19 нояб. Суб. Продолжение 10

Не мог продолжить, продолжить повествование из-за начавшейся операции. Из-за недостатка людей меня заставляют снаряжать боеприпасами вертолеты. На этот раз режим операции менее напряженный. Летают на бомбово-штурмовой удар (БШУ) по вызову и от силы два раза в день по две пары. Восьмерки (вертолеты Ми-8) высадили десант, который не встретил сопротивления, и всё обошлось без жертв, а двадцатьчетверки (вертолеты Ми-24) летают расчищать путь продвижения десанта от душманов, т.е. наносят удары по кишлакам, в которых давно никого нет. Все ушли.
Итак, продолжаю о своей командировке.
Ещё немного проехав вперед, машина остановилась и мне старший в машине сказал, что приехали и рассказал, как пройти к штабу. Мы с одним лейтенантом – ему тоже надо было попасть в штаб – стали взбираться на гору, увенчанную великолепным дворцом со смотровой площадкой вокруг.
Взобравшись первым, я обратился к часовому с просьбой пропустить меня, но он не пропустил, а предложил нам сначала выписать пропуска в бюро пропусков. Прошли туда. Там у меня снова спросили документы. Я сказал, что в спешке забыл взять их в у начальника штаба полка. Старший лейтенант, выдающий пропуска не оказался бюрократом и выписал пропуск на имя моего попутчика на нас двоих. Я пошел по направлению входа во дворец и по дороге спрашивал наших военных как мне найти адресата пакета, который я должен передать. Никто толком не знал. Я вошел внутрь дворца. Разглядывать дворец изнутри не было времени. Я же шел по делу. Меня поразила монументальность все элементов внутреннего убранства дворца. Лестница с массивными мраморными перилами покрыта мягким ковром, колонны отполированы до зеркального блеска и матово светятся, высокие потолки – своды, длинные коридоры, такие, что в их конце почти не видно человека. Двери в несколько человеческих ростов бесшумно и легко открываются, туда-сюда снуют полковники. У меня робости перед большими звездами на погонах никакой нет. Не по уставу подхожу и объясняю к первому встретившемуся подполковнику, что мне нужно. Он направляет в родственное мне подразделение – штаб ВВС, потому что понятия не имеет о том, о чем я его спрашиваю. Мне приходится выйти из здания, обогнуть его и снова войти в него с торца. Я прохожу колоннаду, подпирающую верхние два этажа и островерхую крышу этого голубого замка и вхожу в дверь с табличкой: «Штаб ВВС». Там люди более в курсе, и объясняют мне куда пройти, чтобы передать пакет. Оказывается не там ищу. Это совсем в другой стороне. Покидаю дворец и мимо магазина иду в совсем заурядный модуль, где и есть конечный пункт назначения моей командировки.
По склонам горы, на которой стоит дворец, разбиты великолепные в осени парки. Частичка до боли родной природы тронула мне сердце. Вязы, липы, тополя золотом сверкали на нежарком солнце. Под ногами ветер гонял листья. В воздухе чувствовалась свежесть.
На этот раз я быстро нашел нужных людей и передал пакет с документами. Как теперь улететь обратно в свой полк? Смотрю, крутится здесь наш начальник строевой части батальона. Подхожу к нему и выясняю, что он ждет комбата, чтобы лететь обратно вместе с ним. Теперь мы вдвоем начинаем метаться в поисках комбата, потому что время идет, а его всё нет и нет. Наконец, прибегает комбат и говорит: «Сейчас летим». В итоге ждем 4 часа на вертолетной площадке, где нас периодически уверяют, что сейчас прилетят вертолеты и уходить нельзя. Терпение, подтачиваемое голодом, лопается, но появляются вертолеты, один из которых забирает нас. Летим обратно на наш аэродром в Джелалабад. В иллюминатор я почти не смотрю: картина та же, но только не в восходящем, а в заходящем солнце. Стали снижаться не как обычно, делая круги над аэродромом, а прямо на авторотации. Это, когда вертолет как бы медленно падает в своей плоскости, как брошенный под углом камень. Вот тут мне немного поплохело. Кабина вертолета не герметичная. Атмосферное давление стало резко повышаться и сильно заболело левое ухо, за ухом и шея в этом месте. Боль было до того сильная, что потемнело в глазах. Но всё обошлось без эксцессов, только вышел из вертолета покачиваясь, как пьяный. Вот и всё.
А вчера был натуральный обстрел аэродрома. Я с ребятами возвращался пешком с ужина в темноте. В западной, противоположной от нас стороне аэродрома началась стрельба из всех видов огнестрельного оружия. Мы остановились полюбоваться трассами очередей, вдруг заметили, что трассы пуль и снарядов идут не только в сторону зеленой зоны, но и от туда к нам. Мы прибавили шагу постоянно оборачиваясь и наблюдая. Вдруг я заметил огненный красный шар, такой же, как тогда, когда сбили наш вертолет. Он летел  в расположение роты охраны. Потом веер трасс пуль уже в нашу сторону. По всему периметру аэродрома бойцы батальона охраны палили, простреливая кинжальным огнем зеленую зону. Мы пришли на позицию и продолжили войну, хотя никто по нам не стрелял. Бой с нашей стороны шел приличный.
Наутро выяснилось, что духи обстреливали аэродром из минометов -  обнаружили воронки и стабилизаторы от мин – из гранатометов и пулеметов или автоматов – бойцы батальона охраны слышали свист пуль над головой. Командира взвода батальона охраны ранило в ногу и нос и еще двух бойцов, сидевших с ним на БТРе. Других потерь нет. Духи выбрали момент перерыва в полетах. Дежурных вертолетов в воздухе не было. Вертолеты вскоре взлетели, обнаружили три точки духов с воздуха и подавили.
Вот так – первый обстрел – боевое крещение – прошел без жертв, но было неприятно и неуютно, когда по тебе стреляют и когда одна из пуль или осколком мин может быть твоей.

