Хозяин безлунной Москвы. Глава 18

                Глава 18.
      Солнце уже едва виднелось, погружаясь лениво в огненно - красный закат за сосновым бором, когда раздался вдали стук конских копыт и протяжный звук открывающихся тяжёлых чугунных ворот. Девушка оторвала глаза от почти целиком прочитанной книги и испуганно оглянулась на широкое окошко в задней стене беседки. Конский топот неумолимо приближался. Отложив книгу, она порывисто встала, забыв о задремавшем Македонском, возмущённо спрыгнувшем с колен на стол, облокотилась о подоконник и тут же отпрянула от него: перед ней из клубов вздыбленной пыли вырос и замер, вспахав, вероятно пядь с кувырком земли, огромный чёрный конь с роскошной длинной вьющейся, перекинутой на одну сторону гривой, которой позавидовала бы любая кокотка и тонкой струёй белоснежной пены, стекающей изо рта. Большие выразительные глаза, обрамленные бархатными ресницами, с любопытством воззрились на незнакомку. Мягкие губы, приоткрывшись, оголив крупные зубы восхищённо изрыгнули что-то, похожее на: «Ого!»
 – Вот и я так считаю, друг мой, ого! Ещё какое ого! – раздался хриплый басистый смешок поверх беспокойно затрепетавших острых ушей. Изумрудные глаза взмыли настороженно вверх.
- Добрый вечер, милая супруга, - приветствовал с седла Александр Сергеевич. В узких коричневых брюках на длинных ногах, заправленных в чёрные ридинги из мягкой кожи с высоким голенищем, и кофейном летнем пиджаке, плотно облегающем могучий торс, настолько плотно, что при каждом движении вышедшего из ступора скакуна, в натягивании поводьев было заметно как играют внушительные грудные мышцы, он казался сказочным великаном, приступающим к ночному дозору.
- Здравствуйте, - стушевавшись, пролепетала Оля.
- Безумно рад видеть вас здесь. Честно говоря, волновался, что вы всё-таки сбежите, несмотря на вчерашний разговор, - чувственные губы расплылись в благодарной улыбке.
- Как же я сбегу, если у вас там головорезы с пистолетами, - белокурая голова мотнула в сторону чугунных ворот.
- Вы меня по-прежнему считаете подонком? – ровные угольные брови сошлись на переносице, мускулистые руки сердито осадили не в меру развезвившегося коня. – Я же говорил, что не отдавал им приказа вас останавливать.
- Я и не собиралась бежать, - испуганно дрогнули длинные ресницы, - мне это даже в голову не пришло. Мы же договорились.
- Да кто вас поймёт? – огромная ладонь задумчиво огладила пышную гриву. – Вы, знаете ли, барышня непредсказуемая. Признаться, я немного вас побаиваюсь, - серые глаза, хитро сощурившись, устремились на молодую жену.
- Никогда не поверю, что вы можете кого-то бояться, - бросила в ответ Оля, нервно сцепив пальчики обеих рук.
- А я и не боюсь ничего и никого, - кивнул согласно Орлов, добавив после паузы, улыбнувшись, - кроме вас. Вы для меня – загадка. Вижу, у меня уже появились соперники, - сменил он тему, бросив короткий взгляд на кота, сидящего на столе в позе императора.
- Да, мы подружились, - девушка отвела руку назад, словно в поиске спасения, коснувшись кончиками пальцев тёплой шёрстки.
