Как я перешел на темную сторону силы

Все, кто внимательно читают мои посты (таких от 3 до 5 человек) знают, что я веду титаническую борьбу против ночного аудиального воздействия на мою ослабленную психику.
Меня раздражает ночная (и дневная тоже) музыка у меня под окном, и такие же разговоры. Мой нелегкий путь правдоискательства сопровождают сильные впечатления и небольшие временные перемоги.
Около моего двора есть небольшой парк. Это такое облагороженное пространство с фонтаном, скамейками и детской площадкой. Днем там тусуются приличные люди, а по ночам гнездятся различные сомнительные персонажи. Прохожу я как-то ночью мимо и слышу гитары звон, а также песни в стиле «русский рок еще живой». И я меняю маршрут, чтобы пройти поближе к этим звукам. Быть может, там обсуждают фильм Серебренникова «Лето».
На трех скамейках около семи человек. Я подхожу поближе, беру несколько удачных нот из «а не спеть ли мне песню о любви» и меня там принимают, как родного. В течение первых пяти минут я понимаю что тусовка жила ожиданием, когда я наконец выйду.
Мы поем русский рок конца 80-х, ходим за пивом и пьем его, а также обсуждаем последние интриги из мира шоу-бизнеса.
На гитаре солирует юноша, который представился «Александр Хой». Каждой песне он предает новое неповторимое звучание и такие же интонации.
- Перемен требуют наши сердца!
ПОРОШЕНКО – СУКА!
- Перемен требуют наши глаза!
…
А ТЕПЕРЬ ПРО НАШИХ ДЕПУТАТОВ
- Мы не можем похвастаться мудростью фраз
- И умелыми жестами рук
…
- Улыбаясь Дюку по бульвару брожу
- Со второго люка на него не гляжу
После чего Александр Хой сгибает руку в локте и кричит «Не отдадим Одессу западенцам». Мы его успокаиваем, и он продолжает ласкать гитару без политического надрыва. Остается только чистое незамутненное искусство.
По ходу пьесы от нас откалывается несколько персонажей, но остается ядро тусовки, которое уже будет сжимать гитарный гриф до рассвета. Я увлекся и решил получить из этой ночи максимум впечатлений.
Тем более что по ходу обнаруживается, что с одним из участников ночного джема Женей у нас масса общих знакомых. Скажем так, когда-то очень давно он входил в музыкальную тусовку (на правах ударника) около которой я проходил по касательной. То есть я знал, что есть такие люди, которые около СШ №15 не только берут баррэ, но и играют соло. Но с ними я не играл. Тем более что как гитарист, я остался на начальной дворовой фазе. То есть этап баррэ прошел, но до соло не доехал.
Потом парни из этой тусовки влились в группу «Дети фиделя». Была такая мощная кавер-команда, которая играла в главных кабаках Одессы, в 90-е*. Алексей Майоров (Alexeyy Mayorov) до сир пор феерит на Приморском бульваре, Виталик Чернявский (со слов Жени) уехал в Варшаву.
Когда уже рассвело, мы без спроса попрыгали на батутах, в той степени, как позволял вестибулярный аппарат. Выглядело это примерно так. Александр Хой лежит на батуте, на котором я прыгаю. Нам было хорошо. Я ни разу не наступил на музыканта.
Один из парней насобирал с миру по нитке «34 гривны на шприц» и ушел вдаль. Этот мрачный эпизод несколько ухудшил мои впечатления. Хлопец долго не возвращался, и мы уже подумали, что потеряли бойца. Но, оказывается, что по дороге с ним произошло нравственное перерождение, и он вернулся с пивом, которым всех угостил.
Если бы не небольшая любовная интрига, вспыхнувшая между Е и М, можно было бы сказать, что мы расстались друзьями. М заявляла что она «свободная женщина», а Е призывал ее ощутить вкус моногамных ценностей.
Мы расстались с ощущением, что теперь будем петь и играть на том же месте ежедневно. Таким образом, я решил не только бороться с ночным шумом, но и производить его. Только, само собой разумеется, что делать я это буду в разных местах. Или, как минимум, в разное время.
(Последним абзацем я горжусь. В него вложено максимум юмора)
*«Дети Фиделя» сохранились до сих пор, но сильно сменили формат.