Белая Ворона

               
- А я люблю ворон! Они красивые!
- Что в них красивого? Черные, страшные и злые. Смотри, воробьёв прогоняют!
- Просто воробьи нахальные, пытаются у них еду украсть.
- Им что, жалко? Воробушки маленькие, много не съедят. Жадины!
- Никакие не жадины, они намекают воробьям, чтобы те, летели к своим. А ещё у ворон пёрышки блестящие, глаза умные, и шагают они важно!
- Они так ужасно каркают! Тебе и это нравится?
- Ничего ужасного, просто голос такой.
- Странная ты…
- Почему?
- Ну как девочке, могут нравиться чёрные вороны?
- А если бы павлины нравились, тогда не странная?

           Окружающий мир, уже с детства, пытался доказать её странность, и то, что вороны, не подходящие птицы для любви. Она не понимала, кто это определил, и не понимала почему этому нужно следовать…

           Она любила немое кино легендарного Чаплина. Обожала черно-белые, с шикарным юмором фильмы Любича, жизненные и мудрые откровения Бергмана и Аллена. А Висконти и Бертолуччи дарили ей красоту, чувственность, и учили видеть прекрасное. Она наслаждалась музыкой Бетховена, Малера, Чайковского и Рахманинова, зачитывалась Фицджеральдом, Куприным и Чеховым. Любила всё красивое и изысканное, и впускала его в своё сердце. Не любила примитивное. Её не интересовало то, что смотрят и слушают все, лишь за редким исключением. За ней по жизни тянулся шлейф “ Белая ворона!”.
 
           Её всегда удивляло, почему люди не задаются вопросом, зачем и почему кто-то читает бульварщину, но то, что она читает о Дягилеве, их поражало. “Почему ты читаешь о Дягилеве?” И при этом обязательно комментировалось, “Дягилев… Странно…ты же не балерина.”. Непонятно, почему она должна быть непременно балериной, чтобы интересоваться жизнью Сергея Дягилева. А некоторые и вовсе беспардонно заявляли, “А он тебе зачем? Вечно ты про всякую ерунду читаешь!”. 
Пристрастие к творчеству Малера и Рахманинова приводило всё тех же людей в изумление больше, чем если бы она поведала, о том, что ест тараканов на завтрак. А беседовать о любимых фильмах, как и о многом другом, в своём окружении, и вовсе не случалось. Ей совсем не хотелось лишний раз увидеть недоуменный взгляд, и вновь ощутить себя Белой Вороной.
 
Порой ей казалось, что когда-то её облачили в шоры, которые закрыли от неё настоящий мир. Шоры страха и стыда. Стыда за всё… Не то говорить, не то думать/делать/любить/смотреть. Не так смеяться, не так ходить/дышать/сидеть, и до бесконечности. Всё не то и не так. А Белой Вороне хотелось по-своему, по её.
Она с нетерпением ждала каждого нового года, в надежде на светлые и радостные перемены, грезила ими, и не понимала, что для изменений в жизни, ей нужна другая стая, и другие края.
 
Она трусила менять окружение, а её малодушие, прочно закрепилось словами, протянутыми через всё детство: “Куда тебя вечно уносит? Не забывай, у каждого свой круг.”  Так, и жила Белая Ворона, в своём скучном, но привычном кругу. И чтобы от вопроса “За что?” и “Почему?”, перейти к более светлым “Для чего?” и “Зачем?”, а потом к осознанному и сердечному “Благодарю за всё!”, ей нужно было дорасти и дозреть. Она росла и зрела в различных условиях и обстоятельствах. Но зато, когда это случилось, ей стало легко и спокойно…

И она осталась одна. Одна-одинёшенька. Непонятая и неуслышанная. Ей уже совсем не хотелось прежнего мира, и тех, кто её не понимал. А тех, кто понял бы, она пока сторонилась. Они казались всё ещё недосягаемыми и далёкими. Они на Олимпе, который пока ей был не доступен. “У каждого свой круг” …  Слова матери всё ещё слабым отголоском звучали в её голове.
 
Постепенно уходила ненужная суета и бессмысленное волнение. Растворялась привычка страшиться всего нового и необычного. Исчезала необходимость доказывать свою нормальность. Укреплялась вера в то, что всё хорошо и всё вовремя!
А потом наступил желанный Новый Год! Белая Ворона поддавшись голосу сердца, взволнованно посмотрела на небо, такое свободное, бескрайнее, и решилась на самый важный полёт в своей жизни. Продала гнездо, и полетела на встречу своей стае, такой же Странной и Белой…