Тамаркины мытарства 45

Юльке было стыдно за собственную слабость, за неожиданную телячью покорность. Нелепость происходящего бесила, выбивала из только что налаженного рабочего ритма… С этими мыслями она уснула, о том же размышляла и теперь, идя на стройплощадку. «А, если хоть одна живая душа, там, дома, прознает, что я, Юлия Агафонова, запала на… смешно произнести…  Конечно же, просто растерялась от его наглости... Растерялась и не более того. Но, не будешь ведь бегать и всем объяснять, доказывать, что какое-то хамло воспылало ко мне страстью, без малейшего повода и намёка на взаимность. Ни о какой взаимности просто не может быть речи. А, собственно, причём здесь страсть, а тем более любовь? Всего-навсего сказал, что мы почти друзья и поправил волосы, — и вновь, всем телом ощутила тот момент своего блаженного бессилия. — Так поправил, что ноги подкосились... Хватит! Они — это они, а я — это я! До чего допустила: скоро подсобники, как какую-нибудь посудомойку, будут приветствовать шлепком по заднице».
— Чего не здороваешься, подруга?  — окликнула её кладовщица Алка.
— Здравствуйте, Алла! — с прежней надменностью, не сбавив шага, поздоровалась Юлька.
— Не торопись Юля. Тут для тебя новость имеется.
— Меня не интересуют здешние сплетни! — высокомерно ответила Юлька, но всё же остановилась.
— Как знать, как знать… — загадочно произнесла Алка. — На вечер Середняк с Плохой «стрелу» забили.
— Пусть забивают, что хотят. Меня не интересуют нюансы рабочего процесса, я принимаю качественный результат! — не поняв Алкиного жаргона, заносчиво ответила Юлька.
— Процесс будет захватывающий, ты уж мне поверь, подруга.  А результатом после этого сражения на дуэли, вообще залюбуешься! Качество гарантирую!
— Что значит на дуэли? Как сражаться? — сбросив маску равнодушия, уже с тревогой спросила Юлька.
— То и значит. А уж, как они собрались сражаться не знаю! Может на лопатах, может на бензопилах. Не ужиться им здесь вдвоём, так что, к завтрашнему дню у тебя на одного  ухажёра меньше станет.
— Откуда у вас такая информация?
— У некоторых мужиков языки длиннее, чем у базарных баб... Ты, беги, а то, пустыми разговорами тебя задерживаю. Тебе ведь не интересны здешние сплетни?

Жаркая встреча с Середняком отвлекла от мыслей о Тамарке. Работы толком не было: подгрёб в кучу песок, загнал бульдозер на дальний конец площадки за штабеля плит и заглушил двигатель. Разом навалились усталость и полное безразличие ко всему происходящему. Выпрыгнул из кабины на землю, чтобы размяться и взбодриться. Возбуждение от всех этих бурных событий, сменилось на отрешённое спокойствие. «Живи ты, Томка, как вздумается. Пусть тебя хоть всем колхозом пашут… Мне-то теперь, какое дело?»
Быстрой, но такой же грациозной походкой шла в его сторону Юлька.  Ёкнуло, заныло в груди. «По грязи и лужам, как по подиуму вышивает. Красивая, стерва!..»
Говорить начала резко без вступлений:
— Сергей, я требую, что бы вы отменили эту нелепую драку с Середняком!
Он устало покачал головой.
— Если вы думаете, что этот мордобой, хоть что-то решит — напрасно! Вчера я была ошеломлена  вашим хамским поведением и моя растерянность не даёт вам право надеяться, что у меня, в принципе, могут возникнуть к вам, хоть какие-то чувства. Я принесла лекарства, только потому… потому, что в вашей простуде была и моя вина… Она говорила строго и резко, гневно сверкая глазами. Серёга не слышал слов, он внимательно рассматривал её красивое лицо, будто пытаясь найти, что-то новое, незамеченное.
—  Какие же вы дуры…
— Что?
Бесконтрольно, почти бессознательно, взял её за куртку и подтянул к себе. Собрал в кулак мягкие волосы, откинул голову и, заглянув в изумлённые глаза, поцеловал. Она замычала, упёрлась руками ему в грудь, но тут же сдалась и ответила на поцелуй. Серёга целовал её долго и жадно, словно оголодавший, желая насытиться впрок.
Пересилив себя, оторвался от её губ, отодвинул и, стараясь выровнять сбившееся, тяжёлое дыхание, произнёс:
— Никогда не говори мне, что делать! Ты поняла?
Она покорно кивнула.
— Вот и умница! — он улыбнулся, погладил её по щеке и пошёл в сторону скучковавшихся возле леса работяг.
Она словно стряхнув навождение и, осознав весь ужас случившегося, истерично закричала ему вслед:
—Я тебя ненавижу  — ничтожество! Не смей больше ко мне приближаться!
Не было в её голосе: ни злости, ни презрения, лишь отчаяние растерянной женщины. Вот и всё  — сломалась — бери, пользуйся. Только не добыча она теперь, не трофей... Он не смел её обмануть и причинить боль. Это уже не азарт и стремление переспать с неприступной, смазливой куклой, а нечто большее и это «нечто» необходимо рвать... Рвать перешагнув через себя, по живому, пока не врослось.
— Слухаюсь Царевна! — крутанувшись на ходу, прокричал Серёга и прощально махнул ей рукой.  — Обещаю не подходить!

Продолжение: http://proza.ru/2020/11/14/1341