Дом одиноких сердец

  Моя соседка тетя Катя сорок лет проработала в сельской библиотеке. Дело свое она любила, отдавалась ему полностью. Возможно, и  глубокую старость встретила бы Катерина Семеновна  среди стеллажей с книгами, если бы не компьютеризация и больные ноги. Муж давно умер, сын с семьей жил очень далеко, приезжал к матери раз в год, а то и реже. Соседи покупали продукты тете Кате, оплачивали коммунальные счета, вызывали "скорую помощь", когда обострялись боли. Этой осенью, после очередного приступа, сын поместил Катерину Семеновну в дом престарелых, что в тридцати километрах от нашего села.

  После совещания в городе я решила навестить соседку. Социальное учреждение находилось в двухэтажном сером здании. В небольшом дворе разбиты клумбочки, стоит стол и скамейка. Я с тяжелым сердцем открыла дверь, ожидая увидеть что-то гнетущее, неприятное. Коридор оказался просторным и светлым, на подоконниках - цветы. Меня проводили в комнату Катерины Семеновны. Тетя Катя читала журнал, сидя в халате за столом. Напротив лежала на кровати женщина с закрытыми глазами и очень бледным лицом. Выцветшие обои желтоватого цвета, протертый местами линолеум, тусклое освещение, несвежий воздух.

- Как вы, теть Катя? - задала я глупейший вопрос. - Как ваше здоровье?
- Привет, соседушка, рада тебя видеть. Здоровье в соответствии с возрастом, терпеть можно, - Катерина Семеновна указала на стул, сиденье которого закрывала клеенка.
- Спасибо, я постою. Может, мы на улицу выйдем? - снова дурацкое предложение.
- Анечка, у нас все по расписанию. Коляску мне подкатят и на прогулку вывезут только завтра после десяти часов утра.
Увидев мое замешательство и тоску в глазах, тетя Катя решила сгладить ситуацию.
- Анечка, я здесь по доброй воле, так что не надо меня жалеть. Мы с сыном договорились дом не продавать, ты же знаешь. Когда он приедет в отпуск, я вернусь в село на целый месяц. Многие жильцы тут не по своей воле. Наслушалась я семейных драм, сердце кровью обливается. Из нашего района женщина лежит, представляешь, дочь продала ее дом, чтобы внука от тюрьмы отмазать. А он, паршивец, опять во что-то вляпался.

  Вышла я на улицу, глотнула прохладного осеннего  воздуха, стряхнула куртку, надеясь, что запах отчаяния и одиночества останется здесь.
  Следующее мое посещение дома престарелых совпало со временем прогулок. На скамейке за столом сидели три бабушки и два дедушки. В инвалидных креслах - Катерина Семеновна и мужчина с трясущейся головой. Тетя Катя выглядела иностранкой среди сообщества. Она была в брюках, теплой куртке, осенних туфлях. Берет и шарф цвета фуксии. Бабушки укутаны в большие клетчатые платки. Поверх телогреек - махровые халаты. Ноги украшали калоши с опушкой (униформа, что ли?) Вид у мужчин был получше. Я поздоровалась и оказалась в центре внимания. Меня бесцеремонно разглядывали и явно чего-то от меня ожидали.
- Познакомьтесь: это моя соседка Анечка, - представила Катерина Семеновна.
- Расскажите - ка вы нам, Анечка, что происходит за стенами этой богадельни, - обратился дедуля с колючим взглядом.
- Жизнь течет своим чередом. В селе - размеренно, неторопливо, в городе - быстрее, суетно. У нас завтра намечается праздник урожая, будет ярмарка.
- Да, там жизнь, а у нас в тюрьме одно тление, - ворчал дедуля.
Я чувствовала себя виноватой в том, что выйдя за ворота, окажусь в другом мире.
- А давайте придумаем название вашему дому, проведем мозговой штурм, чтобы вы не называли дом престарелых тюрьмой, - первое, что пришло мне на ум.
- Последний приют, - предложил мужчина в инвалидной коляске. - Как у поэта: оставь надежду, всяк сюда входящий.
- Дом одиноких сердец, - сказала тетя Катя.
- Дом комфорта и заботы, - тихо произнесла одна из старушек. - Посмотрите, как тут за нами ухаживают. Родные отказались, им некогда, мешаем мы им своим присутствием, воздух портим.
 - Облетевший одуванчик, - хрипло заговорил сидящий мужчина, но его прервал грубый окрик здоровенной санитарки.
- Так, мальчики и девочки, прогулка закончилась. Быстренько шаркаем по своим палатам, - одной рукой она катила коляску с Катериной Семеновной, второй поддерживала дедулю с колючим взглядом.

