Мишки

Люба проснулась от своего крика. Она опять кричала во сне. Ей опять снился тот страшный сон. Сон, который до мельчайших подробностей воспроизводил жестокость событий, происшедших с ней три месяца назад. Её истязали трое подонков. Они наслаждались своим зверством, периодически уступая друг другу свою жертву. А она отчаянно сопротивлялась,  билась, словно птица в силках… А потом рано утром её нашёл парень, выгуливающий рано утром свою собаку. Окровавленная, в рваной одежде, Люба почти не дышала. Она лежала за скамейкой в неестественной позе, с вывернутыми руками. Казалось, жизнь уже передала свои права и смерть стояла в размышленье…
Люба села на кровати. Опустила ноги на пол, совсем не ощущая холода. Её тело ещё подрагивало от вновь пережитого во сне ужаса.
«Всё хорошо, ты дома, - успокаивала себя Люба, - Это сон. Это плохой сон, Плохой сон. Это не ты. Это не с тобой. Это страшное кино. Это кино»…
Дрожа, она всё повторяла эти слова снова и снова.  Уговаривая себя поверить в это.
Господи! Хорошо, что мама не дожила до этого! Она бы не выдержала. Её сердце не выдержало бы. Каково это – увидеть растерзанное тело своего дитя?! Люба потянулась к большому плюшевому медведю. Вот мой утешитель. Мой дорогой, любимый мишка. Обними меня, мишка.
Она прижалась к тёмному плюшевому медведю.  Расскажи мне про свой большой лес. Я люблю слушать про твой лес. Расскажи мне ещё, мишка. Большими мишкиными лапами Люба обняла себя за шею. С тобой мне не страшно. Ты меня защитишь, я знаю. Она сжимала мишку в объятиях, а слёзы капали, капали…  Лапа медведя свалилась с шеи на руку. Хорошо, мой хороший, я не буду больше плакать. Не буду. Всё у нас будет хорошо. Обязательно…

Люба шла на работу. Она не была там долгих три месяца. Она шла с твёрдым намерением уволиться.  Потому что  боялась и сочувствия, и расспросов.  И поэтому сразу же прошла к начальнице с заранее заготовленным заявлением. Та поднялась ей навстречу:
- Любочка, дорогая, с выходом. А мы тебя уж заждались. Наконец-то ты вернулась. Самочувствие нормалёк? Ждём, ждём  твоих новых рассказов о чудесах нашей планеты. Всё-таки твою рубрику в нашем журнале читают все. Читатели всё пишут, пишут!  Ты у нас такая умница. Да вот, посмотри, и цветы тут без тебя вянут.  Что-то вот чахнет этот цветок. Что с ним делать – ума не приложу…
Она усадила Любу в кресло и  всё говорила-говорила, не давая ей вставить  слово… Люба протянула начальнице заявление. Та не глядя на бумагу, переложила её на стол и продолжала:
- Мы для тебя оставили несколько интересных писем. Обязательно почитай. Читатели, знаешь,  любознательный народ.  Просят рассказать подробнее про лабиринт, про скалу…. Ну это та твоя поездка в Карелию…
- Наталья Львовна, я уйти хочу…, - взмолилась Люба.
- Не поняла. Что значит «уйти хочу»?! Куда? Когда?  Зачем?
- Из редакции. Насовсем…
- Любочка, что ты придумала? Какое «насовсем»?! Да журнал на тебе держится! Кому сейчас нужны эти политические игры?!  Кто читает эти интервью с чиновниками?! Скучно и в сон клонит. А твои рассказы – это ж увлекательные приключения. Это ж такой полёт слова! Не губи нас, дорогая. Нужен отпуск – иди. Вот сколько надо – бери и отдыхай. Но только возвращайся. К нам. Только к нам.
- Наталья Львовна, пожалуйста…
- Даже и не думай. И слушать не хочу. Слушай, может тебя переманивает другое издательство?
- О, нет… Просто мне тяжело. Мне не пишется… Я иссякла.
- Глупости! У каждого пишущего человека периодически наступает пауза. Это необходимо. Это природой так устроено. Нельзя же всё время организму быть на передовой, надо и отдыхать. Поезжай куда-нибудь развеяться. Смени видеоряд, поменяй картинку,  режим. И без самоанализа, пожалуйста. Просто созерцание….
Зазвонил телефон. Наталья Львовна подошла к столу, сбросила звонок, и обернувшись к Любе, хитро улыбнулась:
- И ни во что не влезай! Сможешь?
Люба пожала плечами и улыбнулась. Они с начальницей понимали друг друга с полунамёка.
- Значит, мы с тобой договорились. Ты отдыхаешь. И периодически позваниваешь мне. И если что-то надо – обращаешься в любое время. Ты меня услышала?
- А заявление … - начала Люба
- А не было никакого заявления, да, Любочка? – Наталья Львовна взяла в руки заявление Любы, и, увидев кивок Любы, разорвала его…