- Смотри у меня! – Александр Сергеевич шутливо показал коту огромный кулачище. – Это моя жена! И не с кем делить я ее не собираюсь, в том числе, с тобой! – Македонский посмотрел сквозь хозяина, задрал, по - балетному заднюю лапу и принялся тщательно её вылизывать, выказывая полное равнодушие к угрозам. Между тем, конь, заметав ревниво из стороны в сторону иссиня-чёрной гривой, сунувшись в окошко, прядя острыми ушами, потянулся точёной головой с африканским мокрым смоляным носом к девушке, вытянув губы, будто призывая её к поцелую. Она, несмело протянув руку, осторожно погладила по длинной чёлке, спадающей на глаза. В ответ раздалось возбуждённое ржание, мощные ноги, покрытые от скакательного сустава густыми щётками, взмыли вверх, но тут же опустились на землю, осаженные бдительным всадником. Оля отпрыгнула назад, вспомнив жуткий сон накануне венчания, с демоническим наездником, увлекшим её в преисподнюю, разглядывая осторожно беспокойное животное: он был значительно крупнее обычных лошадей. Орлов хлопнул ласково по мускулистой вороной спине, произнеся, ухмыляясь довольно:
- И ты – Брут? Не смей даже думать о моей супруге! Вы что, тут все сговорились? – конь обиженно фыркнул и отвернул морду к сосновому бору. – Не бойтесь, - обратился всадник к жене, улыбаясь. - С этими двумя вашими шерстяными кавалерами я точно справлюсь.
- Какой же он красивый! – восторженно распахнулись огромные изумрудные глаза, не заметив ревниво - возмущенную физиономию Македонского, презрительно фыркнувшего и покинувшего стол. – Я таких коней никогда не видела. Как его зовут?
- Это – фризская, редкая используемая в наших широтах порода, гордость, «чёрное золото» Нидерландов. Мне его подарил один купец в знак благодарности за незначительную услугу. - Александр Сергеевич, спешившись, стянул с огромных рук толстокожие перчатки с крагами и, расстегнув перемётную суму, вынув из неё пухлую папку и плотный бумажный кулёк, дополнил ответ, сунув деталь верховой амуниции в освобождённое отделение: - Я его назвал Верным. Пока он оправдывает это обязывающее имя. – Усмехнувшись, богатырь обернулся на подоспевшего Мишу, спросив озабоченно, справится ли он нынче с конём, не побоится ли после вчерашнего бунта. Узнав, что Платон Нилыч в данное время находится на конюшне, он уверенно вложил поводья в пухлые детские ладошки. Проследив за послушно шествующим грациозным животным вслед за бодро вышагивающим мальчиком, потрясывающим перед широкими чёрными ноздрями на безопасном расстоянии аппетитным сухариком в руке, вероятно специально припасённым для особого случая, пока они не скрылись за поворотом, Орлов упёрся ладонью в деревянный подоконник и легко, несмотря на внушительные размеры, сгруппировавшись, впрыгнул сквозь окошко в беседку.
- Я ужасно по вам скучал, - признался он с какой-то щемящей нежностью в хрипловатом голосе, деликатно обхватив пятернёй тонкую кисть, склонившись над ней в длительном поцелуе, вдыхая дивный девичий аромат. Резко выпрямившись, отпустив руку жены и отступив на шаг, пробежав оценивающе свинцовым взором по хрупкой фигурке, он воскликнул восторженно: - Как вам всё это подходит: и туфельки изящные, и милое платье, и чудесная причёска! – подавшись вперёд и согнувшись над белокурой головой, он зачарованно коснулся пальцами светлых шелковистых волос, собранных в хвост и тут же отпрянул, виновато посмотрев на порозовевшую от комплиментов Олю. – Простите, я позволил себе лишнее, - огромная рука предупредительно взмыла вверх, словно он искренне испугался, что юная жена сейчас накинется на него и примется колошматить. Она оцепенела в немом восторге: он вёл себя с ней точно так же, как её ушедший так рано отец: вежливо и умилённо. Она бы не удивилась, если бы далее перед её глазами вырос букет белоснежных ромашек. Папа любил полевые цветы и дарил их обожаемой белокурой царевне каждый день, пока короткое московское лето позволяло ему такую роскошь.
   Александр Сергеевич, отложив папку на стол, аккуратно разорвал кулёк, оставшийся в руке, и, оголив букет из крошечных алых роз, протянув его супруге, пробормотал с мольбой в голосе:
- Не покидайте меня, прошу...  – широкие плечи передёрнулись словно как от неприятной мысли: – Без вас мне будет ужасно тоскливо.
- Хорошо, - послушно кивнула Оля, принимая букет, ткнувшись аристократическим носиком в маленькие бутоны, искренне не понимая, чем она могла покорить этого вальяжного великана, любимца первых красавиц и светских львиц Первопрестольной. Ну не смехом же, в конце - концов, «неприличным и вызывающим», по мнению Наташи, о котором он не раз пылко и лестно говорил, вспоминая первую встречу. - Благодарю! В том числе, и за утренние цветы, - прошептала смущенно она.
