Плёс. В столовой и досуговом центре санатория

               
                Из серии "В России в 2019".  Глава 9


Наш стол находился в самом конце столовой, в углу, и мне с моего места хорошо была видна Волга. Моими соседками по столу были четыре женщины: Люда, Лена, Нина и Светлана. Все они были разными и внешне, и по характеру, и по социальному статусу. Я внимательно присматривалась к своим новым знакомым, чтобы не совершить какой-либо оплошности в самом начале знакомства с ними. Все мы уже были пенсионерками и были либо разведены, либо остались вдовами.

Если я опаздывала в столовую даже на две минуты, то когда подходила к своему месту, все четверо уже сосредоточенно и активно работали челюстями. К моему приходу яблоки или другие фрукты, лежавшие в общей тарелке, уже были разобраны, и мне всегда доставалось либо самое маленькое, либо с пятнами, либо самое зелёное яблоко. Однако роптать не приходилось: не надо было опаздывать!

В столовой практиковалась система заказов. Это было удобно, так как каждый сидевший за столом имел свой номер, так что если кто-либо брал себе блюдо, заказанное другим человеком, то истина устанавливалась довольно быстро. Чаще всего недоразумения возникали, как это ни странно, из-за чая. Обычно я заказывала зелёный чай, остальные - чёрный. Тем не менее каждый раз оказывалось, что Нина брала стакан с пакетиком зелёного чая, а потом извинялась и хлопотала, чтобы мне принесли мой зелёный.

Жили мои соседки по столу тоже вместе, только в двух разных палатах: Светлана с Людой, а Лена с Ниной. Поначалу я с удивлением наблюдала, насколько каждая из них удачно выбрала себе пару. Нередко после обеда или ужина Лена и Нина шли в бар, расположенный в том же корпусе, что и столовая, и выпивали по бокалу вина. Время, свободное от приёма процедур, они тоже проводили вместе. Я часто встречала на набережной Люду и Светлану, неторопливо шествующих в магазин или какое-либо другое место.

Однако эта идиллия продолжалась недолго. Поскольку я медленно ела, то вставала из-за стола последней. Уже вскоре Нина или Светлана тоже стали задерживаться в столовой, чтобы пожаловаться мне на свою соседку по палате. Я с показным вниманием выслушивала взволнованные рассказы об их отвратительном поведении. Оказалось, что Лена храпит, часто встаёт по ночам, хлопает дверью, грубо и резко реагирует на замечания. Не меньше страдала и Светлана, учительница русского языка и литературы в школе, от грубостей Люды, стремившейся установить над ней полный контроль.
 
Я удивлялась, что заставляло этих людей продолжать жить вместе? Они ежедневно тратили колоссальные деньги на разные покупки: постельное белье, скатерти, носки, перчатки, статуэтки, разные безделушки. Они купили дорогую копчёную рыбу, чтобы отвезти её в Москву, да и здесь ели её чуть ли не ежедневно, хотя питания в столовой им вполне хватало.

Ставя во главу угла стремление к спокойствию и независимости, а также отсутствие необходимости постоянно согласовать с кем-либо свои действия, я неоднократно советовала своим соседкам доплатить и жить в отдельных палатах, чтобы чувствовать себя свободно и спокойно. Но им было жаль «выбрасывать» деньги подобным образом, и они предпочитали страдать и мучиться, но только не расставаться со своими капиталами. Они постоянно приходили в столовую то хмурые, то снова довольные друг другом. Я так жить не могу. Постоянно ругаться и мириться - это не моё.

Сразу по приезде в санаторий главврач провела с нами беседу о правилах поведения в санатории, процедурах и минеральной воде, упомянув о том, что мы должны пить её дозированно. Не забыла она предупредить отдыхающих, что нельзя кормить кошек, постоянно обитающих возле столовой, тем более выносить для них из столовой тарелки с едой. Мы видели, что перед каждой едой, как по расписанию, возле столовой появлялось множество кошек. Однажды я насчитала их пятнадцать. Некоторые кошки выглядели неухоженными, но иногда среди них появлялись и домашние. И вот, несмотря на все запреты, наши сердобольные женщины постоянно выносили им еду, причём некоторые - в тарелках. А потом эти тарелки возвращались в общий поток посуды.

Среди нас самой активной кошатницей оказалась Люда, иногда к ней присоединялась Нина. Я не поощряла их чрезмерную заботу о кошках в ущерб гигиене, но всё же принимала минимальное участие в их кормлении. Мы выкладывали в тарелку или на бумагу остатки еды, собирали куриные косточки, и мои соседки по столу доставляли всё это своим любимым кошкам.
Не один раз я видели, как некоторые отдыхающие гладили кошек, а потом, не вымыв руки, направлялись в столовую. 

