Гл 12 Учёные социалистической ориентации 1

Глава 12. УЧЁНЫЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ               
   12.1. В.В. ТРУШКОВ               
    12.1.1. Взгляды               
    12.1.2. Обсуждение               
   12.2. Р. КОСОЛАПОВ – ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ СОЦИАЛИЗМА В СССР
           И РЕАЛЬНОЕ ОБОБЩЕСТВЛЕНИЕ.               
   12.3. КЛОЦВОГ: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА.               
   12.4. РУДИНСКИЙ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА               
            
В 2009 г. организация «Учёные социалистической ориентации» выпустила сборник трудов под названием «Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке» [56]. В этом сборнике проанализированы большинство вопросов, связанных со становлением и кризисом социализма.
Авторами сборника являются Шевелуха В.С., Косолапов Р.И., Троицкий Е.С., Клоцвог Ф.Н., Рудинский Ф.М., Пригарин А.А., Солопов Е.Ф., Орлик И.И., Братищева Р.В., Братищев И.М., Базанова Е.С., Староверов В.И., Чинь Зуй Хиен, Марков В.С., Харламенко А.В., Плетников Ю.К., Криштанович Л.Е.
 В оценке социализма у авторов нет единства: у каждого социализм, вообще говоря, свой. Что, в общем, типично для интеллигенции. Как в шутку говорится: «Когда спорят два интеллигента, то возникают три разных мнения». Ниже мы рассмотрим наиболее важные положения этого сборника с позиций данной работы.
К этому сборнику примыкает выпущенная в 2010 г. к 140-летнему юбилею со дня рождения В.И. Ленина книга В.В. Трушкова. «Ленинизм – это марксизм революционной эпохи перехода от капитализма к социализму» [57]. С неё и начнём.

12.1. В.В.ТРУШКОВ

12.1.1. Взгляды
Сначала рассмотрим одну из важнейших частей этой работы «Партия нового типа».
Необходимость создания пролетарской партии чётко выразил В.И.Ленин: «У пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации. Разъединяемый господством анархической конкуренции в буржуазном мире, придавленный подневольной работой на капитал, отбрасываемый постоянно «на дно» полной нищеты, одичания и вырождения, пролетариат может стать и неизбежно станет непобедимой силой лишь благодаря тому, что идейное объединение его принципами марксизма закрепляется материальным единством организации, сплачивающей миллионы трудящихся в армию рабочего класса». [1т8, 403—404].
Трушков последовательно раскрывает, в чём состоит новый тип партии пролетариата, чем она отличается от классических буржуазных партий.
Партия, по Ленину, должна быть дисциплинированной и сплочённой, действовать на принципах внутрипартийной демократии. «В принятии партийных решений должен господствовать коллективизм, а выполнение этих решений одинаково обязательно для каждого партийца, независимо от его положения в партии. Дисциплина без коллективизма вырождается в произвол, в самоуправство, в волюнтаризм и неизбежные политические просчёты». Партия не должна быть «харизматической» или «вождистской». Нужно  «требовать исполнения обязанностей члена партии не только от рядовых, но и от «людей верха»...» [1т8,383)

Но партия нового типа только тогда является коммунистической, когда вся её деятельность подчинена борьбе за классовые интересы людей труда, за построение социализма. А поэтому задачей большевиков было не только совершение революции и ликвидации эксплуатации человека человеком, но и «изменение всего характера жизни России — и типа общества во всех его проявлениях от экономических до идеологических, типа личности, типа духовности. Стратегическая цель большевистской партии точно соответствовала словам  пролетарского гимна  «Интернационал»:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
 Мы наш, мы новый мир построим:
Кто был никем, тот станет всем!
«Старые» политические партии при всем многообразии их типов были в своей революционности (если, конечно, они были революционными) частичными: они ставили целью максимум смену политического устройства общества. Все социал-демократии Западной Европы исходили из того, что производительные силы сами, без вмешательства революционеров, создадут все условия для смены производственных отношений. Более того, новые производственные отношения будут наличествовать созревшим к раскрытию бутоном. Для революционеров останется лишь политическая работа — столкнуть отжившую надстройку, чтобы она не мешала раскрыться и расцвести бутону новых производственных отношений» [57, 49-50].