- Пустяки! Но это ещё не всё, - небрежно махнув рукой, Орлов скользнул ею во внутренний карман пиджака, достал узкую синюю бархатную коробочку, уложил на широкую ладонь, протянув её в сторону жены, и, повернув крохотный замочек, медленно поднимая крышку, пояснил: – Я заказал это чудо одному талантливому ювелиру, как только увидел вас там, на Пречистенке. Я описал вас ему. И вот, что получилось, – он в взволнованном ожидании уставился на девушку немигающим взором. Оля опустила рассеянный взгляд на преподношение и замерла, восторженно затаив дыхание: на неё, сверкая крупными глазами - изумрудами, взирала с любопытством золотая ящерка с тонкой смарагдовой диадемой на искусно выделанной чешуйчатой голове и россыпью бриллиантов на грациозно изогнутой спине. - Согласитесь, вы чем-то похожи, - великан нервно усмехнулся.
- Какая безупречная работа! Само совершенство! – острый розовый язычок бессознательно облизал плотные, пересохшие от эстетического возбуждения губы, заставив сердце супруга бешено забиться и подскочить  к горлу, перекрывая доступ кислороду. – Нет, - решительно и строго мотнула из стороны в сторону белокурая голова. – Такого я принять не могу. Это слишком дорогой подарок, обязывающий...
- Так я и знал, - сердито выпалил Александр Сергеевич, приказав мысленно сердцу вернуться на место, вырвав из руки супруги букет и отложив на стол. – Опять вы с вашими нелепыми предрассудками! Вы считаете, что если мужчина вам дарит драгоценности, то вы ему чего-то должны? Расплатиться телом? Продать душу? Да ничего вы ему не должны! Ни-че-го, - произнёс он по слогам. – Кто придумал этот нелепый постулат? Послушайте, - он прикоснулся твёрдыми пальцами к острому локотку, призывая к вниманию опустившую виновато голову девушку: - Я покупал и буду покупать для вас подарки не для того, чтобы добиться от вас благосклонности, тупой, смиренной нисколько мне не нужной покорности, а просто потому, что мне это приятно, понимаете, приятно, - он отпустил хрупкий локоть и ткнул огромным кулаком себе в грудь. – Может, самолюбие во мне играет, не знаю, да и без разницы, - разжал он медленно кулак, успокаиваясь. – Давайте сразу договоримся, - пасмурный взор заметно потеплел, - вы вольны жить так, как вам угодно, делать всё, что заблагорассудится, вы не в заточении, как я уже не раз объяснял. Но дорогие подарки я буду вам преподносить с завидной регулярностью, хотите вы того или нет. Если, - его голос дрогнул, а лоб поморщился, - изволите через год покинуть меня, - заберёте всё с собой. Помните всегда – вы мне ничем не обязаны, ни за какие бриллианты и прочие безделушки. Ничем. Я обещаю.
- Простите, я не хотела вас обидеть, - Оля, неуверенно протянув руку вперёд, коснулась тонкими пальчиками роскошной броши. – Я с радостью приму ваш дивный подарок. 
Чувственные губы мужа расплылись в блаженной улыбке, прошептав:
- Вы позволите? - Широкая ладонь протянула ближе распахнутую коробочку. Она кивнула и он, осторожно вытащив драгоценность, деликатно подколол её к лифу платья с левой стороны, боясь прикоснуться сквозь тонкую материю к девичьему телу.
  Опустив изумрудный взгляд на золотую рептилию, по мнению Орлова похожую на неё, воссевшую царственно на высокой груди, ласково погладив изогнутую бриллиантовую спинку, она с удивлением подумала, что имеет влияние на настроение великана, улыбнулась благодарно и, кокетливо - невинно воззрившись в стальные глаза, признательно пролепетала:
- Спасибо.
