Как-то раз...

              - Бабушка, расскажи про Кактораза.
      
              - Про кого, про кого?
      
              - Про Кактораза, ну-у, Кактораз…
      
              - А-а, ну да, ну да-а… Как-то раз…  Только ведь уже поздно, миленькая, скоро отключат.

              - Ну ба… ну немножко…

              - Ну ладно. Только ты укройся получше, глазки закрой и постарайся уснуть. А я буду рассказывать. Как-то раз собрались мы с дедушкой на речку. Только он тогда ещё никаким не дедушкой был, да и я не бабушкой. Твоя мама была вот такая, как ты сейчас, а про папу мы ещё совсем ничего не знали, даже то, что он есть на свете.

              - Ба, а почему папа с мамой со мной уже давно не коннектятся?

              - Потерпи, внученька ещё немножко, ещё недельку, а потом три денька, и они обязательно это, как его… сконнектятся. Ну, так во-о-от. Взял он тогда, дедушка-то, машину, мы с друзьями договорились, что они тоже поедут и удочки возьмут. У нас там на речке одно заповедное место было, никто про него не знал…

              - Никто не знал? Совсем- совсем-пресовсем?

              - Совсем-совсем-пресовсем.

              - И даже геополиция?

              - Хм-м…

              - Вы что же, и заявку на занятие места не подавали? А вдруг там всё-таки кто-нибудь оказался бы? А вдруг – живой контакт? Страшно…

              - Видишь ли, милая, тогда люди совсем не боялись живого контакта, и даже специально собирались вместе, и тогда всем было хорошо и весело. Мы приезжали на машинах…

              - Вот ты и попалась, бабуля! Как же это вы приезжали, если заявки не подали? Да ни одна машина вас просто не повезла бы!

              - И ничего не попалась, не важничай! Нам вовсе и не надо было, чтобы машина нас везла. Дедушка сам управлял машиной, и другие люди – тоже.

              - Как это - сам? И машина его слушалась?

              - Очень даже слушалась. Они тогда по-другому и не умели, машины-то.

              - А чем вы там занимались, в этом заповедном месте?

              - Ну, чем… рыбу ловили, готовили её на костре, песни пели, валяли дурака, танцевали…

              - А я знаю, что значит – валять дурака. Это значит заниматься чем-нибудь бесполезным. Это – неконсур… неконструтивно. И вот эти ещё, ваши танцы, какие они были?

              - Да вот как тебе объяснить? К примеру, подходил дедушка ко мне или другой какой мужчина, брал меня за руку, а я клала свою руку ему на плечо, и мы кружились под музыку. И от этого было хорошо – хорошо и даже немного хотелось плакать.

              - Как же так? Вы трогали друг друга, и вам за это ничего не было? И вы не заражались?

              - Нет, голубушка, не заражались. Более того, нам очень нравилось и танцевать, и трогать друг друга, и заниматься чем-нибудь… бесполезным.

              - Ну-у, я совсем ничего не понимаю. Вы какие-то неправильные были. Потрогать другого человека, бр-р-р… И это ваше заповедное место, оно такое же, как у меня в комнате? Смотри, как красиво! И деревья, и лужайка, и речка вдали. Зачем тогда куда-то ездить?

              - Совсем ты меня заболтала, болтушка, а ведь договаривались, кажется, засыпать потихоньку. Да и я хороша, развоспоминалась… Давай-ка я лучше тебе одеялко поправлю. Спи, милая, спи, голубушка, пусть сон тебе сил прибавит. Тебе много сил потребуется, чтобы такую жизнь выдержать.


              Последнюю фразу бабушка произнесла про себя. Она нажала какую-то кнопку, и на экране монитора манипулятор робота–няньки аккуратно поправил одеяло на лежащей в кроватке девочке.

              В верхней части монитора уже давно мигала тревожная красная надпись:

«WARNING: Вы опасно приблизились к пределу лимита на рассказы о прошлом и рискуете быть отключены от общения с абонентом +7(999)-723-47-83 (аккаунт «Внучка») сроком на один месяц. Помните: всё, что мы делаем, направлено на обеспечение вашей безопасности. Благодарим за понимание и сотрудничество».

              Женщина досадливо смахнула рукой это сообщение с монитора и нажала ещё одну кнопку. Лужайка с деревьями на противоположной стене, совсем такая, как у внучки, медленно погасла. Какое-то время женщина тихо сидела в кресле, смежив веки, потом медленно поднялась и вышла на середину комнаты. Она чему-то грустно улыбнулась и сделала лёгкий книксен. Потом подняла голову, как будто глядела в глаза кому-то значительно более высокому. Правую ладошку она доверила большой и доброй руке своего визави, а левую положила на его сильное плечо. Ещё секунда – и она со своим невидимым партнёром тихонько закружилась по комнате. Всё было почти как когда-то. Ти-рам-пам-пам, ти-рам-пам-пам…