Салон красоты. Часть вторая

                Глава пятая

                Сюрпризы времени   
   
     «Мадам, извините! Ничего нельзя поделать: хронофомы уже закончили свою работу в вашем теле», – начинает нервно постукивать своим пенсне по столу седовласый господин.
   
     Средних лет блондинка умоляюще смотрит на него.
   
     Управляющий Салоном вечности уже готов потерять терпение.
   
     А как же тут хранить спокойствие, когда почти пол городского населения хотят расторжения контракта.
   
     Ну, ладно бы, когда б они желали просто постареть, а то ведь, все готовы распроститься с жизнью.
   
     Видите ли, им надоело созерцать, когда кругом все живут, старятся и умирают. А они, прожив почти полсотни лет, не постарев ни на минуту, себя причислили к живым мертвецам.
   
     Помешательством временем, и не иначе как, можно считать их прихоть.
   
     Именно так, и не иначе.
   
     Так думал менеджер салона.
   
     Ведь сорок восемь лет назад, читая договор предоставления услуг, они себя считали избранниками бога к вечной жизни.
   
     Видите ли, он в маковку их поцеловал, вселив в их тело «пчелок».
   
     А хромофомы-пчелки дело свое знают.
   
     Уж, коль взялась та пчелка (из улья Виу) за свое непростое дело, осечки быть не может.
   
     Ко всему прочему, Салон и не скрывал, что нет пути назад: смерть его клиентов теперь просто не возможна.
   
     И все - таки, приходится признать, что клиентам, с их светлой кожей, получившим услугу вечности, весьма затруднительно проживать в стране, где население его поголовно темнокоже.
   
     Уже тринадцатый год подряд ни в одном из государств Европы не был рожден младенец со светлым цветом кожи.
   
     «Вот вам, батенька, и толерантность, вот вам и единство общих целей и задач!» – восклицает про себя дежурный менеджер салона.
   
     Чего только не пытались сотворить со своим телом «богоизбранники»: жгли огнем и кислотами, травили ядом, расчленяли (извините), в воде топили, взрывали, казалось, сжигали в прах, –  но воз и ныне там.
      
     Наутро просыпались все в своей постели, все позабыв и вновь посещая салон с бесконечной просьбой.
   
     Если говорить точнее, существовал во всем «вечностном» процессе маленький нюанс.
   
     Платить за все услуги Салона вечности приходилось не звонкой монетой.
   
     Платить нужно было самим временем.
   
     Впрочем, и здесь существовал малюсенький нюанс: платить приходилось жизнью не родившихся детей клиентов.
   
     Стал на себе ощущать любой гражданин (либо, гражданка) городка неумолимость Закона сохранения времени.
   
     Ведь он, как в физике, закон сохранения энергии, являлся фундаментальным законом природы.
   
     Время не может возникать из ничего, не может время и пропасть, растаять.
   
     Проще говоря, время не есть просто процесс.
   
     Оно – суть, субстанция всего сущего.
   
     И, коли хронофом сумел приостановить его течение в любом материальном объекте, сумеет он и найти замену этому процессу.
   
     Вот, «пчелка» и нашла «козла отпущения» в не народившихся у клиентов детках.
   
     На первый взгляд казалось, что жестокость этого закона поубавит амбиции людей на вечность жизни.
   
     Отнюдь, со временем, как говорится, «по зернышку - по зернышку», по одному по два-три клиента в неделю, но через полтора года наплевала на закон почти треть населения города.
   
     И через сорок восемь лет после прибытия Вале в «гости» к землякам, утечка его знаний сыграла злую  шутку над целым континентом.

 Сложившийся тандем
   
     Шутка, как известно, не всегда приятна. Неся в себе ненавязчивый намек, может она быть до бесконечности обидна.
   
     И как же должен повести себя объект шутки, подверженный таким намекам? Злиться? Обижаться? Доказывать обратное?
   
     Ни в коем случае, тем более, что шутник – сама вероятность.
   
     На первый взгляд казалось, ничто не в силах повернуть время вспять.
   
     Ведь хронофомы, гости четвертого измерения, наконец, сложили «крылья» в сумке Вале.
   
     Все, до единого, включая и того «шутника», который был им утерян.
   
     Беседа, с элементами показа, двух друзей на рыбалке была всему виной.
               
                ***
   
     Итак, озадаченно потирая  рукой разгоряченное лицо, Василий в бутике слышит: «Это – я, я, я!»
   
     Звук этого голоса идет от грызуна, хоть и мордочка его закрыта.
   
     «Ну, правильно, ведь нет речевого аппарата у мышей», – думает Кузьмич.
      
     «Ну, что вы, мой господин! Могу я говорить, могу и петь, могу сплясать, могу и сказку рассказать! – начинает вальсировать по клетке Вале.  – Впрочем, если пожелаете, могу общаться с вами и жестами, а то – и мыслями. Выбирайте».
   
     «Стоит внимания натуралиста этот грызун. Заверните!» – смотрит на продавца Василий, раскрыв бумажник и показывая рукой на мышь в клетке.
   
     «Два медных пятака вам будет стоить этот «домашний» питомец, а, впрочем, берите даром! Вы – первый покупатель бутика! Вот вам – и бонус за его посещение», –  улыбается продавец.
   