- На здоровье, - довольно кивнул Александр Сергеевич. – И вот ещё что, - деловито обернувшись к столу, он открыл набитую бумагами папку и вытащил из неё маленькую книжицу, сшитую из продолговатых листов. – Подойдите, пожалуйста, - попросил он, не оглядываясь, махнув призывно могучей рукой. Оля осторожно сделала пару шагов вперёд. – Я оформил на вас банковский счёт, - сказал он так обыденно, словно речь шла о покупке стакана кваса или фунта соли. – Сюда, - он провёл пальцем по левой стороне верхнего листка, на которой в графе «Имя владельца» сверкал свежими типографскими буквами чёрный оттиск «Орлова-Истомина О.Н.», помеченный гербовой печатью, - вы вписываете сумму, запрашиваемую торговой организацией, здесь и здесь, - палец скользнул вправо, - расписываетесь, затем отрываете данный фрагмент документа и отдаёте продавцу. – Согнув треть бланка в узкий прямоугольник, проведя кончиком ногтя по сгибу, он аккуратно отсоединил его и помахал им, обернувшись, перед вздёрнутым кончиком аристократического носиком. – А саму книжицу кладёте в ридикюль. Она всегда должна быть при вас. Надеюсь, доходчиво объяснил? – стальной взгляд требовательно упёрся в озадаченное красивое лицо.
- Кажется да, - обескураженно протянула Оля, хмуря высокий светлый лоб.
- Вот и чудесно, - он непроизвольно пролистнул бланки с оттисками на каждом «Орлова-Истомина О.Н», как заправский картёжник перед игрой, рассуждая вслух весьма загадочно: - С деньгами ходить по улицам Москвы такой юной и рассеянной барышне опасно, моментально ограбят, а щипачей я не трогаю, они нужны для поддержания малого зла в природе. Бумаги эти, коли умыкнут, не будут иметь без вашей подписи никакой ценности, в отличие от денег. Ну а вас, в свою очередь никто не посмеет побеспокоить, зная, чья вы жена. – Завтра, - пресекая назревшие вопросы, продолжил богатырь, - если будет желание, поезжайте в Москву, Платон Нилыч с экипажем вступают в полное ваше распоряжение. Посетите Ламанову, наверняка она что-то успела сшить, заберите наряды и выпишите ей чек, поучитесь на ней нехитрому мастерству. Только не удивляйтесь сумме, которую она назовёт, - уголки капризных губ иронично взмыли вверх, - Надежда Петровна нынче на вершине славы, а те, кто взлетает вверх, как правило, не думает о чужих возможностях и дерут втридорога. Таков закон коммерции! – он жёстко усмехнулся, словно не слишком уважал тот мир, в котором сам вертелся: - Хотя нас с вами эта жуткая несправедливость не должна беспокоить. Мы же богаты, - он презрительно махнул рукой. – Навестите свою  подругу Любовь Леонидовну, а ещё лучше сестру. Она, вероятно, волнуется о вашей судьбе.
- Не хочу, - изумрудные глаза так гневно сверкнули, что крупное тело Александра Сергеевича непроизвольно качнулось, чуть не отпрянув назад. – Не могу простить ей с Борисом этот гадкий афронт по продаже меня вам, - последние слова прозвучали громко и звонко, как пощёчина, упрямый взгляд устремился сквозь окно на сосновый бор.
      Орлов нахмурился и уже собрался рассердиться, но неожиданно подумал, что этот маленький смелый оленёнок, еле держащийся на тонких ногах, в сущности прав: её подставили и вовлекли в нечестную игру. Он осторожно прикоснулся рукой к тонким пальчикам и ободряюще их сжал.
- Не сердитесь на них и на меня, - попросил он ласково, нагнувшись и пытаясь заглянуть под бархатную портьеру из длинных опущенных ресниц. – Мы-то с Натальей Николаевной ни в чём не виноваты.
- Вы – нет, она – да! – выпалила Оля, обернувшись к нему. – И, вообще, - барышня, к счастью, не вырывая руки, с ужасом покосилась на банковскую книжку, - я не готова разгуливать по магазинам, разбрасывая бланками со своим именем направо и налево.
