Сказки старой дубравы. Глафира

1

Кот Василий с самого утра был не в духе. Ночь выдалась беспокойная, Василию не спалось, у него болел хвост, лапы и даже голова, чего с ним отродясь не бывало.

Вчерашняя прогулка с Горынычем, которая так весело началась в Третьяковке, окончилась весьма плачевно и очень далеко вообще от Москвы. Кот Василий, потомственный волшебный кот, из породы Баюнов, знал толк в искусстве. Знал он, конечно, и Горыныча, и верить ему с некоторых пор зарекался, но тот все же смог его поймать на Васькиных слабостях. Поэтому сообщение об антикварном аукционе Василий пропустить мимо ушей никак не мог и, невзирая на вопящий внутренний голос, отправился с приятелем прямиком в Париж. Там Васька с помощью перевоплотившегося в человека Горыныча увел буквально у всех из-под носа редчайший рисунок самого Да Винчи. Но совершил большое упущение - попросил взаймы денег у Змея. И не смог ему отказать, когда тот заглянул в казино, по его словам, “только на минуточку”.

Окончилось все плачевно. Василию прищемили хвост и грубо вытолкали за дверь, а Горынычу чуть не отрубили голову. Нет, он, конечно, Змей волшебный, и она, конечно, отрастет, но это ж опять всю ночь слушать его рев и опять идти к Кощею на поклон.

Васька вздрогнул и пошевелил усами. Кощей в последнее время совсем распоясался. В бизнес подался - развернулся, пуще гидры щупальца раскинул. И прииски у него, и нефть качается, и в НАСА пробрался, решил космический корабль строить…

Василий взбил подушку и вздохнул. Корабль-то кораблем, но старых друзей совсем позабросил. Уж и чародейство ему с новыми делами ни к чему стало. А до лесных забот ему и вовсе дела нет! Была, правда, на Василису надежда. Да вся вышла. Заперлася девица с Ягой дома и носа в лес не кажет - обучение у них. А тут народ честной пропадает!

Васька покрутился на лежанке, прилег и аккуратно пристроил на подушку напухший хвост. «Завтра же к бабушке Яге напрошусь в гости, - сквозь дрему размечтался Кот, - она и хвост полечит, и откормит всласть».

И в тот момент, когда Васька блаженно провалился в долгожданный сон, кто-то затопал на крыльце. Дверь распахнулась, и в горницу ввалился Домовой Гаврила.
- Васенька, наконец-то ты дома!
- Мяу! - возопило несчастное животное, вздыбив шерсть, - честным котам уже ни днем ни ночью спать не дают!
- Да чего ты, чего ты, - заискивающе забубнил Гаврила. - Я просто не знаю, к кому идтить уже...
- Денег не дам, - Василий подергал ушами и почесался.
- Да причем тут деньги, - обиженно моргнул Домовой. - Я ему за здравие, а он мне - деньги!
- Так говори, давай, быстро. Что там случилось у вас?
- Кикимора-то наша, Глафира, помирать собралась...
- Ишь ты, - мяукнул Кот и сел на лежанке. - Да ей лет сто всего, в девицах ходит, с чего бы это вдруг страсти-то такие?
- Вот те крест, - зачастил Гаврила, но Кот непочтительно махнул на него лапой.
- Признавайся! Вы что, обидели ее?
- Да кто ее обижал, я к ней, коли чего надо, захаживаю. Леший, он-то не шибко туда наведываться любит, сыро там ему. Сквозит в болоте у ней... Да и не того мы сейчас с ним...
- Не чего? - прищурился Василий. - Повздорили?
- Да, - крякнул Домовой. - Прошла дружба наша...
- Мяу! Так уж и прошла? И что ж вы не поделили? - раздумчиво начал Кот, сполз, кряхтя с лежанки и слегка качая перебинтованным хвостом, прошелся перед Гаврилой.
- Поди, в карты есть с кем играть. Выпить... чаю, там... и тоже вместе веселей.
- Э, Васенька, вовсе ты со своими путешествиями от лесной жизни отстал, - перебил его друг.
- Бабки нету, Горыныч с тобой на вылетах, Леший хуже Кощея стал, то припасы считает, то деревья перерасчитывает... Все в лесу наперекосяк пошло! Кощей, и тот, в агрегаты подался!
- Кощей - в олигархи, - нехотя поправил Кот и снова почесал лапой нос.