     Василий Кузьмич, предвкушая дивное общение с подарком, почти бегом спешит к «шестерке».
   
     Нужно сказать, что за время посещения павильона - бутика, зима солидно отметилась свежим снежком на плитках парковки.
   
     Не доходя пары шагов до багажника машины, скользкий пол роняет незадачливого рыбака на спину.
   
     Василий, зажмурившись, в ожидании удара о пол, раскидывает руки в стороны, роняя клетку.
   
     От удара о пол клетка разлетается на части. Ее остатки начертили замысловатую букву S на снегу.
   
     Клетка упала под машину, испытав на себе земное ускорение.
      
     Однако, сам Василий, словно в гамаке, завис в дециметре над снежным покрывалом.
   
     «Как будто бы и не было гравитационных волн! – восклицает Василий.  – Да, хорошо меня «накрыло», сюрпризы сознания продолжаются».
   
     «Отнюдь, Василий Кузьмич, отныне, если, конечно, позволите, вас окружать будет моя забота. Мой опыт жизни – в том порука», – завис перед его лицом голубой мышонок.
   
     «Телепортация живых объектов. Ну, и, конечно, с долей юмора, – пропищала мышка, наклонившись, в реверансе – Разрешите представиться? Вале, ваш покорный слуга».
   
     После его слов тело Кузьмича закачалось в воздухе, несколько раз перевернувшись вокруг своей оси.
   
     «Да вы – кудесник, Вале, разрази меня бином Ньютона! Поставьте меня на ноги, мой друг. Труба зовет, зовет и карп на пруду!» – начинает смеяться Василий, с опаской поглядывая по сторонам.
   
     Его стала чрезвычайно заботить чрезмерное внимание блондинки, вышедшей из своего авто, к его висящей в воздухе персоне.
   
     Вот, кстати, она уже приготовила гаджет для съемки.
   
     «Все это мы подправим, величайший из земных рыбаков!» – взмахнул лапкой Вале.
      
     Василий увидел себя сидящим за рулем автомобиля.
   
     Блондинка, как ни в чем ни бывало, семенящей по снегу походкой, с опаской, прошла мимо.
   
     Прошли сорок минут осторожной езды на "Жигулях" по заснеженной трассе.
   
     Василий, просверлив ледобуром лунки во льду Медвежьего озера, окунулся в царство рыболовного забвения. Как ни странно, он  практически забыл о сюрпризе бутика рынка.
   
     Впрочем, это «гость» Земли решил дать ему возможность навести порядок в своей уставшей голове.
   
     Читатель, видимо ждет, что Вале начнет, как минимум, помогать Ваське в рыбной ловле. Как же-с! Ведь должен он поймать трофей.
   
     Ждет наш читатель, верно, и того, чтобы извилины головного мозга Васьки начали бы вибрировать-стонать от информации чудесного грызуна.
      
     Все это будет. Но не сейчас. Не в этой жизни и не в нашем измерении.
   
     Автору не хочется забегать «вперед телеги». Пусть идет своим все чередом.
      
     Однако, сказать можно честно, что за короткий летний день зимней рыбалки в Подмосковье на целые века уже сложился любопытнейший тандем ученого-естествоиспытателя и чудо - мышки грызуна.
   
     Время хорошего клева карпа, усиленного «вкусняшкой» - кашей Васьки, прошло, и рыболовное затишье позволило новым друзьям узнать себя лучше.
   
     Причем, узнать не так, как знает человек, осознавая сам себя.
   
     Найти в себе другое существо – узнать в себе того, кого в тебе видит твой собеседник-друг.
   
     Автору не хочется чрезмерно озадачивать восприятие читателя, пытаясь довести до него одиозность жизни Вале.
   
     Ведь она способна будет у читателя вызвать неприязнь, а кое в чем, и просто ненависть к поступкам этого «грызуна».
   
     Четыре Всадника Строителя уже достигли окраины Млечного пути.
   
     Сейчас они, в своем десятом измерении, решают, кто первым посетит «дубликат» Земли.
   
     За многие миллионы земных лет, миллиарды лет вселенной, стал безграничен опыт Вале. Опыт пришел со знанием вселенной.
   
     Ему посчастливилось путешествовать с Прекрасной Виу. Ему, этому трехмерному существу, знакомы десять измерений.
   
     Представить даже страшно, как клетки его мозга смогли в себе разместить всю информацию о них.
   
     Был он и в нулевой точке, в которой правит Ничто, абсолютная пустота.
   
     Познал мышонок и миры одного измерения, где точки, соединенные прямой линией, рождают «частокола мир».
   
     Знаком ему был и мир двумерного пространства, где обитают «плоские» существа.
   
     Он, представитель трехмерного пространства, воочию наблюдал миры четырехмерного пространства, где в измерении вступает само время.
   
     Познал он на себе особенность и пятимерного пространства, где правят балом волны вероятности.
   
     В шести- и семимерном пространствах он едва не был раздавлен «массивом» нулевых точек.
   
     Восьмимерное и девятимерное воплощение воли Строителя его познакомило с массивом множества реалий бытия, где существует своя физика, свои законы.
   
     И, наконец, десятимерное пространство позволило ему попасть в Начало и Конец всего сущего.
   
