Свободный человек

            Боль, исходящая в рёв моего  погибавшего тела, изаещала Вселенную о сокрушении моего мира. Эта дикая Боль никак не отставала от меня. Только Смерть теперь могла утолить эту терзающую меня Боль. И я, отключив разум свой, бросился вниз, спасаясь от немыслимого бытия.
           Тугой поток  подхватил моё ничего не осознающее тело. Я понял, это Ветер примчался на мой рёв. Это он подхватил моё исходящее в безнадёжьё тело. Руками я сумел стабилизировать его по-птичьи, и ждал, что скажут мне первые мгновения полёта. С удивлением я почувствовал, что Боль оставила меня.
           Тогда послышались некие звуки из глубин – и показались они излиянием волшебства, спасавшего меня. Это был явно ответ на отчаянный крик моего моего разума, уходящего в безумие своё. Нечто утверждающее, будто мощная симфония, летело мне навстречу. Звуки эти явно предлагали мне жизнь – и я закричал согласием в ответ.
           Вслед за утверждающими звуками вокруг меня зажёгся новый свет. Казалось, засветился сам воздух. Свет этот рождался не ярким, не тусклым, и не лунным. Но он был явно животворным,
И вслед за Ветром он подхватил меня, и я стал бесподобно невесом.
          Я ожидал всего – что у меня вырастут крылья, что стану призраком, либо элементарно разобьюсь о мостовую, но вместо этого   произошло преображение моё. Я стал свободно летящий человек. Усилием мысли я мог управлять гравитацией – главенствующей силой во Вселенной. Мало того, тело моё имело возможность невиданную для смертных – воплощаться в магические фантазии ума. Отныне я был способен развивать любую скорость, а значит убежать наконец от Боли, фатально преследовавшей меня.

          И вновь я помчался вниз, желая завершить своё бегство до конца, но вместе с преображением тела, произошло изменение пространства. Я оказался в мире иной идеи, где изначала туман скрывал таившуюся где-то землю. Но вот туман начал истаивать, светлеть. И сквозь него проступила поверхность, неведомая мне: берег и море, накатывающееся на него.«Возможно, это последнее мгновение, предсмертия моего», – мелькнула моя мысль.
          Однако, в ином бытие, я мог растягивать, либо уплотнять своё время. Снизив таким образом скорость до нуля, я спружинил на ногах, мягко приземлившись на скалистом берегу, возле штурмующих валуны и камни волн.
          Был вечер, на небосводе зажигались звёзды, и вдруг под ними проявилась фигура старца, сидящего на одном из валунов и, глядящего вдаль неба, сливавшегося с морем.
         Любопытство вселенское – вот что представляла собой открывшаяся картина на границе двух миров. Мне стало интересно на равных поговорить с подобным человеком.Я подошёл к сидящему, как изваяние, старику.Однако, тот долго не замечал меня, пока наконец его взор  опустился с небес на землю, и он увидел стоящего перед собой.
         «Кто ты, сидящий на берегу, и странствующий взглядом в небесах?» – поздоровавшись, спросил я незнакомца
           «Я – Звездочёт, – отвечал мне старец спокойно, ничего не оставляя скрытым за словами. – Когда мой взгляд уходит в странствия, то оставляет на это время тело. Так ему представляется возможность уходить как можно далеко. Много историй я нахожу, бродя таким образом по Вселенной и много жизней проживаю за эти времена».
           «И долго ты сидишь здесь, в преддверии Вселенной?» – спросил я у него.
           «Возможно тысячу лет, возможно более, – отвечал мне Звездочёт. – Слишком долго ходили меня грёзы, пока на земле шла ненужная мне жизнь».
           «А ты не пробовал увести туда и тело?» – сказал я с максималистским задором юности своей.
          Старик внимательно посмотрел на дерзкого пришельца. Ответ его прозвучал так: «Звёзды уже пошли по небесам. Иди им вслед. Как и куда идти зависит от тебя».
           После этих слов Звездочёт исчез, будто и не было его, с ним тоже произошли неведомая мне  метаморфоза. Вместо него чередой стали являться и исчезать люди-звери, люди-камни, люди-птицы. Затем люди слов знаковых, значимых. В свою очередь эти диковинные люди начали  преображать меня, касаясь своим взглядом.  Отныне я мог быть вечно лежащим камнем, взлетавшим в прыжке зверем, улетающей в высь птицей. Я многому научился у моих собратьев.
           Но едва ушла череда этих волшебств, как Боль, уже забытая, вновь настигла меня, и я, в прежнем образе убегавшего от боли, помчался как можно быстрее от неё. Взлетев со скал, я вновь провалился вниз

