В ее душе цвели ромашки

     Это был тысяча девятьсот шестидесятый год. Тогда я была смышленой, озорной десятилетней белокурой девчушкой с косичкой. На мне был белый сарафанчик, который я частенько любила носить. Меня зовут Настасья, и это история моего самого родного человека - мамы.

     Ее звали Марфа, и она очень любила свое имя. К моему воспитанию мама относилась довольно строго, но я ее считала своим лучшим другом. Всю свою заботу и нежность она отдавала мне. Я была единственным ребенком в семье, а мама называла меня всегда ангелом.

- Мамочка, а почему ты называешь меня ангелом? - с детской наивностью спросила я.

- Потому что у тебя белокурые волосы и прелестные черты лица, - с улыбкой ответила мне мама, нежно меня обняв.

     У нее были миловидные черты лица, светлая кожа и темно-синие блестящие глаза, в которых олицетворялась доброта и искренность. Улыбка ее была очаровательна так же, как и душа. Она мне запомнилась в зеленом сарафане до колен в горошек с белыми воротничками. Волосы у нее были светлые, слегка вьющиеся до плеч, и только слегка она их убирала за уши.

     Мы жили в поселке Стрелецкое, Белгородской области. Домик у нас был одноэтажный. Вначале располагалась маленькая гостиная и кухня. Далее были две спальни. Родителям дом этот достался по молодости еще от матери моего отца. У нас с мамой, была маленькая комнатушка в светлых нежных тонах с двумя односпальными кроватями. Мамина кровать была у окна, а рядом стояла небольшая стенка с большим количеством книг. Она очень любила читать поэзию по вечерам. В тумбе у нее хранилось очень много личных записей, но она запрещала туда заглядывать. Мама была глубоко верующей: читала молитву перед сном, поэтому в углу в нашей спальне висела икона, и под подушкой она всегда прятала маленькую бумажную иконку. Она была истинной христианкой, и старалась приучать меня к религии. Постель у нее всегда была уютной, набитой несколькими подушками. Иногда по ночам я приходила спать к маме в кровать. Она нежно обнимет меня, и я там моментально засыпала. У нее в кровати я чувствовала умиротворение. Раньше родители спали в отдельной спальне, но спустя десять лет после моего рождения мы с мамой начали делить комнату на двоих. А вот к отцу в спальню я вовсе не заходила. Но знаю, что в его полке хранилось большое количество медалей, полученных после войны.
С отцом я почти не общалась. Он был довольно суровым мужчиной сорока пяти лет. Иногда отец пытался что-то у меня спрашивать, но заинтересованным в моей жизни он особо не был.

- Как день в школе, дочка? - со спокойным выражением лица спрашивал отец.

- Хорошо, папа, - отвечала я с удивлением, ведь это было довольно редко.
Вот такие подобные разговоры у нас происходили. Он почти не интересовался моими успехами в школе. Я толком-то и не знала, какого это, иметь отца. Но об этом знала моя одноклассница Варенька - русоволосая девочка в коричневом сарафанчике с двумя косичками. Она была отличницей и старостой нашего класса и ко всему относилась с ответственностью. Она жила только со своим отцом, и часто мне рассказывала, как проходили их будни с папой. У нее с ним были очень доверительные и теплые отношения, и я немного завидовала ей в этом.
Мама была довольно мудрой женщиной тридцати лет, тоже пережившей, как и отец, Великую Отечественную войну. Таких, как она называли дети войны.

- Мамочка, расскажи про войну, - спросила я.

- Мне было всего одиннадцать, ангел мой, когда началось это страшное событие. Тогда я еще жила с родителями. По радио объявили, что началась война. Тогда я не до конца осознавала, что это такое. С приходом войны мы страшно похудели, в ногах была слабость, особенно у мамы. Тела наши все время зябли, и мы рано ложились спать. До обеда мама подрабатывала в школьной столовой. Также она была погружена целиком в хозяйство, а я ей помогала стирать одежду на берегу реки. От школы мы выполняли колхозные работы: чистили фермы, копали картошку, убирали на скотных дворах.

- Тебе было страшно? - спросила десятилетняя я с детской любознательностью.

- Очень, мы видели, как над головой проносились немецкие самолеты. Это было очень страшно. Один раз, помню, в село пришли фашисты, искали евреев, осматривая дома людей.

- А дедушка воевал?

