Пицундское приключение Попова

 
     Поликарп Прокопьевич Попов, погрузневший при перегрузке праздничных потреблений продуктов питания, порядком потускневший, подуставший, получил по почте путёвку Пицундского профилактория. «Превосходно! - порадовался Попов. - Поеду, подлечусь. Посещу Пицунду!»
   Поезд прибывал поутру. Приоткрывалась Пицундская панорама. Поросшее пижмой, побережье поражало правильными, проволочными перголами повсюду. Плотно потеснёнными палитрой покрашенных палисадников, приморских парков. Полусонный прибой приподнимался, после падал, подтачивая, подравнивая, прилизывая полосу постепенно просыпающихся пляжей профилакториев, пансионатов, приватных пансионов.
   Поезд протискивался, петляя поодаль платформ, покачиваясь, поскрипывая, постукивая перекрестными путями. Периодически приближались привязанные по пирсам парусники, прочие посудины, прячущиеся повсюду, порой причаленные прямо по пляжам.
   «Повезло, - подумалось Поликарпу Прокопьевичу. - Погода просто прекрасная! Пахнет пыльцой, пляжем, пеной. Пончиками!  Погуляю, покупаюсь, поплаваю, подправлю позвоночник, позагораю. Поджарюсь почище папуасов! Погреюсь прибрежным пляжным песочком. Процедурами, пройденными по плану, подлечу постылый полиартрит.»
   Помечтал про прогулочные полёты параплана, поход под парусом, подводные погружения, паломнические поездки…  Повздыхал: «Посмотрим…  Платить придётся, поумерим пыл!»
   Пицунда приветствовала путешественников, помахивая пальмами, платанами, палисандрами, пихтами, плавно проплывая под проезжающим поездом, подсвечиваемая поднимающимся прекраснейшим «пеклоизлучателем», пока прикрытым перистыми прелёгкими, полупрозрачными пеленами. Памятники побережья повыше постепенно порозовели под пристальным присмотром природной «подсветки».
   «Прохладу придется подзабыть, - подумал петербуржец. - Припекает!..»
  Потягиваясь, Поликарп Прокопьевич подвинул поближе подстаканник, прихлебнул
поостывшего «Пуэра». Поморщившись, прикрыл пакетом попробованные позавчера пирожные, предусмотрительно подсунутые Поликарпу Прокопьевичу подсуетившейся пухлой прихожанкой просвирней-пекарем Полиной. «Прекращаю полнеть! Приеду, попробую пропускать послеобеденные, профилакторские полдники, перестану поздно перекусывать! Поднапрягусь — похудею! - прикинул Попов. - Практически попытаюсь предпринять подлинный подвиг! Посты - по полному порядку! Поклончики - почаще! Послабления плоти приносят постылость праведных правил, противную полноту, пошлую праздность, превозношение, предосудительность, помрачение, памятозлобие, падения, пороки…»
   Поезд пронзительно прогудел, паралитически подергиваясь, притормаживая. Перед поездом, прямо поперек пути, плёлся пьяный пляжный попрошайка, покачивая потрёпанной повыцветшей панамой. Приметный персонаж!
   «Поторопись, придурок! – прокричал пьянице проводник, повиснув подальше проёма, придерживаясь поручней. – Поезд придавит, потроха повылезут.  Помрёшь, подлец! Позабыл прозвище – Пэ… Пи?..!»
   Поезд продолжал потихоньку продвигаться, поворачивая. Показался перрон. Пьяница, прикрытый поворотом платформы, потерялся. Проводник пристально просматривал путь. Почти падая, просительно причитал: «Провались! Пройди подальше, пьянь! Погибнешь, пропадёшь! Поостерегись!»
   Половина проснувшихся, потрясённых пассажиров прослезились, поспешно помолились, посочувствовали проводнику, путейцам, пьянице… Покритиковали привольно почивающую привокзальную полицию, потакающую подобному «произволу», позволяющую побираться прямо при подъезде престижной, преисполненной пафоса Пицунды.
   Показалась передняя полоса платформы. Появился пьяница, продвигавшийся параллельно поезду. Периодически покачиваясь, пьяница пинал прямо по пыльным путям палку, просыпанную повсюду пустую пивную посуду.  Претыкался, потешно подпрыгивал. Прерывисто приподнимаясь, протягивал пассажирам пустую плошку, прося подаяний. Плача, пуская пузыри, попрошайка подвывал, похоже пародируя популярные песни. Пассажиры поуспокоились, повеселели. Простодушно пожурили попрошайку. Посмеялись: «Превосходное попурри получилось! Песни понравились!»   Посочувствовали «певцу»: «Профессионально подрабатывает!»  Проезжая, подавали пакеты продуктов. Просьбу пьяницы похмелиться попросту проигнорировали: пусть потерянный, поопустившийся попытается протрезвиться, поразмыслить…    
   Поравнявшись, проводник пригрозил «певцу» пальцем: «Помню, помню «Песняра», принц помойный!» Протёр платочком пот. Прикрикнул, повернувшись: «Попадёшься, пожалеешь – прибью паршивца!»  Потом прошептал потихоньку: «Повезло, поживёшь пока, приятель, порадуешь публику…»
  Поликарп Прокопьевич протянул погрустневшему пьянчужке пакет пирожных:
  – Полакомься, парень! Потом, пожалуй, поблагодаришь Промысел! Подумай, почему помогли? Помолись. Прощай!
  – Прощайте, папаша, – почтенно поклонился попу попрошайка, принимая пакет. – Простите, пожалуйста...Прошу, помяните покойных Павла, Параскеву, предков   падшего Прохора.
 Прослезившись, Поликарп Прокопьевич перекрестился, принялся паковать постель.
 Припомнилось приехавшему подлечиться пресвитеру Писание про прокаженных. Пришёл помысел помолиться: «Помоги, Пречистая, позабыть плохое, помышлять премудрое, прекрасное, полезное...»
   Поразмыслил: «Падшим, плачущим, просящим, помогай подаянием, поддержи, посочувствуй, подскажи попросту. По православному. Прославим Преблагословенного! Получим просимое, помысленное, помоленное по правде, полюбовно... Получим пренепременно...»

Март 2020.