- Ну, опять началось, - Александр Сергеевич рассмеялся, счастливый от того, что его уже не причисляли к списку виновных. – Коли не хотите, так и не посещайте отчий дом и любимых, как я думал, племянниц. – Оля всполошенно уставилась на него: в череде удивительных событий, произошедших с ней за завершающийся день она совсем забыла о малышках. – А вы ведь можете купить им на собственные деньги любые подарки, - не унимался он, сжимая нежно пальчики, понимая, что нащупал нужную точку для воздействия. – И потом, я – человек занятой, - невозмутимо продолжил великан, - у меня нет времени разъезжать по лавкам и пассажам. Вы могли бы приобрести всё необходимое не только для себя, но и для меня. – Гнев в изумрудных глазах сменился любопытством, как у рыдающего ребёнка, которого отвлекли от сломанной игрушки заманчивым предложением покрасить забор. – К примеру, - спокойно продолжил он, - я очень люблю носовые платки, ношу их с собой всегда и везде, - Орлов полез в карманы брюк, затем пиджака, вытаскивая отовсюду, словно факир, по белоснежному батистовому платку. Не люблю грязные руки и обувь, стараюсь при любой возможности удалять лишнюю пыль. Если бы вы для меня регулярно приобретали по стопочке платков и всякой галантерейной мелочи, я был бы вам очень признателен. Пожалуйста, будьте милосердны, примите банковскую книжку, - он отпустил пальчики, сложил молитвенно огромные руки, театрально округлил глаза и захлопал жёсткими смолистыми ресницами, словно совёнок-переросток. Оля прыснула от смеха и он, облегчённо вздохнув, подумал, что начал понимать, как усмирять горячий нрав и вспышки гнева собственной жены с мятущейся светлой душой. Похоже, первым делом стоило обуздать собственный вспыльчивый темперамент. В данный момент, он, как никогда, был к этому готов.
- Уговорили, - сверкнули доверчиво ровные белоснежные зубки.
- Не может быть, - широкие ладони разомкнулись и хлопнули несколько раз, изображая аплодисменты. Купите себе всё, что вам необходимо, - предложил великан, убирая книжицу в папку: бельё, обувь, заколки всякие. Только прошу, приобретайте исключительно качественный и дорогой товар: из лучших сортов кожи, тончайшего шёлка, драгоценных металлов. Общество мне не простит, если я буду экономить на собственной жене. Таков наш безумный век и его нелепые законы. Хотя мне важнее, чтобы все приобретения были вам в первую очередь удобны и носились легко. – Он взял со стола книгу со «Сказками Мельпомены», повертел её в руках и спросил с интересом: - Понравился вам Чехонте?
- Хлёстко, смешно и смело. Мне кажется, за этим писателем будущее, - воодушевлённо закивала молодая жена.
- И я так сразу подумал, - согласился Александр Сергеевич, - едва ознакомившись с его первыми фельетонами в журналах «Будильник» и «Зритель» около года назад. Это же надо было придумать такие сочные псевдонимы: «Брат моего брата» и «Человек без селезёнки», - усмехнулся он, разглядывая сиреневую обложку, словно впервые её увидел.
       Олю почему-то задело, что она, потомственная аристократка, барышня образованная и начитанная, имела грех пропустить дебютные публикации подающего надежды автора. Так сильно задело, что она с досадой до боли прикусила нижнюю губу. Разочарованное выражение видимо не ускользнуло от внимания Орлова, поскольку он философски заметил:
- Чтение журналов – удел старых холостяков, которым нечем занять себя в часы тоскливого досуга, а не юных гимназисток, нагруженных донельзя домашними заданиями. Я ужасно проголодался! – он резко сменил тему. – Надеюсь, вы не оставите несчастного супруга за ужином в горьком одиночестве и разделите со мной трапезу?
- С радостью разделю, - жестоко искусанная губа наконец освободилась из плена.
- Весьма признателен, - великан сунул под мышку папку и книгу. – С вашего позволения я покину вас ненадолго, оставлю Чехонте и чеки в вашей комнате на столе, быстро приведу себя в порядок, переоденусь и вернусь. Погода замечательная, - свинцовый взгляд устремился к чистому небу, - поедим здесь в беседке. - Шутливо щёлкнув по-гусарски каблуками сапог, он нарочито вежливо поклонился, развернулся и стремительно удалился, скрывшись за пышными елями.
