Ч. 91 Капитан за бортом!

Предыдущая страница   http://proza.ru/2020/11/15/995

Во время стоянки у острова бедный Шамиссо понёс существенную потерю. Он собирал образцы растений и сушил их в специальной бумаге. Сложил всё в палатку из-за дождя. Каково же было его горе, когда матросы использовали всё это ночью вместо подушек. Погибли и коллекция, и бумага.

Но были и приятные события. Во время своего первого путешествия вместе с Крузенштерном капитан, которому тогда было пятнадцать лет, запомнил, что их очень дружелюбно встретил немец по имени Адольф, живший на этом острове в пяти или шести милях от их лагеря.

Коцебу решил навестить старого знакомого. Оказалось, что Адольф умер, в доме жила его вдова, молодая женщина, на которой он женился незадолго до смерти. Вдова встретила моряков очень приветливо и предложила капитану пожить в её доме. Вдову нужно было утешить, на что Коцебу охотно согласился.

Следует заметить, что Отто Августович и на портретах выглядит очень симпатичным молодым человеком. И вдову, и капитана можно понять.

Русских моряков на экскурсиях охотно угощали фруктами и овощами местные жители, но даже самые бедные категорически отказывались при этом от платы. Но было и такое, что вызывало неприятие у моряков. Остров населяли португальцы, на плантациях которых работали негры.

Их привозили из колоний в Конго и Мозамбике. От непривычного постоянного труда и условий жизни рабы  жили недолго, поэтому каждый год приходили по пять-семь кораблей с пополнением негров, которых продавали на острове.

Крепкий негр средних лет стоил от 200 до 300 пиастров. Женщины ценились намного дешевле. Были и такие плантаторы, которые разводили рабов, как разводят скот, но считалось, что дешевле их привозить из Африки.

А вот не надо сейчас руками разводить! Что посеешь, то и пожнёшь.

27 декабря Коцебу попрощался со своей молодой хозяйкой, а остальные - с новыми приятелями и приятельницами. Матросы тоже время на острове зря не теряли, через установленное природой время там появилось немало маленьких мулатиков.

Справедливости ради следует отметить, что никто не видел примеров жестокого обращения португальцев с неграми, а может быть, и не хотели замечать. 28 декабря, дождавшись попутного ветра, вышли в океан.

Несмотря на неблагоприятное время года, Коцебу решил идти вокруг мыса Горна. Грозный мыс  удалось обогнуть на удивление довольно спокойно. Сначала страдали от холода, хотя в кают-компании топили печь, но температура не поднималась выше пяти градусов, потом к холоду привыкли.

На Тенерифе взяли с собой кошку и белого кролика, животные погибли ещё до Бразилии. Казалось бы, можно сделать выводы, но снова в Бразилии взяли птиц и обезьянку. Судьба несчастных животных была предопределена.
 
Шамиссо вновь не повезло. Он собрал образцы гигантских водорослей и с разрешения старшего офицера выставил их сушиться в корзине около мачты. Но матросов никто не предупредил, и во время очередной приборки палубы содержимое корзины отправили за борт.

Утром 10 января рулевой Храмченко заметил лодку, на которой находились люди, боровшиеся с волнами. Неясно, подавали они сигналы бедствия или нет, никто об этом не написал. Во всяком случае, продолжили следовать своим курсом.

Если те бедняги не добрались до берега, то им крупно не повезло, потому что в тот же день начался шторм, длившийся в течение шести дней. В четыре часа пополудни на бриг с кормы накатила большая волна.

Капитана, который нёс вахту, смыло водой за борт, но Коцебу каким-то чудом успел ухватиться за свесившийся канат и повис над бушующими волнами.

На отчаянный вопль рулевого «Капитан за бортом!» выскочили на палубу офицеры и матросы, и Коцебу с трудом втащили на палубу. Он долго не мог разжать пальцы рук, сжимавшие канат.

Волна повредила руль, сломала фальшборт, одно из орудий сорвало со штормовых креплений. С огромным трудом орудие удалось опять закрепить. У Виктора Гюго, помнится, есть описание сцены, когда плохо закреплённое орудие шторм сорвал с места, и оно принялось кататься по палубе, производя большие разрушения и калеча людей.

Если память не изменяет,  это роман Гюго «Девяносто третий год». В девятом классе я прочитал всё собрание его сочинений. Мне потихоньку от своей матери давал читать эти тома школьный друг Милька (Эмиль) Коган. Его родители не разрешали никому давать книги из собраний сочинений классиков.

В то время подписаться на собрание сочинений можно было либо по великому блату, либо будучи большим начальником. Но это я отвлёкся. Хорошо, что уцелели хронометр  и навигационные приборы.

За борт смыло клетки с птицей. Но вода залила капитанскую каюту и кладовую с сухарями,  расположенную  под каютой. Естественно, сухари пришли в негодность.
По поводу потери кур в кают-компании особенно горевали.

На корабле еда приобретает важность, какой она не имеет на суше. В море – это единственное интересное событие в повседневности корабельной жизни.

Малые размеры корабля не позволяли разместить достаточное количество животных, чтобы обеспечить экипаж свежей пищей. С собой, покидая Бразилию, взяли только несколько маленьких свиней, овец, коз и домашнюю птицу, которой в шторм лишились.

Кок-бенгалец большим воображением не обладал, изо дня в день готовил одно и то же, хотя и несколько лучше того матроса, который выполнял эту обязанность до него.

Не зря у английских моряков была поговорка: «Мясо нам посылает бог, а кока – дьявол».

Свежей пищи уже не оставалось, все давно перешли на солонину. На борту оставалась пара свиней, взятых ещё из Кронштадта, в качестве последнего резерва, но к ним успели привыкнуть как к членам экипажа, и прирезать этих хрюшек не поднималась рука.

Пытались охотиться на дельфинов, альбатросов и даже на тюленя, но всё неудачно. 31 января 1816 года Шамиссо исполнилось 34 года. По этому поводу он достал тщательно припрятанную бутылку вина, которым скрасили невзрачный ужин.

В полдень 12 февраля 1816 года «Рюрик» вошёл в залив Консепсьон, а в три часа,  маневрируя против ветра, в порт города  Талькауано. На корабле подняли российский военно-морской флаг и международным сигналом запросили лоцмана.
 
На берегу наблюдалась суета, но лоцман не появился. Ночью за кораблём наблюдали с лодки. Как потом выяснилось, жители опасались корсаров из Буэнос-Айреса, а российского флага никто там не знал.

Капитан отправил для переговоров на берег лейтенанта Захарьина и в качестве переводчика Шамиссо. Когда все разобрались, что к чему, испанцы, союзники в войне с Наполеоном, приняли русских с большими почестями.

Начались взаимные визиты, приглашения в дома знатных горожан на балы и обеды. Но и беда постигла экипаж «Рюрика»: умер от чахотки матрос. Его с почестями похоронили на местном кладбище.

Хозяева не очень разбирались в географии, поэтому спрашивали, откуда они поплыли, из Петербурга или из Москвы. На «Рюрике» в кают-компании был бюст графа Румянцева из чёрной бронзы.

Гости решили, что граф чернокожий, пришлось их долго переубеждать.

Продолжение http://proza.ru/2020/11/17/1324