- Да, мы провожали его на фронт. Помню, поезд тронулся, все люди побежали за ним, было много криков и слез. Дедушка твой был пулеметчиком, и иногда писал записки с войны. В феврале сорок втором нам пришло письмо, где говорилось, что он погиб - его ранили. Его не успели привезти в госпиталь. В свои одиннадцать лет мне тяжело было это признать, и мы долго оплакивали моего отца. Твоя бабушка после этой трагичной новости стала молчать, ни с кем не разговаривала, а через месяц посчиталась пропавшей без вести. Так я и осталась без родителей, и меня отправили в детский дом в мои двенадцать лет. Война забрала дорогих мне людей, - с трудом выговорила мама.

     В тот момент мне казалось, что мама мне что-то не договаривала про мою бабушку. Возможно, я была совсем еще маленькой для таких подробностей. Что же с ней все-таки с ней произошло, я так и не узнала. В мои еще детские годы мама рассказывала мне такие страшные вещи, а я все это принимала. Тогда меня уже заинтересовала тема войны. Она сквозь слезы рассказывала эту историю, и это был наш первый и уже последний разговор о трудностях военного времени. О войне она мало что мне рассказала, может, потому что я была еще ребенком, да и она не хотела вспоминать это ужасное время. Для нее эта тема была очень болезненной.
В послевоенное время мама работала на пол ставки учительницей, преподавая пение и литературу в начальной школе, где я и училась. Возвращались домой мы всегда вместе. Ученики мою маму очень любили, потому как она была очень доброй и интересно преподавала свои предметы. В школе я училась очень хорошо благодаря усердиям мамы: после обеда она всегда садилась со мной за уроки. Мне хорошо давались гуманитарные дисциплины. Она видела, что я была очень заинтересована в истории. Жили мы бедно, поэтому мама старалась давать частные уроки детям, которые не преуспевали в школе, за лишнюю копеечку. Но это происходило, к сожалению, довольно редко. Каждый день я слушала ее бесконечные истории о трудовых буднях учителей. Как же я любила наши с ней разговоры. Они были очень теплыми и искренними.

     А вот присутствие отца я редко ощущала в своей жизни. Это был ветеран войны -  властный человек с суровым взглядом. Он все время находился в своей спальне, или его вовсе не бывало дома. Иногда отец пропадал на несколько дней, и мы даже не пытались его искать, так как понимали, что он все равно вернется. И он возвращался в слегка нетрезвом состоянии. Приходил, ужинал и сразу ложился спать. Он никогда не рассказывал, где он бывал, но, кажется, мама это понимала. Приходя после школы, мама готовила нам обед, во время которого мы все молчали. Мой отец – это слабовольный человек, распивающий алкоголь в полном одиночестве. Он тогда уже был ветераном войны, потерявшим двух своих товарищей, героически погибших в бою с фашистами. Из уст мамы мне известно, что отец также получил четыре ранения, одно из них - в голову, и эту единственную пулю вытащить из него не смогли. Он чудом остался в живых, но военное время погубило его.

     С мамой отец почти не разговаривал. Вспоминаю тот вечер, как мой отец ударил стулом маму, и она упала. В тот момент я спряталась за диван. Я теперь не смогу освободить из своей памяти ту картину, которая была перед моими глазами: отец с хладнокровным взглядом сидел за столом с бутылкой, а мать лежала на полу и навзрыд плакала. Мне было всего лишь десять, я и боялась выйти и помочь маме встать. Да, я боялась собственного отца. Но мама меня за это не судила, она меня даже понимала, я ведь была еще ребенком. Я пряталась за диван до тех пор, пока он не допьет последнюю каплю бутылки и не ляжет спать. Именно поэтому в его спальню я никогда не заходила. Иногда ночью я просыпалась от грохота разбитых тарелок.
Родственников по маминой линии у нас не было, ведь детство она провела в детском доме. Ей совершенно некуда было идти с маленьким ребенком, и она вынуждена была остаться с моим больным отцом. Все хозяйство и финансы лежали на плечах хрупкой женщины. Мама в моих глазах была героиней, которая обеспечивала всю семью, при этом не забывая о воспитании ребенка. Она не знала, как ей выбраться из этой клетки, в которую забросила ее судьба, поэтому находила иногда утешения в творчестве.

