Вернуть своё имя. Пролог

     Пролог.      

- На колени его! – хлёсткий удар по  ногам заставил Максима опуститься. Его, избитого до полусмерти,   крепко  держали за руки трое одноклассников. Ещё четверо парней взяли всю группу  в тесный полукруг.
- Ты смотри, волчара, каратистом оказался, - с лёгкой растерянностью произнёс старший  из них, - а ты, Мерин, лепил горбатого к стене: лох, он и есть лох. Ни хрена себе ботаник! Еле  всемером уделали.



- Ладно, Сиплый, кто ж знал, - оправдываясь, ответил Мерин, - он же мутный, на кривой козе не подъедешь. А теперь-то что с ним делать?! Валить, или по кругу пустим?
- Ты совсем, что ли, с башкой не дружишь, возомнил из себя супергероя, - Сиплый насмешливо посмотрел на подростка, - это же полный беспредел. Вы ведь завтра  один другого ментам с потрохами сдадите,  и колоть не придётся. А на зоне за такое самовольство по голове не погладят. Там спрос суровый.



Сиплый посмотрел на разгорячённую дракой толпу с полным превосходством   и с презрением произнёс.
- Обоссыте его по очереди, да в классе под шконку загоните. Ну, на заднюю парту в петушиный угол, чтобы сидел там смирно и не кукарекал. И весь сказ. А через год   и сам согласится, что он Никто и зовут его Никак.
- Ну, что встали как бараны, - ухмыльнулся Сиплый,  окинув жёстким взглядом округу, - может кто-то чистым остаться хочет,  а зачем тогда всю эту кашу заварили?  Давай, смелее, назвался груздем, полезай в кузов!



Сиплый с подельником отошли в сторону. Они только помогли подрастающей смене. У них не было личной ненависти к жертве. Остальные – одноклассники Максима  Мерин, Полкан, Спам, Пухлый и Рында – торжествуя победу, провели ритуал.  Задорно смеясь,  подбадривая  и подначивая один другого, подельники удалились с места расправы.



 Моросил холодный октябрьский дождь. Побеждённый лежал в луже собственной крови и чужой мочи, не найдя в себе сил сдержать слёз. Максим  плакал от  позора, горечи поражения  и неистовой жажды мести. Он был один на всём белом свете, и точно знал, что  помочь ему некому.


   Нет, его  вовсе не  терзала  мысль о самоубийстве.  Он не сетовал на злодейку-судьбу, забирающую  всё у одних и отдающую  другим. Не верил он и в торжество справедливости, которая, в конце концов, воздаст всем по делам их. Но ни на мгновение его не покидала вера в то, что неумолимо придут и час расплаты, и миг торжества.


Поднявшись,  Максим околицей, мимо людских глаз  прокрался домой. В этом аду ему предстояло прожить ещё целых восемь месяцев. И других вариантов  не предвиделось…

* * *
Максим потряс головой, словно сбрасывая наваждение.  Стоял последний день мая. Учёба в школе закончилась. Он точно знал, что никогда не вернётся ни в этот класс, ни в этот город. Он уедет туда, где провёл счастливое детство с любящими родителями в кругу добрых приятелей и весь этот длящийся целый учебный год кошмар вскоре растает как утренний туман.


Но не забывалось! Видение преследовало его постоянно, и Макс всё отчётливее понимал, что  именно может снять это наваждение.  И ни на мгновение не сомневался: когда его час придёт, он будет готов.



Перед сном он, как всегда, собрался немного освежиться. Улица, на которой стоял их дом, выходила прямо к реке, берег которой был засажен шелковицей. Поэтому Максим мог  прогуляться  лишь в одних плавках. Едва он выбрался из воды, раздался  противный скрипучий голос.
- Соколов?  Да на ловца и зверь бежит! Давай, давай, прошу к нашему шалашу!



Это были  Мерин и Пухлый, двое из той группировки, что осенью прошлого года ритуально  издевались над ним.  Максим, ещё не до конца осознавая, что движет им, неспешно направился  навстречу  одноклассникам.
- Ну, скажи честно, тормоз, боишься нас? – продолжал играть разбитного паяца Пухлый. Среди пятерых мерзавцев он был физически самым слабым и боевой единицей мог  числиться  только в команде. Лицо, будто небрежно  вылепленное  из рыхлого несвежего теста, бесформенный  рот, бесцветные глаза:  глядя на него, легко было усомниться в правильности суждения о том, что в молодости каждый человек                по-своему привлекателен.




- Боюсь, - спокойно ответил Макс, стараясь скрыть взгляд в сгущающихся сумерках.
-Ну,  ботаник,  и тупой же ты. Мог бы, и заюлить  «я не -  я,  и хата не моя», - благодушно произнёс Пухлый.
- Да не тупой он, - одёрнул приятеля Мерин, - хитрый, падла, лохом прикидывается.   Вытянутая лошадиная физиономия, во многом послужившая  появлению прозвища, и глубоко посаженные  глаза, озиравшие округу недобрым взглядом,   не предвещали ничего хорошего.




От дружков изрядно несло спиртным, а едва початая  бутылка  водки  сообщала, что пиршество ещё в самом разгаре.
- Вот мы, Соколов,  с братаном выпили за успешное окончание учебного года, событие ведь серьёзное, - Пухлый показал бутылку, - приговорим остатки  и на дискотеку. А ты что-то против имеешь?!



-Не имею, - вновь покорно ответил Макс.
-Слушай, давай я тебе в рыло разок заеду, - беззлобно  предложил  Мерин, - и до осени гуляй рванина. Только на глаза не попадайся, а так живи, кому ты нужен.
- Давай, - всем внешним видом показывая обречённость,  произнёс Максим.



- Не, ну чудило, сам просит, - заржал Мерин и от души запустил оплеуху покорно поджидающей жертве.
 Это был не удар, а взмах  рукой. Открытая ладонь неспешно тронулась в путь по широкой дуге. Жёсткий блок встретил расслабленное предплечье Мерина. В тот миг, когда  он только начал осознавать как же ему больно,  короткий, точный удар огромной силы вошёл под самое сердце. Даже не вздохнув,  Мерин рухнул,  как подрубленное дерево. Упав ничком, он безвольно разбросал руки.



Увиденное ввело  Пухлого в ступор. Какое-то время он просто молчал, а потом забормотал что-то бессвязное.
-Ты того, ты это, пацаны тебя, не подходи…
Он стоял на месте,  не пытаясь ни убежать, ни атаковать. Макс глубоко присел,  будто сливаясь с травой, и выстрелил обратной подсечкой. Напряжённая нога, скользнув с лёгкостью циферблатной стрелки,   сделала полуоборот и как дубина ударила в голеностоп.


Беспомощно взмахнув руками, Пухлый нелепо взлетел вверх и всем телом плашмя грохнулся о землю. Метнувшись следом, Макс, дозируя удар,  приложился по затылку. В дальнейшем события могли развиваться по многим  вариантам. Но Максим точно знал: никакого разнообразия не будет.


 Он нанёс каждому из противников  по мощному удару в солнечное сплетение. Затем быстро раздел их.  Влив Мерину полбутылки в горло, он оставил  содержимого  и для Пухлого. Подтащив Мерина к  берегу,  Макс опустил его голову  в воду и пару минут с  силой удерживал  слабо сопротивляющееся тело в таком положении. За ним последовал и Пухлый.
Быстрое течение подхватило трупы, обратной дороги уже не было.