Во имя долга

Глава XI
Тьма плотным кольцом сгустилась вокруг меня. Впервые за последние два года меня разбудил звонок моего подсознания, а не будильника. Я крайне редко вижу сны, но сегодня выдалась странная ночь. Мне снились лица лю-дей. Большинство из них я узнал: среди них были лица Хэнка и Линды, лица наркодилеров и прочих подонков. Но были и лица, которые я припоминал лишь смутно. Одним из таких было изуродованное лицо парня лет двадцати трех. Между глаз у него зияла дыра, из которой тонкой струей текла яркая алая жидкость. Это кровь, ее я ни с чем не спутаю, слишком уж часто мне приходится ее пускать. Вид крови меня уже давно не пугает, здесь что-то другое. Я не могу вспомнить, за что убил его. Я провел рукой по своим воло-сам, и моя ладонь моментально стала влажной от пота. Вот дела. Что это со мной? У меня ведь отличная память, так почему сейчас она отказывается мне служить? Мой взгляд падает на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке, половина четвертого утра. Поднявшись с кровати, я отправляюсь на кухню и закуриваю. В кромешной темноте лишь огонек сигареты горит красным, как сигнал светофора. Словно змея, в мою голову заползает мысль о том, что этот парень мог быть и не из числа отбросов, которых я убираю. Я гоню эту мысль прочь. Это невозможно, я никогда не ошибаюсь. Мои жертвы всегда лишь подонки и отбросы. Проститутки, наркодилеры, наемные убийцы, именно с ними мне приходится постоянно сталкиваться в своей ра-боте. Господи, что со мной происходит? На моих губах появляется ухмылка. Имею ли право я, отнимающий жизни, призывать имя того, кто дарует жизнь… Ирония судьбы.
К шести часам утра мне все-таки удается привести себя в порядок. В голове более-менее ясно, хотя во всем теле чувствуется слабость, вызванная недостатком сна. Как всегда, в семь часов я уже сижу в своем кабинете. Те-перь я обдумываю варианты дальнейшего развития событий. Смерть дочки мэра оказалась очень не кстати. Убийство Линды и Хэнка я не продумал как следует, и вот результат. Мои мысли заняты той девчонкой, что столкнулась со мной на выходе из дома Хэнка. Случайный свидетель. До сих пор я не ос-тавлял ничего на волю случая, а в этот раз он коварно вмешался в мои планы. Салливан однозначно будет опрашивать всех соседей  на предмет того, что они видели или слышали, а значит рано или поздно он выйдет и на нее. Ко-нечно, я быстро сориентировался и опустил лицо так, чтобы она не могла ме-ня, как следует, рассмотреть, но этого явно недостаточно. От нее нужно из-бавиться. При моих возможностях, я могу легко вычислить, кто она, в какой квартире живет, я даже могу без труда проникнуть к ней в дом, причем она сама откроет мне дверь. Но два убийства за сутки в одном месте будут просто верхом непрофессионализма. Копы тут же начнут отрабатывать всех, кто появлялся там за последние двенадцать часов и без особых усилий выйдут на меня. Может быть проследить за ней и прихлопнуть где-нибудь в другом месте? Дом, в котором жил Хэнк – это помойка, на которой живут лишь те, кто далек от нормальной жизни. Я почти уверен, что эта девица либо прости-тутка, либо наркоманка. Порядочная девушка никогда не поселится в таком месте. Но что это я? Ловлю себя на мысли, что уже начал оправдывать еще одно убийство. На кого я становлюсь похож? Я же убиваю лишь всякую шваль, а что, если сейчас я ошибаюсь, что, если эта девица живет там только потому, что у нее попросту нет денег на более комфортное жилье. Я могу ошибаться. Впервые за свою жизнь я допускаю подобную возможность, и это мне совсем не нравится. Такие мысли надо душить еще в зародыше, иначе они, как смертельный вирус, проникающий в кровь,  уничтожат тебя изнутри. Я не могу ошибаться, я никогда не ошибаюсь. Черт, невозможно сосредо-точиться. Я отправляюсь в кабинет к большому боссу и голосом, не терпя-щим возражений, сообщаю, что мне нужно срочно уйти по своим делам.
- Вы с ним, что, сговорились? – слышу я рев босса за спиной. – Сперва он ставит меня перед фактом, что ему нужен выходной, а теперь ты! Вы за-были, где работаете, ребята? Так я вам это мигом напомню!
Я не обращаю внимания на гневные крики и направляюсь к выходу. Нужно хорошенько все обдумать. Уже сидя в машине, я закуриваю уже пят-надцатую сигарету за последние три часа. Вспомнит ли Салливан Хэнка? Они столкнулись лишь мельком, но этого вполне достаточно. Я выстрелил Хэнку прямо в лицо. Возможно, что моя пуля изуродовала его до неузнаваемости. Это нужно проверить. Я отправляюсь в полицейский морг, и по пути обдумываю, что делать, если Хэнка легко опознать. На этот случай у меня есть запасной вариант, но прибегать к нему не хотелось бы. Не люблю, когда в своих делах мне приходится опираться на сторонних людей. Как раз такие и портят дело. Морг для меня сродни картинной галерее, в которой выстав-ляются работы таких художников, как я. Охранник на входе знает меня, и я мы лишь обмениваемся едва заметными кивками головы. Без лишних слов я оказываюсь внутри. Несколько раз я пересекался с толстяком Баблзом, и, должно быть, он меня помнит. Но на всякий случай я инстинктивно засунул руку в карман брюк, небрежно отвернув при этом ворот своего пиджака.
