Ч. 92 Тридцать три несчастья
Записки Коцебу полны всевозможной научной информации. По уровню его энциклопедических знаний представляется, что он был по меньшей мере наравне с сопровождавшими его учёными.
На немецком языке были опубликованы три тома его записок, а на русский язык перевели только «деловую» часть, что, на мой взгляд, большая потеря для русского читателя. Конечно. Отто Августович сам определял, что переводить, а что нет. Возможно, он учитывал цензуру в стране.
Но кое-что есть и в русском издании. Например, Коцебу писал, что «несмотря на непринуждённость и приветливость жизни общественной, которой наслаждались в Консепсионе, мы не могли отдалить от себя горестных и важных размышлений о политическом перевороте, в котором сия часть света находится».
При этом Коцебу очень осторожен в своей оценке событий, всячески подчёркивая свою нейтральность. Он считал, что освобождение от колониальной зависимости чилийцев – это процесс необратимый.
По его мнению, пример североамериканцев, освободившихся от колониальной зависимости, побудил народы Южной Америки к такой же освободительной войне, но при этом он выразил сомнение в том, будут ли они потом жить так же хорошо, как североамериканцы, чья страна стремительно развивалась.
Капитан и Шамиссо сняли комнату в доме на берегу. Однажды, когда вернулись после очередного застолья и легли спать, их разбудили игра на гитаре и звуки песен мужского и женских голосов.
Раздосадованный Коцебу встал с кровати и принялся шарить по карманам в поисках пиастров, чтобы бросить их из окна попрошайкам. Но Шамиссо, лучше знакомый с обычаями испанцев, остановил его и объяснил, что это поют серенады, знак большого уважения или любви.
Выглянув из окна, увидели гитариста и четырёх девиц. Оба быстро оделись, спустились вниз, где присоединились к компании, и веселье продолжалось до утра. В опубликованной книге Коцебу вы этого эпизода не найдёте.
Несмотря на то, что молодой капитан на берегу брал все радости от жизни, он ни на секунду не забывал о корабле. После той роковой волны пришлось делать основательный ремонт, нужно было пополнить запасы продовольствия, набрать свежей воды.
Больше всего Коцебу расстроило, что изменили свой ход хронометры, для которых купание в морской воде не прошло без последствий. Случилась ещё одна неприятность: исчез вестовой капитана татарин Шеффич.
Судя по всему, он дезертировал. Губернатор города пообещал, что если они схватят дезертира, то отправят его в цепях в Россию. Но все понимали, что это просто болтовня.
Интересно, что когда Коцебу вернулся в 1818 году в Петербург, то узнал, что Шеффич решил вернуться в Россию и явился в российское посольство в Испании в качестве раскаявшегося грешника с просьбой выдать ему паспорт.
Чиновники посольства запросили разрешение Министерства иностранных дел. Всем известно, как чиновники любых степеней "любят" брать на себя ответственность. Переписка заняла месяцы.
Шеффичу надоело посещать посольство и узнавать, когда придёт разрешение, он плюнул на свою затею и больше не появился.
На корабле моряки от скуки давали свиньям свои имена. Один из учёных написал, что «как товарищи Одиссея, люди видели себя убитыми и поедаемыми один за другим в образе животных». Довольно мрачный юмор.
Долгожительницей из свиней оказалась свиноматка, которой дал имя Шеффич. Капитан не разрешал её убивать, оставляя только на крайний случай, когда действительно придётся голодать.
Но в Сан-Франциско созрел настоящий заговор против несчастной свиньи, с детьми которой давно расправились в кают-компании. В Калифорнии свинью обвинили в нападении на любимую собаку капитана.
Этот пёс был настоящим облезлым «кабысдохом», которого он забрал с собой из Чили и горячо полюбил. Такого Коцебу не смог перенести и разрешил отправить свинью на съедение.
Кстати, исчезновение Шеффича оказалось связанным с Шамиссо, который вполне мог заработать на корабле прозвище «Тридцать три несчастья». У Шамиссо матрас, набитый мхом, напитался во время дождя водой и стал потом твёрдым, как дерево.
Капитан использовал учёного, читавшего «Дон Кихота» в подлиннике, в качестве переводчика, потому он и поселил его на берегу в Чили рядом с собой. Шамиссо воспользовался неформальной обстановкой и рассказал капитану о своей неприятности.
Тот поручил Шеффичу взять матрас и набить его свежим мхом. Именно тогда Шеффич и исчез вместе с матрасом. Пришлось учёному разориться на покупку нового матраса.
Коцебу не стеснялся, хотя и редко, жестоко наказывать матросов за провинности. Во время пребывания в Чили двух матросов по приказу капитана и в его присутствии выпороли специально вырезанными прутьями из мирта так, что Эшшольцу и Шамиссо пришлось оказывать им медицинскую помощь.
Наконец, ремонт «Рюрика» был завершён. Все запасы пополнили. Губернатор прислал на бриг несколько ящиков с вином, что все приветствовали. Его отдарили, по сделанному им намёку, свечами из воска и подошвенной кожей для обуви.
8 марта 1816 года, тепло распрощавшись с хозяевами и знакомыми дамами, снялись с якоря и продолжили своё странствие. Этот переход длился три месяца и одиннадцать дней. 18 июня увидели берег Камчатки, а 19 июня пришли в Авачинскую бухту.
В пути сделали очень короткую остановку у острова Пасхи, где аборигены встретили русских крайне недружелюбно. Интересно, что в советское время островитяне тоже не любили русских, называли их обманщиками.
Почему такую нелюбовь проявили по отношению к морякам с «Рюрика», мне выяснить не удалось. А вот в отношении советских моряков причиной послужило чистое недоразумение. Деньги островитянам были не нужны - с командами судов, приходивших на остров Пасхи, обменивались товарами.
Особенно аборигены ценили табак. У всех иностранцев были сигареты, а у русских – папиросы. И островитяне решили, что русские их дурят: меняют наполовину наполненные сигареты. Переубедить их оказалось невозможно.
Это я узнал в «National Geographic Magazine», который прочитал с самого первого номера в библиотеке Географического общества СССР (сейчас Российское Географическое общество), действительным членом которого состоял в течение 18 лет до своего отъезда в Германию.
Сейчас читаю этот великолепный журнал в немецкой городской библиотеке. Но я снова отвлёкся.
Во время плавания путешественники очень страдали от блох, которые попали на корабль в Чили, и от невероятно расплодившихся тараканов. Некоторым тараканы забирались в уши, причиняя невыносимую боль.
Спасал страдальцев доктор Эшшольц, вливая в ухо тёплое масло.
Продолжение http://proza.ru/2020/11/18/1684
Свидетельство о публикации №220111701324