Трушков считает, что «Коммунистическая партия должна была взять на себя ответственность за формирования образа социализма, его общественно воспринимаемой модели (это был новый уровень «старой», но вечно актуальной задачи внесения социалистического сознания в массы). Чтобы решить такую сложную задачу, партия должна была обладать высоким авторитетом в народных массах» [57, 56].
Собственно говоря, другого пути у компартии нет, т.к. производственные отношения социализма не возникают при капитализме, поскольку не возникает при капитализме «протокоммунистический человек», о котором мечтает Петров (см. 11.4. Проза.ру: Гл 11 Почти марксисты (Петров)). Возникают только элементы этих отношений.
Чтобы решить задачу построения социализма партия должна была включаться в «разработку всех государственных вопросов» [57, 60]. Все важнейшие решения по вопросам государственного строительства обсуждались предварительно на партийных съездах.

Трушков пытается понять роль партии:
«В связи с этим правомерно поставить вопрос о характере обозначенного процесса: это было огосударствление партии или формализовался новый тип гражданского общества, в котором главным инструментом «вытеснения»  («потеснения»)  государства  выступала  КПСС»? [57, 60]
Ни то ни другое - неверно. Действительно, понятие «гражданское общество», используемое при капитализме, означает некую самоорганизацию общества вне государственной власти, т.е. часть управляемой системы по Петрову. А Коммунистическая партия при социализме –  руководящая сила общества - надгосударственная власть.

Построение социализма означало и воспитание человека социалистического общества, поэтому Коммунистическая партия руководила не только управлением народным хозяйством, но и культурой.
«Таким образом, вся политическая система была «растворена» в обществе и одновременно пронизана Коммунистической партией. Такой вид политической системы в СССР окончательно складывается в 50-е годы XX века. Определение роли Коммунистической партии как руководящей и направляющей силы явилось точной констатацией её места в обществе. Одновременно складывается определённый симбиоз партии и государства. Коммунистическая партия — не наряду с государством, а вместе с ним — становится органом социального управления обществом на уровне страны, региона, местных структур и трудовых коллективов» [57,62].

Трушков отмечает, что Сталин считал главным государство, а не партию. Т.е. подтверждает отмеченный в 10.2.2 (Проза.ру: Гл 10 Не марксисты) отход Сталина от позиции Ленина необходимости руководящей роли партии при строительстве социализма.
«Примечательно, что сразу же по окончании Великой Отечественной войны в 1946 году в полном соответствии с Конституцией СССР были проведены выборы высших государственных органов. Сессии Верховного Совета СССР созывались даже в военные годы. Ничего этого нельзя сказать ни о съездах ВКП(б), ни о Пленумах её Центрального Комитета» [57, 63].

Трушков отмечает, «что Коммунистическая партия воспринималась неоспоримой руководящей и направляющей силой нашего общества самим советским народом… Горкомы и райкомы КПСС были высшими авторитетами для абсолютного большинства соотечественников в решении любых вопросов. Сюда каждодневно ходили и в поисках справедливости, и с инициативами, направленными на улучшение хозяйственных и иных дел, и с исповеданием. Народ принял (а значит, одобрил) претензию партии формировать не только общественно-политическую систему, но и систему мыслей и чувств людей. Фраза: «Пойду в райком», — звучала и в часы возмущения несправедливостью, и в дни сомнений, и в пору прилива гражданского энтузиазма» [57, 72].

Трушков отмечает, что доверие общества к партии позволяло поддерживать отмобилизованность общества и успешно решать важные задачи социалистического строительства.
«Эта же отмобилизованность партии и доверявшего ей общества позволяла решать актуальные идеологические проблемы, в том числе широкое одобрение партийно-государственных решений. К сожалению, руководство КПСС нередко злоупотребляло этой отмобилизованностью союза коммунистов и беспартийных, расходуя её по мелочам. Шумные кампании одобрения хрущёвского осуждения «культа Сталина», «разгрома антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова», освистывания диссидентов и почти никем не читанного романа Б.Пастернака «Доктор Живаго» — подобные акции не только снижали дорогое качество отмобилизованности, но и порождали бездумный «одобрямс», лицемерие, а потом и неверие в праведность партийных действий…