          Вскоре подо мной во мгле открылась ещё одна поверхность. Это была горная страна. Я опять быстро погасил скорость, и мягко опустился в долину меж белоснежных гор. Вознёсшиеся вокруг пики были подобны вратам, раскрывшихся передо мной.
         Воистину, это были врата, открывающие небеса. Чем далее я проникал в них  взором, тем различимей, и ярче были звёзды в глубине. Но ныне меня коснулись волны – и Вселенская Магия открыла свою дверь. Мне показалось, что я случайно родился на Земле. И это была чужая планета, не моя. И я воззвал  к встречавшим меня звёздам: «Дайте мне оторваться от Земли. Ибо жизнь на этой планете – рабство моё от всех её законов.. Я же хочу стать существом свободным от всего».
         Я не знал, какие ещё ужасы могут настигнуть моё тело. Но дух мой уже нашёл выход в пустоте. Вселенная тотчас раскрылась – и я в неё вошёл.  Звёзд во Вселенной оказалось гораздо более, чем ожидалось. Земля оказалась позади и более не властвовала надо мной.. Моё тело соотнеслось со вселенским, несмотря на несоизмеримые величину и массу. Я обнимал  Вселенную от края и до края – взглядом, телом и душой.
         Вселенная была Истиной, пребывавшей здесь изначала.  Как одиночка пред одиночкой, я посмел коснуться её словами от себя. «Где критерии жизни и нежизни? – спросил я у Вселенной, существа. И что такое разум, и неразумие существ? Звёзды, планеты очень похожи друг на друга – в рождении, эволюции и смерти. Их бытие – в одной Вселенной. Так что это – жизнь, или не жизнь?»
         Однако, Вселенная лишь загадочно мерцала мириадам своих звёзд.
         Для меня оставалось тайной, истинно ли боги пестуют Вселенную, либо в ней изначала всё мертво. И есть ли возможность у меня  управлять Вселенной и её видоизменять.
        Так я продолжал размышлять перед Вселенной, вместе с ней
        Поверхность, куда я должен был упасть с высотки, исчезла неведомо куда. Теперь вокруг меня роились мириады звёзд. А я мог ходить по всему звёздному миру – куда угодно, и сколь угодно далеко.

        Тогда звёзды мне породили ещё одну поверхность. На этот раз я увидел цветущую планету. Луга, степи и сады – всё было в ней в цветах. Я привычно приземлился мягко на ногах, и оказался в невиданном саду, где буйствовали  сочные краски всевозможных видов цветов, а воздух был настоян непревзойдённым ароматом.
        Прислушавшись к гулу, исходящему от Сада, я различил в нём торжественную песнь шмелей и пчёл.  Словно то изливались, сплетаясь звуками, скрипка и саксофон – воистину то были благоухающие звуки! Душа моя возликовала – медовые звуки так гармонично принимались ей. Я понял, планета эта – мой собрат. Она также владеет магией и волшебством. И она явно вступала со мной в совместную игру.
        Какая-то ещё, подспудная связь просматривалась меж мной и миром с постулатами иными. Вслед за шмелиными, ещё благоухающие звуки раздавались из глубин. Это был мир, сотворённый музыкой. Где отсутствовали любые дисгармонии и катаклизмы.   В звуках этого Сада я ни разу не слышал слово «смерть».
          Планета играла в любовь безупречную, бесспорную. И это была гениальная игра. Именно такую любовь я искал всю свою человеческую жизнь!
         . Но я по-прежнему боялся, что меня вновь настигнет Боль, или её метаморфозы.
           И тогда я снова взмыл вверх. С  высоты птичьего полёта я увидал край Сада и степь привольную, широкую за ним. И я поспешил в это приволье и свободу.  Высокие травы её по всей видимости были раем для птиц и для зверей.
           И стояло в этой степи некое изваяние, и я полетел по направлению к нему. Я  облетел на вираже одинокую статую в степи, осмотрев её со всех сторон. Это была явная загадка, обескуражившая меня неведомой логикой своей. И она явно звала меня к себе
         Я  мягко сел напротив изваяния.  Это была статуя женщины. На первый взгляд статуя была очень древней, возможно поставленной здесь какой-то забытой цивилизацией, давно исчезнувшей с лица планеты.Женщина эта была обнажена, молода, красива. Она не стояла, а шла,  словно стоп-кадр захватил её. Телом она пребывала здесь, но сама похоже отсутствовала в теле. Между тем магия эроса исходила из неё – из её обнажения, движения, застывшей на ходу игры.
          Я обошёл вокруг этого странного создания, затем вгляделся в лицо её –  взгляд женщины убегал куда-то вдаль, проходя сквозь меня, совершенно не задевая образ мой.. Я попробовал взять её за руку – и удивился ещё больше. Рука оказалась тёплой, пластичной, несомненно человеческой плотью, но совершенно безвольной, не отвечавшей на прикосновение моё.
           Вдруг эта женщина пришла в действие – будто выйдя из заколдованного сна – она увидела  меня. Женщина-статуя не поняла кто я такой, не признала, испугалась – все эти реакции поочерёдно прошли на её очнувшимся лице.
           Вслед за этим произошло ещё более неожиданное для меня: тело этой живой статуи  начало видоизменяться. Начали исчезать руки, ноги, само тело, они превращались в шевелящийся клубок заплетённых нитей. И вдруг множество этих извивающихся нитей бросились на меня со всех сторон.
            Мгновенно я вывел своё тело из пространства, и её нити, как змеи прошли сквозь мой призрачный образ.
          Однако существо это не смутилось: у него вновь появилось лико и тело, но теперь это было нечто заглядывающее мне внутрь. Она уже всё узнала о обо мне, и начала очаровывать меня. Женщина-статуя превращала меня в себя и открывала вселенную свою, где я был безусловно подданный её. Где я терял свой пол, свою память и свой образ. Взгляд её обволакивал меня, она что-то ещё делала со мной. «Я приговариваю тебя на вечную любовь» –  наконец послала она мне магическую мысль. Но я уж взмыл вверх,постыдно бежав от чародейки.

