Неудачник танцор

               

      Утро наступившего дня Роджер провел в обычном для себя режиме.  Полу-дурной и сонный, ибо было ещё  только пять, стрелки часов указывали на это время суток, непривычное для вставания многих, но некоторые люди иногда поднимались вот так ни свет,  ни  заря, что вовсе не было понятно его собачьей натуре, когда ещё можно было просто лежать и ничего не делать, потому он лениво стащил переднюю часть  своего сильно выросшего туловища, упершись длинными передними лапами в пол, а задние вместе с задней частью своего   в меру мохнатого тела оставил на диване, задумчиво завис в такой позе,  размышляя,  а не вернуться ли ему обратно  на тёплый мягкий диван, нагретый им самим, но внизу живота, что-то сильно давило, напомнив ему о том, что надо бы облегчить свой вот тут не в меру наполнившийся за  ночь мочевой пузырь, он это делал ещё не выходя из дома, его возраст,  его шесть  месяцев позволяли ему так поступать, и потому он нехотя подтащил всё остальное, что ещё оставил наверху,  к себе вниз на пол и шатающейся танцующей походкой направился подальше от своего тёплого логова, где,  не задирая задней лапы, для этого он тоже ещё был очень мал, сделал всё то, что требовали его естественные потребности, оставив за собой огромную  даже не лужу, а безразмерное  озеро желтоватого  цвета  мочи, для этого, для размеров такого водоёма он уже достаточно подрос,   и вялыми шагами уставшего от жизни танцора, с изяществом переставляя свои длинные лапы и виляя при этом своим узким компактным задом,  направился в сторону кухни.

                Тут  он тоже по обычаю посидел на диванчике, обитом светло- серым дерматином, без никакого любопытства  понаблюдал за приготовлением завтрака, он не ему предназначался, потому особого интереса не вызывал, всё ещё не просыпаясь, зная,  что вот - вот, как только хлопнет входная дверь, с легкостью закрывшись за тем, кому делать было нечего и он вставал в такую рань, он сам сможет продолжить начатое с вечера,  то есть расположить своё в меру мохнатое тело на том диване, с которого с такой неохотой он только что и по частям стаскивал своё подросшее туловище, и потому он сидел и только смотрел, не предпринимая даже попыток что-то стащить с помощью своих длинных лап с перепонками между когтей со стола или просто слизнуть прямо  с  поставленной не для него тарелки желательно  всю еду разом, ему чертовски хотелось спать, хотелось  на тот теплый, не остывший ещё после ночи диван, но он желал, чтобы всё было как обычно, без всяких отклонений в ту или  иную  сторону,  и потому сидел и смотрел, практически ничего не видя своими непроснувшимися глазами, но по -прежнему выдерживал марку. 

        И  потому, когда в кухонное помещение зашёл еще и  белого цвета кот, чтобы подразнить его,  Роджера, он, вздрогнув, широко  открыл только что спящие  глаза,  тем более, что  с некоторых   пор этот подлец только для этого и являлся сюда, пошипеть,  расхаживая по подоконнику и размахивая своей  когтистой лапой, чтобы  лишний раз дать понять Роджеру, кто тут в доме хозяин, хотя бы потому что долгожитель, живёт долгие 13 лет, а не как некоторые сопляки,  не успели ещё  на свет народиться,  а уже вот,  сидят  тут на диване из кожзама и чувствуют  себя королями жизни, и потому кот ещё издал для верности пару гнусных совсем не мелодичных  звуков,  больше напоминавших призывный трубный крик слона, хотя у этого вроде не было хобота, тем не менее он означал, что утреннее сафари началось.  И  Роджер, который по- прежнему очень хотел спать и с этого дивана попасть на тот, что был в большой комнате, при этом сигнале ещё и  дёрнулся всем своим туловищем и не по частям,  а сразу сорвался с места и побежал вслед за провокатором, который несся,  не замолкая и все издавая свои противные звуки-вопли, теперь полностью напоминающие кошачьи, когда те, что  были  коты и орали,  готовые  вступить в борьбу за право обладания кошачьей самкой.


                Кот бежал прямо по направлению к тому дивану, на котором так мечтал оказаться Роджер, чтобы продолжить  начатое  со вчерашнего вечера, но прямой наводкой эта мохнатая падла белого цвета попала не на, а под диван и оттуда продолжила свои гнусные дразнилки, уверенная в том, что её ни там и  ни оттуда никто уже не достанет,  потому что выросли и в свои шесть месяцев стали очень большими.  И   потому ещё долго из-под низу раздавались торжествующее шипение с  гудением  и ещё чёрт знает что,  кот, находясь внизу под прикрытием дивана,  праздновал  победу  всё  же,  несмотря на своё место положение,   он тут был главным, а не этот прыгающий вокруг с громким лаем шестимесячный, вот именно, что  щенок против него солидного и усатого, повидавшего в своей жизни всякого.

             И Роджер, гавкая фальцетом,  всё бегал вокруг и всё заглядывал с упорством вниз, суя параллельно туда свои передние лапы, задние уже никак не было возможности вставить туда же,   он то ещё не дорос в своей голове  до того уровня, чтобы понять, что сейчас для него всё  бессмысленно, кот останется внизу,  там,  где сидел, а он,  пёс через какое-то время с понурым видом неудачника танцора на своих длинных лапах двинется дальше,  в то утро, которое началось для него в обычном режиме, тем более, что вот и раздался долгожданный  стук закрывающейся  входной двери, что означало, что тот,  кто зачем-то встал ни свет, ни заря,  тоже по обычаю покинул помещение и что он,  Роджер сейчас пойдет и займёт верхнюю позицию, помня где находится кот, устроившись  уютно на диване на несобранных простынях, хранивших  ещё тепло его в меру мохнатого туловища, которое он с любовью расположит на подушке того, кто зачем-то встал, не дал ему доспать и ушел, оставив после себя знакомый запах, который впитает сейчас в себя он,  Роджер и тоже почувствует себя хозяином жизни, мерно погрузившись в утренний сон, ведь всё было,  как всегда и утро наступившего нового дня продолжилось в привычно  начатом режиме.

               
                ***

         Бело-черный спаниель с длинными перепончатыми,  как у водоплавающей птицы,  лапами,  лежал, вытянувшись во весь свой немаленький  рост на диване и оглашал комнату громким  человечьим храпом, хорошо,  что сам человек уже встал и пошёл на работу, и хорошо, что это был будний, а не выходной день, и ему не надо было отоспаться за всю свою тяжелую  трудовую неделю, потому что вряд ли у него это получилось бы, учитывая все те обстоятельства —  громкий уже почти  лошадиный храп и незаконно занятое  место на диване сильно подросшим  мохнатым   туловищем шестимесячного щенка.

14.11.2020
Марина Леванте