Гаврила присел, наконец, на скамью и подпер кулаком бороду:
- Разруха в лесу настала. Куда ни кинь. Скоро сказке конец. Никому мы не сдались!
- Да с чего ты взял. - Васька был настроен решительно, - это так, временный  кризис.
А вот, погоди, Кощей вернется, заживем как прежде!
Но Гаврила неверяще качал головой и стоял на своем.
- Говорю тебе, быть беде! А тут Кикимора еще разболелась, угораздило ее.
Кот решительно подошел к двери и, вздохнув о своем больном хвосте, успокоил Домового.
- Ничего-ничего, авось, обойдется, а к Глафире надо наведаться... Поглядеть, что она там устроила.

Кот и Домовой вышли на крыльцо. В воздухе невообразимо пахло летним разнотравьем. Птицы на все лады восхваляли чудесную пору солнца, тепла и света. Лес приветно шумел и тоже, казалось, напевал о чем-то своем, неизведанно-дивном. Но друзья не стали прислушиваться и быстро зашагали одним им известной тропинкой к домику Кикиморы. Они спустились к ручью и тайным ходом пробрались к маленькому болотцу, в котором жила юная Глафира.

Вода в болотце была, как ни странно, чистой и прозрачной, водную гладь украшали слегка привядшие кувшинки, даже жабы и те куда-то попрятались, не сидели важно на листьях и не оглашали округу дружным лягушачьим хором.
- Что с болотом-то у нее? - проворчал Кот удивленно.
- Так, плачет она, - пожал плечами Гаврила. - Наплакала столько, что вода от слез ее чище стала, и жабы все сбежали.
Васька покрутил головой и прыгнул на кочку посредине болотца. Гаврила переминался с ноги на ногу у кромки воды.
- Прыгай, давай, чего ждешь.
- Может, выйдет она... Тут и поговорим...
- Не выйдет, сам видишь, не до нас ей.
- Эх, - Домовой закатал штаны и полез в воду - опять ревматизмы лечить придется.
- Я ж ей, - внезапно остановился он, - «Снегурочку» Римского-Корсакова на граммофоне включал... оперу. А она еще больше плачет! Растаю, говорит, как ента Снегурка, эх. Надо было ей «Щелкунчика» поиграть!
- Да пошли уж, - с досадой зашипел Василий. - Поиграешь еще.

Они выбрались из болотца, обогнули разросшийся багульник и увидели маленький покосившийся домик Кикиморы.
- Мяу, сколько просить вас крышу новую Глафире на доме справить, - возмутился Кот.
Домовой шмыгнул носом и снова засопел. Васька прошел мимо остановившегося Домового и узрел неописуемую картину.

У порога на траве лежала Глафира и плакала, а у ее ног сидел не кто иной, как Леший и подавал ей листья лопуха.
- На-ко, вот, Глафирушка, листочек, краше платочка носового, мягонький, утрися, - приговаривал Леший и даже не обернулся посмотреть на подошедших друзей.
Домовой, не глядя на друга и не здороваясь с ним, важно прошел мимо и остановился с другой стороны от лежащей Глафиры. Кикимора на причитания Лешего не реагировала. Она тихонько всхлипывала, и, утирая рукой слезы, приговаривала:
- Рыдаю, не знаю, куда мне деваться, не лучше ли с этой мне жизнью расстаться...*
- И этот здесь, - пробормотал Василий. - Что за спектакль у нас тут, - нарочито громко вопросил он, приблизившись к рыдающей девушке.
Глафира даже не повернулась. Леший развел руками:
- Да вот... стишок читает и плачет.
- Детка, - ласково обратился Кот к Кикиморе, - ты бы с солнышка-то ушла, а не то побелеешь.
Домовой прыснул поневоле, представив зеленую в белых пятнах Кикимору. Она заплакала еще горше:
- Бедная я бедная. Никому я не нужная!
- С чего бы это? - удивился Кот. - Смотри, тут и Леший, и Гаврила, и даже я пришел, - он оглянулся на свой прищемленный хвост, - несмотря на болезнь, между прочим.
- Это не то, - возразила Кикимора, выхватив у Лешего лопух и прикрыв им припухший носик.
- А что — то, - спросил Васька, хотя, в принципе, ответ он уже знал.
- А тот, кто надо не приходит, - Глафира капризно взглянула на Ваську и похлопала мокрыми ресницами.
Гаврила всплеснул руками:
- Горыныч, что ль?
Леший затрясся от смеха:
- Да какой еще Горыныч. Сдался ей твой Змей!
Кикимора, подвывая, встала на четвереньки, подползла к Василию и уткнулась ему в теплую шерсть.
- Вася, никто меня не любит! Никто не приголубит!
- О, ишь, опять стихами заговорила, - удрученно заскрипел Леший. - Эх, как пить дать помрет, - махнул он рукой и стал комкать листья лопуха.
Васька нетерпеливо дернул башкой на бурчащего Лешего:
- А-ну, цыц! - и обратился к плачущей девице. - Глафира, так вот же, я тебя жалею.
Она замотала зелеными кудрями:
- Нет, это не то!
- А Леший, вон, не просто жалеет, грибочков для тебя принес, ягодок.
- Дык, не принес.., - пробурчал Леший.
- Значит, сейчас принесет, - с нажимом произнес Васька, продолжая поглаживать Глафиру по голове.
- Хочешь ягодок, детка?
- Нет, - залилась Кикимора слезами, и Леший вздохнул с облегчением.
- А Гаврила тебе музыку поиграет, «Щелкунчика», хочешь? - увещевал Кот.
Гаврила услужливо поддакнул:
- Чайковского, балет.
Глафира демонстративно зарыдала громче. Кот отодвинул девушку и елейно спросил:
- Значит, никто не любит?
- Никто, - согласилась девушка.
- Даже Кощей?
Друзья фыркнули, но Глафира внезапно замолчала. И громким шепотом горько прошептала:
- Разлюбил он меня навек. Ему теперь только Василису из города подавай!
Васька достал из шерстяных недр платок, отряхнул мокрую шерсть и повернулся к друзьям:
- Вот вам и причина смерти нашей Глафиры.

