Львы и мыши

  Лев чувствовал, что cтены прочные, поэтому пытаться избавиться от странной клетки он перестал уже после пробуждения -  на рассвете.
  Ночью ему снилась та самая Мышь, с которой у него состоялся безмолвный разговор. Он погнался за ней на старых развалинах какой-то постройки, куда давно уже не привозят туристов, чтобы они проехались по огромному парку. Его границы пролегали по берегу речки, но когда кенийские власти решили построить сафари-парк в другом месте, ближе к водопаду, здешние постройки, забытые человеком, стали разрушаться, превращались в подобия старого кладбища – там, как будто, захоронение с памятником, тут  -  нечто похожее на могилу с крестом.
 У этого молодого Большого Льва было стройное тело с роскошной гривой и грациозным хвостом.
 Мышь, из безопасности -  чаще из своей норки -  смотрела с завистью на его прыжки и умение терпеливо выжидать жертву издали, в кустах. Ей очень хотелось иметь такую же шевелюру:
  - И почему я не имею такой причёски, ведь мне она больше идёт, чем Льву?  У меня такой же короткий мех на теле, такие же уши и мордочка вытянутая, и такой же хвост, большие когти  и острые зубы. Просто он охотится на больших животных, а я  - на маленьких.
Мышь лукавила сама себе: она чаще ворует, озираясь,  крупу с дальнего склада, остатки продуктов, а иногда - зёрна с полей.
  Еды в местных краях становилось всё меньше, и, чуя свою старость, Мышь вышла  однажды из норки и посмотрела на Льва, восседающего в подобии кресла, стоящего у подобия окна:
  - Скажи, Лев, ведь мы же братья:  ты имеешь такие же когти, хвост и зубы,  только вот гривы, как у тебя, у меня нет, и почему-то я не умею шагать так же быстро, как и ты. Почему, скажи мне, Лев, тебя называют царём зверей?
  - Мне жаль тебя – моего собрата, который миллион лет назад так же, как и я, появился на Земле.
 - Что это - жаль? –спросила Мышь.
 - Вот послушай. Моим предкам  - таким же, как и ты, мышам - приходилось бегать стаями, далеко, на большие расстояния, чтобы добыть детёнышам вкусную еду. Мы старались делать прыжки, и у нас развивались задние ноги. Все наши мускулы стали подчиняться главной цели –  сохранению львят прайда. Не в норе, а снаружи, мы учились умению затаиться и  выслеживать жертву, затем улучить момент, резко прыгнуть и напасть со  спины. Наша голова становилась крупнее, постепенно вытягивалась челюсть, расширялся нос. Мы не прятались в норах и не нападали на маленьких, у нас появилось очень важное царское качество – великодушие. Но наши клыки выросли, нам было мало и мы стали охотиться на  крупных животных,  живущих дальше - далеко от Африки, ближе  к  Антарктиде, где вечный холод и лёд. Поэтому Природа и подарила нам воротник, чтобы мы берегли свой нос для охоты. А твои предки? Стремились ли они так же, как и мы, думать о мышатах и смело добывать им еду? Расскажи, - заключил свою речь Большой Лев, обращаясь к Мыши.
  Но Мышь быстро юркнула в свою норку и сказала:
 - Вот увидишь, завтра же я поймаю себе того птенца в тростнике, который хвастается своим большим ртом. И очень скоро за мою смелость Природа наградит меня такой же красивой гривой, как  у тебя!
 Следующим вечером она  подкралась к гнезду и своими короткими лапками  быстро схватила слабого и громко кричащего детёныша куропатки в кустах. Он был почти в два раза больше мыши. Но на шум прибежала мамаша, догнала убегающую воровку и клюнула её в бедро своим острым клювом.
 Ещё трусливее стала Мышь, прибежав в нору, она дрожала всем телом. Еле отдышавшись, она  примостилась на соломенной постельке. Рана была небольшой, но глубокой, и в последующие дни  Мышь не вышла на охоту. У Мыши не было мышат и никто не ухаживал за ней, никто не помог ей, и она умерла в своей норке, так и не дождавшись красивой гривы от Природы.
 …  Большому Льву было не до мышей, его  куда-то везли в клетке, и он не мог дождаться, когда же его выпустят на свободу. Вдруг его обоняние почувствовало родной запах тропиков – горячей полыни и чабреца - и  его  кровь зиграла. Тарахтение трейлера прекратилось, и он услышал  голоса:
 - Давай сюда! Осторожно, каждой машине подъезжать отдельно! И открывать по  моей команде! Дверку поднимать  только после соединения клетки с металлическим коридором.
 Щеколда лязгнула. Свет ударил ему в глаза, он оглянулся. Запах других львов был близко, как и их рычание с раздражённой интонцией:
   - Мы здесь, а кто ещё меня слышит?
