Одуванчики

     Мы до этого никогда не виделись. Знали, что существуем, знали, что привязаны друг к другу, знали, что нужны. С уверенностью, что обязательно встретимся и обязательно будем долго вместе.
     Я бежал сломя голову. По эскалатору, по платформе. Я был готов даже по поезду бежать, только незачем. Она ждала меня, там, наверху, она шла ко мне. Я старался быть как можно быстрей.
     Я сразу понял, что это она. Среди чёрных и серых фигур она была жёлтой. На той стороне пешеходного перехода смотрит в телефон: пишет мне. Подходит ближе и указывает пальцем. Вопрос – моё имя. Я молча тяну к ней ладонь для рукопожатия, а она бросается меня обнимать. Крепко, тепло, неспроста.
     Это были лучшие объятия в моей жизни.
     Почему я не вспомнил этот день, когда спросили про моё самое счастливое воспоминание? Я помню, куда мы шли, как мы шли, как она говорила. А под конец, когда мы уже разошлись, она сказала, что я похож на одуванчик. «Ты милый и голос у тебя приятный».
     Ненавижу, когда меня называют милым. А ей можно. Можно очень многое. Я не сразу понял, как так произошло. Изменился, зачерпнул своё прошлое и возродил его. Больше не было грустно его вспоминать.
     Жёлтый всегда был моим цветом. В детстве я всем присваивал цвет. Даже если их имена звучали одинаково, они были для меня разными. И я – жёлтый. Всегда хмурый, недовольный, обидчивый, плаксивый, но жёлтый. Как она это разгадала?
     Это очень странно. Я расцвёл. Появилось много разных смыслов и ощущений. Чувство, при котором кажется, что твоё мерзкое тело уже не такое плохое, и ты можешь прижать руки и увести ладони к голове, потому что уже не тревожит, что ты слишком сильно трогаешь себя. И готов увидеть чужого человека, на контакт с которым ни за что бы не пошёл. Готов бегать, как собака, и вилять хвостом, лишь скажи тебе слово. Можешь даже решиться в одиночку поговорить с почти незнакомым человеком, признаваясь при этом: «Мне страшно, но я хочу стать лучше». И даже меньше начинаешь бояться микробов на деньгах и прочей грязи. Когда случайная шутка сводит тебя с ума и не даёт покоя, случайная мысль вводит в смущение, и пляшут вовсю воспоминания и ассоциации. И ты готов разрешить трогать лицо – самое сокровенное место. На каждое воскресенье планы, и ужас с нетерпеньем от ожидания воскресенья. И больше не прижимает к земле.
     Одуванчики цветут. Они сейчас спят, только я не сплю. Вся земля ими покрыта. Почему одуванчики молчат? Они ждут, когда изменятся, станут седыми и смогут улететь от этого места. Есть смысл подняться, дать ветру унести себя неведомо куда.
     Одуванчики счастливы? Я не знаю. Их очень много, и кажется, что все являются частью странного общества. Общества жёлтых цветов с маленькими лепестками, прижавшимися друг к другу. О чём они думают? Хорошо ли им? Они такого же тихого, скромного характера, какими кажутся на вид? Какие секреты у них могут быть?
     Одуванчики молчат. Одуванчики цветут, расходятся по миру, перерождаются, но никто не увидит, как они увянут. Одуванчики растут тогда, когда всё прошлое можно долой, и можно оставить, простить, снова пустить к себе. Когда волнуешься, волнуешься, переживаешь, строишь неведомые обряды, придуманные только что, не можешь заснуть, но совсем у сна успокаиваешься и радуешься, и не можешь перестать быть счастливым. И всё, что нужно – это объятия.