     Как-то раз маме на ее день рождения коллеги подарили проигрыватель с двумя виниловыми пластинками. Это стало со временем ее маленькой слабостью. Когда отца не было дома, она любила его тихонько включать перед сном и танцевать. Она двигалась плавно, кропотливо и изящно, а я иногда, притаиваясь у двери, подглядывала за ней. При всех она была довольно сдержанной женщиной, и держала в тайне свои таланты. Невзирая на то, что она была в супружеской жизни, у нее все равно выплывало ощущение тягости одиночества. Моя мама была довольно сердечной и творческой еще с ранних лет. Однажды в порыве очередного конфликта разгневанный на нетрезвую голову отец случайно расколошматил проигрыватель. Мама тогда обливалась слезами в протяжении нескольких дней, ведь это была вторая отрада ее жизни после меня.

     Во время нашей с ней воскресной прогулки я наблюдала, как она часто держалась за виски и хмурила лицо.

- Мама, все хорошо? - произнесла я, подойдя к ней поближе, и взяла ее за руку.

- Хорошо, доченька, просто устала, - едва вымолвила мама, присев на скамейку.

     Я не понимала, почему она не могла мне признаться, что ей очень плохо. Возможно, она не любила показывать людям свою слабость. Даже своему ребенку. Она не хотела соблюдать постельный режим, а желала проводить время со мной, возможно, считая, что и прогулки также пойдут ей на пользу здоровья. Когда мы с мамой гуляли, я видела, как ее глаза наполнялись слезами. В них словно была пустота. Несмотря на ее улыбку, она с трудом сдерживая слезы, ведь мама сильно меня любила и не хотела приплетать своего ребенка в свои житейские трудности. Осложнение со здоровьем у нее наступило из-за импульсивных действий моего отца. Иногда я слышала мамины стоны по ночам от мигрени. Отец спал очень крепко и никогда не слышал, как кто-то шумел ночью, а я, наоборот, была очень чуткой. Как-то ночью она с бледностью на лице неторопливо вышла из своей спальни. Чтобы не разбудить нас с отцом, мама выходила во двор, присаживалась на ступеньки нашего крыльца, гладила Рекса, нашу собаку, и тихонько напевала военные песни. У нее был очень красивый голос. Она просто хотела успокоить свое душевное состояние. Когда она возвращалась в дом, я быстрым шагом забегала обратно в спальню и хитрила, что сплю.

     Я почасту пытливо просила маму излагать истории из ее юных лет. Она очень любила своих родителей, и осознавала, что в семье ей было значительно лучше. Тягостно она проживала первое послевоенное время, ведь за один месяц она оказалась без отца, без матери, без родного дома. После выписки из детского дома она поступила в учебное заведение на преподавательский факультет. Жила до конца обучения в общежитии за счет стипендии. Затем она познакомилась с моим будущим отцом. Тогда они были влюблены друг в друга с первого взгляда. После окончания обучения они обвенчались, и мама переехала к нему из Борисовки в Стрелецкое.

- Здесь все женщины собирались и сплетничали, а я не особо любила такие посиделки, поэтому от компаний я отстранялась, и подруг у нее после института у меня уже было, - рассказывала мама, - еще с юных лет я была довольно закрытой.

     Она старалась не погружаться в подробности своих воспоминаний и почти не рассказывала мне о жизни в детском доме.

     Было заметно по ее историям, что она очень любила жизнь. Она была довольно впечатлительной от всего, что с ней происходило. Ее радовала каждая мелочь, и эту мелочь она находила в красивых видах природы, которая оказывала для мамы огромное значение. Иногда к ней приходили красивые строчки, и поэтому она всегда с собой в руках носила записную книжку и ручку во время наших прогулок. Я подмечала, что иногда она кропала стихотворения. Но она ими не светила и запрятывала свои записи.

     Она вставала рано утром, пока все спят, и бродила по лесу, чтобы послушать пение птиц. Мама очень любила запах хвойного леса и утреннего грибного дождя. Это была ее любимая музыка. Потом она приходила домой и готовила нам завтрак. Отец всегда спал до обеда, поэтому завтракали мы с мамой вдвоем. Она привила мне любовь к природе. Она часто любила по утрам бывать в поле и смотреть, как восходит солнце. Иногда она брала меня с собой. Помню, как субботним утром мы пошли с ней в поле, где было много ромашек, и начали собирать цветы в корзинку. Мама также очень любила сирень, которая росла у нас во дворе. Помню, как она любила дождь и могла часами сидеть у окна и наблюдать, как он моросит. Однажды была необыкновенно теплая и дождливая ночь. Мы сидели с ней в беседке, мне тогда было уже четырнадцать лет, и мы с ней разговаривали о моём будущем. Она очень хотела, чтобы я была счастлива и смогла встретить человека, который меня по-настоящему будет любить.




