прилетела дочь, и Катенька переключилась на неё. Радостная суета первых дней перешла в решение повседневных вопросов. И только когда они определились со школой, Катенька свободно выдохнула и расслабилась. И в этом прекрасном и расслабленном состоянии обнаружила недовольного супруга, которому теперь гораздо меньше перепадало её внимания. Его бубнёжка и претензии стали выдёргивать Катеньку из её счастья. Энергетическая расточительность, направленная на изнеженного мужа, уже зашкаливала. Без всякого сомнения, её уступчивость и гибкость имели корыстный мотив. А что ей оставалось делать с вдруг нарисовавшимися выкрутасами малознакомого супруга, да ещё и в чужой стране… Для девочки, выросшей в любви, и привыкшей к свободе в движениях и мыслях, это и так составляло большую жертву. И она больше не желала лишать себя лёгкости и естественности.
В своих планах Катенька уже определилась, и в тайне от мужа искала квартиру. Не меняя своих скоростей, в положенный срок она высвободила свои руки и сердце. И без лишних раздумий отнесла документы в брачное агентство. Ну не могла она жить без любви к мужчине. Она нуждалась в регулярном состоянии влюбленности и полёта.
Владелица агентства очень насторожено посмотрела на дату развода.
- Не поймите меня неправильно, Вы хорошо подумали? – спросила она, разглядывая русскую претендентку.
- Да, а в чём дело?
- С момента развода прошел лишь месяц. Может… - она смущенно улыбнулась, и осеклась.
- Всё хорошо, я уже готова к новым отношениям. Из прежних, я вышла не травматично. – бодро пояснила Катенька.
- Признаюсь, Вы меня удивили. Не часто увидишь “свежеразведённую” женщину, так быстро стремящуюся к официальным отношениям.
Катенька подарила ей улыбку, не понимая, комплимент ли сказанное, или порицание. “Не всё ли равно! Главное, чтобы жениха достойного нашла! Эх, хорошо бы молоденького…”, мечтательно подумала Катюша.
На вопрос в анкете о возрастных предпочтениях Катенька неуверенно нарисовала цифры “ от 25 лет до 38 лет”. Перечитывая анкету, она остановилась именно на этом пункте, как говорится “сердце ёкнуло”. Искушение забило на жизненный опыт. И уже не сдерживая импульса подправила показатели до нужных ощущений. “Совсем другое дело!”, подумала Катенька, глядя на идеально отредактированный разбег “от 23 лет до 35 лет”!

         В регулярных письмах, Катенька не стеснялась оповещать Родину обо всём. Рассылая, сначала слёзные, а уже позже воодушевлённые послания, она даже на расстоянии требовала внимания к себе. Посещениями Родину не баловала, и со временем в письмах уже чувствовалось пренебрежение ко всему отечественному. Но о том, что на её анкету клюнуло сорок мальчиков, она раструбила всем, кому можно, в письменном и устном виде. Такой активный интерес со стороны мужского населения, пусть даже искусственно созданный, дополнительно шлифанул её самооценку. Атмосферная Катенька порхала от одного соискателя к другому. Предварительно разделив всю гвардию на группы, и как учёный, погрузилась в исследование. В первую группу попали мальчики от двадцати трёх до двадцати пяти лет, которых она немедля протестировала. Не обнаружив достойных, двинулась дальше. Опыт, в конечном итоге взял верх, не советуя наступать на те же грабли. Следующая группа не улучшила её впечатлений. “Похоже Европа до тридцатилетнего возраста не созрела для серьёзных отношений. А желание развлечься, в расслабленных отношениях мне уже не интересно…”, размышляла заметно помудревшая Екатерина. А вот со старшей группой пришлось поработать основательно. Странных, жадных, своенравных и вялых она отмела сразу, даже не пытаясь “разглядеть в них глубину”, на которую ей намекала французская Ханума. “ Если сразу, не к душе, подстраиваться и вглядываться не хочу! Я не психолог, чтобы анализировать и тестировать.”, уверенно возразила Катенька, и продолжила движение. И когда в последней группе осталось пять “старичков”, она ласково подбодрила себя, и пожелала “ удачной удачи”! Интуитивно она чувствовала, что он должен быть там, в этой замыкающей пятёрке.