Изредка, закончив трапезу, Светлана оставалась в столовой, чтобы побеседовать со мной. Узнав, что я привезла с собой авторские книги, она попросила меня дать ей что-нибудь почитать. Первой я принесла ей красочную книгу «Америка моими глазами». Она её очень быстро прочитала и дала ей восторженную оценку. После этого я принесла ей книгу «Об Украине с открытым сердцем». Прошло несколько дней, но Светлана ни словом не обмолвилась о книге. Тогда я спросила: «Что, не идёт книга?» «Да, не идёт, - откликнулась Светлана. – Это не моё». Я поняла, хотя подозревала это и раньше, что моя соседка относится к большинству российских граждан, поддерживающих политику власти в отношении Украины.

В обед Светлана вернула мне книгу. Это увидела Нина и попросила дать ей  почитать её. Я, естественно, согласилась, уверенная, что с Ниной повторится та же история, что и со Светланой. Действительно, несколько дней от Нины по поводу книги тоже не было никаких известий, а когда я мягко спросила её о впечатлениях, то она с воодушевлением ответила, что хотела бы приобрести её. Я была удивлена, но могла ли что-либо возразить? Видимо, что-то в этой книге показалось Нине сродни.

Задерживаясь в столовой, я часто наблюдала, как официантка сначала убирала посуду со столов, а потом «мыла» клеёнки. У официантки была небольшая мисочка с водой и тряпочка, которую она мочила в воде и протирала ею клеёнку. К тому времени, когда официантка добиралась до нашего стола, вода в мисочке и тряпка становились чёрными. Неслучайно каждый раз, когда я подходила к столу, то видела клеёнку в тёмных разводах. На эту клеёнку официантки клали столовые приборы, что было полной антисанитарией! Но сами сотрудницы столовой были вежливыми, располагающими, поэтому язык не поворачивался сделать им замечание.

Однажды после длительной прогулки я устала и, не дойдя до спального корпуса, села на лавочку недалеко от «заднего» выхода из столовой. Через некоторое время из столовой вышла женщина с двумя полными сумками. Было очевидно, что ей трудно идти из-за их тяжести. А ещё через некоторое время сюда же подъехал мужчина на велосипеде. Вскоре он вышел, неся два деревянных ящика и сумку. Закрепив всё это на велосипеде, он тоже покинул санаторий через задние ворота санатория. То, что они уносили, не было похоже на отходы. Об этом я сообщила диет-сестре, однако рассказанное не явилось для неё неожиданностью. Она пояснила, что работники столовой имеют очень низкие оклады, существовать на которые невозможно. Вот они и вынуждены уносить всё, что удастся, домой.   

В свободное от процедур время, преимущественно после обеда, я отправлялась гулять по городу. Особенно меня привлекала улица Советская, протянувшаяся вдоль берега Волги, а иногда мне хотелось посидеть на берегу. Вечер обычно был посвящён работе за компьютером. Интернета в спальных номерах не было. Он был лишь на первом этаже, в регистратуре и досуговом центре. Когда я обратилась к старшему менеджеру Элле Владиславовне с просьбой указать мне конкретное место,  где я могу работать за компьютером, она подвела меня к шахматному столику в досуговом центре и сказала, что здесь мне будет удобнее всего. Поскольку заядлых шахматистов в санатории не оказалось, то я понимала, что лучше места мне найти.

Однако с этим выводом я явно поторопилась. Шахматистов в санатории действительно было мало, но зато были яростные любители игры в пинг-понг. Стол для этой игры находился в том же зале, в непосредственной близости от шахматного столика. Можете себе представить, какой аромат стоял в зале во время игры четырёх здоровенных игроков? Я задыхалась от запаха пота. Но администрация санатория по этому поводу не заморачивалась. Сначала я была уверена, что играют четверо мужчин. Каково же было моё изумление, когда я услышала чуть ли не писклявый голос? Подняв голову, я увидела, что он принадлежит одному из игроков, тоже рослому и коротко стриженному. Тогда я осознала, что это дама и что её приятель, с которым она проводила свободное время, - скорее всего, её boyfriend. Интересно, что к концу срока пребывания в санатории он нашёл более молодую зазнобу.
 