     Другими словами, все десять измерений – суть экраны Калейдоскопа.
   
     Но есть еще два: одиннадцатый – Экран допустимости и двенадцатый – Воля Строителя.
   
     Тринадцатый экран, его создание – суть самого Промысла Строителя.
            
     Ко всему прочему, в разговоре друзей, «предметный показ» хромофомов и был причиной «утери» одного из них.
   
     Можно полагать, однако, что Вале, выполняя замысел Калейдоскопа, сознательно допустил «слив» информации.

                Глава шестая
                Пружина времени
   
     Предзакатные лучи солнца осветили пологий берег озера.
   
     Пришедшая в область оттепель внесла свои коррективы в предновогодние хлопоты Дедушки Мороза.
   
     И за оставшиеся часы до Нового года ему придется сильно постараться, чтоб не упасть лицом в грязь: еще с утра, начавшие струиться по многочисленным овражкам берегов озера, небольшие ручейки влаги, к обеду превратились в грозные ревущие потоки.
   
     И к вечеру весь снег с полей сошел, образовав на льду озера снежное месиво.
   
     И в нем, как островки суши, стояли две палатки припозднившихся рыбаков.
   
     И, если в одной из них могли бы мы увидеть почти протрезвевшего горе - рыбака, уснувшего у лунки, то во второй рыбак не дремал.
   
     Конечно, Васька давно бы собрал свои снасти и был бы уже дома, в гараже.
   
     Однако, его терпенье ангельское вознаградил рыбий царь: уже битый час воюет рыбачок с трофейным карпом.
   
     Сейчас он не жалеет, что на удильнике его стоит плетеный шнур.
   
     Да и крючки до рыбалки он проверял, подвешивая на их изгиб пятилитровый чайник, наполненный водой.
   
     Дело – за малым: нужно утомить взбесившуюся рыбу, ее заставить глотнуть ртом воздух у кромки льда.
      
      «Крючок выдержит, да и шнур не подведёт. Хватило бы мне сил. Вот, и воды в палатке  уже по щиколотку. Придётся, ведь, наверное, вплавь пробираться к берегу», - думает Кузьмич.
   
     Вале, сидящий на его правом плече, забавно морщит мордочку.
   
     Он, не замечая этого, включился в рыболовную баталию.
   
     Его глаза-бусинки горят огнём. Усы топорщатся и дрожат.
   
     А его длинный хвостик нетерпеливо извивается синусоидой.
   
     Ему так хочется помочь Василию!
   
     Но, нельзя: принцип невмешательства связал его по "рукам и ногам".
   
     И, главное, есть в этом "мокром" деле свой интригующий нюанс.
   
     Ведь карпу всего через какую-то пару сотен лет, Вале об этом знает, предстоит открыть восхождение его вида к вершинам разума.
   
     Нужно сказать, что учёные земные, почти расшифровав геном этого семейства подотряда карповидных рыб, пришли к любопытному выводу.
      
     Карп, родоначальник карповидных – генно - модифицированный продукт труда враждебного Земле разума.
   
     Способен он за небольшой промежуток времени истребить земную флору и фауну.
   
     Причем, выделения его метаболизма незамедлительно приведут к вымиранию и самих карповых.
      
     Знал Вале и то, что почти столетие на дубликате Земли уже «гостит» Белый всадник Строителя.
   
     Именно он, Чума (болезнь), Завоеватель, с согласия молчаливого Войны, Голода и Смерти, изменил геном карпа.
   
     И нет границ коварству Чумы: вода морей, океанов, всей Земли будет отравлена.
   
     Придут на планету Голод и Смерть.
   
     Война завершит борьбу эволюции с самой Природой.
   
     Погибнет все живое.
   
     Исчезнет человек.
   
     Взведенная коварством Всадников пружина времени будет отпущена.
   
     Своей неотвратимостью, она сумеет ввергнуть мир в настоящий хаос.
   
     Но это все должно свершиться на Земле в одной из реальностей бытия.
   
     И этого, увы, не миновать, ее не изменив.
   
     Реальность всего сущего, конечно, сможет изменить Строитель.
   
     Но для этого ему еще предстоит создать тринадцатый экран.
   
     Ученые Земли пока не бьют тревоги.
   
     Распространение болезни в рыбьем царстве человек не замечает.
   
     Как хочется мышонку об этом рассказать Кузьмичу!
   
     Пора ведь человеку сорвать стоп-кран составу, стремящемуся в пропасть.
   
     Но нельзя.
   
     Ведь сам Калейдоскоп, из вечного далеко, своим зорким оком видит сей процесс.
   
     Настал, наконец, такой момент, когда рыба сдалась, пуская в лунку пузыри воздуха.
   
     Диаметр лунки позволил лишь едва просунуть рыбе в нее свою голову.
   
     Победив свой трофей, решил Василий не портить его тело багориком. Решил ее он отпустить.
   
     Ножом он отрезает со шнура крючок, и рыба получает долгожданную свободу.
   
     Нужно сказать, что данный поступок рыбака поднял его в глазах нового друга.
   
     Вале, с нескрываемым восхищением добротой Василия, пустился в пляс вокруг него.
   
     Причем, его лапки не касались льда.
   