Стояли тихие августовские вечера. Когда уже нет такой жары днем, а вечерние дожди ещё не так часты. Третий день незапланированного отпуска подходил к концу, когда Люба решила всё же выйти на улицу – прогуляться по парку. Она взяла с собой кирпичик белого хлеба, чтобы покормить птиц. У двери повертела в руках зонтик, размышляя о его необходимости на прогулке, и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, вышла из дома. Народу в парке было немного. По дорожкам медленно прогуливались с колясками молодые мамочки. У одной из скамеек собрались заядлые шахматисты. Да с криками носилась ватага мальчишек.
Люба уже скормила слетевшейся стае голубей весь свой запас хлеба, когда заметила вдалеке у ограды парка возню ребятни. Сколько она не всматривалась, понять происходившее не получалось. Любопытство толкало подойти ближе. Ватага из пяти  мальчишек стояла полукругом к ограде. По их крикам, Люба поняла, что происходит что-то недоброе и ринулась к ним.  В ажурную ограду парка вжался небольшой пёс. Казалось, он старается протиснуться сквозь её металлические прутья.  Мальчишки кидали в него комки земли и кричали так, что понять ничего было нельзя. А пёс тряс головой, прижимал морду к земле и пытался увернуться. Он тихо хрипел и падал на живот, когда кто-то из них бил его палкой по спине. Люба схватила одного из мальчишек за шиворот:
- Ты что делаешь, паршивец?!
Мальчишка пытался вывернуться из её рук.
- А что такого?! Он – ничейный. Его вообще надо утопить…
- Я вот сейчас тебя утоплю, - Люба отвесила ему тумак. – Кто вас вообще такому учит?!
Один из нападавших толкнул Любу, пытаясь освободить товарища из Любиных рук. Она схватила его второй рукой.
- Жаловаться поведёте?
- Зачем?! Я сама с вами расправлюсь!
Двое других мальчишек повисли у Любы на спине. Она еле сдерживала натиск, чтобы не упасть. Но с четверыми сладить не так-то просто. И она упала. Мальчишки разбежались. Люба оглянулась на ограду. На неё смотрели страдающие собачьи глаза.
- Эй, дружок, ты не умер?
Люба  встала, подошла к собаке. Пёс поднял морду.
- Ну, слава Богу, ты живой. – Она погладила пса. – Ничего, мой хороший, справимся. Ты идти сможешь, собака ты моя?
Пёс потянулся мордой к лапе. Он сделал несколько рывков, но встать не получилось.
- Вижу, вижу. – Люба с  трудом взяла собаку на руки…

Сколько снега навалило! Люба стояла у окна. Вот уже и зима.
- Мишка, гулять пойдём? Там такая красота! Всё в снегу! Ах, как красиво! Ты зиму любишь, Мишка? – Люба обернулась ко псу. Тот вилял хвостом, радостно тыкаясь своей мордой ей в ноги.
- Какой же ты у меня красавец! -  Люба потеребила его за ушами. – Решено. Идём гулять.
Люба наслаждалась белым кружевом снежинок. Она подставляла падающим снежинкам свою ладошку и улыбалась. Мишка, уже набегавшись, сидел рядом.
- Гуляй, Мишка, гуляй! – говорила она ему. – Какой воздух, а?!