          Тысяча девятьсот шестьдесят пятый год. Мне уже пятнадцать лет. В то время заканчивали восемь классов. Мама предложила мне поступать в техникум, так как видела мои таланты в истории. Я ведь часто любила посещать музеи с классом, читала много книг о войне. Я поступила на исторический факультет в этом году. Мне приходилось добираться на автобусе с двумя пересадками в течении часа до техникума. В колледже нам однажды задали написать доклад на тему "Герой войны", и вот именно тогда у нас и состоялся первый и последний долгий разговор. Так долго мы с ним не разговаривали еще никогда. Все началось с того, что я попросила рассказать его, как он воевал на фронте.
- Стать солдатом я мечтал еще с детских лет, уже тогда во мне ощущался дух патриотизма, - начинал рассказывать отец.

     Тогда я даже не представляла, насколько страшным казалась война для молодого на тот момент мужчины. Он рассказал, как служил на Центральном, Юго-Западном и Украинских фронтах. На войне он разведывал вражескую переправу через реку. Став офицером, круг его обязанностей становился великим, сложным и подчас смертельно опасным. Оказывал командирам соединений и частей помощь в подготовке, организации и ведении боя. Получил Орден Отечественной войны и медали за боевые заслуги за выполнение боевых действий, связанных с управлениями войсками.

- Нас не сломили фашисты, - сказал отец.

     На этом наш разговор был окончен, так как было уже достаточно поздно.
В колледже я встретила свою первую любовь - Борю Захарова. В момент нашего знакомства он уже был на последнем году обучения, и ему было девятнадцать лет. Спустя неделю после знакомства с ним, я познакомила его с мамой в тот момент, когда он провожал меня домой, но она категорически была против наших с ним отношений. Мы были сильно влюблены друг в друга, но виделись только в колледже. Встречались мы с ним полгода, пока его не забрали в армию. Я провожала его в армию и горько плакала, ведь я уже осознала, что сильно люблю его. Он поцеловал меня и пообещал писать письма. В день проводов Бори, о наших тайных отношениях узнала мама.

- Это не тот человек, с которым ты будешь счастлива, ангел мой. Тебе всего пятнадцать, и нужно, в первую очередь, думать об учёбе.

 - Он все равно уезжает служить на два года. Мы не будем долгое время видеться, но он обещал присылать письма.

     На это мама ответила молчанием, а я понимала, что разорвать даже неполноценные отношения было довольно трудным. Прошло несколько месяцев. Мне показалось, Боря совсем забыл про меня, ведь я не получала от него писем. Однажды я сама отправила ему весточку, но ответа не получила. Как выяснилось, мама просто сжигала приходящие от Бори в наш почтовый ящик записки. Призналась она мне об этом спустя несколько лет. Она всегда была женщиной слишком строгих нравов, старой закалки: часто читала мне морали, как нужно вести себя в обществе и с противоположным полом. И в этом человеке она явно видела не моего будущего мужа, а легкомысленного парня с несерьезными намерениями.

     Я понимала спустя четыре месяца, что писать ему письма не имело уже значение. Мне уже было и вовсе не до Бори, ведь спустя полгода, как он ушел в армию, умер мой отец. Алкоголь и пуля в голове дали о себе знать в его пятьдесят лет. Меня посещало странное состояние, ведь у меня не было с ним близких отношений. На похоронах из глаз мамы катились слезы. Видимо, она его всё еще любила. Но у меня не получилось проронить не слезу. К отцу я совершенно ничего не чувствовала, словно это был другой человек. Я на него смотрела не глазами ребенка, а чужого человека. После его смерти мы в спальне отца смотрели с мамой фотографии ее молодости с папой. Они там были очень счастливы. На фотографиях отец совсем молодой. Красивый такой, светловолосый. Глаза у него там добрые, словно это другой был человек.

- В молодости, он был совсем не таким человеком, - говорила мама, - Он был очень храбрым, умным и интеллигентным мужчиной. Мы были абсолютно разные люди, но одна вещь нас все же притягивала друг к другу - это понимание, которое угасло спустя десять лет совместной жизни. А позже я поняла, что уходить мне некуда, - продолжила мама.

