Живой Пушкин

Колька с радостным возбуждением открыл тетрадь и каллиграфическим почерком вывел: «Мой Пушкин». Потом озадаченно прикусил авторучку и задумался.
Тема домашнего сочинения ему очень нравилась. Когда учительница Вера Ивановна объявила, что ребята должны написать сочинение о Пушкине, Колька от восторга был готов прыгнуть до потолка! Остаток урока он беспокойно ерзал на стуле, за что получил замечание. Едва прозвенел звонок, Колькины товарищи высыпали во двор сельской школы, а он бодро зашагал домой, обдумывая каждое слово, которое напишет о любимом поэте. Дома за обедом Колька был так молчалив и сосредоточен на своих мыслях, что бабушка пощупала его лоб – не заболел ли?
Устроившись за письменным столом, Колька вдруг растерялся, не зная, с чего начать сочинение. Вначале – говорила Вера Ивановна – полагалось сказать несколько общих слов о поэте: когда родился, где учился, чем знаменит. Такое вступление не устраивало Кольку. Ну, кто не знает, что Пушкин родился в Москве, учился в лицее, а лучшие стихи написал о Петербурге? Взрослых трудно удивить – они знают о поэте всё, даже то, чего сам Пушкин  о себе не знал.
«Через века доходит до нас живое пушкинское слово»... Так было написано в школьном учебнике, то же любила повторять на уроке и Вера Ивановна. Учительница  говорила о Пушкине много и очень серьёзно, чтобы ученики прочувствовали всю значимость его поэтического наследия для истории, но Колька знал о Пушкине совсем другое. Пушкин был весёлый, озорной. Он умел заразительно хохотать и писать эпиграммы, а ещё плохо учился - ещё хуже, чем Колькин приятель Мишка, которого учителя грозились оставить на второй год. Но если Колька об этом напишет, Вера Ивановна вряд ли его похвалит, да и ребята засмеют.
За стеклом догорал осенний солнечный день, и над полем уже занимался  месяц.
                Месяц, месяц, мой дружок!
                Позолоченный рожок!..
Как же красиво придумал Пушкин!
Колька и сам не знал, отчего любил Пушкина больше других поэтов. Быть может, оттого, что бабушка, едва проснувшись и взглянув в окно, любила повторять: «Мороз и солнце! День чудесный»… А может, Пушкин вошёл в жизнь Кольки с удивительными картинками из старой папиной книжки, в которой волшебник-художник изобразил и сказочное лукоморье, и Черномора, и прекрасную царевну и других пушкинских героев.
Пушкин глядел на Кольку с портрета, который висел над столом мамы-учительницы; а ещё стихи поэта разучивали в детском саду и звучали на школьных утренниках.
За столом, когда пили чай с вареньем, бабушка вздыхала: «А Пушкин, когда умирал, морошки просил!». 
Иногда Кольке казалось, что Пушкин для бабушки важнее, чем он, дедушка и мама с папой. Бабушка вздыхала о Пушкине, как о самом дорогом  человеке, и сокрушалась о его смерти так, будто он умер только вчера, а не двести лет назад. И рассказывала о нём так, как будто он жил на соседней улице. Например, любила бабушка сокрушаться о том, что мама Пушкина Надежда Осиповна не очень любила своего сына, потому что маленький Саша был некрасивым и толстым. А ещё – о том, как юный гимназист читал старику Державину свои стихи. Рассказывала бабушка так, что по Колькиной спине пробегали мурашки: про торжественный день экзамена, про страх, который мальчики, должно быть, испытывали, видя прославленного Гавриила Романовича, ну и конечно, про то, как дрожал голос юного поэта в огромном зале, про восхищение, с каким были приняты «Воспоминания в Царском Селе». Говоря о том, как Пушкин, переполненный радостью, бросился из зала вон, бабушка украдкой вытирала слёзы, а Колька в тот момент   был готов скакать от восторга.
Бабушка много раз повторяла эту историю, добавляя от себя что-нибудь новенькое, и каждый раз Колька остро переживал за юного Пушкина и даже сам подумывал сделаться поэтом, чтобы порадовать бабушку. Он старался изо всех сил, но стихи получались нескладные. Слова не хотели рифмоваться, а писать Кольке было о чём! Деревня, в которой жил Колька, была очень живописной – поля, лес, неподвижная величавая речка… Но лучше всего был бабушкин сад. Пушкин много писал о природе и - в отличие от Кольки – умел находить нужные слова. Вот бы ему хоть одним глазком поглядеть на старую яблоню, на люпины, стеной стоящие вдоль забора, как тридцать три богатыря! А незабудки, роящиеся вокруг лавочки под старинным тополем?! Пушкину непременно понравилось бы отдыхать в бабушкином саду.