      Вскоре в беседку вплыла Арина Тимофеевна с огромным, не тем, что был на завтрак и обед, жостовским цветастым подносом в полных руках. Вслед за ней, чуть не столкнув бабушку, влетел запыхавшийся Миша, очевидно благополучно сопроводивший коня в стойло, водрузил на подоконник пустые тарелки с приборами, хрустальные рюмку и бокал, керамическую вазу с булькающей в ней водой, сунув туда с размаху букет роз, оставленный барином на столе, и, припеваючи, поскакал прочь.
- А помочь? – крикнула Хранительница вслед. – Вот егоза, - качнулась ласково голова с пшеничной короной, - никакого с ним сладу, весь в непутёвых родителей. – Она выставила в центре стола фарфоровые супницу и соусник с жирной сметаной, плетёнку с пышущими жаром пампушками, блюда с тонко нарезанным красным ростбифом, бледно-лиловой ветчиной и трясущимся студнем с холмиком хрена сверху, а непосредственно перед барыней хрустальные икорницы с серебристой белужьей и мелкой оранжевой кетовой икрой, пояснив, что так приказано. Переместив пустую посуду, небрежно брошенную мальчиком, на край стола, она поспешно удалилась, заголосив в ужасе на ходу: - Ох, сейчас второе сгорит!
     Задумчиво разглядывая рассекающих небо в вышине, пронзительно свистящих ласточек, размышляя, как бы их точнее написать, учитывая, что позировать они категорически не согласятся, девушка подпрыгнула на стуле, услышав совсем рядом басисто-хрипловатое:
- А вот и я, - перед ней внезапно вырос великан, переодетый в белоснежную рубашку и чёрные брюки, с влажными, тщательно зачёсанными назад волнистыми смоляными волосами, с откупоренными бутылками коньяка и вина, зажатых в огромных кулаках.
     В который раз она заметила его странную повадку передвигаться бесшумно, несмотря на внушительную комплекцию, подобно дикой хищной кошке.
- Признаюсь, имел наглость, заскочив в вашу комнату, рассмотреть этюд, который вы, судя по знакомой местности, написали сегодня, - он разлил напитки по ёмкостям, поставив перед женой бокал. – Я, конечно, не профессионал, но могу позволить себе утверждать, что у вас очевидный Божий дар. Будете борщ? – Орлов зачерпнул половником из супницы.
Девушка отрицательно качнула головой, зардевшись:
- Благодарю за комплимент... Но, если сравнивать с Саврасовым в вашей бесценной коллекции, то я совсем ужас...
- Никогда не сравнивайте себя с другими. Сомнения приведут вас в творческий тупик, - перебил Александр Сергеевич, подвинув к себе полную тарелку борща, аккуратно подтянув отутюженные брюки и сев напротив удивлённо замолчавшей супруги на отличающийся от других крепостью и массивностью стул, видимо изготовленный на заказ. – Художник – не ремесленник. Каждый – индивидуальность, неповторимый самобытный мир. Саврасов – это Саврасов, а вы – это вы. Хотите студень?
- Нет, спасибо, - Оля раздумывая над воодушевляющей сентенцией мужа, рассеянно уставилась на отрезанный им и переложенный в пустую тарелку внушительный ломоть подрагивающего яства, тщательно обмазанного хреном.
- Тогда извольте откушать вот это, - он безапелляционно положил в чистую тарелку кусочки ростбифа и ветчины и сунул ей под нос. И на икру налегайте, пожалуйста, коли она вам так мила. За вашу красоту! – Орлов поднял рюмку с коньяком, звякнул ею о бокал жены и осушил одним махом, сунув следом в рот студень, медленно смакуя, закрыв глаза от удовольствия.
- Так и спиться недолго, - девушка нерешительно пригубила из бокала, зачерпнув затем ложкой любимой белужьей.
- Что за нелепость? – усмехнулся великан, размешивая плотную и жирную сметану в борще. – Спиваются от горя, а не от радости. Или вас, помимо временной обиды на родственников, одолевают иные скорбные мысли?