За состояние отмобилизованности союза коммунистов и беспартийных общество требовало от партии образцового поведения её членов. Строго говоря, партия сама предложила обществу чрезвычайно высокий стандарт коммуниста. Общество приняло эту претензию коммунистов, которую они стремились реализовывать в повседневной практике» [57,73-74 ] Этот высокий стандарт коммунисты подтвердили во время Великой Отечественной войны, в которой погибло более 3 млн. коммунистов при полной численности партии до войны примерно 2 млн. человек. Правда, затем, после смерти Сталина этот стандарт всё более и более не выполнялся. «К сожалению, дальнейший ускоренный рост партии далеко не всегда соотносился с высоким стандартом. В результате, с одной стороны, от КПСС в конце 70-х — 80-е годы стали дистанцироваться беспартийные массы, с другой — качественно снизилась коммунистическая убежденность самих членов КПСС, о чём слишком убедительно свидетельствует тот печальный факт, что в КПРФ и других российских партиях коммунистической ориентации восстановилось всего-навсего 0,5% (Трушков занизил примерно в 10 раз –только в КПРФ  восстановилось около 5%) членов  КП  РСФСР» [57, 74 ]
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что Трушков считает необходимой для построения социализма руководящую роль коммунистической партии.
Рассмотрим некоторые положения из других глав труда Трушкова.
Он считает (как и некоторые другие теоретики), что у нас был не социализм, а некий гибрид социализма с государственным капитализмом.
«В советскую эпоху функцией государства была организационно-хозяйственная деятельность. Кто в этом успел усомниться, пусть вспомнит Госплан, Госснаб и десятки отраслевых экономических министерств. В условиях всеобщего обобществления собственности организационно-хозяйственная функция не могла не быть приоритетной. Именно она не допускала эксплуатации человека человеком, хотя и создавала возможность бюрократизма. Частной собственностью отдельных лиц становилась только та часть общественного продукта, которую удавалось упрятать в «теневую экономику». Основная его часть возвращалась народу — то в виде общественных фондов потребителя, то в виде ощетинившихся   ракет...
Если что государство и эксплуатировало, так это идею социализма. Всякая государственная собственность провозглашалась социалистической, хотя в действительности многие десятилетия существовал уникальный гибрид социалистического уклада с государственным капитализмом. Мы все были работниками «единой фабрики»; в которой государство выполняло роль заводоуправления. Оно учитывало наш труд, оно же выдавало (своевременно!) и зарплату — и называлось всё это контролем за мерой труда и потребления» [57, 113].

Почему же госкапитализм? Ведь сам Трушков говорит, что государство выполняло роль заводоуправления, а не капиталиста. И где граница между социалистическим укладом и госкапитализмом? И как при социализме может быть капитализм? Трушков об этом, к сожалению, ничего не говорит.

Трушков резко критикует заявление Н.С. Хрущёва на XXII съезде КПСС (1961 г.), что «у нас сложилось государство, которое является ... орудием всего общества, всего народа» [58т1, 211]. «Он вещал, что «нам не требуется диктатура пролетариата… Кстати, на том же съезде Н.С.Хрущёв утверждал, что КПСС превратилась в «партию всего народа». Более чуждого марксизму-ленинизму утверждения найти было трудно». [57, 131].

Трушков подробно исследует вопрос о реставрации капитализма в СССР. Он отмечает, что реставрация довольно типичный элемент революции, в том числе и социалистической.
«Сошлюсь  снова  на   В.И.Ленина,  который отмечал:   «...Историческая правда состоит в том, что правилом является при всякой глубокой революции  долгое,   упорное,  отчаянное  сопротивление  эксплуататоров, сохраняющих в течение ряда  лет крупные фактические преимущества над эксплуатируемыми. Никогда ... эксплуататоры не подчинятся решению большинства эксплуатируемых,  не испробовав в последней, отчаянной битве, в ряде битв своего преимущества... Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась. v эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, и эта надежда превращается в попытки реставрации» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 37. С;. 263—264). События конца 80-х — начала 90-х годов XX века ещё раз подтвердили этот тезис. Подтвердили горько и болезненно для трудящихся, для  всех сил  социалистической  ориентации.

И реальный исторический опыт, и методологические положения марксизма-ленинизма дают основание утверждать, что попытки социальной реставраций — одна из закономерностей межформационного переходного периода. Наиболее серьёзными проявлениями этой закономерности явились реставрация Стюартов через 20 лет после начала Английской революции 1640 года, реставрация Бурбонов через четверть века после Великой французской революции и августовская (1991 г.) реставрация капитализма в СССР… Надо прямо признать, что исключение реставрации из теоретического анализа переходного периода, имевшее место в марксистском обществоведении 1930—80 годов, серьезно снижало и наш иммунитет к ним, готовность и способность им противостоять» [57, 135].