        В Филиппа она влюбилась сразу, что называется, не раздумывая. Он единственный, из отработанных тридцати восьми пришёл с цветами. Катенька посчитала это дополнительным добрым знаком, и увидев столь жизнерадостную картинку, растаяла от счастья!
Филипп, само собой, оказался хорошеньким. А также, вежливым, галантным, добрым и, судя по букету, весьма щедрым! Всё говорило в нём о готовности к серьёзным отношениям, и Катенька уловила это всем своим естеством. Её смутило только одно обстоятельство – его тридцать пять лет! Она думала целый час! Дольше не выдержала. Очень хотелось жить. А тягомотные размышления отрывали её от жизни. “С другой стороны - тридцать пять, значит ответственный, опытный, надёжный. Наверное… В общем, надо брать!”, обобщила свои мысли Катенька, и нежно посмотрела на своё отражение в зеркале. Для верности решила отработать весь список соискателей, и подарить шанс двум оставшимся кандидатам. Хотя её душа уже всё знала…

                *            *           *

- У меня новый мальчик! Мы через месяц с ним приезжаем в гости! Привет Ириш! – на одном дыхании выпалила Катенька.
- Привет Катюш! Хорошенький, я надеюсь?! – весело спросила Ирина.
- Естественно, как и всегда! – не обращая внимания на иронию, ответила Катенька. – Ты же в городе будешь? Так хочется увидеться, поболтать! У меня столько нового! Я такая счастливая! Мой Филипп просто чудо! Мне так фантастически повезло! Катенька на секунду остановилась, видимо вспомнила, что не одна, и из вежливости добавила, - Кстати, а у тебя то всё нормально? И на этот “ грамотно сформулированный” вопрос, она хотела услышать только правильный ответ.
- Да, нормально. – Ирина ответила именно так, как хотелось Катеньке.
- Классно! Скоро увидимся! Ну ладно, мне ещё пару звоночков нужно сделать. Пока Ирочка. Целую!
- Пока, Катюш! Целую!

        Предварительно собрав свиту, и наметив план действий предстоящего визита, королева успокоилась. Приезжая в Россию, она как будто дарила себя стране. Ей нравилось ощущать себя центром Вселенной, создавая вокруг себя суету и разнообразие. А то, что не вписывалось в понятие праздника она научилась брезгливо, но мягко от себя отстранять. Катенька хотела видеть только хорошее. Поэтому каждый день своего пребывания, заранее закреплялся за отдельным человеком из местной свиты, который создавал приятную атмосферу, сглаживая серость и банальность города, такого далёкого и … уже разлюбленного. В этот приезд хлопот по прибавилось, ведь королева прилетала с женихом. Всем оповещённым знакомым хотелось посмотреть на заграничный трофей, и ощутить дух легендарной Франции. А Катеньке, как и всегда, хотелось просто покрасоваться, и в последний день, на прощальном банкете сказать свою традиционную фразу, “…Вы же понимаете, я уже сюда только из-за родителей приезжаю. Если-бы не они…”, чтобы народ понимал, на какие жертвы приходится идти её великодушной природе.