- Мне нужно взглянуть на тело, которое вам вчера доставили. – говорю я.
- Какое именно тело? – уточняет Баблз.
- Огнестрел. Головорез и девица. Меня интересует парень.
Врач, молча, кивает и жестом показывает следовать за ним. Мы прохо-дим до конца длинного коридора и останавливаемся возле двери с надписью «холодильник». Внутри толстяк осматривает камеры, в которых хранятся те-ла, и выдвигает одну из них. Привычным движением он снимает белую про-стыню, которой накрыто тело, и передо мной оказывается перекошенное лицо Хэнка с дыркой между глаз. Несмотря на застывшую кровь, человек, знавший его при жизни, без труда опознает и сейчас. А это значит, что дело - дрянь. Салливан может его вспомнить.
- Спасибо, старина. – говорю я Баблзу и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направляюсь на улицу.
Придется использовать запасной вариант. Как только Салливан вспом-нит Хэнка, а это лишь вопрос времени, он тут же начнет пробивать его связи. Это не составит ему труда, поскольку ведется картотека на таких парней. Там есть все. Имена, адреса, любовницы, в общем, куча дерьма, нарытая на этих отбросов полицией. Но, если ее уничтожить, то это существенно осложнит расследование Майку Салливану. И я уже знаю, как это сделать. Разумеется, стирать данные напрямую в полицейском участке, глупо, хотя и не сложно. По крайней мере, мне. Но есть способ сделать это эффективно и безопасно. Я сажусь в машину и доезжаю до ближайшего телефонного автомата. Мои пальцы за пару секунд набирают нужный номер, и я уже слушаю длинные гудки в трубке. Наконец, Джонни снимает трубку.
- Алло.
- Привет, Джонни. Через полчаса будь на пересечении двадцатой авеню и Вашингтон стрит. Я буду ждать тебя там.
- Мне сейчас не очень удобно… - начинает мямлить Джонни.
- Не очень удобно тебе будет за решеткой. – оборвал я его и повесил трубку.
Итак, у меня есть полчаса. Только сейчас я осознал, что ничего не ел с самого утра, а ведь время уже – половина двенадцатого. Закусочная «У Сэма» очень удачно располагалась на углу двадцатой и семнадцатой авеню. Оттуда пара минут езды до места встречи с Джонни. Это заведение нельзя  назвать респектабельным, хотя располагалось оно недалеко от делового центра города. Постоянными клиентами здесь были ребята из среднего класса. Заве-дение славилось своей вкусной и сытной кухней, а доступные цены сделали его известным на всю округу. Я с большим аппетитом съел омлет с ломтика-ми ветчины, тарелку грибного супа и выпил бутылку пива. Теперь я чувство-вал себя значительно лучше. Посидев еще минут пять, я взглянул на часы. Без десяти двенадцать. Поры выдвигаться к месту встречи. Через три минуты я уже припарковался на углу Вашингтон стрит и двадцатой авеню. Дом Джонни располагался прямо напротив того места, где я стоял. Я не раз бывал в гостях у этого крысеныша, поэтому отлично знал, где располагаются окна его квартиры. Вот в одном из окон отодвинулась занавеска и появилась ху-дощавая мужская фигура. Я опустил стекло и помахал рукой. Фигура момен-тально исчезла. Убежал, как ошпаренный. И с чего только он так боится меня. Я подставил лицо порыву ветра и ощутил такое блаженство, какое не ис-пытывал уже давно. А я ведь разучился радоваться простым вещам. Работа на большого босса забирает у меня основную часть времени, а то, что остается, я трачу на свое увлечение, которое мало чем отличается от моей основной работы. Разве что убивать на работе мне приходится не так часто.
Я напряг память, пытаясь вспомнить, когда в последний раз был по-настоящему счастлив. Я не имею ввиду удовольствие от сделанного или осознание собственной значимости, важности, авторитетности. А простое счастье, как, например, сейчас, когда ветер дует мне в лицо, а я вспоминаю колледж. Почему? Из тумана забытья начинает проступать размытый силуэт. Похоже, что это силуэт девушки. Ах да, Тереза. Милая и добрая Тереза. Мы познакомились с ней в день, когда было очень ветрено. Сильный порыв ветра вырвал у нее из рук зонт, я его подхватил и вернул ей. Потом мы стали встречаться, проводили вместе все свободное время и, черт меня подери, мы были счастливы. Три года безоблачного счастья. Я знаю, что никогда бы не стал тем, кем являюсь сейчас, будь она со мной рядом. Счастливые люди не способны на хладнокровные убийства. Я отчетливо вспомнил тот день, когда директор колледжа сообщил о том, что Терезу нашли зарезанной в переулке. Какой-то ублюдок лишил ее жизни, а меня счастья из-за каких-то двадцати баксов. Три месяца ушло у меня на то, чтобы узнать, кто это сделал и как его найти. Я позаботился о том, чтобы он искренне раскаялся в содеянном, и прикончил его лишь, когда он сам стал молить меня об этом. С тех пор я не чувствую боли. Порой даже физической. Пару раз я ловил себя на том, что узнавал о своем ранении не по жгучей боли, а по пятну крови на одежде. В тот день, когда погибла Тереза, умер и я, точнее тот простой, жизнерадостный парень, которому для счастья было нужно совсем немного. Но лишившийся даже этого немногого.
