Утрата

Сон. Это был всего лишь страшный сон. Вика испуганно шарила рукой по стене в поисках выключателя. Лампа осветила спутанное одеяло и стакан из-под йогурта на тумбочке рядом с кроватью. Девушка резко села и посмотрела в окно. Там виднелось темное небо, смазанное внизу ярко-алым, как будто после пролитой гуаши. Занимался рассвет. Комната выглядела совершенно обычно, похоже, это был просто кошмар. Девушка повернулась на другой бок и вдруг почувствовала что-то сырое и липкое: отдернув одеяло, она увидела кровь. Вся кровать была в ней; постельное белье из голубого стало цвета красного кирпича. «Что со мной? Это не менструальная кровь, что же тогда?» - подумала она.

По телу волной разливалась паника, затопляя рассудок. Вика глубоко вздохнула и набрала номер скорой помощи. Помощь уже в пути, все будет хорошо, повторяла она, снимая окровавленную простынь с кровати. Небо за окном светлело. Девушка позвонила мужу и матери, но услышала в трубке только длинные гудки. Вика похолодела еще больше и от приближающегося ужаса покрывалась холодным липким потом. Она разозлилась, что муж на очередной ночной смене именно тогда, когда он так ей нужен. Нужен, чтобы обнять, успокоить, и сказать, что все в порядке. На кухне резко зашумел холодильник, и Вика замерла, прислушиваясь. Никого. Огромная четырехкомнатная квартира пуста, как тарелка после медовика. Артем как всегда на работе, мать в очередной командировке. Вся жизнь матери состояла из деловых поездок и командировок. Она вообще была властной женщиной, зацикленной на своей карьере. Потеряв мужа в 40 лет, она стала больше сил отдавать любимой работе бухгалтером в крупном частном банке. Вику на всем периоде ее взросления преследовало чувство одиночества; устававшая от работы мать не читала дочери сказок и не покупала вкусностей. Сначала девочка получала любовь от бабушки, дедушки и отца, но они покинули этот мир один за другим, когда Вика была еще ребенком. Она тянулась к маме, старалась всеми силами угодить ей: получала пятерки, танцевала лучше всех в местном кружке, носила ей подарки и цветы без повода. Но в ответ получала лишь недоуменные взгляды и презрительное ворчание. К своим тридцати трем годам Вика была полна злости и раздражения к матери, с которой жила вместе. Точнее сказать: у которой жила, так как муж не хотел брать ипотеку, и Вика понимала его позицию. Теща часто пропадала на встречах с друзьями и рабочих совещаниях, и большая квартира пустовала. Мать Вику интересовало только ее собственная жизнь, до других ей дела не было. Поэтому девушка часто оставалась в квартире одна. По ночам на нее всегда давила оглушающая тишина, как будто мира за пределами квартиры не существовало. Тишина. И вдруг резко раздался пронзительный дверной звонок.

На пороге стояли всклокоченные эскулапы: после работы всю ночь они накопили усталость и злость и мечтали поскорее оказаться дома. Увидев девушку в крови, они оживились; один из врачей произвел беглый осмотр.

- Вам срочно надо в больницу, - сказал врач: невысокий мужчина с грустными карими глазами.

- Но зачем? У меня вроде бы ничего не болит. Просто откуда-то взялась кровь. Может быть, какая-то рана...

- Мы не можем определить причину без тщательного осмотра. Быстрее собирайтесь.

- Эк ты торопишься. Я еще бумаги не все оформил, - пробормотал второй, заполняя форму для больницы.

- По дороге оформишь. Вопрос срочный. Мы ждем вас в машине внизу. Или вам помочь дойти? - кареглазый обратился к Вике.

- Спасибо, я сама, - она встала, вытерла кровь, переоделась, положила в сумку кое-какие вещи и вышла из квартиры. Врачи уложили ее на кушетку и что-то вкололи. От укола закружилась голова и голову оплели тяжелые невеселые мысли.

Это были мысли о муже. Вика чувствовала свою вину перед ним; она считала, что из-за нее он стал больше времени посвящать работе. Восемь лет назад, когда они только начали встречаться, он проводил с ней каждую минуту своего свободного времени, а когда уходил, то писал так часто, как будто ему всегда было мало Вики. Девушка полностью растворилась в этих отношениях, захлебываясь от счастья. Но последнее время все было не так. Муж мечтал о ребенке, и Вика была не против. Уже несколько лет она с замиранием покупала очередной тест и вглядывалась в него как хищник в поиске добычи. Но такие долгожданные две полоски не появлялись, и надежда их увидеть таяла как снег в октябре. Муж погрузился в себя и стал пропадать на работе в попытках забыть эту неудачу.

Неудача. Вика усилием воли заставила себя перестать думать о муже и подумала о себе. Откуда течет кровь? Вроде бы оттуда...Странно все это. У нее ничего не болело, только живот немного тянуло и пульс был частым и неспокойным. «Это все нервы, просто нервы. Скоро все кончится, и я буду дома. Все будет хорошо. Иначе и быть не может», - она повторяла эти слова про себя по дороге, чтобы придать сил. Машина скорой помощи тем временем въезжала в ворота больницы, распугивая сиреной одиноких птиц на тротуаре.

Помещение было светлое и довольно чистое, даже уютное. Вика надеялась, что ей удастся поспать, но зря: впереди было долгое и неприятное обследование. Холодные руки доктора ощупывали ее как мясник свиную тушу. Вика закрыла глаза и молилась, чтобы это скорее закончилось. Руки ушли, но появился голос, который сказал, что девушку ждет операция.

