Когда приходит беда

Неопределенность
Мы ничего не знаем о том, что нас ждет в будущем, даже ближайшем, но, поскольку с этим жить невозможно, то в каждый момент имеем на него планы: ближние, средней продолжительности, и долговременные. То есть, в любой момент у нас имеется модель будущего, которая построена по образу настоящего с некоторыми изменениями в лучшую сторону. Нельзя сказать, чтобы мы не понимали, что наши планы покоятся на песке; - просто мы об этом предпочитаем не думать, что удается без большого труда.
Другое дело, когда фактор неопределенности игнорировать невозможно, например, когда близкий человек серьезно болен, и от исхода болезни зависит наша будущая жизнь. В этом случае неопределенность переносится труднее, чем определенность самого страшного исхода, ибо невозможно построить модель будущего, и эта пустота лишает смысла настоящее.
Это невозможно понять, не проверив на себе. В молодости, после просмотра фильма Клода Лелуша «Мужчина и женщина», мне показалось надуманным, что жена автогонщика, попавшего в катастрофу, не смогла вытерпеть состояния неопределенности, и покончила с собой, а автогонщик выжил. Теперь я это понимаю: виртуальность будущего разрушает настоящее. Недаром зачастую преступники сдавались властям, лишив себя шанса остаться не обнаруженными; угрызения совести здесь не при чем; они были больше не в состоянии выносить состояние неопределенности, ставшее явным, хотя неопределенность в завуалированном виде  лежит в основе каждой человеческой судьбы.
Отсюда ясно: нормальная человеческая жизнь невозможна без толики самообмана. Превозносимая всеми надежда – слишком слабый утешитель. Нужна вера, пусть и иррациональная; на этом основаны все религии мира.

Одиночество
В жизни своей мне еще никогда не доводилось испытывать такого одиночества, когда, столкнувшись с серьезной проблемой, тебе даже некому о ней рассказать, чтобы кто-то тебя доброжелательно выслушал. Вот в таких случаях люди, наверное, обращались к Богу, но я такой возможности лишен, так как в Бога не верую.
Последние пятнадцать лет в роли понимающего и доброжелательного собеседника выступала Наташа, она всегда была готова дать совет, который, как правило, был непригоден, но, получив ее реакцию, я мог услышать себя как бы снаружи, а не изнутри; ведь слушать себя изнутри – это, как короткое замыкание.
Теперь я этой возможности лишен, так как Наташа недоступна; - по крайней мере, - прежняя Наташа, - это и есть та проблема, которая встала предо мной, и я растерян; я даже до конца не осознавал, насколько она, сама нуждавшаяся в моей поддержке, была для меня опорой в этом мире. Во время карантина мы с ней общались только по телефону, и этого было достаточно, чтобы мы оба благополучно пережили режим самоизоляции; мы даже были неизменно веселы. А вот теперь, лишившись Наташи, я, кажется, пропал: все, чем я жил раньше, вдруг для меня потеряло значение, хотя мои интересы были другие, чем у нее. Значит, нас связывала взаимная доброжелательность и избирательное сродство. Вынесу ли я такую ампутацию? Мне уже не найти другого конфидента, который бы мог сравниться с Наташей, которую я знаю 58 лет.
Разве, что доверить свое горе странице.
Комната
В этой комнате все было, как обычно, как в течение многих лет – на пианино, как на иконостасе, были размещены фотографии: самой хозяйки в молодые годы, ее родителей, дочери, внучки, брата, племянника, календарь, проспекты посещенных художественных выставок, поздравительные открытки, рисунки, подаренные знакомыми, и прочие памятные материалы; на швейной машинке лежала косметика: шампуни и кремы; на подоконнике были сложены записные тетради, выписанные аккуратным почерком, лежали несколько книг, и стояли комнатные растения; на буфетной полке стояли вазы и кое-какая посуда;  стол занимали лекарства, рецепты, кардиограммы; на кровати лежали сумки и одежда; на диване - подушки и покрывала – все, как при отъезде «Скорой помощи».
Все было, как всегда, но без хозяйки, чье присутствие одушевляло все эти вещи, они выглядели  обреченно и бесконечно печально, погружая Астахова в немое отчаяние.

Рыдание
Состояние больной не оставляло надежды увидеть ее похожей на прежнюю, и Астахов, скрепя сердце, представил себе свою линию поведения для  каждого случая, в зависимости от степени тяжести последствий заболевания. Все для себя прояснив, Астахов достиг состояния зыбкого равновесия.
Позвонив в больницу, Астахов  попал на лечащего врача, и в скупых его словах уловил просвет, дающий право на надежду, и вдруг, неожиданно для себя, разрыдался. Поскольку это с ним произошло впервые в его взрослой жизни, он себе внимал с удивлением; рыдание – резкие выдохи - было похоже на замедленный хохот с подвыванием, и сопровождалось лишь очень скупыми слезами; может быть, именно поэтому оно ему не принесло никакого облегчения.

Телефон
Эпидемия коронавируса жестко разорвала непосредственные контакты между людьми, но она привела к резкому увеличению значения телефона, так как речь смогла восполнить все, что было утеряно на удалении. Более того, отсутствие зрительного контакта способствовало тому, что общение приобрело духовный,  характер – более возвышенный, и более чуткий к нюансам: душа говорила с душою.
Во время коронавирусной инфекции телефон стал важнее всех современных гаджетов – он поддерживал в человеке человеческое, и как же стало страшно, когда он замолк!