     Поступок Василия Кузьмича, даровавшему жизнь карпу, еще послужит ему пользой.
   
     Итак, рыбалка друзей закончена.
   
     Снасти собраны. Усилиями Вале, друзья оказались у машины.
   
     Сборы в дорогу были недолги.
   
     По раскисшей грязи полевых дорог их «шестерка» выбирается на асфальтобетон.
   
     Василий Кузьмич, предвкушая сладость будущего научного открытия, строит планы на предстоящую неделю.
   
     Голубая мышь, сидящая у него на плече, становится вдруг серой.
   
     Забавно чешет она лапкой шерстку в уголках своего рта. Как будто колдуя, она что-то шепчет.
   
     Ждет и она начала будущей недели, уже зная, что в ее конце, вторая оттепель зимы прольется влагой через кровлю института.
   
     Знает она и то, что и пожар в нем впереди. И Новый год в том - не помеха.
   

                Ковчег спасения

     Знает Вале и то, что победа разума человека над смертью на этой Земле будет обязана свободе выбора его нового друга.
      
     Кузьмичу предстоит решить, встречать ли ему Дедушку Мороза в своей малогабаритной хрущевке на Измайловском бульваре.

     Можно ему, конечно, услышать предновогоднюю речь президента и в лаборатории института.
   
     Ко сему прочему, животные, не кормленные вторые сутки, ждут своей пищи. Кто, как не он, обязан проявить о них заботу: ведь две недели новогодних каникул без еды смогут внести ненужные коррективы в чистоту эксперимента.
      
     Заботили его и мушки дрозофилы, которым предстоит уйти в мир иной под бой курантов.
      
     Сотрудники лаборатории сейчас, в кругу родных, друзей и близких, с фужером, поднятым в руках, приветы шлют Дедушке Морозу.
      
     Но больше всего ему досаждали мысли о его любимой обезьянке Гоги.
   
     Сейчас, видимо, на девятый день своей кончины, этот примат встречает праотцов в своем обезьяньем мире.
   
     «Превышение порога – всему виной. Ох уж эта Валечка, с ее кремами. Как только можно было перепутать наш фирменный состав с кремами от загара? Да, и зачем брить-то было мордашку обезьяны? Через пяток-другой деньков шерсть у нее и так бы сошла!» –  в сердцах он начинает постукивать ладонью рулевое колесо.
   
     Мышонок Вале, прочитав его мысли, был вынужден прекратить «колдовство».
   
     Впрочем, это, на первый взгляд, казалось, что он творил заклинания.
   
     На самом деле «гость» Земли общался с семейством карповых: уже битых полчаса он уговаривал Крона оставить Кузьмича в покое. Правда, до поры.
   
     Не миновать ведь, как ни старайся этому помешать, встречи двух параллельных цивилизаций Земли.
   
     Крон, получивший свободу в тот предзакатный час его приема пищи, создал целую религию своих собратьев.
   
     Его «рыбьи» глаза на века запечатлели образ спасителя.
   
     Теперь на дне водоема, в одной из глубочайших его ям, красуется настоящий храм веры семейства лучеперых рыб.
   
     Нужно сказать, что в их мире время течет по-иному.
   
     В то время, как сложившийся тандем рыбаков почти достиг Сиреневого бульвара, у них, в их реальности, прошел десяток лет. Правда, рыбьих лет.
      
     За это время на дне водоема разноцветной рыбьей чешуей создан портрет Спасителя.
   
     И в нем читатель легко узнал бы лицо Кузьмича, с выпученными от рыболовной борьбы глазами.
   
     Кстати, эта немаловажная деталь его образа, глаза навыкате, считалась эталоном красоты в рыбьем царстве.
   
     Итак, портрет божества включал лицо Кузьмича, шею и две руки.
   
     В одной из них был предмет, прозванный «рыбами» Мечом Спасителя.
   
     Складному ножику, этому замысловатому изобретению «верхних» существ, знать, суждено было стать Мечом в анналах рыбьей веры.
               
                ***
     В далеком водном мире планеты, начинающем уже замерзать, идут последние мгновения до старта.
   
     Времени осталось очень мало: приближающаяся к планете «Звезда смерти» в клочья разорвет Фаэтон.
   
     Она уже своими щупальцами - антигравами достигла свою выбранную жертву.
   
     Поверхность ее океана стала замерзать, едва не вмуровав в лед Ковчег.
   
     В нем, на всех его четырех ярусах, размещены капсулы с зерном разума.
   
     Четырем ветвям разума сейчас предоставлен малый шанс, продолжить свою жизнь в других космических мирах.
   
     На второй ярусе Ковчега –  несметное число икринок.
   
     И в них – спираль генома живого существа.
   
     Существа живого, но, пока еще не вполне разумного.
   
     Почти неделю заседал Совет спасения планеты, чтобы решить судьбу накопленных знаний второй ступени разума.
   
     С перевесом всего в два голоса, решено возродить новую ее жизнь на другой планете с «чистого листа».
   
     Икринкам предстоит еще «повзрослеть» в водной среде третьей планеты материнской звезды.
   
     Едва успевший стартовать Ковчег, попав в сети «антигравов» Звезды смерти, разорван в клочья.
   
