Приплыли о том где можно узнать себя

Доктор Фебуччио славился своими оптимистическими взглядами на современные реалии и бытующее мнение о том, что наука давно уже себя исчерпала и не следует лишний раз изобретать велосипед, когда безумцы отправляют автомобили в просторы необъятной вселенной. Его по обыкновению взъерошенные волосы и бегающие глазенки за толстыми миопическими стеклами криво болтающихся на переносице очков выдавали в этом человеке личность хоть и грандиозную, не лишенную творческого умысла в своих деяниях, но всё же "по-гениальному" безумную, со своими вечно снующими тараканами в голове. Устраивали гонки эти насекомые, боящиеся света, отнюдь не просто так — то и дело, час от часу, ум непоседливого доктора озарялся очередной уникальнейшей идеей, что непременно извещалось загоранием "лампочки идей".
— Послушайте, это просто миропереворачивающее открытие, — горячо уверял доктор, когда сегодня я своей собственной персоной явился к нему в лабораторию по настоятельной просьбе самого ученого.
— Вы лучше расскажите мне о сути, доктор.
— О, мсье! Вы себе даже не представляете - какой чудесный шанс перед вами предстает! Сегодня я, по старой нашей дружбе, предлагаю вам первому стать испытуемым в моем новом изобретении, которое включает в себе все гуманистические переживания человечества, и в то же время - первый шаг на пути к открытию новой эры, эры пристального изучения полушарий и способов деятельности мозга.
— И каким же путем вы намереваетесь этого достигнуть?
— О! — воскликнул доктор, словно только и ждал этого вопроса. — Давно уже прошли те времена, когда для утоления своего любопытства эти плотоядные белохалатники вскрывали черепную коробку очередному умершему непоседе, который предпочел спокойному домашнему времяпрепровождению уличную пьянку в компании вооруженных задир. Нет, голубчик! Оставьте это для истории, пускай наши предки потешаются над вероломством недалеких. Мы же сегодня имеем уникальнейший из шансов - без хирургического вмешательства, путем безболезненных магнитных импульсов, спровоцировать работу мозга и вызвать полные, точнейшие воспоминания определенного периода из вашей жизни, будь то десять лет назад, пятнадцать или тридцать.
— Вы льстите мне, уважаемый доктор, я еще не тех годов, дабы уходить столь далеко в своих воспоминаниях, — скромно заметил я. — Но, постойте. Право же, разве это не кощунство - магнитными волнами облучать свой мозг? А что насчет безопасности нейронов? Воздействие может непредсказуемым образом пагубно отобразиться на моих умственных способностях.
— Оставьте свое невежество для розовых щечек своей хорошенькой невесты, — замахал доктор Фебуччио, — тьфу на вас трижды опосля обеда. Друг мой! Стимуляция участков коры головного мозга вслепую, да еще и за счет электрических сигналов - давно осталась за занавесом прошлого. Сегодня я вам предлагаю современнейшее оборудование, одно из самых технологически точных настраиваний компьютера, и что самое немаловажное - совершенно безболезненная и безвредная процедура. Ну вы только подумайте - заново пережить момент знакомства со своей любимой, снова испытать те самые чувства, сколыхнувшие вас тогда, в период становления ваших отношений. Либо же, я вам предлагаю, перенестись в те далекие годы, в юношескую благоухающую беззаботность, посмотреть словно воочию на еще живую маму, вспомнить очертания погибшего отца, ощутить запах молодости, окунувшись в то время.
— Но, доктор...
— Нет, мсье! Не желаю слышать никаких отговорок.
Больше не церемонясь, захваченный идеей ученый повел меня в отдельный кабинет и усадил в кресло, совершенно не обращая внимания на жалкие попытки просить отпустить меня восвояси.
— Сидите смирно, я всё устрою.
Смирившись, я наблюдал, как доктор суетливо подключал какие-то провода, что-то настраивал и перепроверял, бормоча себе под нос какую-то мудреную нелепицу.
— Ну вот и всё, — наконец выдал доктор, когда все приготовления были завершены, — дерзаем!