- Как, как его зовут? – вдруг послышался мужской голос.
Люба обернулась.
- Ты?
- Удивлена?
- Просто не ожидала.
- Назвать собаку моим именем - вот это неожиданность.
- Так получилось. А ты …
- А я соскучился.
- Ну да… Тебя так давно не было. Долгие же у тебя командировки.
- Да я приезжал месяца два назад. Пробыл здесь дней десять и опять уехал.
Люба промолчала. Эти его слова полоснули сердце, словно ножом. Михаил приезжал два месяца назад! А ей  даже не позвонил! А он ей был так нужен! Люба нагнулась, пристегнула пса к ошейнику и тихо сказала:
- Мы – домой.
- Позови в гости.  Давно ж не виделись.
-  Хорошо, зову в гости.

Разговор как-то не клеился. Столько раз Люба мысленно разговаривала с Михаилом! Пыталась представить, что бы он ей отвечал, как смотрел. А вот сейчас Михаил сидит напротив, а поговорить вроде и не о чем. Слова какие-то пустые, бесполезные… А она его всегда так ждала! Ещё и до недавней с ней беды ждала. Бежала домой, чтобы не пропустить его телефонный звонок. А он не звонил. Находила во всём происходящем с ней подтверждение, что он думает, вспоминает о ней. Верила, что он любит её, и она ему нужна. Увидит где-то сочетание их имен и принимает это за знак свыше, за обещание будущего счастья…А он напишет пару строк к празднику и опять исчезает. И Люба носится с его посланиями, перечитывает на разные интонации…
 
Когда Люба узнала, что у неё будет ребёнок, она, казалось, стала сильнее и удачливее. Всё получалось легко и играючи. Вечерами она лежала на тахте, обнимала свой живот, по которому, конечно же, ещё ничего не было видно, и шепталась с тем чудом, что находилось у неё внутри. Она уже любила его. И дарила ему всю свою любовь и нежность. Она взлетала от своих мечтаний и неземного счастья. После нападения, когда врач сообщил, что ребёнка она потеряла и теперь у неё никогда не будет детей, она почувствовала, что падает в пропасть. И эта пропасть нескончаема. Она падала и падала. И всё внутри у неё сжималось от ужаса и нечеловеческой боли. Она придумывала себе, как Михаил узнает, что с ней произошло, как он будет её успокаивать, любить... Она жила этими фантазиями. И, быть может, выжила, благодаря им?..