     Лишь двум малюсеньким икринкам, заключенным в мини-капсулы, удалось не сгореть в атмосфере Земли и приводниться в Подмосковье.
   
Глава седьмая
                Времен связующая  нить
      
     Космический кудесник всего живущего почти завершил обряд очищения вселенной.
   
     Дюжина его зеркал, служившая гранями всего сущего, способна, наконец, генерировать саму возможность бытия.
   
     Но лишь тринадцатое зеркало Калейдоскопа, словно времен связующая нить, ему позволит управлять временем.
   
     Как, почему и зачем Природа создала сущность мира, обрекая ее существовать в трех временах?
   
     Настоящее, будущее и прошедшее – суть сам процесс жизни, вечный эфир всего мира.
   
     Тринадцатый экран, предмет труда многочисленных цивилизаций, волей Строителя, почти завершен.
   
     Дело за малым: нужно еще создать эликсир бессмертия.
   
     И без него две бесконечности вселенной обречены на гибель.
   
     И, если поспешит Строитель примерить на себе плащ из двенадцати зеркал, на котором капюшоном будет тринадцатый экран, падет в Никуда сама Вечность.
   
     Мышонку Вале неспроста уготована участь космического странника из всех времен.
   
     Был он и в прошлом, и в настоящем и в будущем этой Земли.
   
     Земли этой реальности, реальности настоящего Кузьмича.
   
     Сидя сейчас на плече своего друга, он не колдует, нет!
   
     Сейчас он молится своим космическим богам.
   
     Вот, наконец, в бесконечности пути его жизни стал проступать едва различимый финиш.
   
     Вале устал наблюдать бесчисленность попыток в других мирах создать так нужный эликсир.
   
     В первой реальности земного бытия, ни первые шесть волн разумной жизни, ни сам человек, так и не смогли «отполировать» тринадцатый экран.
   
     Строитель знал, конечно, что этот «жизни полироль» создаст человек на другой Земле. Земле другой реальности.
   
     Казалось, ну что бы только стоило Калейдоскопу лишь щелкнуть своим пальцем руки, и был бы эликсир готов?
   
     Так нет же, ему недосуг! Как посчитал он, видимо, что «кесарю – кесарево».
   
     Сейчас серый мышонок, уже который раз, в своем не мышином уме, настойчиво гоняет мысль о возможности диверсии в институте Кузьмича.
   
     Ведь в той, другой реальности бытия, секрет средства молодости землян попал под «замес» шпионажа.
   
     Ему об этом очень хочется шепнуть Василию.
   
     Но нельзя.
   
     Ох, уж это невмешательство! Ох, уж этот нейтралитет!
   
     Впрочем, и у «медали шпионажа» есть своя, обратная сторона: именно факт поджога лаборатории и утеря образцов ткани внесут, как ни странно, должный порядок в умах изобретателей Москвы.
   
     Но, Вале будет ведь живой. И у него, как у космического шулера, есть свой козырный туз в рукаве.
   
     И этот туз – его память о будущем и о былом.
   
     Но, был, как говорится, и свой «джокер» в этой замысловатой карточной игре самого Строителя.
   
     И помнит Вале, что этот клоун-шутник – Всадник Строителя.
   
     Процесс умирания земной жизни запущен.
   
     В другой реальности погибли не только флора и фауна планеты, но и сама Земля.
   
     В ход эволюции Земли вмешался убийственный прилет «Звезды смерти».
   
     Погибла Земля 1.
   
     Жива пока еще Земля 2.

                Синтез несовместимости
   
     Суровая реальность жизни на «второй» Земле еще сумеет преподнести сюрпризы.
   
     Один из тех подарков, верно, читатель помнит – сюрприз зимнего волшебства кудесника народных сказок.
   
     Сейчас, конечно, очень тяжело пожар в  лаборатории института назвать подарком Дедушки Мороза.
   
     Однако, все события, как его следствие, сумели несколько подправить ход научных изысканий ячейки Кузьмича.
   
     Именно, их содержание и явилось тем подарком.
   
     Но не Дедушка Мороз достал его из своего чудесного мешка.
   
     Новогодний сюрприз, к счастью землян, извлек из необъятной своей сумки мышонок Вале.
   
     И дело здесь не в том, что природа, по своей сути, законов физики не пишет.
   
     Выдающийся мастер синтеза, этот поистине волшебник, она в них просто существует.
   
     Да и живет она, собственно, по законам, известным только ей одной.
   
     Кто создает эти законы, для нас сейчас не суть, как важно.
   
     А вот законы те, ничтоже сумняшеся, себя в величии подняв до небес, открывает тщедушный человек.
   
     Гений потомка Homo sapiens открыл и отрасли знаний, их разложив по полочкам наук.
   
     В классификации областей науки, среди естественных наук, нашлось свое место и для физики.
   
     Именно в ней, закон сохранения энергии, позволил автору утверждать, что по своей природе жизнь бесконечна.
   
     Мудрый читатель, конечно же, вправе возразить автору: конечна жизнь человека, как и имеет свой конец живущее все на земле.
 
     Уважаемые господа и дамы, нет сейчас смысла ломать копья в этом бесконечном споре.
 
     Нелишне будет подчеркнуть, что с жизнью, как с процессом, связана сама энергия вселенной.
   