  Целую неделю я морально готовилась к встрече с заведующей этого социального заведения. Не выходила из головы судьба женщины, живущей с тетей Катей в одной комнате. Ее единственная дочь умерла от рака. Внучка вышла замуж, родила мальчика и девочку погодков. Бабушка нянчила детей, потом в садик водила, в первый класс. Тяжеловато  было, но крепилась. И все же слегла. Так придавило, что "скорую" вызвали. И стали цепляться болячки одна за другой. У внучки с мужем начались ссоры: никто не хотел бросать работу, чтобы смотреть за бабушкой и детьми. Однажды завели разговор о доме престарелых. Там лучше уход будет. А малыши радовались, что у них своя комната появится, если бабушка переедет. Лежит теперь бабушка в казенном доме на чужой кровати и просит Бога послать ей смерть.

  - Я хочу вам посоветовать, как разнообразить жизнь людей, оказавшихся в такой ситуации. Ведь они чувствуют себя здесь ущербными, никому не нужными. Человек радуется, когда приносит пользу, когда его хвалят, поощряют, подбадривают, а не упрекают, надсмехаются. И почему престарелый возраст, а не почтенный? - выпалила я на одном дыхании, сидя в кабинете заведующей.
- По поводу термина "престарелый" обращайтесь к государственным чиновникам, так в законодательстве написано, - посоветовала мне заведующая, симпатичная худощавая женщина предпенсионного возраста. - Надеюсь, вы понимаете, что у нас не санаторий и не дом отдыха. Здесь живут больные люди, одинокие, не умеющие себя обслуживать по разным причинам: после инсульта, вследствие инвалидности, деменции, бывшие алкоголики и даже зэк есть. Большая часть наших подопечных лежачие. Наша задача их накормить, переодеть, выполнить назначения врача, а развлекать, поощрять, заниматься их внутренним миром, извините, у нас некому. И так персонал часто меняется. Болезнь Альцгеймера очень коварна, она изменяет личность. Человек становится агрессивным, конфликтным или  впадает в депрессию, теряет интерес к жизни, появляются проблемы с памятью, у кого-то развивается скупость или транжирство. Многие теряют навыки гигиены.

  - Чтобы замедлить процесс возрастных болезней, я и предлагаю включить ваших подопечных в общее дело. Например, Катерина Семеновна может проводить литературные вечера, у нее проблемы с ногами, но не с головой. Лежачим она может читать книги. Есть у вас бывший военный, в молодости хорошо пел. Правда, потом из-за пристрастия к алкоголю потерял и семью, и работу, и себя, но тщеславие осталось. Пусть концерт самодеятельности устроит. Можно пригласить и настоящих городских артистов-пенсионеров, думаю, им приятно будет, что их еще помнят. Хорошо бы завести небольшое хозяйство: курочек, козочку, кроликов. Сельские жители без живности тоскуют. Научить вязать  крючком  тряпичные коврики, чтобы постелить их на стулья вместо клеенок. Выделить  комнату, где верующие смогут помолиться.  Да, смените вывеску "парикмахерская" на "салон красоты". Ведь больные у вас должны жить, а не доживать.

  - Аня, вы забываете, что у нас муниципальное заведение, а не частное. Мы ограничены в финансировании.
- Знаете, было бы желание, а возможности найдутся!
- Обещаю подумать над вашими предложениями. А вы бы жили в таком доме, какой нарисовали? - загадочно улыбнувшись, спросила меня заведующая.
- Мне нужен одноместный номер с удобствами, чистый воздух, вкусно пахнущая столовая, бассейн, лужайка с цветами, ноутбук, встречи с интересными людьми, всевозможные конкурсы, экскурсии, выставки, кинозал, танцевальные вечера. Но...  Я готова от всего этого отказаться, главное, чтобы была семья!
-Эх, деточка, нельзя предугадать, как сложится жизнь.