Люба накрывала на стол. Чайные приборы, вазочка с вареньем, розетки для варенья, тарелочки, блюдо с творожной запеканкой и блюдо с песочным пирогом, лимончик, сметана… Она налила в чашки чай и присела напротив Михаила.
- Угощайся.
- О, моя любимая творожная запеканочка! Как же давно я её не ел! Вареньице, конечно, собственноручного приготовления, так?
- Так. Черная рябина с яблоками.
- Отлично, отлично.
- Приятного чаепития.
Михаил угощался с упоением. Видно было, что трапеза доставляет ему непередаваемое удовольствие. Он причмокивал, сыпал междометиями и почти не смотрел на хозяйку.
- Да, кулинарка ты знатная, - Михаил откинулся на спинку стула.
Люба молчала.
- Да и вообще, невеста – хоть куда! – заговорил Михаил веселее. – А ты, я смотрю, вроде не рада моему визиту?
- Отчего же,  рада…
- Молчишь как-то странно…А ты, между прочим, – самый мой преданный друг.
- Преданный друг, - тихо повторила Люба.
Михаил обвёл глазами комнату. 
-Это тот самый медведь, что я тебе подарил? – спросил он, указывая на плюшевого медведя на тахте.
- Да, тот самый.
- Не понимаю, чем он тебе тогда так понравился?! Самый обычный…
- Нет, не обычный, а настоящий…
- Очередная блажь!.. Да, так что мы там про дружбу-то? Ах, да… Разве наши отношения не дружественные?
- Так мы с тобой дружим?! – почти прошептала Люба.
Она взяла плюшевого медведя,  посадила себе на колени. И наклонив голову к нему, прикрыла глаза. Слеза предательски скатилась в ухо медведя.
- Давно дружим, Люба ты моя Люба…
Люба молчала.
- Эй, чего молчишь? – Михаил наклонился к Любе, - А ты чего хочешь, замуж?
- Если ты о себе, то  за тебя уже не хочу.
- Чего так? Чем я плох?
- Ты не плох.
- Вот! Видишь, я не плох. Время показывает, что мы с тобой прекрасно ладим, находим общий язык. Мне и кулинария  твоя нравится.
- Это ещё не повод для создания семьи…
- Правда?!
- Нужны ещё чувства.
- А-а, вот ты о чём. А исследователи говорят, что браки, заключенные по расчёту, держатся дольше.
- По какому расчёту?
- Да не по какому! По мне, так чувства не так уж и важны. Если они есть – хорошо, если их нет – тоже не страшно и криминала нет. Тебе важен штамп в паспорте? Ты живи сегодня. Радуйся, наслаждайся. Жизнь, знаешь ли, коротка.
- А для меня чувства важны.
- Ну, ты у нас девушка из прошлого века, тебе всё «уси-пуси»…
- Звучит некрасиво.
- Нормально звучит. Но я так и не понял, чем я-то не гож в мужья?
- Ну, почему не гож?! Наверное, где-то есть женщина, которая будет  когда-то с тобой. Которая будет тебя любить. Та, которой ты будешь дорожить.
- Это разве не ты? Ты всегда со мной. И я тобой дорожу.
- Ты сам сегодня сказал, мы с тобой просто друзья. Но если бы я тебе была нужна для семьи,  ты уже давно сделал  бы что-то для этого.
- А-а, вот, все бабы хотят замуж!
- Женщины…
- Пусть так. Я тебя не позвал замуж и уже упрёки.
- Я не упрекаю. Просто у супругов и у друзей статусы разные, и права разные. Это прописные истины…
- Вот! Права!
- Не придирайся к словам. Я хотела сказать, что правила взаимоотношений иные.
- Господи, как всё сложно!
- Бог здесь ни при чем. Чувства диктуют правила взаимоотношений.
- Тебя что-то не устраивает в наших отношениях? А тебя же никто не принуждает к общению.
- Мне казалось, если люди дружат, то у них нет некоторых прав, которыми обладают супруги или любящие пары.
- Как сказала, а?!
- И я думаю, что дружба, товарищество, флирт, знакомство – это разные формы общения. К нам подходят больше последние – знакомство с флиртом…
Люба сама себе поразилась, как она легко это сказала...

Сколько раз она задавала себе вопрос о своей значимости для Михаила, а вот тут как-то само собой всё встало на свои места. Хотя, конечно, больно. Щемит в груди. И, ох, как больно щемит! Но зато теперь  понятно и определённо. Сама собой отпала проблема, которой она мучилась столько времени. Она всё думала, как сообщить Михаилу, что с ней тогда случилось. Ведь его не было в городе. Он был в очередной длительной командировке. А из командировок он никогда не звонил и не писал. Правда, теперь оказалось, что перерыв в той длительной командировке был. И это известие сильно ранило её. А она-то, Люба, всё мучилась, всё  обдумывала, как рассказать ему, что она потеряла их общего с ним ребёнка. Как она переживала, что он обезумит от горя! И как он будет страдать от её боли! И она всё откладывала разговор, откладывала…