     Достаточно определиться, что значит по своей сути само понятие энергии жизни.
   
     Так может ли эта энергия исчезнуть в никуда?
   
     Может, энергия жизни разумного существа – его душа?
   
     И это – величайший вопрос философии землян.
   
     Не доказуемо и спорно вероятно существование души, как синтеза несовместимых величин.
   
     Соединение законов физики, материального ее аспекта, и законов веры, сейчас не совсем заботят нашего Вале.
   
     Собственно и знать-то ему не нужно о том, что энергия не исчезает бесследно, трансформируясь в другой ее вид.
   
     Собственно, мудрый человек придумал правило, в котором незнание закона, его сумеет, когда это случится, поставить в рамки права. За все обязан будет он нести ответственность сполна, с которой связана его вина.
   
     Казалось, соблюдая принципы невмешательства, гостю Земли нашей реальности лишь стоит наблюдать, как гибнет человек.
   
     Но что-то здесь, в нейтралитете этом, было не так.
   
     Ведь «пчёлки» Виу, как будто исподволь Вале, смогли «клонировать» себя, попав в тело человека.
               
                ***
     Щелковское шоссе для путешественников-рыбаков позади. Позади и кварталы 16-й Парковой улицы.   
   
     Почти уже въезжая на парковку дома, Кузьмич все - таки подумал о работе.
   
     Негоже все же в лабораторию спешить, не показавшись своей матери, супруге. И своей дочурке Ларочке он приготовил славненький подарок.
   
     О подарке с озера еще поговорим попозже, ведь в нем послание веков.
   
     Впрочем, несколько забегая вперед, нужно сказать, что он позволил сделать  вывод, что карповые рыбы (в популяции, с погибшего Фаэтона) на Земле живут уже тысячелетия. Причем, продолжительность жизни их индивида составляет пару сотен лет.
   
     Преодолев прыжками пролеты лестниц четырех этажей подъезда, Василий, без звонка, открывает дверь своей квартиры.
   
     Тихонечко, едва дыша, хозяин дома, муж, сын и отец семейства, он раздевается, ныряет в ванную комнату.
   
     Звуки работающего телевизора, голоса родных у новогоднего стола позволили ему незаметно помыться. Себя привел он в надлежащий вид.
   
     Попив холодного кваску из холодильника, он, смачно крякнув, открывает двери в зал.
   
     А в нем царит настоящий праздник.
   
     Красавица-ёлка, своей звездой в рубине, стремится в потолок.
   
     Гирлянды лампочек, искусством красок, зовут сиянье радуги чудесной на стенах зала, потолке, в стеклянных дверцах «стенки».
   
     Под новогодней ёлочкой – подарков громадьё. Ждут все своего часа.
   
     Посредине зала – стол, покрытый белоснежной скатертью. А на столе – изыски закусок, вина, шампанское, коньяк.
   
     Все чинно, благородно. Кузьмич не опоздал.

     Он прибыл вовремя: едва успели домочадцы внимательно выслушать его отчет о проведенном отдыхе на льду водоема, созрели все для первой чарки.
   
     Выпив по чарочке за год прошедший, успев солидно закусить горячим блюдом, не позабыв и про холодные закуски, семья Василия уже готова слушать новогоднюю речь президента.
   
     Василий Кузьмич сейчас не пьет спиртного, пьет только колу.
   
     Решает он, однако, посетить лабораторные просторы шестого институтского этажа.
   
     Всех домочадцев одарив новогодними подарками, зовет он в детскую Ларису. Здесь он вручает ей, как талисман, пару чешуек рыбы.
   
     Девчушка величиной искрящихся цветами радуги чешуек ничуть не огорошена.
   
     Разум ее в ступоре от самого вида мышонка Вале, с которым познакомил ее отец.
   
     Мышонок Вале, достав из своей сумки маленькую игрушечную белочку с орехом, вручил их девочке.
   
     Подарок свой он посоветовал Ларисе повесить на ёлку.
   
     Бой новогодних часов на Кремлевской башне застал Василия Кузьмича и его пушистого друга вблизи института.

Глава восьмая
                Свобода выбора
   
     Задумывался ли кто-либо из вас, наш уважаемый читатель, что было бы, коль начали бы вы свой день по-иному.
   
     Не так, как принято у вас годами жизни, а совсем иначе.
   
     И что бы было, если свое утро вы бы встречали, как говорится, ступив на пол со своей постели не правой ногой, а левой.
   
     У каждого поступка, бесспорно, есть свое следствие, не так ли?
   
     Как правило, каким был старт, таким может стать и финиш.
   
     Не случайно, даже в этой небольшой фразе заложен сокровенный смысл.
   
     Исход события, если хотите, финиш может стать и другим – не тем, которого вы ждали.
   
     Свобода воли человека в его поступках – всему здесь голова.
   
     «Ах, этот пресловутый выбор! Куда от него денешься?» – лихорадочно почесывая свой лысеющий затылок, подумал Василь Кузь.
   
     Ему сейчас, сидя за рулем автомобиля, приходится решить, как поступить с подарком Дедушки Мороза, который вручил ему мышонок Вале.
   
     К тому же, стоит ученому решить, где он, тот верный путь для избавления человека от вечной кабалы самого времени.
   
