Вещи, которые нами управляют

Борхес рассказывает о том, как несколько любителей карточной игры, выпивки  и потасовок оказываются в сумрачном  загородном особняке,   где у хозяина хранится  коллекция ножей, побывавших  не в одной «славной переделке».

Как водится, игра заканчивается ссорой  двух игроков, и один из них  вызывает другого на дуэль. Кто-то вспоминает, что  оружие тут же, в стеклянном шкафу, и дуэлянты, не  долго думая, выбирают  ножи на свой вкус, считая происходящее привычной, безобидной дракой. Однако схватив ножи, оба вздрагивают,  так как явственно ощущают, что оружие странным образом оживает в их  руках.
Разворачивается  неожиданно искусный поединок, на который заурядные  уличные драчуны никак не были способны и где главными действующими «лицами»  становятся ножи, словно давно ждавшие подходящего случая вновь проявить себя.
Рассказ называется «Встреча», но речь идет о встрече ножей, а люди становятся орудием в их руках.

История эта вызвала у меня целый каскад воспоминаний.
В высокогорной Тушетии, где пастух является одновременно воином и охотником,  царил твердый закон: любое оружие, которым совершено сто убийств, не важно, людей, домашних животных, диких зверей или птиц, должно быть навсегда погребено  в земле.

Ограбили близких мне людей. Воры унесли деньги, золото и старинный стальной ружейный штык, да еще с датой Парижской коммуны. Штык не представлял никакой ценности и хранился в память о прошлом.  В те дни хозяйке дома во сне было сказано: «Не расстраивайся! Иначе невозможно было освободить твой дом от штыка».

Однажды мы пригласили священника освятить наш дом. В те поры я была увлечена Индией, и у нас красовались  статуэтки Шивы в огненном кольце и Вишну, вырезанная из сандалового дерева. Священник спросил, зачем у меня эти вещи. Я, шутя, ответила, что хорошо к ним отношусь. Священник не принял шутливого тона и сказал: «Вопрос в том, как ОНИ к тебе относятся».  На этом разговор о божках прекратился, и  начался Обряд. Но тут кто-то уронил свечу и возник мини-пожар, который тут же загасили, однако я заметила, как нахмурился священник. Статуэтки были удалены из дома. Вскоре нас ждали тяжелые испытания,  которые мы, с Божьей помощью,  преодолели.

В детстве меня, росшую в настоящем русском городе Ярославле, взяли на экскурсию в Ленинград. Мне было очень интересно, особенно впечатлили Казанский и Исаакиевский соборы (ведь живя в Ярославле, нельзя не полюбить храмы!), а вот  статуи ужасно утомили. Много лет спустя, я поняла, насколько  Петербург ломал  русский культурный код.
 
Мшелоимство означает греховную страсть к вещам. С одной стороны, эта страсть толкает людей на самые разнообразные поступки, начиная от, вроде бы, безобидного коллекционирования,  кончая  преступлением. Но, с другой стороны, вещи начинают действовать на нас.  Ведь вещь это еще и концепт, и символ, и образ и Бог знает, что еще.
 
Соглашаясь с Блоком в том, что в  нас  много «неизвестных играющих сил», стоит помнить и о том, что существует бесчисленное множество сил, играющих или пытающихся играть нами.