Март. Гл. 22. Ожидание большой воды

Глава 22. Ожидание большой воды.

Анализ существующих повреждений показывал – около сотни из них  возникло более чем полгода назад, несколько десятков телефонных номеров числились на повреждении более года. Владельцы этих телефонов давно потеряли надежду их восстановить.
Предложил Фенину
– Андрей Алексеевич – разрешите эти телефоны списать! Вы же прекрасно знаете, что никакими экономическими потерями нам это не грозит, даже, если мы  вернём абонентам деньги за установку и нормально объясним им ситуацию. Принесём свои извинения. Это тоже шаг к стабилизации – а стабильно работающий цех в спокойной обстановке в скором времени с лихвой перекроет все временные потери.
Фенин не соглашался.

– Нас никто не поймёт – возражал он. Да и вы прекрасно знаете, каковы очереди на установку телефона. Люди десятками лет стояли в очереди, и наконец, получили его. Нет-нет, деньги они никогда не возьмут назад! Да и планы по приросту телефонов очень напряжённые.
– Ну, что планы? – горячился я – что такое отсев ста телефонов для области? Вон, один только ЭТУС перевыполняет свои установки регулярно на 10–15 процентов, а есть ещё города Рыбинск, Армейск…
Андрей Алексеевич хмыкал и по его глазам читалось.
– Ну, о чем вы говорите Виктор Васильевич? Ох, и наивный вы человек! Да и где это видано, чтобы на ГТС была спокойная обстановка? Нет – это несерьёзно.
Не знаю, может он и был прав. Но мне от этого легче не становилось.

Во второй половине марта солнышко уже припекало ощутимо. Все сильнее оголялись тротуары, лужи на них становились все шире и шире. Колодцев, наполненных водой, заледеневших, конечно же, хватало. Но были в колодцах и кабели, муфты которых располагались вверху, прямо под горловинами. Никто не знал, сколько из них не запаяны, а просто обмотаны изоляционной лентой. Потоки растаявшей на трассах канализации воды, устремившись в колодцы через негерметичные люки, неизбежно бы вывели эти кабели из строя.

  Обязал автомеханика  Олишевского –  выделять на радиоузел, не более одной автомашины. Единственную, грузовую автомашину, имевшуюся на предприятии, до схода снега, решил закрепить за цехом ГТС. Это был раритет выпуска далёких пятидесятых годов  – ГАЗ-63. Такая диковинная техника в единственном экземпляре на весь город, пожалуй, сохранилась только у нас. Использовалась она для перевозки столбов,  приставок и других громоздких материалов, и большую часть времени, обычно, работала на радиоузле. Обязал загрузить её песком – отсевом.
 Висящев выделил двух линейных монтёров, которые объезжая город и обнаружив обнажившиеся люки колодцев канализации, должны были обваловывать, а то и полностью засыпать их песком. Такая мера должна была принести определённый эффект. Кроме того, в задачу монтёров входило пробивать сточные канавы там, где угроза затопления канализации была особенно велика. Пробивать в низины на местности, и таким путём, тоже отводить воду.

Александр Николаевич подготовил приказ, по сути, объявляющий чрезвычайный режим работы ТТС. В Красном уголке, при большей части собравшегося коллектива, – он, по моему поручению, этот приказ и зачитал. 
Я сообщил, что цеху ГТС удалось, только за счёт улучшения организации труда, за два с половиной месяца, на сети вывести из повреждённых и восстановить работу более двухсот телефонов и поставил задачу – любыми путями этот успех сохранить, удержать во время паводка.
Люди перешёптывались между собой. Вопросов по существу никто не задавал. Все понимали – наверное, за исключением только меня – успех призрачный...
– А кормить нас во время обедов будете? – не удержался от вопроса кабельщик Витя Чурсин.

– Нет, Виктор Семёнович, не будем! Вы на профсоюзном собрании спали и забыли внести предложение о выделении средств на обеды в Коллективный договор. Вот, теперь, этих средств и нет. Постараемся на обеды вас оперативно подменять…
Все засмеялись. На этом и разошлись.
 23 марта на сети не работало – 274 телефона. Их было ровно в два раза меньше, от числа неработающих, по состоянию на первое января. Я просматривал сводку и не верил своим глазам. Вроде бы неплохо!
Но, радости не было. Почти физически ощущалось тревожное предчувствие катастрофы.