20 нояб. Воскр.

Поймали духа, который ходил по аэродрому и высматривал наши потери, понесенные от обстрела. Дух попытался прикинуться мирным крестьянином, но Романкин его быстро расколол.
Вчера обстреляли город Джелалабад. Мы молчали. Дежурный вертолет подняли пораньше, и духи не решились подойти к аэродрому.

22 нояб. Вт.

19-го тоже оказывается был обстрел. Застал он нас на второй стоянке вертолетов, когда мы компанией двухгодичников шли к нам в группу на традиционное чаепитие. На этот раз просто обстрел, а не нападение, как сутками раньше. Духи выпустили несколько мин по аэродрому и смылись так быстро, что наша охрана не успела открыть огонь. Мины не причинили ущерба и не принесли жертв среди личного состава.
Говорят, что после нападения 18-го утром 19-го пехота ходила на прочесывание местности, откуда стреляли духи. Обнаружили следы крови. Видно такой шквальный наш огонь кого-то из духов задел.
А события обстрела 19-го, мы наблюдали из далека. Мины опять рвались на противоположном конце аэродрома. Было не понятно: то ли рвались мины душманов, то ли ухали наши гаубицы.
Полк облетела весть, что из Шинданда, города на западе Афганистана, перелетел в Иран наш истребитель. То ли МиГ-21, то ли Су-17. Пока слухи.
Вчера собирал офицеров и прапорщиков Агронский – человек из политотдела. Майор делился впечатлениями о своей поездке в Бердичев. Этот город - родина многих моих сослуживцев – прапорщиков. Комично и безалаберно решается там вопрос о предоставлении квартир семьям офицеров и прапорщиков нашего полка.
Составили очередь на всего лишь 50 квартир, когда нуждающихся 200 человек. Многих членов семей из этой очереди нет в Бердичеве. За не имением документов их вычеркнули из списка. Какие же дети, те кадроны, которые, улетая в ДРА, не оставили командованию части в Бердичеве адреса своих жен, уехавших с малыми детьми к своим родственникам. А командование части не могло телеграфировать сюда в наш полк и выяснить местонахождения жен офицеров и прапорщиков нашего полка.
Потом, тех, кто имеет уже жилплощадь с более, чем 5 м2 на человека, будет рассматривать только какая-то высокая комиссия. И, естественно, им сделают поворот от ворот или затянут выделение квартир до предела. А ведь многие прапорщики полетели сюда с целью потом по возвращении получить квартиру. У многих выходил срок службы по контракту, и они ради получения квартиры продлили контракт. Какие же дуболомы дремучие!
Ещё один анекдотичный случай. Солдат ехал по перрону, что перед штабом на дежурной «воздушке» (машина «Урал») и внезапно заснул за рулем (это произошло под утро часа в 3.00). машина врезалась в хвостовую балку дежурного вертолета и смял её.
От толчка при ударе проснулся, дал задний ход и своротил раму на крыле вертолета. При этом вертолет развернуло, но бомбы не упали и не взорвались.
Я, проходя мимо в столовую на завтрак, обратил внимание на то, что вертолет развернут, потому что обычно пара вертолетов стояла параллельно друг другу.
Сейчас аварийный вертолет в ТЭЧи, балку сняли, и стоит вертолет куцый, как стрекоза без хвоста.