Кикимора, казалось, его не слышала, она, подвывая, раскачивалась, зеленые волосы спадали на лицо, маленькие пальчики с зелеными ноготками теребили подол белого с прозеленью платья.
- Он только о ней и говорит!
- Да выдумываешь ты все, - проскрипел Леший. - Ему окромя своих богатств никого не надобно...
- Нет, надобно, - завредничала девушка, - я же сама слыхала...
- Так-так, - Васька, забыв про раненый хвост стукнул им по спине, сморщился и зашипел. - От кого ж это ты слыхала про Василису?
Друзья опустили головы и постарались слиться с окружающим пейзажем.
- Да от них же, вон, и слыхала, - махнула ручкой Кикимора и откинула назад волосы. - Василиса то, Василиса сё, и красавица, и умница, а Глафира у них так, на всякий случай! У, предатели! - И она снова зарыдала.

Васька поднялся и поглядел на насупившихся друзей.
- Ну что, олухи царя небесного, не пора ли кое-кому языки поукоротить!
Гаврила с Лешим переглянулись и, вскинув руки, указали друг на друга.
- Это он! - хором воскликнули они.
Но, уловив, что оба под подозрением, тут же стали вспоминать друг другу старые обиды, переходя на крик и не гнушаясь оскорблениями. Глафира, на удивление, замолчала и с интересом стала прислушиваться к их спору. Спор разгорался.

Кот вздохнул, поднял голову и поглядел на старую скрюченную ель, нависшую над друзьями. На ветке сидела ворона и тоже, казалось, удивленно слушала перепалку друзей. Васька прищурился и метким глазом, словно лазером, сбил ворону с ветки.

Ворона щелкнула клювом и, сорвавшись, шлепнулась прямиком между спорящими друзьями, дернув лапами. Друзья в панике прыснули в разные стороны, а Глафира звонко засмеялась.

Кот подошел к вороне и, аккуратно поддев ее когтем, понес в сторону дома Кикиморы. Друзья молча воззрились на Василия.
- Вот, пожалуйста, кто-то о страдании, а кому-то одно пропитание, - хмыкнул Леший.
_____________________________
*Слова принадлежат перу А.Толстого
_____________________________
2

Между тем, Гаврила, оскорбленный в лучших чувствах, решил продолжить спор, но Леший, который не мог тягаться с ним в красноречии, уже выдохся. Он как раз подумал о том, что пора прекращать это безобразие, как вдруг откуда-то из лесу послышался подозрительный шум. Когда же вблизи избушки затрещали ветви и сами деревья, и раздался грозный рык, стало понятно, что к поляне продвигается нечто особенно крупное и особенно злобное.