        И вновь я был в человеческом образе, и падал среди звёзд неведомо куда. Но главная цель у меня была всё таже: я убегал от моей фатальной Боли..
        Как можно быстрее прочь я помчался от этого запредельного театра. Боль как будто потеряла меня, но теперь она мне казалась ничтожна пред играми, встречавшимися на пути. Я стремился, как можно быстрее достичь дна падения, хотя и не ведал, что ожидает меня в конце неведомой дороги.
       А вокруг меня были звёзды и свобода.  Находясь здесь, в Великой Пустоте, я почувствовал, как  Вселенная меня обнимает и лелеет. И как манит, куда-то заманивает меня.

        Вскоре я увидел ещё одну поверхность. И оказалась это раскалённая пустыня, а в ней оазис, с голубым озером внутри.  Я тотчас полетел к нему. И только опустившись в тени пальм, я понял истинное значение слова Рай. Тень деревьев и прохладный ветерок с озера не давали жару пустыни убивать здесь затаившуюся жизнь. В тоже время пустыня защищала этот чудо-островок от вторжения пришельцев.
        И едва я осознал всё это, как заметил, что из пустыни ко мне направляется женский образ в белом. И хотя одежды скрывали её плоть, они же ворожили, рассказывая о ней сказки, а лицо, ничуть не утаивая себя, играло и заявляло о себе волшебством.
        Этот образ шёл по раскалённому песку. Ноги были её босы, предельно сливаясь с плотью принявшего её мира. Ей пел неистовый гул ветра, а это был смех планеты, приветствие её.
        Всё было в ней от чарующей Вселенной: сияющие глаза, чёрные волосы, и загадочное тело. Все гармонии звёздные сошлись в этой девушке, все законы вселенские описывали эту красоту
Она подошла ко мне и улыбнулась откровенно. Она говорила музыкой, которую я, как волшебник, понимал.
        «Я ждала тебя здесь, на этом островке, ибо знала, ты придёшь», – начала девушка музыкальный диалог.
        Эти слова я давно ждал от кого-то. Я грезил о них, надеялся на них.  Я вздохнул полной грудью, и слова мои тоже музыкой явились. «Мне кажется, я очутился в словах из внеземелья», – сказал я сошедшей ко мне богине.
       «А ты оставайся человеком, – увещевала меня долгожданная богиня. – Именно с тобой, человеком, хочу я говорить. Именно теперь, когда ты умиротворён».
        «Я умирал! Мне оставался месяц жизни! – воскликнул я, открываясь ей. – Умирать таким молодым – когда никто не мог помочь. Все отошли разом – и вокруг осталась пустота. Никто не пробил любовью эту пустоту! И я остался один на один с Болью! Это было самое гнусное, что может сфантазировать Жизнь. Это была высшая дисгармония её. Боль превращала в ничтожество меня, она казнила меня, унижала, преображала в слизняка!»
       «Но я услыхала твой крик, и вот пришла», – сказала мне богиня. – На веки вечные я уведу тебя с собой»
        «Одна чародейка закляла меня на вечную любовь. И вот ты явилась предо мной. Я знаю, что должен пройти с тобой, ибо жизнь моя немыслима без этого прохода.. Но пройти – это значит раскрыть твои глубины. А глубины твои –  непостижимые загадки для меня», – сказал я своей богине.
        «Но ты ушёл от всех, преследовавших тебя, убивающих тебя, завораживающих тебя, – ответила богиня. – И ныне ты свободный человек. И я поведу тебя в свою обитель».
        Взяв за руку, она впервые коснулась меня. И вся открывалась для меня. И мы пошли с ней в оазис без людей.