Первоначально стол для игры в пинг-понг стоял своей длинной стороной поперёк зала, и мяч игроков почти не тревожил меня. Зато при таком расположении стола самим игрокам не хватало места для движения. Тогда они развернули его длинной стороной вдоль зала, и их мячи стали лететь в мою сторону. Игроки беспокоили меня практически ежесекундно, каждый раз поднимая с места, чтобы вытащить мячик из-под шахматного столика. Один из них, с острым взглядом маленьких глаз и хищным выражением лица, не просил вежливо меня встать, а требовал, как будто я что-то была ему должна. В том же зале стоял большой стол для игры в карты. Правда, он практически всегда пустовал. Но когда за игру садились мужчины-картёжники, то никто из любителей пинг-понга даже пикнул не смел, чтобы поднять кого-либо из них.
 
Сосредоточиться в таких условиях было невозможно. Промучившись два вечера, я снова обратилась за помощью к Элле Владиславовне. И она предоставила мне свой рабочий кабинет, которым я могла пользоваться по вечерам, благо её рабочий день к тому времени, когда я после ужина садилась за компьютер, уже заканчивался. Встал вопрос о том, чтобы дежурные на ресепшн открывали мне кабинет. Каждый день я просила Эллу Владиславовну напомнить об этом одной из трёх дежурных, работавших по очереди в нашем корпусе. Действительно, в этом плане с ними проблем не было. Но однажды одна из них покинула свой пост, оставив вместо себя ночного директора.
 
Она не предупредила его о том, что мне разрешено пользоваться кабинетом старшего менеджера, так что никакие мои просьбы и уговоры открыть кабинет не возымели действия. Я не сказала ночному директору о том, что Элла Владиславовна настолько доверяла мне, что оставляла на своём рабочем столе деньги, счета и другие документы. Обычно я ежедневно приносила из своего номера в кабинет компьютер вместе с проводами и блоком питания, пройдя по длинному коридору на втором этаже и спустившись на первый этаж, поэтому подняться в номер и прийти сюда ещё раз с этой тяжестью, когда дежурная соизволит явиться на рабочее место, мне было бы трудно. Наконец, я уговорила ночного директора позвонить дежурной, и он получил подтверждение, что меня можно впустить. Я ждала этого момента более полутора часов. А ещё через полчаса пришла сама дежурная. Было видно, что она чувствовала себя виноватой. На следующий день я ничего не сказала Элле Владиславовне ни о длительном отсутствии дежурной на посту, ни о том, что ночной директор не открывал мне дверь её кабинета.

Для меня было счастьем, когда я без проблем оказывалась в кабинете Эллы Владиславовны и когда в санатории был интернет. Однажды я пожаловалась своему лечащему врачу на его неоднократное отсутствие. По этому поводу Наталья Игоревна сообщила, что когда в свою резиденцию приезжает бывший во время премьер-министром Дмитрий Анатольевич, то город остаётся без интернета. «Мы живём в этой реальности уже восемь лет», - с грустью добавила она.
В такие дни я оставалась не у дел, ибо гулять одной в темноте мне было некомфортно, на танцы я не ходила, телевизор прилично принимал только одну программу. Я читала, но для чтения освещение в номере было явно недостаточным.

Дни в санатории текли своим чередом. Я совершила интересные экскурсии по городу и его холмам, съездила в Кострому, посетила несколько художественных музеев в Плёсе. Обо всём этом я расскажу в своих следующих репортажах. А описание нашей жизни в санатории завершу рассказом о постигшем всех отдыхающих недуге. Первой на послабление стула и высокую температуру пожаловалась Люда. Она без рекомендации врача пошла в аптеку и купила антибиотик. На следующий день на недомогание, но при небольшой температуре пожаловалась Нина. Я сказала обеим, что это кишечная инфекция. В ответ дамы зашикали: «Нет, это всё из-за послабляющего действия воды».

Скоро стало ясно, что слабит практически всех отдыхающих, включая меня. Я пыталась убедить своих соседок по столу: «Если бы это произошло из-за воды, то у вас был бы только понос, без температуры. Ну, не может так быть, чтобы все мы одновременно перепили этой воды». Я тоже отправилась в аптеку, где фармацевтом работала удивительно вежливая и услужлива девушка. Тем не менее мне всё же пришлось обратиться к врачу, и она даже не пыталась уговорить меня, что недомогание вызвано послабляющим действием воды, а сразу назначила лечение от инфекции, к счастью, не антибиотик. Постепенно и другим отдыхающим сообщили, в городе и в санатории появилась кишечная инфекция.

Не дожидаясь окончания курса лечения, многие отдыхающие стали уезжать  домой. Первыми уехали родители с детьми. Исчезла из моего поля зрения и дама-мужик, любительница пинг-понга. Но наш стол стойко продержался до конца.

Продолжение следует.