Веки мои были зафиксированы пластырем, словно у беспомощного бедолаги на операционном столе, но я всё же мог ощущать, как вокруг всё вдруг начало переворачиваться и вертеться. "Док!" - попытался позвать я, но губы не повиновались, а сознание вдруг унеслось в поток нескончаемой информации, исходящей из моего мозга...
— Вы как, дорогуша? — хлопотал надо мной доктор с озабоченным видом на лице, — вы целы?
— Да, мсье. Что произошло, сколько времени я "отсутствовал"?
— О, слава Богу! — вздохнул доктор, и было странно слышать слова про Бога от науковца до мозга костей. — Вы меня переполошили не на шутку своим "отсутствием". Минуты две я пытался привести вас в чувство, покуда вы сами не очнулись. Что вам виделось?
Я на секунду задумался.
— Я видел ВСЁ. Я видел всё, доктор, всю свою жизнь. От рождения, где были хлопок по заднице и заплаканное обессилевшее мамино лицо, сквозь детство, в котором я вновь прочувствовал все ощущения, вплоть до вкуса и обоняния, и по теперешний момент, когда я смог даже увидеть все свои сны, словно заново их проживая, так четко и явственно.
— Не может быть... — От услышанного доктор опустился прямо на пол. — Всю свою целехенькую жизнь, от и до... И сейчас всё можете вспомнить?
— Нет, доктор. Я как бы заново прожил свою жизнь, одним затяжным шагом перемахнув сквозь яму прошлого длительностью в десятки лет. Воспоминания остались, как от просмотренной киноленты. А вот эмоции... Это не передать словами.
— Да-да-да, — встрепенулся доктор, словно выйдя из каких-то раздумий. — Вот так номер, вот так эксперимент! Вот куда завела эта тропинка...
Поднявшись с пола, доктор начал нервно ходить по комнате, нарезая круги.
— Этак мы можем всю науку поднять на уровень, нет - на несколько уровней сразу! Так-так-так... Используя этот прием, человек сможет заново видеться с близкими, или, например, вспомнить важную информацию, которая заблокирована продолжительным временем, травмой или алкогольной отравой. Или... Или лечить Альцгеймера, деменцию, амнезию долгосрочной памяти, приводя мозг в тонус. А можно изымать данные с мозга погибшего человека, раскрывать преступления. А если восстанавливать мозги давно усопших...
— Доктор, — прервал я поток безбарьерных вдохновений. — Меня всё это время мучает и не отпускает один тут вопрос.
— Что за вопрос? — подался вперед ученый.
— Мое первое воспоминание с момента рождения - это шлепок по ягодицам и раскрытие легких.
— К чему вы ведете, мой дорогой друг?
— А как же все эти ляди?
— А что эти ляди?
— Как же все те противоаборточные борцы за свободное принуждение к рождаемости, которые тут и там навязывают нам мысль о том, что сгусток бесформенной материи, образованный путем смешивания вагинальных выделений и пенисных либидо - это живое существо? Разве эти агитаторы за право жизни в семье алкоголиков, за право расти в атмосфере ненависти и ненужности, за право существовать больным и недееспособным рахитом с тремя глазами и безо рта - разве они не утверждают, что жизнь начинается в утробе? Так почему же тогда мои воспоминания, воспоминания человека, такого же, как и все, чью судьбу вдруг решают не их родители, а какие-то "активисты" - начинаются уже после того, как я младенцем ПОЛНОЦЕННО явился на сей свет? Объясните мне, доктор, ибо я ничего не понимаю в этом полноценно бесценном мире.
— А что тут понимать, друг мой, — молвил ученый, усаживаясь рядом со мной на ручку кресла. — Здесь, знаете ли, истина проста, далеко не стоит ходить, чтобы полюбоваться красотами рассвета со своего окна.
— И в чем же заключается сея истина, доктор?
— А в том, друг мой, что просто мир жалеет, и оплакивает вселенскую несправедливость, о том, что при зачатии них самих, этих лядей, - их мамы не додумались и не прервали роды.