Трушков говорит об объективных причинах реставрации капитализма в СССР.
«Думаю, представление о почти бесклассовом советском обществе 1980-х годов, о двух формах — государственной и колхозно-кооперативной — социалистической собственности, исчерпывающих производственные отношения в СССР, было далеко от действительности. В стране в  это  время  существовала  многоукладная  экономика.
Для начала напомню о краткосрочной дискуссии 1984—1985 годов о нетрудовых доходах. При любой ей политической оценке надо признать, что гносеологически она нащупывала реально существовавший мелкотоварный уклад. Юридически он был полулегальным, а экономически — усечённым, ибо товаропроизводитель использовал средства производства, собственником которых был не он сам, а государство. Но «левые» строители, «левые» водители плюс товарная часть личных подсобных хозяйств делали мелкотоварный уклад достаточно значительным. Ещё большей экономической мощью обладал крупнотоварный частный уклад, функционировавший в виде «теневой экономики». О его масштабах в 1980-е годы в СССР ходили легенды, некоторые исследователи уверяли, что его товарооборот сопоставим с государственным» [57, 137].

Другой причиной являлось, по мнению Трушкова, наличие госкапиталистического уклада: «Этот своеобразный симбиоз социалистического и госкапиталистического укладов в государственной собственности важен при анализе движущих сил реставрации капитализма.
Хотя носителями социалистичности выступали все трудящиеся, субъектом управления государственной собственностью был аппарат («демократы» дали ему кличку «партгосноменклатура»). Причастность к социалистическому укладу делала этот социальный слой приверженцем советского строя, важнейшим признаком которого являлось единство законодательной и исполнительной функций в работе Советов. Но причастность к государственно-капиталистическому срезу госсобственности требовала воплотить политические интересы аппарата в обособлении и возвышении исполнительной ветви власти, в расширении в СССР элементов буржуазного парламентаризма. А когда Горбачёв — Яковлев стали насаждать буржуазную систему, открыв простор нелегальным и полулегальным укладам, то немалая часть аппарата, увидев своих конкурентов в уже существующих носителях частнособственнических отношений, проявила готовность подкрепить свой привилегированный статус (привилегия власти) присвоением госсобственности…
Итак, возможность реставрации капитализма определяется переходным характером эпохи, сохранением экономической многоукладности в обществе, находящимся в «преддверии социализма» [57, 138].

Т.е., по мнению Трушкова, СССР находился лишь в «преддверии социализма». С этим, конечно, трудно согласиться, это противоречит, пожалуй, воззрениям всех остальных теоретиков послекризисного марксизма. Ценным в приведённой цитате является признание Трушковым объективных причин контрреволюции, немного похожих на изложенные в главе 6.
Трушков говорит о различных факторах, способствующих реставрации:  «забегание вперёд» в преобразованиях экономики, концентрация «власти в одних руках вплоть до культа личности», снижение темпов экономического роста в 80-х, отставание в науке и технике от Запада,  холодная война и даже война в Афганистане. Но главными он считает внутренние причины:

«Однако перечисленные факторы были только предпосылками для превращения реставрации капитализма из возможности в действительность. Сам процесс этого превращения связан с «субъективным фактором».  Он  складывался  из  ряда составляющих:
— ослабление «привычной» авангардной роли КПСС в жизни страны;
—   социально-политическое   расслоение   общества,   включая   КПСС, до критических для советского строя масштабов:
—  благодушие и самоуверенность искренних сторонников социализма,  допустивших  тотальное   наступление   на  существовавшую   политическую и экономическую систему, традиционные советские ценности, на социалистическую идеологию, в том числе атаки сначала на И.В.Сталина, а затем и на В.И.Ленина:
—  обмельчание «революционной» власти, завершившееся её политическим    предательством» [57, 139].

Несмотря на победу контрреволюции Трушков не теряет оптимизма:
«Однако реставрация капитализма не в состоянии преодолеть социалистическую революцию, хотя и резко осложняет исторический процесс…Реставрация, не способная по своей объективной природе преодолеть революцию, остается всего лишь этапом переходного периода» [57, 139-140].
Трушков считает, что реставрация из-за нарастающих противоречий в обществе неминуемо будет прервана, и страна возвратится на путь социалистического развития.