     Как поступить ему с этой коробочкой металла, в виде куриного яйца?
   
     Итак, кремлевские куранты начинают отмерять последние мгновения уходящего в вечность года.
   
     Василий немного прибавил громкость звука радио в автомобиле, чтобы никак не прозевать гимн страны.
   
     «Мой господин! – воскликнул Вале, пытаясь что-то отыскать в своей сумке.  – Сочту за честь вручить вам, как принято у вас в новогоднюю ночь, подарок Дедушки Мороза».
   
     – Так-так, дружочек, и что же мне прикажешь делать с этим «киндер-сюрпризом»? – улыбнулся Василий, взяв в свои руки теплое яйцо.
   
     – А это вам  решать: продолжить далее свои изыскания, либо, в раз решить, быть на земле человечеству, либо не быть,  – пощелкивать начинает Вале хвостом по стеклу машины.
   
      И от касания его хвоста, словно от кисти волшебства, на лобовом стекле проступать начинают картины жизни на Земле – 1, и 2, и 3, 4.
   
     Картины оживают, рисуя вероятностный исход научных изысканий ячейки Кузьмича.
   
     Земля первой реальности, читатель помнит, уже ушла в небытие, тому Василий не помеха.
   
     Осталось три ее реальности, как три дороги, у камушка горючего, на их развилке, для русского богатыря.
   
     И предстоит ему здесь выбрать один лишь верный путь.
   
     Земля второй реальности – родной дом Василия.
   
     Сейчас он видит свой автомобиль у здания института. А в нем – он сам.  Вале с ним нет.
   
     Пожар на шестом этаже здания уже почти потушен. Огнеборцы знают свое дело.
   
     Преодолев оцепление, в противогазе, Кузьмич, в тревоге за свою живность, поднимается по лестнице к шестому этажу.
   
     Лаборатории, как таковой, уже практически не видно. Сгорело все в ней до тла.
   
     Температура спекла в страшный пирог стекло, керамику, бетон, животных.
   
     Сейчас этот «пирог», остывая, дымится в струях водяного пара.
   
     На уцелевшем подоконнике сидит мышонок Вале. Ему все нипочем.
   
     Кузьмич берет его правой рукой, сажая на ладонь левой.
   
     Эмоции рвут тело нашего ученого: пропал весь многолетний труд его научной группы.
   
     Пытаясь успокоить Кузьмича, мышонок Вале ему в уме «рисует» прошлое, не далее двух лет.
   
     Картины научной жизни ячейки Кузьмича, как при ускоренной перемотке видео, сменяют одна другую.
   
     Есть в них эпизоды радостных побед и горьких поражений.
   
     Вот, видит он, что маленькая мышка что-то достает из небольшого коробка, невесть откуда взявшегося на одной из полок шкафа.
   
     Черпает она своей лапкой какой-то порошок, его распыляя над клетками животных.
   
     И тут же, яркой вспышкой света Вале исчезает. И на его месте возникает существо, похожее на рыбу.
   
     Вот только рыба эта, как показалось Кузьмичу, в респираторе.
   
     После общения с ней, Василий понял, что это средство для его дыхания в земной (и не только) атмосфере.
   
     Вот и представилась возможность карповым отблагодарить человечество за великодушие Кузьмича на рыбалке.
   
     Ведь пара сотен лет для жизни рыб – завоевание не их «рыбьей» науки.
   
     Посланцы Фаэтона, со слов (мыслей) Карпа Петровича (Василий так прозвал нового гостя землян), решили подарить землянам «пчелок» Виу.
   
     По сути, «пчелки» Виу – это наниты. Они, эти нано-роботы, в организме живого существа (не только человека) регенерируют стареющую (умирающую) ткань пока еще живых клеток.
   
     Они, собственно, и являются тем волшебным золотым ключиком, который открывает человеку дверь в бессмертие.
   
     Способность этих микроскопических существ, «ловцов времени», к самопроизвольному воспроизводству просто поражает.
   
     Лишь только попадает эта «пчелка» в улей-организм человека, тут же она начинает в соты организма поставлять чудесный нектар – длительность бытия.
   
     Жизненную силу, энергию на атомарном уровне, такая «пчелка» получает от клетки живого существа, отслужившей свой срок.
   
     Первый и второй экраны Земли -1 и 2 погасли, и сквозь стекло автомобиля продолжали проникать всполохи пожарища шестого этажа.
   
     Звуки сирен пожарной техники, прибывшей на пожар, ничуть не ослабили интерес Василия к событиям, разворачивающимся на экранах четвертого и третьего «монитора» лобового стекла.
   
                Два в одном
   
     Искрящийся пушистый снег, сплошным белым покрывалом, пытается прикрыть разбушевавшийся огонь.
   
     Василий четко видит, что твердая вода не в силах победить эту стихию: на землю сыплются осколки шифера, стекла, горящие головешки древесины. Казалось, каплями рубина, начинает плавиться металл: огнем побеждена железная кровля института.
   
     Сознание ученого раздвоилось: себя он видит в двух реальностях.
   
     В одной из них он сидит за рулем автомобиля, изучая «временные» записи мышонка на лобовом стекле.
   
     В другом же мире он, в противогазе, ногою разгребает уже остывшие следы стихии.
   