                *            *           *

        Родители трепетно встретили долгожданных гостей. Растроганный до слёз папулька крепко обнял и расцеловал дочь и внучку. Он соскучился. Ему очень не хватало Катеньки, и его лёгкого нрава.
- Папулька, как же я тебя люблю! Я так скучаю по тебе, родной!
- И я тебя люблю дедуль! И тоже скучаю! – повторила за мамой Анечка.
- Девочки мои приехали! Алексей Николаевич ещё раз обнял самое дорогое в своей жизни. Наталья Михайловна, дождавшись своей очереди гордо чмокнула девочек, и с осторожностью посмотрела на чужака.
- Знакомьтесь, Филипп, мой французский друг! Он очень хороший! А это мои родители! – представила Катенька своих близких людей.
- Алексей! – с готовностью сказал отец, и пожал Филиппу руку.
- Наталья Михайловна. – сухо отчеканила мать, не собираясь так скоро сдавать свои позиции.
- Мам, ему сложно произносить отчество. Он же иностранец, у них не принято.
- А у нас принято! Сложно им! Привыкли к лёгкой жизни. – продолжала вредничать Наталья Михайловна.
- Мамуль, мне неловко. Перестань. Хорошо, что он не понимает!
- Знаешь дорогая, он у тебя не первый, и думаю не последний! И я не собираюсь под каждого подстраиваться.
- Мамочка, я тебя люблю, и соскучилась! Мы же с дороги, голодные. Есть то будем? – радостно перевела тему Катенька.
Эстафету подхватил семейный дипломат Алексей Николаевич.
- Конечно, что же это мы! Наташенька приглашай к столу!
Всё это время Филипп деликатно наблюдал за “теплой” встречей, возможно будущих родственников.
За время двухнедельного визита, Катенька успела отметиться на всех запланированных мероприятиях. Доброжелательный и вежливый Филипп сопровождал свою подругу как бесплатное и молчаливое приложение. Оно и понятно, француз же! Зато улыбался он интернационально. Широко и красиво. Катеньке приходилось щебетать за двоих. Особо не поясняя жениху суть бесед. А он и не требовал. Наблюдал и улыбался.

- Представляете, бывший Жан, так боялся ехать в Россию. Как глупенький твердил про Чечню и медведей! Дремучий трусишка! А Филипп такой милый! Сам предложил, хочу, говорит Россию увидеть!  - и Катенька одарила милого Филиппа нежным взглядом, дескать о тебе речь! Все сразу заценили героический поступок Филиппа, и порадовались за их общее счастье.
- А это ничего, что ты при нём о бывшем? – полушёпотом спросила Юлька.
- Он же не понимает! – и королева улыбнулась своему французскому другу.
- А-а-а, ну тогда ещё спрошу, меня прям распирает от любопытства! Свадьба то когда?!
Катенька сначала смущенно посмотрела на девочек, потом кокетливо на Филиппа и молвила:
- Мы ещё это не обсуждали, только три месяца прошло. Нужно узнать друг друга получше.
- О-О-О!!!, прогремело коллективное удивление. Никто не ожидал такой рассудительности и обстоятельности от быстрой и шустрой Катеньки.

Время на отдыхе летит быстро. Основная миссия выполнена. Жених представлен, и введен в семью. Француз очаровал всю публику, через которую ему пришлось пройти. И лишь Наталья Михайловна осталась непреклонна.
- У тебя всё всегда начинается хорошо и замечательно. А заканчивается как всегда… Поэтому от смены твоих бесконечных кавалеров я не испытываю радости. Когда уже ты только остановишься! Вот мы с папой…
- Ма-му-ль, я имею права на выбор! Это моя жизнь! – прервала материнский монолог непокорная дочь. Катеньке нестерпимо надоело оправдываться. Она и в детстве то не зависела от одобрения матери, а сейчас и вовсе! Порой ей также хотелось спросить у матери “…когда уже ты воздержишься от воспитательных пинков? Уже видимся раз в год, и всё равно без профилактики не обходится! Нет, она не изменится. Проще, не обращать внимания.”