Он рассматривает вопрос о революционной ситуации. Отмечает, что «у левых сил единого ответа на него нет; более того, заметен непозволительно большой разброс мнений. На одном фланге антинаучный тезис о необходимости «смены курса» без постановки вопроса о смене общественно-политической системы общества, на другом — столь же субъективное мнение: якобы революционную ситуацию можно создать и искусственно. Нельзя не видеть волюнтаризм и антимарксистскую суть обеих формул. Не случайно принятая XIII съездом партии Программа КПРФ отвергла их, подчеркнув приверженность Коммунистической партии основополагающим положениям марксистско-ленинской теории» [57, 142].

Тезис о необходимости «смены курса» часто звучит в заявлениях Зюганова и других деятелей партии, правда, не как отрицание необходимости революционной ситуации для перехода к социализму, а как тактическое требование к режиму, которое, понятно, режимом не принимается. Т.е. объявление этого тезиса недопустимым не совсем правильно. Важно, по какому поводу он произносится.

Трушков считает, что преодоление реставрации не революция: «Революционная ситуация в классическом виде необходима для свершения и победы революции, то есть качественного скачка от господства одного способа производства к другому. Но у нас другая задача — пресечь реставрацию, которая произошла в рамках переходного периода от капитализма к социализму. Значит, и ситуация должна рассматриваться под углом зрения решения этой конкретной задачи.
История известных реставраций, которые остались в прошлом, убеждает в том, что они, во-первых, исторически краткосрочны, во-вторых, их завершение не было связано с крупномасштабной гражданской войной. Значит, антиреставрационная ситуация должна серьёзно отличаться от революционной. Но как бы она ни отличалась, ясно, что груша власти сама в руки социалистическим силам не упадёт» [57, 142-143].
Т.е. Трушков считает, что преодолеть реставрацию легче, чем совершить революцию.

12.1.2. Обсуждение
1. Трушков описывает требования к ленинской партии нового типа. Требования, конечно, правильные: внутрипартийная демократия, отсутствие «вождизма»,... Приводятся негативные последствия нарушения этих принципов. Однако нет анализа, насколько эти принципы выполнимы, а также, почему они не выполнялись.
2. Трушков очень хорошо показывает, как действовала коммунистическая партия в качестве руководящей и направляющей силы общества, что такая роль необходима для строительства социализма.
3. Трушков утверждает, что в СССР «существовал уникальный гибрид социалистического уклада с государственным капитализмом», но не обосновывает это утверждение.
При обосновании этого тезиса часто ссылаются на Ленина. Например, в [59] приводят цитату: «… переход к коммунизму возможен и через государственный капитализм, если власть в государстве в руках рабочего класса». [1т45,263]  Это высказывание в интервью корреспонденту «Манчестер Гардиан» в 1922 г. В рабочих материалах к этому интервью есть пояснение к этой фразе: «Действительная сущность новой экономической политики состоит в том, что пролетарское государство: во-первых, разрешило свободу торговли для мелких производителей, и, во-вторых, в том, что к средствам производства для крупного капитала пролетарское государство применяет целый ряд принципов того, что в капиталистической экономике называлось «государственным капитализмом» [1т45,266]. Т.е. речь идёт об отношении к  крупному капиталу в период нэпа, а не о государственных социалистических предприятиях.
Сути вопроса соответствует следующее высказывание Ленина: «Ибо социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперёд от государственно-капиталистической монополии: Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией». [60т2,201].
Таким образом, для социализма Ленин из словосочетания «государственно-капиталистическая монополия» исключает слово «капиталистическая». Остаётся «государственная монополия». Действительно, что криминального в том, что государство выполняло роль заводоуправления? Если оно действовало при этом в интересах  народа, то всё правильно: это уже не капиталистическая монополия. Т.е. не имеет смысла говорить о наличии  госкапитализма в СССР: государство просто управляло общественной собственностью.
Кстати даже Троцкий не согласен с утверждением о наличии государственного капитализма в СССР. Проведя анализ фактов госкапитализма в Италии, Германии и США, он делает вывод: «Первое в истории сосредоточение средств производства в руках государства осуществлено пролетариатом по методу социальной революции, а не капиталистами, по методу государственного трестирования. Уже этот краткий анализ показывает, насколько абсурдны попытки отождествить капиталистический этатизм с советской системой. Первый — реакционен, вторая — прогрессивна».[2,205]
4. Трушков правильно говорит, что экономика СССР была многоукладной, и кроме социалистических укладов существовал и мелкотоварный уклад в виде личных подсобных хозяйств, а также «левых» водителей и строителей,… Кроме того, существовал крупнотоварный частный уклад «теневой экономики».
5. Главными причинами контрреволюции Трушков совершенно правильно считает кризисные явления в обществе, государстве, партии, и в конечном итоге «обмельчание «революционной» власти, завершившееся её политическим предательством».
6. С выводом Трушкова, что преодолеть реставрацию легче, чем совершить революцию, трудно согласиться. Он говорит, что раз контрреволюция прошла, практически, мирно, то и преодоление реставрации может пройти также сравнительно легко, ссылается на исторические прецеденты преодоления феодальной реставрации. Но исторические прецеденты здесь не работают, поскольку социалистическая революция качественно отлична от прошлых, где происходила замена одного эксплуататорского класса другим. И некоторые представители старых эксплуататоров превращались в  новых эксплуататоров. В случае же социалистической революции ликвидируются все эксплуататорские классы. Превратиться можно только в трудящихся.
Далее, то, что контрреволюция прошла сравнительно мирно – это не хороший, а плохой признак. Он свидетельствует о разочаровании людей в социализме. Да, сейчас люди разочаровались и в капитализме. Т.е. и там плохо и здесь плохо. Так думает, возможно, большинство. В таких условиях для преодоления реставрации нужна именно настоящая революционная ситуация, способная преодолеть «пофигизм» народа.

