Северный ветер в саду Сиянии. Глава 2

– Чтооо?! С дуба, что ли рухнул? На солнце перегрелся? Или в Афгане тебя приложили, что до сих пор не отойдёшь. Ты голову свою психиатрам показывал?

– Показывал. С головой моей всё в порядке. Заштопали, зашили, и все осколки вытащили, как и по всему телу. Как новенький стал.
– Видать остался ещё один осколок, который выдумывает вам небылицы.
– Нет. Здесь тоже всё в порядке, никаких небылиц.
А той девочкой, её сиянием, я заболел и бредил ею, в продолжение всей моей жизни. Это была, как мания, навязчивая идея, гонка, в которой я искал своё сияние в других женщинах, смотрел им в глаза, но нет, и не было такого сияния, как в моей девочке. Искал и не находил. Откуда мне знать было, что это настоящее твоё имя. Всё как-то шуткой знакомство было, и секс вроде бы был без обязательств. Нет, прости, не секс, а любовь и обязательства были, обещал прийти, но не пришёл. Сияния, горячая моя девочка.

– Ты вообще оборзел? Или из психушки сбежал?
– Нет, в психушке я не был, не приходилось. А тебя я любил и люблю, здесь и вот сейчас, Ты передо мной и ты моя жизнь. О, да ещё и сыновья, и внуки. Это что же? Такая жизнь пронеслась мимо меня. Для меня в природе, как и во всей вселенной, есть только одна женщина, это ты. Сияния, ты. И так же, думаю и я для тебя тоже. Ведь ты никогда не выходила замуж.
– С чего это ты взял? У меня двое сыновей и дочь
– Ты себе-то хоть не лги, не успокаивай себя. Замужем она была.
– Прекрати меня унижать.

– Милая, любимая, маленькая моя девочка, сияние моё и в мыслях нет тебя унизить, не для того я тебя искал столько лет.
– Плохо искал. Возможно, нашёл, но не ту, которую искал.
– Искал тебя всегда, как выпадала возможность. Но, как можно найти человека не зная, ни имени, ни фамилии, даже названия деревни, где встретились, не знал. Да ещё, так закрутилась жизнь и войной заполнилось.
– Как ты попал на войну, у тебя мирная профессия?

– А, значит, ты помнишь!? Сияния признайся.
– Ничего я не помню, так как вас не знаю. Просто предположила, спортсмен
– Для чего лжешь? Вот для чего?
– Я не лгу, отстань от меня.
– А моя профессия в то время, была для отвода глаз, а гастроли были практикой для меня.
– И в каждой деревне ты практиковал с молодыми девушками?

– Не говори глупости, после тебя я не мог быть ни с одной женщиной. Ты понимаешь, что такое иммунологическая несовместимость? Нет, ты не осознаешь, что это такое.
– Мне и не надо, извини, я пришла, а тебе пора, там тебя ждёт праздник.
Она махнула рукой в сторону площади. Открыла калитку, вошла. Но закрыть не смогла, он держал за ручку калитки.
– Пригласи меня в дом. С семьёй познакомишь. Хотя в данный момент её нет рядом. А, как хотелось.

– Уйди. – Сияния подошла к нему так близко и ударила его в пах коленом, но он ловко увернулся и свободной рукой обнял за шею и прошептал ей на ухо.
– Детка, я два раза одни и те же ошибки не совершаю. Такое уже было в юности твоей. Но всё равно смогли сотворить, аж двоих за один раз.
– Да пошел ты на ...
– Я уже там был и смог вернуться. – Перебил её посыл куда-то. – Я хочу, вернуть тебя в свою жизнь, и стать заново частью твоей. –

Он посмотрел на нее серьёзным взглядом. Взгляд его был то жёстким и серьёзным, то ласковым и искрящим. – Я хочу вернуться в твою жизнь и жизнь детей.
– Чтооо? Вернуться? Куда вернуться? Не понимаю. Тебе, что от меня надо?
– Только, что сказал, вернуться в твою жизнь.
Ааа, вернуться. А ты там был?
Да, был. И вернуть тебя в свою, любить тебя, а ты меня. Ведь ты меня любишь, ведь так?

– Ааа! Любить? Тебя? Мне? Мне и одной совсем не плохо, даже очень хорошо, да и не бываю я одна, у меня два сына, дочь и внуки.
– Но, дочь-то не твоя. У тебя не должно больше  быть детей
– Наивный. Отчего же? Что моя детородная функция закончена на сыновьях?

У него засветились глаза и он улыбнулся. И произнёс чуть с горечью.
– У тебя не должно быть детей кроме сыновей. Ещё раз говорю тебе.
– Представь себе, у меня родились сразу трое детей. Девочка и два мальчика. И тем более девочка первой рождалась.
– Я точно знаю, дети у тебя могли быть только от меня.
– Ох, ты и льстишь себе, надо же, как мужчины любят себя ставить высоко. Прямо короли, цари мира.
– Ты только моя.
– Увы, сударь, не была даже её.
– Как это не была? А сыновья?