Кикимора молча и очень быстро ретировалась в избушку, захлопнув за собой дверь, Гаврила с Лешим снова переглянулись и направились вслед за ней. Однако, сколько они не пытались открыть дверь, она не поддавалась. Глафира умела наложить на вещи мелкое колдовство, после этого вещь приобретала такой же склочный и капризный характер, как и ее владелица. В лесу шумело и ревело все ближе. Друзья боролись с дверью не на жизнь а на смерть, дверь плевалась водой и тиной, ругаясь при этом, но не поддавалась ни на пинки, ни на уговоры. В домике, под стать собственной двери, подвывала Кикимора. Лишь один Кот остался невозмутим. Он пригладил лапой усы и продолжил спокойно наблюдать за происходящим.

В это время на поляну высунулась голова Горыныча  и спросила:
- Васька, ты, что ль, я тебя по всему лесу ищу.
Вторая голова молча кивнула и наконец на поляне появился весь Змей собственной персоной. Он был широк, плечист и трехголов. В три обхвата живот мерно колыхался при малейшем движении чудища, каждая голова, казалось, жила своей жизнью, впрочем, это только так казалось. Словом, Горыныч был велик и ужасен. Особенно, если выпьет, и чрезвычайно хитер, но добр, если трезв.

Друзья, увидев, что Горыныч в хорошем расположении духа, успокоились. Они перестали бодаться с заколдованной дверью, которая залила их водой наполовину с болотной жижей и полезли здороваться.
- Давненько тебя не видать в лесу, Горыныч, - проскрипел Леший.
Чудище опустило голову и закивало:
- Все в трудах, все в заботах, - забормотал он.
- Да ладно тебе, -  вмешался Гаврила, - наслышаны мы о твоих трудах. По казино да по ресторантам заморским с Васькой шляетесь.
Васька сделал вид, что его это не касается, а Горыныч задымил одной из голов и невнятно произнес:
- А без этого тоже никак, без этого скучно.
Но Кот его перебил.
- Слышь, Змей Иванович! А чего это ты с утра пораньше по лесу бродишь?
Горыныч сложил лапки на животе, опустил все три головы и неистово захлопал хвостом:
- Да тебя ж ищу, Василий!
- А чего это ты меня ищешь, - подозрительно начал Кот.

Но тут из домика выплыла, всхлипывая, Глафира и обиженно прогундела заложенным носом:
- Еще и этого нелегкая принесла, помереть спокойно не дадут!
И демонстративно отвернувшись, ушла к болотцу, где уселась на кочке спиной к сочувствующим. Горыныч склонил одну из голов к Василию и попытался прошептать, что очень плохо сочеталось с его драконьим рыком.
- Чего это она?
Васька поморщился от громкого звука.
- Да вот, смерть симулирует.
- Симу... чего? - Горыныч протопал к Глафире и заинтересованно оглядел ее с обеих сторон всеми тремя головами.
- Придуривается, значит, - вступил в разговор Леший, а Домовой его перебил:
- От любви, от большой…

Глафира  опустила в воду зеленые волосы и запела писклявым голосом:
- Страдаю, не знаю, куда мне деваться, не лучше ли с этой мне жизнью расстаться...
Горыныч поморщился и вернулся на поляну. Васька оглядел друзей, которые с надеждой воззрились на него, авось он что-нибудь придумает.
- Что будем делать?  - прервал Кот затянувшееся молчание.
- Что скажешь, Вася, но думаю, пора идти к Кощею, - уверенно сказал Змей и прищурился всеми глазищами. Друзья усердно закивали, соглашаясь. Васька внимательно оглядел каждого из присутствующих. Леший прилаживал оторванный лист к кусту лопуха, Гаврила, напевая себе под нос «Щелкунчика», поглядывал на Кикимору, вроде как присматривал. А Горыныч преданно воззрившись на Ваську, ждал его вердикта.
- Ладно! - прошипел Василий и вздохнул, не увидев вокруг ничего утешительного, кивнул на Глафиру, - сидите, глаз с нее не спускайте, а я пошел к Кощею.
- Далеко идтить-то через лес, - заикнулся Гаврила. - Пущай, вон Леший тропинку откроет, короткую.
Леший, кряхтя поднялся с колен, но Кот махнул лапой:
- И без вас разберусь! - И, обернувшись к Горынычу, добавил:
- Змей Иваныч, чур без меня этим двум ничего не рассказывать!
Горыныч низко опустил голову и преданно заглянул Коту в глаза, тот фыркнул и отвернулся.
- Васенька, я ж могила! Я ж без тебя...
- Ладно! Сидите уж, - Васька не дослушал причитаний друга и скрылся за буреломом.
3

А между тем на поляне заинтересованные Гаврила с Лешим подступились к Змею.

Продолжение ищи на моем сайте...