Тебе, читатель

Интересно, что начал я с музыки и перформанса, а в результате сейчас я пишу, и сферы моего исследовательского интереса три: поэзия, психоанализ, философия. Они пересекаются, вернее, сходятся в одной точке, точке «сейчас». А в начале творческого пути я выражал свои мысли музыкой (импровизационной) и живым действом-перформансом. Помню, Аскольд Федорович Муров на занятиях по классу композиции в новосибирской консерватории мне говорил: «То, что ты играешь – это прекрасно. Но где текст? (имелся в виду музыкальный «текст» - нотопись – А.К.). Текст – это единственное, что остается в культуре». И он был прав. Проблема состояла лишь в том, что звучащее и мыслимое в моей голове никак не выражалось текстом, даже нотописью. Приходилось изобретать новые способы фиксации неуловимого, но и это было не то. Суть ускользала, оставаясь лишь в живом исполнении, которое – в силу ограничений технологий 1980-х – нельзя было даже записать. С тех пор минуло 35 лет, и вот, пожалуйста – я имею дело со словом, выражая То самое, что пытался прежде сыграть или исполнить.
Я пишу тексты буквами, словами, пользуясь самой древней формой выражения мыслей, самой древней формой установления связи с другим, а на самом деле – с самим собой. Тексты существуют как вещи в себе, не требуя исполнителя, чтобы быть представленными почтеннейшей публике. Исполнителем становится каждый, читающий этот текст как послание, обращенное лично к нему. И это действительно так. Каждый текст, застрявший в культурном поле прочтения, обращен лично к читающему его. И процесс чтения – это священный акт рождения текста, установления связи – сквозь века и расстояния, сквозь язык и культуру, отметая все различия, какие только могут быть, утверждая незыблемость единства всего, всей тотальности времени, звука и щелчка.
Кому как ни мне это знать: в эпоху, когда рядом не было никого, способного не то что ответить, а хотя бы выслушать вопросы, жгущие меня изнутри, поджаривающие на неослабеваемом пламени сердечного жара, - я был услышан поэтами и мыслителями иных эпох – Древнего Китая, Японии, Германии, Австрии, России, США. Иноагенты раскидали для меня спасательные круги посланий повсюду: тексты, целые вереницы текстов, переводов, толкований и слов. Дионисий Ареопагит сидел ошую, Мейстер Экхарт – одесную. А прямо напротив озарял светом своей улыбки Лао Цзы. Тао Юань Мин разливал вино, Ли Бо пел песню, Александр Введенский кушал макароны невозмутимо и сосредоточенно. Георг Тракль умирал, оживая в стихах, в словах любви. Без этих посланий я бы не выжил, это я могу сказать точно. Без сомнений. Мои друзья спасли меня, как спасли многих до и после, ибо: зачем еще нужна дружба? Живая связь себя с самым родным и близким – с самим собой, воплощенным в иное тело, иную культуру, иное время и расстояние?
И я счастлив тем, что пишу текст – послание всем неведомым, но родным, всем радостным, отчаянным, огненным, - ибо сам себе говорю, пишу и повторяю вновь и вновь: «Я есмь другой ты сам».