– А что сыновья? И сыновья мои ещё и дочь, и родились они в один час.  Естественно, они же не от святого духа родились. Нет, конечно, нет и всё же, родились, значит и отец у них был и есть, и не важно, что в данный момент он не снами, но он всегда с нами. В наших сердцах.

– Как ты могла? И как такое могло произойти? Ты сейчас мне врёшь, нагло врёшь. Глаза его вновь стали жёсткими тёмно зелеными.
– Да, кто ты такой? Что ты мне предъявляешь? Сгинь нечистый.
– Почему же, не чистый? Чистый я, чистый, Сиянюшка. И я хочу тебя вновь узнать. С тех пор юное тело изменилось немного, стало ещё красивее.
– А ты меня раньше знал?
– Знал, с тобою засыпал и с тобою просыпался.

– Вот уж не ведомо мне, с кем ты засыпал и просыпался. Уйди, убери ногу, мне надо закрыть калитку.
– Ты думаешь, меня что-то удержит? Твои калитки и заборы, меня не сможет и дверь удержать, и замок. А замок у тебя пустяковый. На всех дверях, они мне одним движением подчинятся.
– И откуда ты всё знаешь? Долго мы будем спорить?
– А ты не спорь и пригласи меня на твои пироги.
Глаза его стали вновь веселыми, засверкали изумрудом.
– Обойдёшься.
– С обеда ты ушла, и там повидимо уже всё закончилось. Я голоден.
– Поторопишься, успеешь, наешься до отвала.

– Какие же твои фиалковые глаза. Когда-то любви в них было…
– Прочь от меня.
– Губами вновь изучать твоё тело до дна, до зари. Смотреть в твои фиалковые глаза,  и  изучить руками пение тела, я помню, как оно звенело.
– Ты уйдёшь? Или мне в полицию позвонить? Здесь через дом участковый живёт.
Но он рассмеялся и ответил.
– Я знаю, ну и что же. Я с ним уже подружился, а вот сейчас я хочу услышать вновь твой стон.
– Поздно спохватился. Опоздал на тридцать лет, а то и больше.  Да и то я не уверена, что это ты был там
– Давай проверим
– Прочь, кобель беспутный.
Он весело рассмеялся.  Продолжал смотреть на Сиянию ласкающим взором.

– Вспомни юную страсть и тревожное дыхание в ночи. Ведь счастье было. Так ведь любимая?
– Да пошёл ты, знаешь куда? Любимая… ха...!
– Я там уже был, тебе уже говорил. Еле выкарабкался, и так тридцать  лет жизни потерял, если уж сгореть дотла, то только в твоих руках, в твоих ласках. И смотреть, как дрожат твои ресницы. Пригласи меня в дом.
– Да, прям счас.
– Тогда я сам войду.
– Ещё чего.

– Сашка, кто там у тебя? – Послышался голос соседки тёти Вали. – Дети приехали? Машин чевой-то не видно. Из-за твоих роз ничего не видать. Насажал твой Володька всякого здесь.
Послышался стук соседской калитки, повидимо соседка вышла на улицу. Незнакомец  оглянулся, отпустил руку с калитки, и Сияния быстро закрыла калитку на засов. Он стоял и улыбался, смотрел сквозь железный забор на неё, махнул рукой, произнёс.
– Да, розы твои шикарные, я так и подумал, что именно ты в этом доме живёшь, когда вечером прогуливался. До встречи. Жди, я скоро.
– Да пошёл ты. –

Прошептала Сияния, повернулась и пошла к дому. Вошла в дом, сняла туфли, ставшие ей уже ненавистными, сняла следки.  Прошлась по ковру с высоким ворсом босыми стопами. – Ооо, освобождение, наслаждение.
Прошла на кухню, поставила чайник, взглянула в окно и увидела его прохаживающим по саду, он осматривался и словно заметил её взгляд, оглянулся, развёл руками, и произнёс.
– Я же говорил.
– Вот нахал, блин. И что мне теперь делать? Детям позвонить? Нет. Для чего их волновать? Сама справлюсь. Ну, Верещагин!
А Верещагин ли это?  Может вовсе и не он. Ведь Володя искал его, ответ приходил, «погиб» Или пропал?

И Володя пропал, никаких следов. Все тридцать лет старался дать мне и детям всё. Для всех мы были семья и счастливая семья. Но жили, как брат и сестра. Однажды в порыве страсти от ласк дошло, что хотелось заняться сексом, но не получилось и страсть-желание  пропало и у него, и у меня.
Как тогда Володя сказал?