- Скорее наоборот, - доверчиво улыбнулась Оля.
- Вот и пейте на здоровье. Уверяю, никакой алкоголизм нам не грозит, - он плеснул себе коньяку, призывно протянул рюмку в сторону супруги и она, подняв свой бокал, выпила из него добрую половину. – Так держать, - Александр Сергеевич, довольный, принял на грудь вторую порцию горячительного и, взяв из плетёнки тёплую пампушку, произнёс извиняющимся тоном: - А теперь я, с вашего позволения, немного помолчу и поем, а то от голода голова кружится. - Как только барышня согласно кивнула, он с жадностью принялся за борщ и хрустящие пышки, а она, наблюдая за ним из-под длинных ресниц, съела ненароком значительную порцию мясных деликатесов.
   Когда великан отодвинул в сторону опустевшую тарелку и стал вновь разливать напитки, Оля спросила, помешивая машинально серебряной ложкой оранжевую кетовую: - Вы совсем сегодня ничего не ели?
- Кроме завтрака, ничего, - кивнул он, вложив в тонкие пальчики бокал. – Не хотел терять время на обед в московских заведениях, стремясь поскорее вас увидеть, - Орлов неспешно опорожнил очередную рюмку и девушка, зардевшись от удовольствия, последовала его примеру.
- Так нельзя, - произнесла наставительно она, щёлкнув пузырьком заблудившейся во рту икринки. – Вы большой и должны, просто обязаны часто и сытно питаться.
     Александр Сергеевич, накалывающий в этот момент вилкой ветчину, уронил от неожиданности прибор в тарелку и уставился на барышню каким-то трогательным детским ошарашенным взглядом.
- Вы сейчас пошутили? – голос его дрогнул. – Или серьёзно печётесь о моём здоровье?
- Конечно, серьёзно, - уголки розовых плотных губ невозмутимо приподнялись вверх. – Я же теперь ваша жена и должна о вас заботиться.
- Честное слово, меня сейчас удар хватит, - он потёр ладонью напряжённый лоб. – Не прошло и суток с тех пор, как я вырывал у вас нож, а вы меня лупили по ногам и вдруг такая... метаморфоза.
- За сутки многое может измениться, - Оля игриво отвела изумрудные глаза к пушистой ели. – «Есть многое на свете, друг Горацио...»
- «Что и не снилось нашим мудрецам», - бодро подхватил Орлов, вынудив барышню распахнуть рот и замереть в благородном эстетическом изумлении. Безусловно, его начитанность не вызывала никаких сомнений. Но она-то знала наизусть некоторые отрывки из «Гамлета» и других великих произведений исключительно потому, что такие требования предъявляли учителя гимназии, а он... просто знал, хотя его никто не заставлял. То ли зубрил для себя, то ли обладал отменной памятью.
       В беседку вплыла Арина Тимофеевна и, торжественно объявив, что нынче на второе фаршированная индейка, поставила посередине стола дымящееся блюдо, а на край те самые деревянный сундучок с ящиками, латунную пепельницу со спичечным коробком в держателе и бронзовую морду быка с гильотиной вместо зубов, виденные барышней сегодня в курительной комнате, собрала использованную посуду и под произнесённое супругами одновременно и слаженно «Спасибо», царственно склонив голову с короной из косы, степенно удалилась.
     Приподнявшись со стула, великан, уверенно орудуя вилкой и ножом, отделил от горячей тушки сочные филейные части, разложил в две тарелки и, подвинув одну к себе, а другую к жене, потребовал незамедлительно попробовать кулинарный шедевр Хранительницы, изготовленный по сочинённому ею рецепту, наполнил бокал и рюмку, сел, выпил и продолжил трапезу уже не торопясь, как с борщом, очевидно наслаждаясь бесподобным вкусом.
        Глотнув вина, откушав малую толику и вправду волшебной на вкус индейки, ощутив сытую тяжесть в животе, но приятную туманность в голове, а в груди приятные лёгкость и беспечность, Оля устремив изумрудный взор на жующего супруга, обратилась к нему, непроизвольно разглаживая узкой ладонью цветастую скатерть:
- Расскажите, что вы сегодня делали? Чем занимались целый день?