     В этот же вечер мама показала мне орден и медали отца впервые за всю жизнь.

- А как вы проводили время?

- Мы часто собиралась на квартирах с однокурсниками и их друзьями, танцевали под наши пятидесятые и пели песни. Там же мы и познакомились с твоим папой. Во время наших прогулок я слушала часами его рассказы о службе в армии, потом о войне, о его родителях, о работе. С ним я забывала обо всем и неудержимо смеялась с его забавных историй. Он был очень открытым человеком. Тогда я чувствовала себя с ним счастливой. Я поверила с ним в настоящую любовь и думала, что это будет навсегда, - со слезами на глазах договорила мама, спокойно отложив его фотографии и выйдя во двор.





    Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год. Мне двадцать лет. Я поступила на высшее образование на исторический факультет уже на заочную форму. Работать я начала еще с первого курса в историко-краеведческом музее.
Спустя пять лет уже закончила образование, получив красный диплом. В музее увольнялась заведующая, и я как раз обдумала предложить на эту должность. Но я очень переживала, мама мне настоятельно порекомендовала рассмотреть приоритеты и приступить к разговору с начальством о моем повышении. Она учила меня смело смотреть в будущее. В двадцать пять лет я уже получила должность заведующей музея. А уже следующие пять лет после окончания института я посвятила исключительно карьере. Позади остались мои мимолетные романы, в продолжение которых моя мама отчаянно пыталась не верить, поэтому я больше углублялась в учебу и работу, нежели отношения.

- Ангел мой, тебе нужен мужчина с похожими взглядами на жизнь, с кем ты будешь чувствовать себя на своем месте, и ты его встретишь, - искренне говорила мне мама.

     На работе в свои двадцать пять лет я познакомилась с Ваней Васильевым. Он посетил наш музей и совсем недавно переехал в город Белгород. Ваня был на пять лет старше меня. Он приглашал меня после работы в кинотеатр, а летними вечерами мы любили гулять по центральному парку. Ваня всегда провожал меня до Стрелецкого, хотя жил в городе, и до дома ему идти пешком было чуть больше часа, ведь никаких автобусов не было в это позднее время. Спустя пару месяцев я познакомила маму с Ваней, и ей он очень понравился. Она сразу поняла, что он моя судьба. Ей очень нравилось его чувство юмора.




       Вот наступило начало моих самых запоминающихся восьмидесятых годов. Потому что именно тогда я осознала, в чем смысл жизни: это моя семья. Мне уже тридцать лет. На протяжении пяти лет отношений, Ваня два раза делал мне предложение, но я ему отказывала, понимая, что еще не готова к семейной жизни и переезду от мамы. Но спустя полгода я сказала ему все-таки «Да» на третьей его попытке, и мама дала нам благословение. Я переехала жить к Ване в город. На нашей свадьбе с Ваней мама говорила довольно длинную речь, но последняя ее фраза была такова: «Будьте рядом, пока любите друг друга». Эти слова были правильными для меня. Ведь если рассмотреть отношения моей матери и отца, то они уже не любили друг друга, и все равно продолжали быть вместе. От того маме было только тяжелее.
     В ноябре восемьдесят первого года я узнала, что у меня будет ребенок от Вани. Лицо Вани просияло восторгом. Мама была за меня очень счастлива. Она мучила меня бесконечными советами о том, как нужно ухаживать за новорождёнными детьми. Это ведь был мой первый ребенок, и я, как никто другой, нуждалась в советах матери, ведь я не знала, как вести себя с младенцами.

- Если родится девочка, назовите в честь меня, - попросила мама.

- Хорошо, мамочка, - ответила я, слегка улыбнувшись.

     К маме домой часто приезжала скорая, мы с Ваней постоянно покупали ей таблетки и лекарства. У нее был постельный режим.

- Как ты себя чувствуешь, мама?

- Очень плохо, ангел мой, но я пью лекарства, не слезаю с постели.