         Катенька не любила прощаться. Сопли-слёзы нарушали её природную радость. Она всегда старалась сократить эти сентиментальные события. К тому же с каждым годом она всё больше отдалялась от России. И в конце каждой поездки она вздыхала с облегчением. И с удовольствием погружалась в кресло самолёта. А когда говорила о доме, то думала уже о Франции.
- Ну что, домой, ребятки? – спросила Катенька, наблюдая унылый пейзаж в окне самолёта.
- Домой! – радостно ответили её любимые попутчики.

                *           *           *

- Дорогой, а в России принято расписываться перед рождением ребёночка, чтобы он уже в полной семье родился. - Катенька попыталась объяснить любимому ритуалы её исторической Родины, трогательно и ласково вовлекая отца ещё не рождённого малыша в удобные для неё традиции.
Но любимый не понимал, или делал вид, что не понимал. И деликатно рассказывал Катеньке, свою европейскую историю о том, что у французов всё иначе, и они женятся только тогда, когда созреют для столь значимого события! Однако, это нисколько не расстроило Катеньку. “Даже интересно! Что-то новенькое. А вдруг это к лучшему. Может хоть с ним подольше проживём… Ох, что это я болтаю? Я же люблю Филиппа, и у нас малыш скоро появится. Будь что будет!”. И она не стала спорить с суженым.
               
        Прошёл год. Потом два. Совместная жизнь с Филиппом доставляла Катеньке массу приятностей. А его отцовские качества совершенно не разочаровали молодую мамочку. Он ловко справлялся с сыном, и во всём помогал любимой. Царящая идиллия порой удивляла Катеньку. Она даже задумалась о приобретенной житейской мудрости, которая, возможно, и являлась разгадкой этих долгоиграющих отношений. По прошествии трёх приятных лет, четвёртый жених созрел. Пройдя проверку временем, Катенька получила-таки, заслуженное кольцо, и приглашение в царство невест. И вот тут-то, всё заработало по прежней схеме! Быстро и проворно!

        Четвёртая, сметающая всё на своём пути свадьба обрушилась на родственников и знакомых. И лишь небольшой нюанс, в виде имеющегося карапуза, нарушил ранее отработанный протокол Катенькиных свадеб. Но это исключительно из-за Франции, и её свободных нравов.
         

         Русские родственники, застигнутые врасплох, чуть не опоздали на очередную свадьбу.
Наталья Михайловна не смогла обойти столь удачный случай для воспитания дочери. Ведь таких моментов в их отношениях становилось всё меньше и меньше. Расстояние, знаете ли…
- Екатерина, ну как всегда! Сплошной пожар! Неужели нельзя заранее предупредить! Как-то подготовить…  Это первое, что сказала Наталья Михайловна, увидев дочь.
- Мамуль, мне предложили, я не отказала. К чему тянуть? Может ты забыла, что мы с Филиппом уже три года вместе, могла бы и догадаться, что когда-нибудь случиться свадьба. – ласково ответила Катенька, и поцеловала мать.
- Догадаться…пф-ф-ф! Мало ли о чём можно догадываться? А в твоём случае, тем более… Всё логичное меркнет. Можно же было подождать со свадьбой. У нормальных людей, между обручением и церемонией около года проходит, а то и больше!
- Так тож у нормальных, мамуль!
- Эх Екатерина! Ничего у тебя не меняется. Наталья Михайловна перевела взгляд на Филиппа с внуком, и неожиданно сменив гнев на милость продолжила:
- Хотя… Немного изменилось. Три года для тебя, это достижение! И этот, всё-таки, самый обстоятельный, если сравнивать с предыдущими.
По интонации матери, Катенька поняла, что ей, наконец-то поставили “зачёт”.