«Иммунологическая не совместимость. Таких, как мы единицы. Пара подбирается Богом, самим Всевышним, наши пары где-то там во вселенной.  Это не болезнь, и не диагноз, это особенность такая звёздных пар. Здесь ум отключён напрочь. Когда встречаются такие пары, ум блокируется. Организм, а скорее всего душа, что там есть выше души, не ведаю, как назвать, вероятно, та частица Бога и есть узнаваемая, она выбирает и признаёт то единственное начало, которое когда-то было разделено. В моём случае, моя Марина. В твоем – разудалый Ярослав.

Помнится, Володя обнял меня просто, вроде, как всегда, а мне так спокойно стало. И продолжил. –
Ты создана для другого. А моя Марина ушла в небытие. Будем ждать соединения, а пока жить, просто жить и растить детей.
Дети у нас прекрасные и они не должны страдать. Дети должны видеть счастливых родителей. И забегая к нам в спальню, радовались нашей любви. И любви им надо дать столько, чтобы купались в ней. И моя Оленька, и твои Гришенька с Мишенькой. Объяснить и рассказать, как устроен мир.
Володя, а ты знаешь, как устроен мир?

Есть соображения, но это будет по ходу их взросления. И различия меж ними, никаких, и как хорошо, что разница в возрасте всего несколько месяцев, они ровесники, а значит, рождены в один день. Пусть пока будет так. А там посмотрим, увидим, когда им рассказать.
Да, что говорить, Оленька и моя доченька я же её выкормила и растила.
Пока добрались до цивилизации, родились уже мальчики. Так и записали их тройняшками. Оленька была очень слабой и родилась семимесячной, как рассказал Володя.
Ох, как она плакала пока ехали в машине, не могла её успокоить. Сама ещё ребёнок была. Держала её, новорожденную, всего несколько часов отроду, прижимая к груди, пока ехали по лесным дорогам. От плача она синеть начала, я тогда так перепугалась, не хватало ещё одной смерти.  И так их вон, сколько получилось за один миг. Слёзы лились у меня, но рыдания, где-то застряли. Наверное, все в крике вышли. И у меня, надо же, как сотворила природа. Грудь стала набухать, что нестерпимо больно стало.  Молоко раньше времени пришло, а я взяла и подняла блузку. Чудо, Оленька стала сосать и упокоилась. Пока жили на заимке, Оленьке хватало молока, а как родились мальчики,  и всем стало хватать. А позже вернулись в цивилизацию.
Володя, Володя, как мне без тебя пусто. Как ты помогал мне во всём, учил всему. Целая энциклопедия была в твоей голове, по любым вопросам. Друг мой любимый и мой учитель, и хранитель мой, Володя возвращайся домой.

Закипел чайник, Сияния вернулась из воспоминаний, заварила свежий чай. Угостить его? Нет, в дом не позову. Вынесу на улицу.
Составила на поднос, все угощения и понесла к яблоне, где стоял стол.
За ним,  вечерами сидели с Володей, дети разбегались, а мы сидели.
Вновь вспоминала Сияния. И мне было спокойно в его объятиях, словно папа обнимал меня, всегда ощущения защиты и любви. Пусть не такой горячей, как с любимым, но тоже не плохо. Он мне доверял, я ему доверила, полное взаимопонимание было.
И ни разу ни о чём я не пожалела, живя с Володей. Оказалось, и секс второстепенное явление. Где же ты Володя?

Она улыбнулась, с лаской посылала свою любовь образу мужа, что ясно возник вдруг перед глазами. И даже возникли слова его голосом.
«Всё будет хорошо, девочка моя. Всё хорошо».
Она встрепенулась от слов прозвучавшие в пространстве, расставила угощения и позвала.

– Эй, незнакомец голодный!
Хотела назвать по фамилии, но не осмелилась, может и не он вовсе. – Мой руки, кран возле бани, там возле раковины и полотенце.
– Я в курсе, где можно помыть руки и умыться, хорошая банька, не прочь бы, и попариться в ней.
– Обойдёшься, садись за стол.
– Сашк, это кто у тебя в гостях? 
Послышался через забор голос соседки. Она стояла возле своего забора и внимательно разглядывала незнакомца. Щурила глаза, приглядываясь, их разделяли два, низких забора и четырёхметровая межа.
Правда, Саш, это кто?

– Северный ветер. – Шутливо ответил за Сиянию незнакомец.
– Да вот с праздника увязался за мной, Тёть Валь, говорит, голоден, пусть насытится и испробует мои пироги. Что же им пропадать?
– Так, ты меня угощаешь, чтобы пироги зря не пропадали?
Спросил он и рассмеялся.
– А ты думал, отчего? Конечно, зачем добру пропадать.
– Пироги у Сашки славные, вкусные. 
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из инета.