Порченый. Завязка

Порченый сидел в конце вагона, слегка сутулясь. Ворот длинного плаща он поднял, чтобы скрыть улыбку, перетянутую чёрными шнурами. Глазницы пустовали и из них норовила выплеснуться тёмная жидкость, когда поезд резко поворачивал. Не было никого, кто бы смог ужаснуться метаморфозам незнакомца. Он плыл один в мрачном пространстве пустующего метро.

Мутации не убивали носителей, но изменяли организм до неузнаваемости. Сначала менялась челюсть, увеличиваясь в размерах, на ней вырастал ещё один ряд заострённых зубов. Из-за роста костей страдали мягкие ткани, особенно на лице. Появлялась характерная улыбка, с каждой неделей всё больше расширяющаяся к ушам, обнажающая ряд острых клыков. Глаза сначала уменьшались в размерах, а затем заполнялись маслянистой жидкостью. Провести её анализ учёные умы так и не успели. Но кое-что они всё-таки смогли сделать. Результат их трудов ехал сейчас в пустом вагоне метро, руководствуясь собственной волей, а не инстинктами.

Благодаря бортовым компьютерам электрички всё ещё курсировали между подземным станциями. На некоторых пульсировали наросты фосфоресцирующих грибов. Они распространяли споры, расширяющие сознание, - так считали приверженцы культа растений. Для фанатиков любая смерть от флоры считалась милостью, даже если человека пришибет упавшая на голову ветка. Относительно молодое движение мгновенно набрало последователей на фоне сложившейся катастрофы.

Поезд остановился. Дрогнули створки дверей, но остались закрытыми. Порченый вяло поднял голову и взглянул в окно вагона. Осязаемая тьма смотрела на него в ответ, перемигиваясь жёлтыми глазами. Пара вязких капель скатились по стеклу с обратной стороны, оставляя чернильные дорожки. Состав постоял не долго, а затем тронулся дальше, сорвав с разорванных губ пассажира вздох облегчения. Он знал эти станции. Двери здесь не могли открыться из-за чёрной плоти, опухолью заполонившей перрон. По ней ползали другие, менее везучие выжившие. Они так и не умерли до конца, растеряв последние крупицы разума. Метро гнило изнутри и отказывалось принимать Порченого, несмотря на его внешнюю схожесть с детьми нового мира.

В мире Порченого не было ядерных бомб, химического оружия и иных орудий массового уничтожения. Иначе военные не упустили бы шанс использовать новые игрушки, прикрываясь спасением человечества от... От чего его обычно спасают? От зла, как говорится.

Состав выехал из-под земли и двинулся к окраине города, на конечную станцию. Единственному пассажиру повезло, так как большинство выходов из метро оказывались либо разрушенными, либо затянутыми почерневшей плотью. Не трудно представить, что случалось с поездами, шедшими не тем путём. Под городом тлело кладбище металла и выживший точно знал, где особо опасные зоны. "Вероятно, когда-то я работал здесь" думал он, удивляясь своим знаниям.

Мелькал за окном изуродованный пейзаж. Вывернутая земля ощерилась зубьями арматуры и кусками рельс. Битое стекло холодно сияло среди руин, передразнивая истерично мигающие фонари вдоль дороги. Темнело.

Порченый не помнил, по какой причине мир сдвинулся с места. Но он видел, что жизнь не остановилась после трагедии. По останкам старого мира волной цвела сочная зелень. Янтарные плоды сгибали ветви деревьев, которые за последние пол месяца разрослись до небывалых размеров. Тут и там мелькали люди в респираторах, так они защищали себя от пыльцы. Поезд остановился. "Конечная!" - донеслось из динамика сквозь помехи.

Пассажир мог только гадать, навредит ли пыльца такому, как он. Но Порченный точно знал, что люди вряд ли дадут мутанту сойти с поезда живым. Слишком глубоки шрамы на душах детей старого мира. Потуже стянув шнурками расходящуюся "улыбку", единственный пассажир тяжело поднялся и подошёл к дверям. Он понимал, что вынужден нести бремя разума в изуродованном теле в полном одиночестве. А потому предпочёл встретить трудности лицом к лицу. Когда двери распахнулись, мутант сделал глубокий вздох и шагнул в новый мир, не стесненный камнем подземных сводов.