                *            *           *

        Через год на свет появилась дочурка. А через два, ещё одна француженка улыбнулась миру.
Франция оценила такое благородное участие в её демографической ситуации, и поспособствовала в приобретении недвижимости на приятных условиях. И французская семья помахала Парижу многочисленными ручками, перебравшись в пригород. Но страна не смогла остановиться в своей заботе о населении. И предложила многодетной семье погашение жилищного кредита в обмен на ещё одного француза.
        “Где четыре, там и пятый! Зато какая экономия!”, заявила Катенька, превратившаяся к тому времени, в мать семейства. Филиппу, эта идея понравилась ещё больше, и они принялись трудиться над очередным подарком для нации.
Немного уставшая, но достаточно беременная Катенька сообщила России об удачной сделке. Эта новость повергла в шок Наталью Михайловну. Она не понимала, и не одобряла странные поступки дочери, рьяно пристрастившейся к бесконечной родовой деятельности.
- Это какой-то бред! Ты слышала, что она собралась рожать пятого? Неужели для этого, нужно было ехать во Францию?  – возмущалась Наталья Михайловна в телефонную трубку.
Ирина и не ожидала от Натальи Михайловны другой реакции, но неожиданная новость её тоже удивила. Той Катеньке, далёкой и беззаботной, такое даже в голову не могло бы прийти. Её всегда угнетала бытовуха, и во Франции она оказалась исключительно из-за не желания поддаться хозным пристрастиям Володечки.
- Интересно… - задумчиво протянула Ирина.
- Очень интересно, переехать в Париж, и наплодить вагон детей! А потом плюхнуться в деревню, и ничем кроме детских соплей не интересоваться! Я уверена, что она, даже в Лувре не была! От её жизни во Франции никакого толка, она ничего в ней и не видела! А когда в деревню переехала, вообще невыездная стала. Раз в два года на север страны выезжают! Великое счастье… – в сердцах продолжил вечно недовольный педагог.
- Это конечно её дело. Удивляет только то, что особую страсть к детям она никогда не испытывала.
- Всё из-за жилья! Видимо иначе, Филипп заработать не может. А тут дело не хитрое, и вдобавок приятное. Клепай, и получай от страны одобрения и бонусы. Благо страна цивилизованная!
- Ах вот оно что! Оказывается, это коммерческий проект.
- Коммерческий! – усмехнулась Наталья Михайловна, - Только она, дура, не понимает, что вредно так часто рожать. Куда это годится? Организм просто не успевает восстанавливаться. Свое здоровье подрывает, а мужик даже не напрягается! Неужели я хотела такой жизни для своей дочери?
Ирина не знала, что ответить Наталье Михайловне, и чем её успокоить. Ей слегка взгрустнулось. Она вспомнила Катеньку с горящим взором, жадно исследующую жизнь, принимающую без разбору все дары судьбы, с наивной любовью к Родине. И она нравилась ей много больше, чем нынешняя Катенька с деланной европейской улыбкой, на неутомимо мелькающих фотографиях в социальных сетях. Можно научиться картинно улыбаться, но как при этом замаскировать усталые и грустные глаза?
Не всем Франция дарит крылья. Иногда случаются ошибки, как повезёт... И смотря что, считать везеньем. Казалось бы, страна, которая всему миру видится романтичной и свободолюбивой, как-то умудрилось приземлить и укатать вольную и игривую девушку, превратив её в серый и скучный экземпляр. Возможно, Катенька считала по-другому… И со своей поразительной верой в свою уникальность, даже сейчас талантливо и настойчиво убедила бы всех, что она желала именно такой жизни! А может, на самом деле так и есть, и Катенька безмятежна в своём незатейливом счастье.
После рождения пятого ребёнка Катенька перестала приезжать в Россию.

                *             *            *

          А Ирине всё-таки удалось исполнить свою мечту. Судьба и ей подарила волшебную неделю в сказочной стране! Как-раз в то время, когда Катенька неожиданно уехала в Нормандию. По телефону, весьма “гостеприимно” она предложила Ирине прокатиться до северного побережья Франции. Программа пребывания в Мечте планировалась Ириной заранее, поэтому спонтанного путешествия в Нормандию так и не случилось. Странное стечение обстоятельств …
Больше они не встречались. Никогда.