Дружба с привилегиями. Глава 22

Наконец, настала долгожданная суббота, и я поехал звонить Свете. Заказал 20 минут, с возможным продлением на 10. Света знала о том, что я со вторника остался один, и мы совсем не затрагивали неприятную тему. Как мне хотелось её обнять, и только обнять, этого было бы вполне достаточно. Где-то в середине разговора я очень осторожно спросил, а что если я перед школой всё же недельки на две приеду в Москву? На другом конце установилась тишина, я тоже молчал. Не знаю, сколь долго это длилось, вряд ли долго, но мне показалось, что очень. Тут я услышал, что Света будет очень рада увидеть меня после экзаменов. Что со мной было! Я сказал, что прилечу в день последнего экзамена. Последний экзамен был у Светы 14 августа. Потом мы, воодушевлённые чудесной перспективой, в особо приподнятом настроении продолжили разговор. В частности, Света спросила, как мне здесь отдыхается, и тут же, спохватившись, смущённо добавила, что, конечно же, имеет в виду последние несколько дней.

Я начал рассказывать, как здесь хорошо, как можно отдохнуть, сколько тут совсем рядом интересных достопримечательностей. Рассказывая это, меня вдруг осенило - зачем мне ехать в Москву, было бы намного лучше если Света прилетит сюда. Здесь она смогла бы по-настоящему отдохнуть перед первой сессией, к тому же, она рассказывала, что никогда ещё не была на море. Я бы устроил ей незабываемую программу. Сам я мог находиться на базе до конца августа и тайно пристроить её у себя в номере, благо, был из-за рыбы в привилегированном положении у дежурных. На худой конец, можно было снять для Светы или для нас комнату в нижней или в верхней Эшерах, или где-нибудь ещё.

Выбрав момент, я сказал, чтобы она сначала подумала, прежде чем даст мне ответ. Света взволнованно спросила в чём дело. Я предложил ей, что после последнего экзамена не я прилечу к ней, а она прилетит ко мне на море дней на 10-12. На другом конце опять установилась томительная тишина. Я заговорил первым, и сказал, что пусть она подумает, а я через часа два перезвоню. Но перезванивать не пришлось, Света как всегда умела в считанные секунды принимать важные решения. Она сказала, что если удачно сдаст экзамены, то 15 августа на 12 дней прилетит ко мне, а если не сдаст, тогда прилечу я, так как ей надо будет остаться в Москве. От радости я чуть не подпрыгнул. Если бы подпрыгнул, то точно разбил бы голову о потолок кабины. Разговор, естественно, был продлён. Как достать билеты, я брал на себя, Света должна была их только забрать. Мой дядя Александр имел связи в постпредстве, и обязательно мне помог бы, тем более, узнав для кого, собственно, предназначены билеты. Мы договорились, что в понедельник вечером я коротко прямо с базы позвоню узнать, что с билетами.

Когда наше время вышло, я сразу же заказал ещё один разговор с Москвой, на 3 минуты, с возможным продлением на 10. На 3 минуты - на тот случай, если дяди не окажется дома. А ещё больше я боялся, что его не будет в Москве, и смогу поговорить с ним лишь в понедельник вечером. Так и произошло, дядя до понедельника уехал с друзьями в Подмосковье. Тут я начал рыть землю, и, продлив разговор, попросил тётю записать телефон, данные Светы, и даты рейсов. В голосе тёти чувствовалось удивление, но она не стала расспрашивать о том, кто эта девушка или женщина, а я ещё раз убедился, что дяде Александру можно было во всём доверять, о чем мне, впрочем, всегда было известно. В понедельник вечером я попросил секретаршу, которой уже дарил коробку конфет, разрешить мне очень коротко, не более одной минуты, поговорить с Москвой. Света уже ждала звонка и сообщила, что завтра идёт забирать билеты. Я сказал ей, что позвоню завтра вечером. На завтра я всё равно планировал поехать в город, так что мне не надо было ещё раз просить секретаршу. На следующий день вечером я узнал от Светы каким рейсом она прилетает, и мы окончили разговор, договорившись, что как всегда я позвоню в субботу.