12.2  Р.КОСОЛАПОВ – ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ СОЦИАЛИЗМА В СССР
        И РЕАЛЬНОЕ ОБОБЩЕСТВЛЕНИЕ.
В главе 1. «Марксизм-ленинизм о фундаментальных предпосылках неизбежности социализма и коммунизма» Р.И. Косолапов приводит причины поражения социализма в СССР.
«…поражение социализма в 90-х годах прошлого века не вытекало из природы этого строя, а было обусловлено иными факторами, связанными с недостаточным уровнем его познания и самопознания. Дело в том, что социалистическая общественная система в отличие от всех предыдущих строится на базе объективных требований науки и требует от лиц, определяющих на более или менее длительный срок направления и условия его развития, серьезной научной подготовки и постоянного самообразования. В этом ее сила, в этом же - ее слабость. Это-то как раз и было упущено после ухода из жизни последнего способного ученика В.И. Ленина - И.В. Сталина. «Верхи» энергично заполнялись невеждами, которым именно это их «качество» лишь прибавляло наглости и силы. А соединение таковых с безыдейностью и корыстной готовностью изменить Родине, просматривавшееся подчас уже в поведении Хрущева, полной мерой проявилось в том, что можно назвать «эффектом Горбачева» [56, 20].

Здесь верно указывается о важности грамотного руководства при социализме. Это перекликается с выводами Петрова. Верно описана деградация руководства, приведшая к контрреволюции. Неверно лишь, что поражение социализма не вытекало из природы строя. Как показано в гл.6 (Проза.ру: Гл 6 О переходе к коммунизму)  – вытекало. Заметим, что Косолапов опровергает своё утверждение в этом же предложении: «а было обусловлено иными факторами, связанными с недостаточным уровнем его познания…». Т.е. с недостаточным уровнем познания природы строя, в, которой, возможно и содержатся причины поражения.

Косолапов критически отзывается о пропаганде преимуществ трудовой собственности производственных коллективов перед общественной собственностью.
«Ввиду того, что время от времени оживляются попытки противопоставлять социалистическому общегосударственному обобществлению средств производства его кооперативные варианты и даже доказывать, что последние якобы имеют преимущества, следует напомнить мнение классиков научного коммунизма, которые крупную машинную индустрию при социализме мыслили только как обобществленную в масштабах всего общества. Ленин по этому поводу прямо заявлял: «Задача социализма - переход всех средств производства в собственность всего народа, а вовсе не в том, чтобы суда перешли к судовым рабочим, банки к банковским служащим. Если такие пустяки люди всерьез принимают, то надо национализацию отменить... Мы задачу, цель социализма видим в том, чтобы превратить  предприятия в собственность Советской республики» [1т35,411]» [56, 36-37].