     Берет в руки серого мышонка, которому все нипочем.
   
     Пока, уважаемый читатель, с вашего согласия, оставим Василия Кузьмича на шестом, погибшем этаже здания. Опустимся на грешный земли грунт.
      
     Видит здесь погорелец, практически в двух шагах, и любопытных зевак, жильцов близлежащих строений. Ему это не странно.
   
     Его поражает то, что бригады огнеборцев, прибывших на пожар, не спешат делать свою работу.
   
     Растянуты минуты, сами секунды времени: как будто сам божественный Эфир дает шанс человеку победить стихию.
   
     Добрая дюжина пожарных расчетов, растянув шланги и приготовив пушки, ведут сражение с огнем.
   
     Мозг Кузьмича разрывается в попытках необъятное объять.
   
     Он понимает всем существом своим, что картины мышиного монитора и будут тем волшебным ключиком от «времени зла».
   
     Этим странным названием Кузьмич предложил своей научной ячейке назвать эликсир молодости.
   
     Хотя, добрая половина Ячейки  Кузьмича и считала, что время, по своей сути, не может быть ни добрым и ни злым, все согласились с этим брендом.
   
     Впрочем, если вникать в суть существа самого эликсира, противоречивая догадка Кузьмича на сто процентов была верна.
   
     Для длительности бытия всего живущего, квазичастицы пыльцы Красного лотоса были смертельным ядом: они «растворяли» практически любой процесс.
   
     Автор немножечко, ну, просто, самую  малость, забежит «вперед телеги», позволит он себе сказать пару слов о Красном лотосе.
   
     Этот почти сказочный цветок, семена которого еще покоятся на ста сорока четырех метровой глубине под лапой Сфинкса, и был тем корнем зла, из-за  которого погиб Фаэтон.
   
     Корнем Вселенского раздора назвали Цветок Красного лотоса в сообществе разумных миров Второй реальности бытия.
   
     Сиянием своих красных лепестков он способен был разрушить связи частиц твердых материальных тел и квантовых жидкостей.
   
     Процесс этого разрушения способен был ломать, стирать в ничто законы не только физики, но и самой реальности бытия.
   
     И до того были ужасны, по своей сути, все последствия этого процесса, что даже сами Всадники Калейдоскопа не способны были взять с него процент.
   
     Лишь только сам Строитель, в ипостаси Виу, мог остановить его.
   
     Другими словами, Сияние лотоса – и есть тот самый Разрушитель, или Стиратель Строителя, его неподражаемый инструмент.
      
     Нам с вами, дорогой читатель, хочется надеяться, еще удастся заглянуть в Закрома Строителя. Может, удастся ощутить-вдохнуть и запах чудодейственной пыльцы первородного Красного лотоса.
   
     Пока же, это предстоит осуществить Ячейке Кузьмича.
   
     Ей, кстати, предстоит вскрыть тайник под лапой Сфинкса. Удастся им, к тому же, материализовать «пропавший» его нос. И в нем найти нужную инструкцию, как «безболезненно» прорастить семя Лотоса.
   
     Удастся им, правда, с потерями, взрастить опаснейший цветок.
   
     И лишь частицы Виу, из сумки Вале, вкрапленные в тринадцатый экран первой Земли, позволят обуздать его сиянье смерти.
   
     Автор нижайше просит извинения у читателя за то, что информация предыдущих абзацев повести, возможно, предвосхитит ожидание счастливого конца.
   
     Увы, дорогие друзья, каким будет финиш незамысловатой истории мышонка Вале, пока лишь отчасти известна.
   
     А, пока, Кузьмичу предстоит внимательно досмотреть вещание с лобового стекла. Тем более, что в нем, наконец, и будет найдено и взращено, как говорится, зерно непобедимой истины.
   
     Голубовато-матовое свечение левой половины лобового стекла автомобиля пропало. Слезою родника, сквозь него отчетливо стали проступать картины зимнего пейзажа. Василий видел это боковым зрением, хотя внимательно «глотал взглядом» всю информацию других двух «мониторов».
      
     Ему было совсем нетяжело одновременно понимать всю глубину и значение происходящих в них картин: мышонок Вале тут, конечно, приложил свою руку (лапку).
   
     А мы же с вами, уважаемый читатель, не спеша, посмотрим те картины по очереди.
   
     На первом «мониторе» прошли картины тушения пожара института. Ячейка Кузьмича вновь трудится в оживших лабораторных просторах. Ведутся опыты. Есть  победы, но есть и поражения. Идут совещания, симпозиумы, конференции, съезды.
      
     Проходит десять лет научных изысканий.
   
     Наконец, как кажется, «случайная» утечка «пчелок Виу» в пробирку одного из лаборантов-стажеров от друзей с Запада, дает возможность европейцам запатентовать созданный ими эликсир молодости.
   
     Европа вся подвержена омоложению граждан.
   
     Второй монитор рисует картины жизни института. Причем, пожара в нем не было и в  помине.
   
     А все, что видел наш Кузьмич с экранов «мониторов»  – всего лишь сон, плод его разгоряченного воображения.
   
     Правда, мышонок сейчас с ним. Сидит он на подставке для отдушки на задних лапках и забавно умывает свою мордочку передними.
   
     Примечание: Продолжение следует