Люба подошла к буфету, достала цукаты. Она их любила готовить. Они получались у неё ароматными, вкусными. Те, кому доводилось их пробовать, неизменно хвалили и поражались её мастерству.
- Угощайся, Миша. Это мои цукаты.
- А, да-да, - Миша возился со своим планшетом.
Я придумала его любовь к себе. И сама поверила в это. Какая же я наивная, глупая, старомодная…
Зазвонил телефон. Это Наталья Львовна. Она сбросила Любе на электронную почту несколько фотографий. Просила их посмотреть, чтобы позже обсудить будущую статью.
Люба повернулась к Михаилу. Он  смотрел в планшете какой-то футбольный матч.
- Миша, налить тебе ещё чаю? – спросила она.
- Нет-нет, ты посмотри, я тебе сейчас повтор включу, посмотри, какой красивый гол забил Гарет Бэйл! Это Финальная игра Лиги чемпионов 2017-2018 года. Реал – Ливерпуль.  Это просто феноменально!
Он включил Любе повтор игры.
- Миша, ты извини, мне надо работать.
- Конечно, занимайся. Я понимаю. Нет, ну какой красава! Кстати, его тренирует сам Зидан!
Люба села за свой компьютер. Вот такие были бы вечера. И встречались бы за столом или в кровати…
- Счёт 1:1. Представляешь? Кажется лет 16 назад Зидан так же забил свой феноменальный гол… Нет, ну как же Зидан, наверное, гордится своим подопечным!

До Нового Года оставалась неделя. Люба сдала в редакцию все свои статьи. И теперь у неё освободилось несколько дней для себя. Наталья Львовна порекомендовала съездить в пригородный пансионат «Три медведя». Он небольшой, но уютный. И недавно открылся после реновации. А потому свободных номеров предостаточно. У входа на территорию пансионата, говорила она,  гостей встречает композиция из трех деревянных медведей: медведи-родители и их медвежонок. Кстати, изображения косолапых там встречаются повсюду. В холле пансионата на полу сидят деревянные медведи, и в лапах держат кадки с цветами. На стенах -  картины с их изображениями. Да и на самой территории пансионата то тут, то там можно увидеть деревянные фигурки  играющих медвежат. У каждого номера пансионата есть свой отдельный вход, на дверях которых красуются панно с изображением медведей в их повседневной жизни. Но самое важное для Любы было то, что поселиться в пансионате можно было со своими домашними животными.

В пансионат они с Мишкой приехали к обеду и, после обычных процедур заселения, пошли гулять по окрестностям. На территории пансионата они побродили по  лабиринту из очищенных от снега дорожек.  На каждом повороте которых стоял резной деревянный указатель.  Дорожки ярко освещались новогодними гирляндами, а в центре они сходились к небольшой площадке. На ней стояла огромная пушистая ёлка, наряженная бумажными флажками и пластмассовыми шарами. Ёлка была настоящая, живая. Её два корня выступали из-под снега и раскинулись в разные стороны. Люба потрогала хвою. Ах, сказочный аромат! Возле ёлки она увидела  забавных деревянных медвежат: один вроде как разворачивал подарок, а второй пытался достать до украшения на ёлке.
Ещё в холле пансионата Люба отметила, что резчик этих деревянных медведей, видимо, очень добрый человек. Он создал их радостными и дружелюбными. От них веяло добром, миром. И находясь рядом, казалось, попадаешь под их защиту.
Мишка обнюхал медведей и сел рядом с Любой.
- Что, Мишка, нравятся тебе медвежата? – Люба наклонилась к собаке. – Понимаю, согласна с тобой, очаровательные создания.
- Как Вы здорово понимаете своего пса! – раздался голос.
Люба обернулась. На боковой дорожке стоял мужчина в самом настоящем овчинном тулупе.
- Сразу видно, что вы – друзья, - продолжал он.
- Да, мы – друзья, - сказала Люба, и Мишка тоже подал голос. – Здравствуйте. Это он подтверждает мои слова.
- Здравствуйте, - мужчина подошёл ближе. – Не часто увидишь такое понимание.
Сейчас Люба смогла рассмотреть неожиданного собеседника. На вид ему было около пятидесяти. Высокий, темноволосый, с седыми висками. Сквозь расстегнутый тулуп был виден свитер из ангорской шерсти. Он был в темных брюках и высоких  меховых ботинках. Мужчина улыбнулся Любе и представился:
- Михаил Иванович.
- Медведев? – Люба тоже улыбнулась.
- Немножко не так – Медведчиков.
- Удивительно.
- А Вас?
- Любовь Александровна… Просто Люба.
- Вы, Люба, как я понимаю, здесь отдыхаете?
- Да, посоветовали посетить это уютное местечко.
- И это хороший совет.
Михаил Иванович оказался тем самым добрым резчиком по дереву. Медведи – это любовь всей его жизни.  Одно время он по-настоящему изучал этих животных, бывал в экспедициях в Сибири, восточном Казахстане, на Чукотке, Дальнем Востоке, писал о них книги. Вырезать медведей из дерева стал случайно. Из любви и уважения к этим удивительным животным. Это его стараниями пансионат и его территория населён медвежьим народом.
- Я заметила, что все медведи разные. Словно разных национальностей, – сказала Люба в одну из встреч с ним.
- Это потому, что они разных подвидов.
- Ах, да, белые, бурые, гималайские, гризли…
 - Гималайские, гризли – это всё подвиды бурого медведя. Хотя, гималайского медведя иногда выделяют в отдельный род. Я резал из дерева тех, которых наблюдал лично. Например, наш сибирский бурый медведь. Это вот та троица на входе. В Монголии  в пустыне Гоби водится мазалай. Или Гобийский бурый медведь. Это те, что с цветами в холле пансионата. Кстати, этот медведь,  находится в статусе «исчезающего вида». Потом, вот все знают американского медведя Гризли. Он водится в основном на Аляске, в Канаде, немного их осталось и в Америке. В Гималаях я встречал Тань-шанского бурого медведя. Он отличается от других подвидов меньшими размерами и ещё у него на передних лапах длинные белые когти. Это их детёнышей из дерева Вы видели вокруг. Да есть и ещё другие подвиды…

