Из записей Варлама Шаламова

«Когда я один, очень счастлив!
Нас двое, то мир веселей…
А трое – свет белый ужасен!» -
Шаламов сказал без затей.

Он ад Колымы весь изведал,
Страдал очень много Варлам:
Считаю, что в записи этой
Вся суть человеческих драм.

На снимке: Варлам Шаламов. Фото из Интернета

Владимир Кантор "Срубленное дерево". Книга о Чернышевском.
В общепринятом понимании Чернышевский злодей. Автор нашумевшего романа "Что делать?"Романа, который когда - то проходили в школе. Проходили, но не читали.
Я, например...Хотя в нем есть герой спавший на гвоздях. Сын Веры Павловны. Фамилия - Рахметов.
Владимир Набоков в романе "Дар" изобразил эдаким монстром, с жирными волосами, вечно с перхотью. Неопрятного, не любящего порядка.
В книге Кантора Чернышевский выведен как принципиальный человек. Знающий себе цену. Отказывающийся от царского помилования.
Сила духа в нем была невероятная.
Не зря же Ленин книгу "Что делать?" штудировал несколько раз. Значит он эту силу увидел, обнаружил.
Достоевский в своем "Дневнике писателя" писал: "Я редко встречал более мягкого и радушного человека, так что тогда же подивился  некоторым отзывам о его характере, будто бы жестоком и необщительном. Мне стало ясно, что он хочет со мной познакомиться,и, помню, мне тоже это было приятно".

"Его еще покамест не распяли,
Но час придет - он будет на кресте.
Его послал бог Гнева и Печали
Рабам земли напомнить о Христе".

Эти строки принадлежат пугливому Некрасову, потерявшему рукопись "Что делать?", чтобы избежать ответственности.
По словам Владимира Соловьева "Чернышевский тихий, грустный, мудрый и справедливый человек".
Н.Г.Ч. писал отцу письма на латыни.
Он был, как Пушкин, настоящий русский европеец, желавший перенести в Россию не слова, не идеи, не формы, а установочные принципы.
"Грязь и мужики с дубьем" - так охарактеризовал Н.Г.Ч. ВОССТАВШИЙ народ.
"Человек сам себе цель, а не средство, какое бы благо не было впереди обещано" Кант.
Прочитав уже в Вилюйске "Капитал", Н.Г.Ч. не принял марксизм, как объяснение русской жизни.
Получается, что ЧЕРНЫШЕВСКИЙ не звал Русь к топору.
"Конечно, не использовать такую кипучую энергию, как у Чернышевского, для государственного строительства – было преступлением, граничащим со злодеянием. <…> В одной этой действительно замечательной биографии мы подошли к Древу Жизни: но – взяли да и срубили его".

Срубили, «чтобы ободрать на лапти» Обломовым.

Василий Розанов

17 марта 2006 года.

Весь вечер читал дневники Евгения Курдакова "Ангел, бабочка, цветок", самобытного поэта, философа, который жил в Новгороде и который перенес в 57 - летнем возрасте инсульт.
У него возникли серьезные проблемы со здоровьем: была парализована левая сторона. Как он узнал потом от жены, лечащий врач сказал ей, что если у человека поражена левая сторона тела, то он не жилец на этом свете.
Евгений Курдаков в своих дневниках очень мало внимания уделяет быту.
Его интересует другое: - "Сможет  ли он, как в прежние годы, легко творить и созидать?"
Для борьбы со своим недугом он нашел верного помощника - Дневник. И очень сожалел, что не вел его раньше, когда был здоровым, сильным, уверенным.
Курдакова тяготит человеческое общение и письма друзей его не особо радуют.
Он вспоминает прожитые годы, вспоминает свои лучшие стихотворения.

Лишь задую в гармошку губную,
Только выведу несколько нот,
Сразу пёс мой подходит, тоскуя,
И скуля, продолжения ждёт.

И забравшись ко мне на колени,
Новый звук на ходу подхватив,
Он заводит высокое пенье,
Самый древний на свете мотив.

Что случилось с дворнягой невзрачной,
Отчего этот горестный вой?
Это – музыка в сердце собачьем
Отозвалась какой-то струной.

Ах, как верно мелодия льётся,
Как звериные чувства сильны!
Сам бы спел, да не очень поётся
И кому мои песни нужны?

Ведь не так это просто, тоскуя,
Всё простить, что прошло и пройдёт…
Я в гармонику дую и дую,
А собака поёт и поёт.

11 июня 1978 года

Это стихотворение любил читать Николай Тряпкин.
А вот что Курдаков написал о Николае Рубцове: "Рубцов просто несчастный русский мужик, почти алкоголик, не умевший ни угла, ни семьи, ни женщины, ни любви,  ни друзей - ничего! - кроме, да, родины, последнего прибежища русского человека, и этим, только этим он бесконечно национален и понятен любому русскому. Его пять - шесть грамотных стихов - это средняя поэзия середины века, написанная на усредненном русском языке, наивная в мысли, наивная в интонации, и этим - беззащитная. Что по своему мило что ли...Не более".