В этот раз, наменяв монет, я звонил с автомата, чтобы сразу же после разговора со Светой позвонить дяде. Дядя был дома. Я, естественно, благодарил его как мог. Во время разговора дядя намекнул, что, мол, видишь, я был прав, и дружеского секса нет. Когда я рассказал ему, что мы продолжаем быть только друзьями, он не поверил. Я хотел было коротко рассказать ему о моём пляжном романе, и что Света в курсе, но тут же спохватился - что бы он тогда механически подумал о Свете. Тут я вспомнил, что мы за день до моего отъезда из Москвы перестали пользоваться привилегиями, и этим очень удивил дядю. По его голосу чувствовалось, что у него получилось замыкание, и он только и смог промолвить, что ничего подобного ещё не встречал. Так или иначе, дядя был рад опять помочь мне. Я поведал ему о возможной проблеме с экзаменами. Дядя успокоил, сказав, что на всякий случай уже завтра забронирует мне билет, но только на 16 августа, поскольку его бронь снимается за 24 часа до отлёта, и если я вовремя не выкуплю билет, то могут быть проблемы. Это был очень важный момент, так как к моменту, когда мне стало бы известно, лететь в Москву или нет, бронь на 15 августа уже пропала бы. У меня не было слов. Потом дядя спросил меня, а хватит ли мне денег на всё лето. Я заверил его, что у меня финансы хоть и поредели, но мне должно хватить.

Когда я ехал назад, то в автобусе вспомнил, как только что нечестно забил гол в дядины ворота, сказав ему, что мы перед отъездом отказались от привилегий. Расскажи я, как мы со Светой переживали из-за моего пляжного романа, дядя наверняка ухмыльнулся бы. У меня опять возникло подозрение, что может дядя всё же прав, но я тут же решительно отогнал эту мысль, вспомнив о двух аргументах, которые сформулировал на берегу Гумисты ещё две недели назад после того ужасного звонка. Кто забыл, тогда я, размышляя логически, установил, что не изменял Свете, поскольку мы не были парой, и что потихоньку не влюбляюсь в неё, иначе бежал бы от Маши, как говорится, без оглядки. Я вроде бы успокоился, но тут одна мысль буквально ужалила меня и совершенно вывела из равновесия - а что если Света полюбит меня в будущем? Я пришёл в ужас, вспомнив, как Света переживала и ревновала, и представил, как она будет скрывать это, чтобы не подвергнуть опасности нашу дружбу. Если бы волосы действительно могли вставать дыбом, то они бы у меня сейчас встали. Что мне делать в таком случае? Мне до того стало невыносимо от этих домыслов, что я некоторое время сидел абсолютно без всяких мыслей. Это было очень странное ощущение. Вроде, всё понимаешь и осознаёшь, но в голове у тебя не пролетает ни одной мысли. Выходя из автобуса, я вышел из того состояния и подумал, что чему быть, того всё равно не миновать, решив больше не травить себя подобного рода домыслами. Как-то не по-мужски всё это было, и я сам себя не узнавал.

Всю неделю до следующий субботы я проводил время так же, как и после отъезда Маши, то есть, в гордом одиночестве, избегая новых знакомств. Несколько девушек и даже одна взрослая женщина с ребёнком пытались со мной флиртовать, но я сразу же выходил из воды или менял место на пляже.

Наконец, настала суббота, и я с утра поехал звонить Свете. У неё уже был первый экзамен, который прошёл очень удачно. Предстояло ещё три. В следующую субботу оставался только один, во вторник. Мы договорились, что я позвоню после него узнать результат. В случае неудачи, что было маловероятно, но возможно, я должен был с паспортом пойти в кассы Аэрофлота и оплатить забронированный билет. Во вторник на переговорной я заказал 3-х минутный срочный разговор. Света тут же сказала, что сдала. Не надо описывать, как я был рад за неё и тому, что наша встреча ничем не будет омрачена.

Следующая глава на: http://proza.ru/2020/11/14/710