Косорукий 10 глава

      Степанов остановился у поваленного большого дерева, чтобы передохнуть и посмотреть раненую кисть руки, к нему подбежали и остальные члены группы.
-Ну как  вы, ранений ни у кого нет?
 -Да вроде обошлось,   Присаживаясь на ствол трухлявого дерева устало выдохнул Белуженко.
 -А меня за мизинец цапнуло и показал оттопыренный мизинец,  но рука мёрзнет почему-то ниже локтя.
 Белуженко подошёл к нему.
-А ну, снимай шинель и закинув автомат за спину, начал растёгивать ему пуговицы, и оказалось, что не мизинец зацепило, а в мышцах ниже локтя пуля прошла на вылет, вторая по касательной задела мизинец,  и как заправский доктор ощупал полностью руку,  хорошо кость не задета,  запястье не повреждено, мизинец вывернут немного, поправим.  И начал аккуратно забинтовывать руку, от локтя до мизинца, который обмотав бинтом, крепко прижал в кисть и туго замотал, затем с верху обмотал чистой портянкой, чтоб не мёрзла и быстро одел ему, китель и шинель, ловко просунув в рукав раненую руку.
 -А где  это ты сапог порвал?  И Степанов показал раненой рукой, на рваное голенище сапога у Белуженко.
 Он нагнулся и удивлённо уставился на сапог.  Это не с проста, значит там тоже что-то есть, он подцепил носком сапог и на снег упала окровавленная портянка,  немецкая пуля вскользь зацепила берцовую мышцу разорвав голенище сапога в другом месте, ткнулась в мёрзлую землю и остыла где-то в снегу.
Все стали осматривать  себя и друг друга и не заметив ничего подозрительного на себе, Шторц поддерживая за руку своего товарища посадил его на дерево и стал со знанием дела с деловой сноровкой осматривать ногу, очистил от засохшей крови место ранения, тшательно перевязал, чтоб повязка не спадала во время ходьбы и обмотав ногу свежей портянкой, обул ему сапог.
-Ну как?  Спросил Степанов.
-Нормально, я только сейчас почувствовал боль, а раньше не чувствовал.
Шторц, Лазур, вы как?
-У нас ни царапины.
Тогда вперёд, скоро будет темнеть, нам в этом направлении,  Харитон должен нас ожидать на лесной дороге, до которой нам два часа ходу, если пробежками, а так до темноты не успеем. 
 Сумерки уже начали сгущаться, началась позёмка, хоть и усилился мороз, двигаться стало достаточно успешней не нужно уже было маскироваться и задумываться о оставленных следах, наверняка к утру их заметёт, поэтому к Харитону мы вышли до сумерек, он сидел на санях засунув ноги в валенках в сено, а коня накрыл от холода войлочным шерстяным пологом подложив ему большую охапку сена, которое он аккуратно выбирал из снега своими бархатными губами.
 Харитон обрадованно соскочил и заметив на руке Степанова бинты, спросил:
-Рана серьёзная?
-Да нет, царапина.
-Ну тогда едем.
Он быстро собрал не доеденное конём сено, завёл ему удила и прыгнув в сани стал выводить коня на просеку, на которой еле видимая колея была занесена снегом и вскоре не спеша они трусили по знакомому тракту.
 Харитон первый заметил, что навстречу им движется санная повозка с парой резвых коней, он повернулся к Степанову и сообщил:
 -Кажись нам встречь в оброть едут те утрешние полицаи.
Степанов выглянул из-за крупа лошади и сразу определил, да так оно и есть это были всё те четыре полицая.
-Приготовиться, будем брать.
-Всем перебраться на эту сторону саней, чтобы быстро спрыгнуть на случае чего.
Степанов взял у Харитона с левой руки овчинную рукавицу, надел её на раненую свою руку, и приказал Шторцу проверить документы, а сам вольяжно уселся на войлоке прикрыв им ноги.
 Харитон немного уступил для пары коней дорогу и остановился, как только полицаи стали подъезжать,   Лазур, Белуженко и Шторц спрыгнули с саней и держа шмайсеры на изготовке, остановили их коней.
 Шторц громко заговорил по немецки, подходя к саням, а Лазур подошёл с противоположной стороны и стал осматривать полицаев и лежащие в санях вещи, очевидно насильно отобранные у населения, судя по самовару лежащего возле больших напольных часов и несколько больших узелков с едой, самогоном и маленькими узелками с золотыми и серебренными украшениями.
 Шторц в перемешку русских и немецких слов начал ругаться, давая понять полицаям, что они нарушили и опозорили нацистскую Германию и её армию, мародёрством.
 -Ihr habt die Satzung der gro;en Armee durch Pl;nderungen gebrochen!*
Затем потребовал  Ausweisdokumente, собрал их у всех и понёс фельдфебелю, бесцеремонно лежащему в санях, он просмотрел  документы и погрозил ими показывая всем видом недовольство перед стоящими перед ним полицаям и не заметно показал Лазуру, стоящему на против них знак.
 Короткая очередь безжалостно сразила мародёров, которых быстро отволокли в лес подальше от дороги, сбросили в овражек засыпали снегом и закидали валежником.
Харитон подошёл к саням, где лежали награбленные вещи, посмотрел на напольные часы и сказал подошедшему Степанову, что он такие часы видел в одной деревне, где живёт его друг.
 -А ты его хорошо знаешь?
-Ему можно доверять?
-Давненько я его не видел, думаю что служить немцам он не пойдёт, он работал бригадиром тракторной бригады, честный человек и справедливый, у него руки левой нет, оторвало по вине тракториста, когда забился приёмный барабан комбайна, он стал помогать трактористу, а тот не отключил вариатор и когда освободили барабан стал вращаться и затянул ему руку, ампутировали по самое плечо, тракториста винить не стал, так и работал до самой войны.
 -Хорошо.   
–Сказал Степанов, нам конь нужен, мы ко времени не поспеваем, Белуженко стал сильнее храмать, а чтобы перейти линию фронта в указанном нам месте, нам нужно добраться загодя, чтоб присмотреться и прикинуть как лучше пройти не замеченными, поэтому Харитон, тебе придётся нас подбросить до самой ближайшей деревни, а там уже наши дела.
-Эту пару отгоним твоему другу, пусть её сохранит, может ещё пригодится нам, да и вещи пусть раздаст тем у кого эти отобрали, мы ему все показываться не будем, постоим в лесу, а ты со Шторцем и Лазуром поедешь к нему.
 -Только не сразу открывайся, мимо мол ехал, решил навестить.
 Харитон, Шторц и Лазур, прыгнули в сани и развернув коней потрусили в обратном направлении.


        *Вы нарушили устав великой армии, занимаясь мародёрством!