Новое пальто

Серёжка, как и все дети, рос быстро. Походив немного в новых штанах, он вскоре вырастал из них. Они становились короткими и смешными. Мать только ахала и руками разводила: «И куда тебя тянет?»
После осенних дождей ударили морозы. Как-то сразу стала Волга. Выпал снег, вначале едва покрыв землю, а потом всё больше и больше навалило его.
Серёжку стали одевать в зимнее пальто, а он как всегда сопротивлялся.
– Ванечка ещё в летнем ходит, – капризничал тот.
– А ты будешь в зимнем ходить, – стояла на своём мать. – Или болеть хочешь?
– Не хочу и не буду, – бросал сын.
Серёжка сроду никогда не болел. Только раз положили его вместе с сестрёнкой и бабкой в больницу глист выводить. После первой же клизмы он стал хныкать  и проситься домой. Его отвезли домой. Больше он в больницу не хотел попадать и поэтому согласился надеть зимнее пальто. Но оно резало под мышками, было коротко и тесно.
– Новое надо покупать, – покачала головой мать.
– Да, чай, зиму-то и в нём проходит, – проговорила бабка.
– Нет, надо. Приедет отец, скажу ему, пусть привезёт из города новое, – решила мать и выпроводила сына гулять на улицы опять в лёгком летнем пальто, тот и рад был.
Но мысль о новом пальто ему понравилась, кто ж обновки не любит? И Серёжка стал ждать приезда отца. И вот вскоре отец привёз ему новое красивое пальто, серого цвета, длинное (на вырост). Одели родители в него сына и стали крутить из стороны в сторону, любовались обновкой, а Серёжка только довольно улыбался. Он, конечно, тоже рад был обновке, хотя и выглядел немного смешно в широковатом, почти до пят зимнем пальто. Ему сразу же захотелось похвастаться обновкой перед деревенскими мальчишками, и он запросился гулять.
– Только, смотри, недолго. Уже темнеет. И осторожно там носись, пальто ведь новое, – строго предупредила мать.
Сын только мотнул головой и тут же выскочил на улицу, побежал к мальчишкам. Те, как всегда под вечер, собрались за Нардомом на горке ледяной, побросав в общую кучу лыжи и санки. Серёжка постоял немного, поглядел, как его друзья со смехом бросаются друг за дружкой вниз на ледяную дорожку, задирая ноги, барахтаясь, крича, хватаясь за шапки, чтобы те не слетели, и от души стал завидовать им. А они, скатившись вниз, карабкались уже наверх по снежной дорожке, что проложили рядом с ледяной горкой, но и она была настолько укатана, что мальчишки срывались с неё и опять летели вниз, крича от восторга. Серёжке так безумно хотелось броситься в эту орущую от удовольствия свалку, что он еле сдерживался, помня наказ матери беречь новое пальто. Но соблазн был уж больно слишком велик, и он подошёл поближе к горке.
– Эй, Серёга! Давай с нами! – крикнул Ванька Малышев и бросился вниз на животе с горки.
Серёжка не знал что и делать, робко стоял на краю ледяной дорожки, никак не решаясь пуститься вниз вместе со всеми остальными пацанами. И вдруг его подхватил какой-то неудержимый поток всеобщего задора, и он кинулся вниз, зажмурив глаза! Ух, как славно лететь вниз, аж дух захватывает! А потом наверх! И снова вниз! Весело! Здорово! Эх, горка ледяная, горка, неси, неси в безбрежие меня!
Уже стало темно, но мальчишки под свет яркой луны всё ещё кувыркались на горке, от души радуясь весёлой матушке-зиме. А матери уже начали зазывать своих детей домой. Ряды ребят стали редеть.
– Серёжа-а! – где-то далеко раздалось за горкой.
Но Серёжа не обратил никакого внимания на этот призыв, словно и не расслышал.
– Серёжа-а! – уже громче послышался голос матери.
Он его узнал, но опять скатился вниз с горки. А когда поднялся, увидел мать прямо перед собой.
– Ах, вот ты где, – облегчённо проговорила та и тут же обмерла от удивления.
Перед ней стоял какой-то снежный комок в скользком, замёрзшем и съёжившемся пальто.
– Ой, боже мой! Да что же это такое? – ужаснулась мать. – А ну, пойдём домой, я тебе там задам.
Она схватила за замёрзший рукав пальто сына и потащила домой. Тот не сопротивлялся, только смеялся, видимо, всё никак не мог остыть после разгорячённого катания на горке.
– Перед слезами ведь смеёшься. Ой, сейчас реветь будешь, – грозилась мать, уже представляя, как отлупит дома своего непослушного чада.
Войдя в дом, она стащила с сына пальто, стряхнула с него прилипший снег и расстелила на печи. Серёжка наблюдал за матерью жалобными глазами и как-то глупо улыбался.
– Ах, он ещё и смеётся! – проговорила мать, подошла к сыну и стала бить правой ладонью того по заднице, держа левой за руку, чтобы не убежал.
А Серёжка и не думал убегать, стоял спокойно, не вырывался и даже не защищался, по-прежнему только улыбался, что злило мать. И она уже сильнее стала бить сына, а того вдруг такой разобрал смех, что он не смог удержаться и расхохотался так громко, что слёзы брызнули из глаз. Он смеялся и смеялся, а мать всё била и била его, но её удары становились всё слабее и слабее. Потом она остановилась, выпрямилась и как-то с испугом стала смотреть на смеющегося сына. И что-то дрогнуло у неё внутри, даже слёзы на глазах навернулись. Она повернулась и пошла в другую комнату, села там около стола на табурет, положила голову на руки и заплакала. Серёжка тихо подошёл к ней, присел и положил голову на её тёплые колени, стал хныкать и шептать:
– Мама, я больше никогда не буду в новом пальто с горки кататься. Никогда не буду…
Мать взяла его голову, чуть приподняла, прижала к груди и поцеловала в волосы. Больше она никогда не наказывала так своего сына, а он старался больше ничем так её не расстраивать.