А что приносит мне радость теперь? Убийство очередного подонка. Счастье не дается ценой чужой жизни, пускай даже эта жизнь не стоит и цента в глазах любого нормального человека. Так не может продолжаться вечно. Да, все мои жертвы – это отбросы общества, без которых мир, в сущности, стал только лучше. Но какой ценой… В кого превратился я сам… Я неспро-ста вспомнил Терезу. Что бы она сказала, увидев, каким я стал без нее? А что, если я когда-нибудь ошибусь. Что, если убью нормального человека. Нет, этого допустить нельзя. Кажется, я в конец запутался. Как бы я хотел сейчас просто сесть с ней рядом, как это не раз бывало в колледже, когда я не знал, как поступить. Она всегда знала, что нужно делать… какой выбор пра-вильный… какая дорога ведет к намеченной цели, а какая - в никуда. Похоже, я выбрал не ту дорогу. Еще пятнадцать лет назад. Ах, Тери, я так устал. Все на свете отдал бы за то, чтобы поговорить с тобой хотя бы пять минут. Я чувствую, что мои глаза стали влажными. Должно быть, от ветра Я так тос-кую по тебе…
Мои мысли прервал звук захлопнувшейся двери пассажирского сиде-нья. Я увидел испуганного Джонни.
- Что случилось? – пролепетал он, словно выдавливая из себя слова.
- Есть к тебе одно дельце. Ты ведь у нас большой специалист по устра-нению ненужной информации. Мне нужно чтобы ты удалил из базы данных полиции всю имеющуюся информацию о следующих людях: Стив Дэвис, Джеймс Смит и Хэнк Браун.
Я вырвал из блокнота лист бумаги и протянул его Джонни вместе с ручкой.
- Запиши, чтобы не забыть и ничего не перепутать. – приказал я.
Пусть лучше эти имена будут написаны его рукой, мало ли кто в буду-щем может найти эту записку.
- Покажи, - говорю я Джонни, когда он прекращает писать.
Джонни протягивает мне лист, на котором едва различимыми караку-лями написаны имена.
- Все верно. – говорю я. – Когда сможешь это сделать?
- Сложно сказать. Все зависит от того, сколько времени уйдет на взлом полицейской компьютерной сети.
- Эй, придурок, не надо ничего взламывать. Или ты хочешь, чтобы тебя вычислили?
- Но как я тогда смогу…
- Пароль для доступа в сеть: «Демиург». – оборвал я его на полуслове. – Удалишь все, что имеется на этих троих. Только на них, больше ничего не трогай. Тебе все понятно?
- Да, – ответил Джонни. – К завтрашнему утру все будет сделано. Я удалю данные ночью, когда сетью вряд ли кто-то будет пользоваться.
- Молодец, - хлопнул я его по плечу, - соображаешь. Ну, иди.
Остаток дня я провел на набережной. Я просто сидел и курил. Здесь в тишине и покое я предавался воспоминаниям о Тери. Как же я хочу быть сейчас рядом с ней. На моем лице время от времени появлялись соленые кап-ли. Должно быть брызги волн.
На следующий день я проснулся ровно в шесть часов от звонка бу-дильника. Я чувствовал себя посвежевшим и отдохнувшим. День начался с того, что мне сообщили о взломе базы данных полиции и исчезновении досье четырех преступников.
От услышанного меня прошиб холодный пот. Как это четырех. Я по-просил сообщить мне имена этих преступников и впал в ярость, когда услы-шал их. Этот идиот Джонни помимо прочего, удалил из базы данных полиции и свое досье. Учитывая то, что трое других мертвы, он автоматически становится единственным подозреваемым.
Майк Салливан уже наверняка идет по его следу. Я опрометью кинулся к своей машине. На парковке перед полицейским управлением стоял старый «бьюик» Салливана. Значит, он еще не уехал. Мне пришла в голову отличная мысль, как решить разом все свои проблемы и уберечься от возможной ошибки в будущем. На всякий случай, я проверил обойму своего пистолета, и, убедившись, что она полная, бросил ее на заднее сиденье. Майк Салливан вышел из полицейского управления и сел в свой «бьюик». Я завел мотор и отправился следом, стараясь держаться на таком расстоянии от него, чтобы он не заметил слежки.