Иерархия человеческого
Всякая болезнь поражает человека сверху вниз: первыми пропадают высшие функции: теоретическое мышление, общая ориентация в пространстве, времени, и политической ситуации, потом отказывает здравый смысл, затем наступает черед способности к чтению и письму, к членораздельной речи, наконец, к произнесению и пониманию отдельных слов, - и вот уже остается животное, которое, в свою очередь, деградирует по всем ступеням эволюции вплоть до членистоногих, и даже голотурий.
И человек интересен только на верхних уровнях этой иерархии, ибо на них проявляется его индивидуальность, а нижние предельно унифицированы, - пусть ими занимаются коммуняки - сторонники концепции одинаковости всех людей.


Чудо человеческой личности
Из больницы вернули совсем другую женщину, нежели я знал в течение предыдущих 58 лет, и я принялся с ней знакомиться, как с новым человеком, но по мере протекания  знакомства начало происходить настоящее чудо: в посторонней женщине постепенно развертывалась прежняя Наташа: более того, кажется, она сама удивлялась встрече с собою. Когда ей попадались под руки знакомые вещи, она вдруг вспоминала все, что с ними связано, и вместе с этим к ней возвращались прежние манеры, речевые привычки, интересы: на моих глазах происходило восстановление личности во всех ее аспектах.
 Это было похоже на развертывание цветка из бутона, или, если выражаться прозаичнее, на открытие сохраненного файла.
Так, или иначе, это воспринималось, как чудо.

Все-таки, привезли
Когда Наташа вернулась домой из больницы, где в течение одной  из трех недель она числилась  тяжело больной, ее состояние было, против ожидания хорошим: она могла ходить по квартире, вести разговор, читать и писать таким же почерком, как и до болезни. Астахова настораживали лишь рассказы Наташи о ее больничной жизни. На полном серьезе она рассказывала, что в той же палате, на соседней кровати лежала ее мама, и что Наташа согласилась на выписку из больницы лишь при условии, что ее маму привезут к ней домой сразу после того, как она выздоровеет. «Мне сказали: “Да привезем, привезем,”» - уверяла Наташа. Астахов, который почел за правило сейчас, в период выздоровления, ни в чем ей не перечить, на этот раз возразил весьма решительно: «Наташа, пожалуйста, запомните: ваша мама не могла находиться вместе с вами в больнице, так как она умерла двенадцать лет назад». На лице Наташи появилась гримаса боли, на глаза навернулись слезы; она сказала: - «Неправда, - мама лежала на соседней кровати; я была перед ней виновата, а теперь она меня простила, и мы будем с нею жить вместе». «Это невозможно, так как ее нет в живых» - настаивал на своем Астахов – «В чем вы виноваты перед мамой? У вас всегда с нею были безоблачные отношения» «Мы с нею поссорились, и не успели помириться, как она умерла» - сказала Наташа, и по ее лицу потекли обильные слезы.
Разговор о маме больше не возобновлялся, но Астахов заметил, что Наташа прислушивается ко всем звукам, доносящимся с лестничной клетки: она по-прежнему ждала, что привезут маму.
Между тем, по мере того, как состояние Наташи улучшалось, она вспоминала о грядущем приезде маме все реже, и всякий раз, как об этом заходил разговор, Астахов мягким голосом уверенно внушал: «Вашу маму сюда не привезут, так как она умерла двенадцать лет назад». В ответ Наташа молчала, и Астахов видел в этом благой знак: восприятие Наташей действительности постепенно приходило в норму. Где то дней через десять после возвращения домой Наташа вообще перестала возвращаться к болезненной теме, и Астахов тоже о ней забыл.
Но вот однажды в дверь позвонили; Астахов посмотрел в дверной глазок; - на площадке два санитара поддерживали под руки Наташину маму. Настойчиво снова зазвенел звонок. «Примите больную, доставленную из 64-й больницы» - настойчиво произнес мужской голос.

Раковина
Перемещение в квартиру, где мне довелось жить 57 лет тому назад, хотя в ней с тех пор мало, что изменилось, не привело к возвращению в прежние годы, поскольку за прошедшее время я стал совсем другим человеком. Но, сделав над собой духовное усилие, -  вспомнив какой-нибудь случай из того далекого прошлого, я на короткое мгновение становлюсь собою прежним, и в моем воображении возникает картина - фрагмент ушедшего времени, которую  антураж данной квартиры делает предельно реалистичной. Однако срок бытования возвращенного прошлого совпадает с длительностью вышеозначенного духовного усилия, и когда оно иссякает, для меня квартира превращается в место обитания Наташи, - не той, что была в прошлом, а нынешней, - самого мне близкого человека.
Она прожила почти всю жизнь в этой  квартире, которая стала ее частью, как раковина для улитки; - это материализованная летопись ее жизни, составленная из следов, оставленных прошлым; точно так же, как формируется человеческая индивидуальность; человек и его дом друг другу соответствуют, и взаимно поддерживают.
Итак, прошлое исчезло: оно может существовать только в нашем воображении; реальны лишь его следы, умело вписанные во всепобеждающее настоящее. Они очень важны, так как оберегают неповторимость нашей судьбы и, следовательно, нашей личности.
Мудрец их не стирает.
                Июль -  август 2020 г.