  - Я! – со злобой рявкнул он. Но надо было скорее бежать, скорее, чтобы надышаться этим полынным запахом, этим тёплым ветром.  Злость на тесное пространство из металлических прутьев гнала его вперёд – там была свобода! Там был запах еды!
 После тряски в трейлере его ноги подкашивались, но он нашёл силы сопротивляться этому. Наконец, узкий коридор закончился, и он оказался  на такой же просторной степи, как в саванне Африки, хоть  и не совсем такой же. От радости ему захотелось попрыгать, погоняться за птицами. Кругом  валялись куски мяса. Большой Лев подбежал к лежащему неподалёку шмату, понюхал его, определил на предмет свежести и типа животного, как вдруг на него набросился другой лев и стал отнимать кусок. Он подрался с противником,  потом поел, пошёл  к оврагу, поперёк которого стоял высокий мост, попить воды. Вода была другая – намного вкуснее, чем в его Кении, и он никак не мог напиться.
   Наконец он улёгся и откинулся в тени под кустом; огляделся: множество львов было выпущено на огромную территорию, кто-то подрался, кто-то примирился. А чего лучше желать? –кругом свобода, достаточно воды и еды, вдали виднеются  горы. Но одного льва поместили в отдельный вольер– он всё не мог успокоиться, всё бушевал и бушевал. Большой Лев вспомнил – это тот самый, у которого нюх был лучшим в прайде, и он всегда капризничал  с самого  детства –всё ему не так и не эдак, и он смог успокоиться только на третий день, когда услышал бой африканских барабанов.
 Это студенты, одетые в этнические костюмы специально для ритуала охоты, приехали поприветствовать львов своими танцами, специальными криками под барабанный бой – было открытие Парка.
Потом он слышал, как подъезжали одна за другой машины, автобусы, из которых выходило много пахнущих разными запахами нарядных людей. Они вставали перед какой-то огромной  квадратной клеткой, у которой не было одной стороны, и на её  деревянный пол выходили разные выступающие. Один человек в белом костюме с бабочкой рассказывал о создании своего парка и плакал. Потом вышли те самые, пахнущие Африкой  студенты. Когда на фоне дроби барабанов они издали первые звуки,  Капризный лев замолчал. Он  даже подумал, что это Африка. И все львы подумали, что это их родная Африка, родные горы и растения на горячей земле.
 Потом львы  увидели, как множество гостей стали подниматься на металлические мосты и оттуда смотреть вниз, на них. Пришедшие на праздник также вставали в очередь за бесплатно льющимся вином или поросёнком, запекающемся на вертеле.
Туристы отмечали красоту и масштаб парка, кругом  сновали диковинные птицы, на специальной стене вольера были замечены гигантские попугаи. Дети были довольны больше всех – ведь без труда можно было погладить индийского быка или красавицу Альпаку. А жираф долго не выходил к гостям из своего убежища,  и тогда один африканский студент назвал его первым попавшимся именем и посвистел, и жираф вышел, а все зааплодировали.
 Студенты пахли несколько иначе, наверное, они были не из Кении, но они тоже были довольны, потому что их теперь будут знать как артистов. Они были удивлены красоте празднества, досыта накормлены изысканной едой  в ресторанчике,  журналисты брали у них интервью.
 Гулять им можно было по всей территории, включая лебединое озеро, но всё время они не упускали из вида своего руководителя и старались что-то выяснить с ним по телефону. Большой Лев слышал, как  на мосту, прямо над ним, кто-то говорил своей спутнице:
 - Представляешь, про деньги спрашивают: когда мы получим свои 50 долларов, где и кто нам выплатит нашу зарплату?
 - А они работали, или рисковали чем-то? - спросила его подруга.
 - Нет, только 40 минут танцев под барабаны!
А Капризный Лев, гулявший под другим мостом, слышал ответ:
 - Обещает выдать деньги в автобусе на обратном пути. Не верится, неужели за наши три движения эти  выплатят нам по 50 долларов?
… Солнце клонилось к закату, Большой Лев подружился с самкой светло-соломенного цвета. Наконец, они услышали звук моторов и увидели, как многие  стали направляться к выходу. Он смотрел уходящим вслед: пахнущие Африкой не-кенийские студенты, одетые в сарафаны, уменьшались в размерах, их головы были вытянутыми,  фигуры на тонких ножках становились похожими то ли на мешки, то ли на мышей.
 Поднимаясь в автобус, студенты выжидающе смотрели на руководителя, он уже сидел на своём месте, и из конверта вынимал и вручал каждому  участнику по 50 долларов. Довольные студенты потихоньку смеялись до самого выхода из автобуса.
 А весной у Большого Льва  родилось двое львят, они были такими красивыми, что все туристы заглядывались на их светло-бежевый окрас и прекрасные большие лапы.