Конечно, в деревне было ещё немало удивительных мест, достойных пушкинского пера. Осенью Колька любил ходить с дедушкой в лес за грибами и ягодами. Что за чудо эти громадные разлапистые сосны, и как прозрачны, светлы от солнца берёзовые рощи! Тропинки-невидимки разбегаются в разные стороны, под корягами прячутся маслята и боровики, а на золотом ковре из опавшей листвы блестят хрустальные паутинки. Ах, если бы Пушкин мог хоть разок прогуляться с ним и с дедушкой  по грибной  тропе! Колька был твёрдо уверен в том, что именно после лесной осенней прогулки и родились у поэта  знаменитые строки:
                Унылая пора! Очей очарованье!
                Приятна мне твоя прощальная краса -
                Люблю я пышное природы увяданье,
                В багрец и в золото одетые леса…
Колька отвлёкся на изжелта-лиловый клён за окошком и подумал о том, что, должно быть, Пушкину тоже нравились нарядные клёны. Не зря же он столько стихов написал об осени!
Колька перевёл глаза на портрет поэта. Мама говорит, что Пушкин на этом портрете – элегантный и серьёзный, в дорогом парадном сюртуке и модном плаще, небрежно переброшенном через плечо. Но это не могло быть правдой. Скучные взрослые просто не хотят видеть настоящего Пушкина! Они думают, что если Пушкин изображён взрослым, то он такой же важный и чопорный, как они. А Кольке казалось, что Пушкин в любой момент  выпрыгнет из картинной рамки, и, заразительно хохоча,  окунёт палец в малиновое варенье и оближет, а после натворит такого, за что даже ему, Пушкину, не будет от бабушки прощения!
Написать о портрете Пушкина? Не то! не то…
Кольке хотелось сказать о Пушкине самое главное. Например, то, что поэт Пушкин – учитель и друг  всех детей и взрослых. Колька совсем недавно понял это, узнав о том, что кроме сказок и стихов великий классик писал романы, повести, рассказы, драмы и критические статьи. Оказывается, Пушкин, когда писал свои произведения, думал не только о своих современниках, но и о будущих людях – их тоже нужно учить добру, справедливости и чести. Наверное, у Пушкина было немало важных взрослых дел, однако поэт находил время писать сказки  для детей. Это обстоятельство больше всего радовало Кольку. Добрый Пушкин сочинял и для тех ребятишек, которых он знал самолично, и для тех, кто должен был родиться через сто, двести, триста лет после его кончины.  Задолго до рождения Колькиной бабушки, мамы, его самого, Пушкин придумывал волшебные истории для всех ребятишек! И как помогли они бабушке, когда та, будучи маленькой, жила в блокадном Ленинграде! Колька живо вообразил бабушку – закутанную в одеяло, одну, в холодной комнатке. Враг бомбил город, снаряды рвались на соседней улице, а бабушка, ослабевшая от голода, не могла сама спуститься в бомбоубежище. Чтобы не  умереть от страха, бабушка взяла книжку и начала вслух читать о том, как пряли поздно вечерком три девицы, как работник Балда одурачил попа и чёрта, как королевич Елисей искал молодую царевну…
Мама Кольки тоже любила Пушкина. В детстве она  мечтала стать художником-иллюстратором, чтобы рисовать картинки к его сказкам, но потом решила, что быть учителем важнее. В школе с ребятами из группы продлённого дня мама поставила спектакль про золотого петушка. Колька забегал к маме в кабинет и помогал шить костюмы и рисовать декорации.  Любимый мамин ученик Пашка Зарубин, игравший Додона,  надел парик, прицепил бороду и стал похож на настоящего старика. Подслеповатая гардеробщица тётя Нюра даже приняла его за дедушку, который пришёл в школу за кем-то из первоклассников! Вот смеху-то было!
«Мой Пушкин». Чем же порадовать Веру Ивановну, чем удивить ребят? «Пушкин – солнце русской поэзии»… Не то!
И вдруг Кольку озарило. Он вспомнил, как ездил с мамой в гости к другой бабушке в Петербург. Бабушка Лида работала уборщицей в консерватории и пригласила их на концерт. Там Колька сделал потрясающее открытие. Оказывается, стихи Пушкина можно не только читать, но и петь! «Я помню чудное мгновенье», «Зимний вечер», «Зимняя дорога»… Раскрыв от удивления рот, Колька слушал, и   слёзы наворачивались у него на глаза. Какая удивительная музыка, какие задушевные слова! И вместе они – слова и музыка – рождали в душе что-то новое, жаркое, нестерпимое, от чего хотелось то рыдать, то хохотать от восторга, то замереть, то воспарить к звёздам… Колька глядел на лица других людей и видел, что они тоже и грустят, и плачут от радости. Всем в зале вдруг стало радостно жить, а он, Колька, радовался больше других – у него впереди целая жизнь, чтобы читать Пушкина!
Белая тетрадная страница сияла перед Колькой, ожидая, когда он выплеснет на неё свои золотые детские чувства.
«Слово поэта исцеляет грусть и пробуждает силы творить добро – вот о чём нужно писать», - решил Колька. Бабушка говорила: «Читая Пушкина, познаешь всё – и горе, и счастье».
Колька засопел и придвинул ближе тетрадь.
Мой Пушкин…