     Мы навещали маму каждую неделю с гостинцами и помогали по хозяйству, пока я была беременна. Отношения у моей мамы с Ваней были очень теплые. Я никогда не видела маму, когда она смеется. Может, когда я была совсем маленькой, когда у них с моим отцом еще все было хорошо. Но я этого даже не помню.
Раньше мама не признавалась мне в своем плохом самочувствии, не жаловалась. А сейчас именно то самое время, когда ей становилось все хуже, и она не могла скрывать это в себе. Как оказалось, мама написала предсмертную записку сразу же после смерти моего отца. Она уже тогда ощущала свои проблемы со здоровьем, которые, как оказалось, стали еще серьезнее и невыносимее. В последние месяцы своей жизни она была немногословной, словно уже тогда чувствовала наступление своего завершения. Ей на тот момент было уже пятьдесят шесть лет, и только тогда она впервые за всю жизнь решила прочитать мне пару своих стихотворений из своей толстой тетради. Оставшиеся ее стихи я прочитала лично только после ее смерти.

       В июле восемьдесят второго года она умерла, оставив записку со своей фотографией, сделанной у нашего родного дома: «Ангел мой, если ты читаешь это письмо, меня уже нет в живых. У тебя все будет, если ты захочешь этого сама. Мои тяготы со здоровьем не прошли, и я вынуждена попрощаться с тобой. Научись чувствовать себя живой и свободной. Свобода внутри тебя, и ты вправе выбирать, как тебе поступить. Я уверена, что ты создашь себе самую лучшую семью, ведь смогла найти хорошего мужа. Многие считали меня несчастной, но это не так. Я покидаю мир счастливой, потому что у меня была ты. Не забывай меня».
В конверте с предсмертной запиской, которую нам передал врач, была тетрадка с ее стихотворениями. Это было самое трогательное, что я видела, ведь я их тогда читала впервые. Она ведь не пыталась показывать никому свое творчество и всегда скрывала это, но пару самых первых стихов своего раннего творчества она успела все же прочитать для меня. Если бы не ее проблемы со здоровьем, она бы успела прожить ещё много лет. Но так распорядилась ее судьба. Ее стихотворение, написанное за день до ее смерти - словно последнее дыхание её жизни.
Наступил тот самый злополучный день похорон моей матери.

- Ты беременна, может, тебе лучше остаться, и я один поеду? - обеспокоенно спросил Ваня.

- Нет, это моя мама, я поеду, - со слезами на глазах ответила я.
На похоронах были я, Ваня, почти все ее бывшие ученики школы и бывшие коллеги. Именно там пронеслась вся моя жизнь, прожитая в родном доме с моей мамой. Я была сильна духом до её смерти, и она всегда вселяла в меня уверенность, силу, что бы не происходило в моей жизни. Но мне сложно было справиться с эмоциями при виде матери, лежащей в гробу напротив меня, и я выпустила их наружу. Но насколько сильная у нас была связь с мамой, что я была готова кинуться к ней, когда опускался гроб под землю. Это было психологически тяжелое испытание для меня. Ваня все время меня держал за руку. Это самый мучительный этап за все мои последующие годы. «Спасибо, что подарила мне жизнь, мама», - проговорила мысленно я, положив ей цветы на могилу.

       Через месяц после похорон, в августе восемьдесят второго года, у нас родилась дочь. Моя мама, к сожалению, так и не успела увидеть свою первую внучку. Она действительно предчувствовала свою смерть. После родов, когда врачи мне впервые показали ребенка, я увидела в глазах дочери маму. Мы назвали нашу дочь Марфой.
       Вот наступил две тысячи девятнадцатый год. Мне уже семьдесят лет, и я успела обрести настоящую семью: у меня любящий муж, трое детей и пять внуков. А моя первая дочь Марфа внешне очень похожа на мою маму.
Я до сих пор вспоминаю свою маму, благодаря которой я обрела свое настоящее счастье. Не смотря на её нескладный брак, тягостное здоровье и несчастливое детство без родителей, глубоко в душе она осталась счастливым человеком. Мама была учителем не только моей школы, но моей жизни. В родительском доме, в котором я проживаю до сего времени, все еще ощущается дух моего детства. Временами мне снится мама: светловолосая красивая женщина со слегка вьющимися волосами и добрым взглядом, собирающая ромашки с улыбкой на лице. Рано она ушла из моей жизни, но в моем сердце она осталась навсегда.


***
Образ матери считается самым значимым в жизни человека. Именно благодаря ей мы появились на свет, и именно она наставляет нам верный путь в дорогу светлого будущего. Мать главной героини прилагала все усилия, и смогла вырастить из нее достойного человека, оставив огромный след в ее истории.