Косолапов объясняет, чем обобществление производства реальное (на деле) отличается от формального.
«Чтобы обобществить производство на деле, обеспечить органичный переход к социалистическому укладу, по Ленину, в российских условиях следовало, помимо обращения в общественную собственность средств и предметов труда, во-первых, наладить строжайший и повсеместный учет и контроль производства и распределения продуктов и, во-вторых, обеспечить повышение — в общенациональном масштабе - производительности труда. «По сути дела, - замечает Ленин, набрасывая «Очередные задачи Советской власти», - это недостижимо одним ударом, тоже декретом... Длительная работа»[1т44,549]» [56,48 ].
«Обобществление на деле связано с созданием повсеместно, во всех отраслях народного хозяйства современной, единой по своей организации индустриально-энергетической и научно-экспериментальной базы, с массовой подготовкой высококвалифицированных кадров, обеспечением научного управления производством, соответствия между формами общественной собственности и их технологическим и культурным содержанием. Иной подход, в частности ограничение социалистических преобразований лишь формами присвоения средств производства и забвение организационно-технических факторов собственно социалистического обобществления, чреват задержкой развития нового строя» [56,48].

Т.е., если сказать попросту, обобществление на деле (реальное) отличается от формального обращения в общественную собственность грамотным, хозяйским использованием этой собственности.
Не совсем понятно, что Косолапов понимает под соответствием «между формами общественной собственности и их технологическим и культурным содержанием». В литературе рассматриваются всего две формы: государственная собственность и самоуправление трудовых коллективов. О них Косолапов не говорит. Часто под обобществлением «на деле» понимают передачу предприятий в управление трудовых коллективов.
О влиянии технологического содержания говорится в главе 19, написанной  И.М. Братищевым.  (см. Проза.ру: Гл 12 Учёные социалистической ориентации 2)
Отличие социализма от капитализма не в технике, а в цели её использования. При капитализме – для извлечения прибыли, а при социализме – для удовлетворения потребностей людей.

12.3. КЛОЦВОГ: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА.
Глава 3 «Социализм как общественно-экономическая система, его основные черты» написана Ф.Н. Клоцвогом. Здесь он излагает свою модель социализма, которую мы рассматривали выше (раздел 8.3 - см. Проза.ру: Гл 8. «Демократический социализм») как одну из разновидностей рыночного социализма. Но в сборнике Клоцвог критикует рыночный социализм, считает, что экономика в его модели  является плановой.
Но так ли это?

Плановое начало экономики Клоцвог описывает так:
«Государство, исходя из поставленных конечных целей социально-экономического развития, определяет потребность в производстве важнейших видов промышленной и сельскохозяйственной продукции (по 250-300 укрупненным позициям) и формирует плановые индикаторы межотраслевых и межрегиональных поставок этой продукции. Данные индикаторы доводятся до отраслевых ассоциаций, и крупных предприятий в качестве рекомендательных ориентиров. На основе этих индикаторов производители и потребители продукции заключают между собой хозяйственные договора, уточняющие и конкретизирующие соответствующие показатели. При взаимном согласии поставщика и потребителя плановые индикаторы могут быть скорректированы по общей величине в любую сторону. Однако в случае отсутствия такого согласия эти индикаторы становятся обязательными как для поставщика, так и для потребителя» [56, 110].

Планирование есть, но оно индикативное, необязательное, поскольку: «При взаимном согласии поставщика и потребителя плановые индикаторы могут быть скорректированы по общей величине в любую сторону». Т.е. пожелания государства можно проигнорировать. Но какое же это планирование?
Права же предприятия очень большие. Они описаны в разделе 8.3 (см. Проза.ру: Гл 8. «Демократический социализм»). И они характеризует коллектив как собственника. Он разве что не может продать предприятие. Описанные механизмы работы предприятия – рыночные. Т.е. модель Клоцвога - одна из разновидностей рыночного социализма.

Необходимость перехода от директивной экономики к самоуправляемым народным предприятиям по Клоцвогу диктуется двумя причинами:
1. Необходимостью установления подлинного народовластия.
2. Значительным увеличением объёма производства, что делает невозможным управление предприятиями из центра.
«Советское социалистическое государство – основная, но не единственная форма реализации народовластия при социализме. Важнейшей формой народовластия при социализме является развитие самоуправления трудовых коллективов» [56,103].