         Прервав трапезу Александр Сергеевич поднял свинцовый взгляд на жену, внимательно всматриваясь, будто пытаясь понять, действительно ли ей его передвижения интересны, затем уставился в потолок, словно вспоминая, и перечислил буднично, с полным бесстрастием на смуглом лице:
- Сначала я, как всегда проверил особо важные объекты, охраняемые моими людьми, затем посетил скучнейшее заседание одного из банков, акционером которого мне посчастливилось стать лет пять назад, нанёс визит обер – полицмейстеру, дабы убедиться, что в Москве всё спокойно, а ближе к вечеру забежал ненадолго к губернатору для решения нескольких незначительных вопросов. Вот и всё.
- К какому губернатору? – барышня округлила огромные глаза.
- Так он у нас, вроде, один, - мягко улыбнулся великан. – К Долгорукову, конечно.
- И что, часто вы так просто заходите к нему? – спросила она, чуть не заикаясь, нервно теребя пальчиками скатерть.
- Почему просто? Я обычно стучусь, - хмыкнули чувственные губы. - Раз-два в неделю, бывает чаще, - Орлов, равнодушно пожав широкими плечами, посмаковал кусочек индейки, недолго помолчав и, воткнув в филе вилку, отложив её, воззрился на жену. – Мы с Владимиром Андреевичем приятельствуем. Кстати, меня немилосердно отчитали за сокрытие вчерашнего события: добрые люди донесли, да и кольцо не спрячешь, - он бросил тёплый взгляд на правую руку с переливающимся золотом обручальным кольцом на безымянном пальце.  – Пришлось оправдываться, что венчание вышло спонтанным, и обещать торжественный свадебный ужин в загадочном будущем.
- Да кто вы, в конце - концов, такой? - тряхнула нервно, словно отгоняя незваных демонов, светловолосая голова. – Я совсем запуталась, погрязла в страшных слухах. Почему человек со странными прозвищами Сыч и Хозяин безлунной Москвы водит   дружбу с обером и самим губернатором?
- Ну только не пугайтесь, прошу! – огромная ладонь успокаивающе накрыла сверху узкую кисть, судорожно смявшую скатерть. – Хорошо, - твёрдые пальцы погладили нежно тревожно выступившие хрупкие костяшки. - Кажется, мне ничего не остаётся, как всё о себе рассказать, тем более, накануне я обещал это сделать. Если вы готовы слушать, я выполню обет, но с одним условием: всё поведанное останется между нами. Предупреждаю, вы первая и последняя, которой я изложу свою историю честно и без прикрас только потому, что вы – моя жена и должны знать обо мне всё. Категорически не желаю, дабы посторонние знали о хотя бы малой части моей странной жизни.
- Клянусь, - девушка возбуждённо заёрзала на стуле в предвкушении. – Я буду молчать до последних дней.
      Александр Сергеевич, отпустив тонкую руку, откинулся на спинку своего особенного стула, прикрыв глаза, раздумывая, потом попросил у Оли разрешения покурить и, получив положительный ответ, склонился к краю стола, потянул за позолоченную ручку кукольного комода, вытащив из ящика сигару, распахнул пасть бронзового быка, сунув в неё кончик и щёлкнув по нему, выхватил из латунного держателя коробок спичек, чиркнул, зажёг и, медлительно раскуривая, обернулся к опустевшей в сумерках кормушке на курьих ножках, бормоча, выпуская изо рта неровные кольца дыма: - С чего же начать?
     Рассматривая его горделивый профиль с упрямым подбородком и еле заметной горбинкой на довольно изящном носе, барышня подумала, что муж в полной мере оправдывает свою громкую фамилию, в самом деле походя на орла, охраняющего своих детёнышей в гнезде.
- Начните с детства, - предложила она, повернув приглашающе узкую кисть ладошкой вверх.
- С детства, - усмехнулся великан, вглядываясь в темнеющее небо, - ох, как давно оно было. Ну ладно, с детства, так с детства, - он обернулся к жене, приложив ладонь к широкой груди, торжественно произнёс, словно на суде: - Клянусь говорить только правду, - и приступил к повествованию.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...