- А какая у меня будет операция? Что со мной? - но врач лишь наклонил голову и протянул девушке бумаги на подпись.

Вика нервничала. Ей хотелось пить, живот спазмировал и пульсировал.  Пульсировал и ее мобильный телефон. Мать.

- Что-то случилось? - голос матери звучал недовольно. - Я собираюсь на важное совещание. У меня тут хаос, и блузка не глажена, и бумаги я еще не собрала. Зачем ты позвонила?

- Мама, у меня было сильное кровотечение. Через пару часов меня оперируют, а я даже не знаю что со мной. Мне бы хотелось услышать от тебя, что все будет хорошо. Артем сейчас недоступен, а больше у меня никого нет.

- Дочь, ты сошла с ума! Мне совершенно некогда сейчас говорить о твоих проблемах. Я уверена, ничего страшного не случилось, и это точно не важнее моего совещания. Позвони мне позже если хочешь, только не ранее, чем через час, - из телефона послышались пискливые гудки.

Операция прошла быстро. Врачи деловито перебирали железки и делали свою работу. По окончании еще одной рутинной для них операции Вику отвезли в палату.  Там ее ждал телефон с мигающим огоньком от входящего смс. Его текст гласил: «Вика, прости, я ухожу. Больше так не могу. Я давно изменяю тебе, и моя девушка беременна. Бумаги на развод пришлю завтра. Надеюсь, я не испортил тебе выходной».
Позднее Вика проснулась с болью в области живота. Ее сознание путалось, а глаза сложно было держать открытыми. Но все же она различила силуэт, приближавшийся к ней.

- Вы перенесли выкидыш, - тихо и грустно сказала медсестра. - У вас были недавно сильные физические нагрузки? Или падения?

- Да, я вчера споткнулась на улице и довольно сильно ударилась, но, подождите, какой выкидыш? Я не была беременна!

- Вы не знали о ребенке? У вас был срок 7 недель. Сейчас позову вашего лечащего врача.

Вика суматошно теребила простынь. Беременна? Но как это возможно? Долгие годы попыток закончились ничем, у нее даже задержки толком не было. Вика уже убедила себя, что возможно детей у нее никогда не будет, и ее единственным союзником в огромной квартире будет муж. Да, здесь точно произошла какая-то ошибка. О ней она сказала вошедшему в палату врачу.

- Никакой ошибки здесь нет. У вас был выкидыш, и мы устранили его последствия. На таком малом сроке надо быть максимально осторожной.

- Я не знала. Я несколько лет не могла забеременеть.

- Несколько лет? Странно. Я ожидаю результаты еще нескольких анализов, но на первый взгляд вы молодая здоровая женщина. Я мог бы сказать вам, что у вас все впереди, но, увы, не могу. Вы поступили к нам слишком поздно, и больше, наверное, не сможете иметь детей. Я сожалею. Понаблюдаем за вами до конца дня, а потом отпустим домой. Отдыхайте, - врач улыбнулся своей самой теплой улыбкой и ушел.
Вика легла на бок. По ее щекам текли слезы. Сейчас только один человек во всем мире мог бы ее успокоить.

- Вика? В чем дело? - голос мужа был сухим как залежалый крекер.

- Я перенесла выкидыш. Я была беременна. Беременна от тебя. Понимаешь?

- Но это невозможно. Ты же, ну, бесплодна.

- Оказалось, нет. То есть сейчас да. То есть… Ты можешь ко мне приехать? Пожалуйста.

- Прости, не могу. Я же написал тебе смс, ты видела? Больше не звони. Прости. Я сочувствую. Но больше не могу быть рядом с тобой, - в трубке раздались холодные как град гудки.

Сухая эсэмэска, которую Вика прочитала после разговора с уже бывшим мужем, и желанная беременность, закончившаяся выкидышем, сломили ее. Слезы тихо текли по ее щекам на больничную простынь и жгли лицо. Она, не вытирая их, решила позвонить последнему человеку, кто мог ее выслушать.

- Мама, привет. Меня прооперировали.

- И как ты? Это очень срочно? Мне не очень удобно отвлекаться от совещания.

- У меня был выкидыш, представляешь? У меня, бесплодной.

- Ох, какая хорошая новость! Не знаю как ты могла забеременеть, но слава Богу, этого не случилось.

- Мама, что ты говоришь? Почему ты радуешься? Я могла иметь ребенка и сохранить свой брак!

- Дочь, не иметь детей – самое большое счастье. Никаких пеленок, воплей и соплей, никаких глупых детских игр, никаких нервов! Так уж получилось, что у меня есть ты, но я не могла допустить, чтобы ты повторяла мои ошибки.

- Что значит ты не могла допустить? О чем ты говоришь?

- Мне сейчас некогда разговаривать, но знаю, что ты не отвяжешься, поэтому коротко: я была уверена, что детей у тебя не будет. Ты уже много лет принимаешь кое-какие таблетки.

- Ты что-то путаешь. Я никогда ничего не принимала, наоборот, я делала все, чтобы подарить Артему ребенка.

- Я тебе подсыпала таблетки в твой любимый йогурт. Еще чего не хватало, чтобы в моей квартире плакал ребенок. Видимо, ты забеременела, когда я уезжала недавно за границу, а домработница брала отгул. Все, больше не могу говорить. Отпразднуем потом, когда я вернусь.

- Мама, я больше никогда, никогда не хочу тебя видеть! – Вика задыхалась от плача и орала как раненый зверь.

На следующий день, после выписки, Вика съехала из маминой квартиры. Она прекратила общение с ней и начала новую жизнь. Без мужа, мамы и сына. Одна.
Лучше бы это был страшный сон.