Принцип бутерброда

Принцип бутерброда.
 
Произошло то, что и должно было произойти..., я уронил бутерброд и он упал маслом вниз.
- Принцип бутерброда, - сказал Юрий Иванович, с сожалением глядя на пол.
- Что за принцип? - спросил я, вытирая маслинное пятно.
- Принцип ожидаемого результата.
- Ерунда, - усмехнулся я, - простая случайность.
- Не согласен. Принцип имеет место быть и мы с тобой стали невольными свидетелями этого.
- Можно подумать, что падение хлеба с маслом есть математическая закономерность а не простая случайность.
- Падение маслом вниз, - уточнил Юрий Иванович, - и заметьте, принцип этот, созвучен названию "butter brot" (нем.), где масло на первом месте, а хлеб на втором.
- При чем здесь очерёдность прочтения?
- Всё просто. Повернём её в сторону падения, и мы получим нужную расстановку -поверхность, масло, хлеб.
- Интересная мысль, но мне кажется, что всё это слишком протянуто за уши. Нельзя из теоремы делать аксиому.
- Отчего же?
- От того, что принцип должен основываться на доказательной базе.
- В ваших словах есть крупица истины. - Юрий Иванович достал из пачки сигарету, покрутил её в руке и с глубоким вздохом положил обратно. Привычка не оставляла его в покое уже второй год. - Предлагаю эксперимент, - продолжил он, - Намажем несколько кусочков и бросим в произвольной последовательности.
- Прекрасно, - я подхватил идею, - для чистоты эксперимента проведём несколько тестовых сбросов; с маслом сливочным, маргарином, и мягким сыром.
- Сыр? Мне кажется, что сыр здесь лишний.
- Мягкий сыр, равноценен маслу, он так же изготавливается из молока и имеет творожную консистенцию. Считаю, что сыр оставить нужно.
- Аргументы убедительны, - чуть помедлив добавил Юрий Иванович, - С чего начнём?
- Измерим массу каждого кусочка, приведём к одинаковому значению, нарежем хлеб, соблюдая принцип постоянной величины и определим оптимальную высоту падения. Сказано, сделано. Я достал кухонные весы, рулетку, маркёр, и блокнот для записей. Мы отодвинули стол к окну, высвободив побольше места и принялись за работу. Юрий Иванович достал из хлебницы батон белого и ловко располосовал его на ровненькие кусочки. Горбушки были отложены в сторону.
- Ещё хлеб есть? - спросил я, выкладывая масло на тарелочки.
- Чёрный, - Юрий Иванович подбросил в руке кирпич Бородинского.
- Режь!
И чёрный, распался на части под натиском ученого.
 
За окном смеркалось, накрапывал дождь, где-то играла музыка, мягкий свет от лампы падал на пол кухни размывая тени до неузнаваемости.
- Время? - строго поинтересовался абонент.
Я посмотрел на стрелки настенных часов, и сверил время со своим наручным хронометром. Разница была в тридцать секунд. Я посчитал это несущественным,
- Двадцать два часа шестнадцать минут.
- Начнём, - решительно выпалил Юрий Иванович.
Бутерброд под номером один упал ровнёхонько маслом вниз, второй и третий повторили его судьбу. Профессор посмотрел на меня вопросительно приподняв брови.
- Продолжим, - я решительно взялся за следующий этап эксперимента. В дело пошли кусочки с маргарином и сыром. Десятый экспериментальный образец, нарушив стройность теории упал сначала на бок, а потом, словно при замедленной съемке, элегантно расположился на полу, предоставив нашему взору масляно-маргариновую сторону. Мы склонились на ним.
- Десятый? - задумчиво задал вопрос профессор.
- Десятый, - подтвердил я.
- Маргарин?
Я сверился с записями и утвердительно кивнул головой.
- Надо пол протереть, смотри сколько здесь маслинных разводов. При падении на боковую грань возможно влияние дополнительной силы трения или возникновение эффекта залипания.
Я сходил за тряпкой и вымыл пол. Мы продолжили.
Кривая эксперимента выстраивалась неоднозначно. Бородинский давал от 10 до 15 процентов сбоя, батон Белого держался на 2-3 процентах. Принцип явно не тянул на постулат, и теория выстраивалась с натяжкой. Нам нужен был перерыв. Записи легли на стол, мы склонились над блокнотом. Юрий Иванович углубился в формулы и числа. Стемнело, убывающая Луна источала неоновый свет. Легкая прохлада, через приоткрытую форточку проникала в кухонное пространство, приятно холодя босые ноги. На столе за горой бутербродов, бликуя пустотелой мутностью, тосковала бутылка Бурбона. На лице профессора, в складках глубоких морщин затаилась улыбка.
- И что мы имеем в пустом остатке? - задумчиво спросил я покручивая в руке стакан, - принцип бутерброда всего лишь нестройная теория оправдывающая фатальную неудачу.
- А кто сказал, что падение бутерброда маслом вниз это неудача?
- Позвольте, но разве испорченный продукт тому не доказательство?
- Вы, батенька, отметаете социально-психологический фактор.
- Поясните?
- Пожалуйста. Предположим, что в гостях Вам предложили тост с арахисовым маслом, а вы знаете, что арахис для вас смертелен. Что делать? Нельзя обидеть хозяев, предположим, от этого зависит ваша карьера, жизнь, удачная сделка..., и вы, как замотивированный и воспитанный человек берёте этот бутерброд, и как бы невзначай, роняете его. Но роняете не на авось, а отталкиваясь от стройной теории работающего принципа. И овцы целы и волки сыты... Бутерброд падает на дорогой ковёр, все ахают, и вот уже до вас никому нет дела.
- Блестяще, но это не увеличивает процент вероятности.
- Не увеличивает, но делает теорию более гибкой.
 
Мы погрузились в размышления и расчеты. Стрелка часов приближалась к полночи. Бурбон почти закончился, мы закусили сыром.
 
- А знаете коллега, - глаза профессора свернули интригой, - существует ещё один интересный принцип, который поможет нам выбраться из этой неловкой ситуации.
- Какой?
- Принцип пустого стакана.
- И в чем же его суть?
- А суть в том, что нельзя наполнить стакан больше, чем в него влезает. Так и человек, получающий знания складывает их, пока его стакан не наполнится. Надо опустошить стакан, употребить содержимое внутрь, иначе всё будет проливаться мимо. И вот тогда, когда пустота станет невыносимой, а желание наполнить её будет единственным желанием, необходимо вернуться к источнику знаний.
- Мы провели ряд экспериментов, визуально зафиксировали падение множества бутербродов, поработали с теорией вероятности в отдельно взятом пространстве, и наполнили стакан до краёв. Самое логичное сейчас, это остановится и выпить.

Часы пробили полночь. В Академгородке на улице Энтузиастов, в единственном доме на четвёртом этаже, горел свет. Осень отсчитывала свои последние дни, всё замерло в ожидании зимы.