Михаил Иванович и Люба встречались каждый день. Неизменно втроём – пёс Мишка всегда с радостью бегал между ними -  они гуляли по снежным дорожкам пансионата, или ходили за его пределы. Им нравилось смотреть на небо. Когда солнце лучами пробирается между тучами и облаками. Когда оно то оранжево-серое, то вдруг становится фиолетово-розовым. Они кормили птиц семечками и кусочками белого хлеба. Люба замирала от восторга и щемящей нежности, когда кормила белку с рук, а та доверчиво опиралась своими передними лапками на Любину ладонь и обнюхивала предложенные семечки. Михаил Иванович заслонял собой Любу от ветра и рассказывал ей о своих наблюдениях в поездках. А Люба счастливо улыбалась, когда видела, как тот играет с Мишкой, становясь молодым и озорным мальчишкой….

Люба собирала вещи. Последний день пребывания в пансионате подошел к концу. Мишка, чувствуя грустное настроение хозяйки, тоже грустил у двери. Его уши вздрагивали всякий раз, когда снаружи слышался стук двери или шаги. Но нет. Это не к ним пришли. Это к соседям. Люба подходила к окну, смотрела на падающий снег и говорила:
- Скоро Новый Год… Мишка, мы уезжаем. Ты рад? Ты хочешь домой?
Пёс тихо урчал, и прятал морду под лапы.
- Не хочешь?! – удивлялась Люба. – Тебе здесь понравилось. Знаю.
Мишка лаял. А Люба склонялась к нему,  гладила его, теребила.
- Мне тоже здесь понравилось. Эх, Мишка, Мишка…
Послышались шаги. Мишка радостно вскочил и залаял во весь голос. Люба открыла дверь, не дождавшись стука.
Михаил Иванович, едва переступив порог, сжал Любу в объятьях.
- Я без вас уже не смогу, - шептал он, гладя её по волосам.
Пёс заливался радостным лаем. Он подпрыгивал, пытаясь лапами обнять обоих.
- Вот он понимает, понимает, - говорил Михаил Иванович, глядя Любе в глаза.
- Мишки вы мои дорогие, - улыбалась Люба, пряча лицо на груди Михаила Ивановича.