Далее он критикует организацию власти в СССР за то, что Советы организовывались только по территориальному признаку. Он считает, что они должны быть дополнены Советами на производстве – Советами трудовых коллективов. Именно такими в основном были Советы, которые создавались перед революцией. Но цель у них была другая, политическая – взятие власти. Попытка использовать механизмы самоуправления для управления производством была жёстко раскритикована В.И. Лениным и названа им анархосиндикализмом.

Причина отрицательного отношения Ленина к анархосиндикализму в политической опасности этого движения. Действительно, в чём заинтересованы самоуправлямые предприятия Клоцвога? В прибыли, а не в каких-то там «дурацких» индикаторах государства. И их потребители заинтересованы в прибыли. И, наверное, они договорятся. Т.е. возникает самоорганизующееся сообщество предприятий, противопоставляющее себя государству. А это уже опасно с точки зрения политики. Это чревато возникновением политической антисоциалистической оппозиции, чего и опасался Ленин.

Вторая причина – усложнение и увеличение производства – в настоящее время уже не действует из-за возможности резкого увеличения эффективности директивного планирования при использовании современной вычислительной техники. При этом, естественно, следует использовать обратную связь – информацию с мест. Планирование может быть, практически, непрерывным с постоянным учётом вновь поступающей информации. В этих условиях переход к самоуправлению является ненужным шагом назад. Он приведёт просто к уменьшению эффективности экономики вследствие неизбежных противоречий между центром и предприятиями.

Клоцвог придаёт большое значение демократизации общества: «Для нормального развития социалистического общества объективно необходимы постоянные конкретные шаги по повышению уровня народовластия. Непрерывный процесс демократизации общественных отношений – объективный закон социализма» [56, 105].
Фраза «непрерывный процесс демократизации» неудачна, поскольку отношения в обществе не могут меняться каждый день. Должна быть какая-то хотя бы временная стабильность. К тому же социализму должна соответствовать, в конечном счёте, какой-то определённый уровень демократизации, дальше которого двигаться просто нельзя.

Свою схему демократии Клоцвог видит следующей: «В будущем социалистическом обществе обязательно должна быть возрождена советская форма социалистического государства. Система Советов всех уровней, фундаментом которой должны быть Советы трудовых коллективов, а также Советы граждан по месту жительства, будет основой государственной власти. Депутаты Советов всех уровней должны избираться на альтернативной основе и обладать самыми широкими правами, как в области законодательной деятельности, так и  области контроля за всеми сторонами общественной и хозяйственной жизни. Только такая форма социалистического государства способна в полной мере обеспечить прогресс общества» [56, 105-106].

Партии в этой схеме нет, хотя в другом месте он признаёт, что «направляющая политическая роль партии по отношению к социалистическому государству объективно необходима и выступает важнейшим фактором эффективности общественной системы» [56, 104]. Он критикует партию за вмешательство в оперативно-хозяйственные вопросы, но не конкретизирует в чём должна заключаться «направляющая  политическая роль партии». Ведь чтобы что-то направлять, нужно в это вмешиваться. А поскольку основной задачей государства при социализме является хозяйственная деятельность, то партия должна вмешиваться именно в неё. А насколько глубоко – это должна решать именно партия. Решение в каждом конкретном случае может верным или неверным. Но если партии запретить законодательно во что-то вмешиваться, то она уже не будет иметь «направляющей роли». И эта роль перейдёт к какой-то другой организации.

Под демократизацией Клоцвог понимает, прежде всего, создание Советов трудовых коллективов: «К числу несовершенств практики государственного строительства в СССР следует отнести и то, что система Советов, построенная исключительно по территориальному принципу, не опиралась на фундамент советов трудовых коллективов» [56, 104-105].
Однако, как показано выше, это нецелесообразно как с политической, так и с экономической точки зрения.

Кстати, ратуя за сложную систему Советов, Клоцвог не учитывает, что это ещё один источник противоречий: между производственными и территориальными Советами. С точки зрения территориальных Советов предприятия расположены ведь на их территории. И почему это производственные Советы должны быть каким-то фундаментом? Фундаментом являются именно территориальные Советы, а производственные Советы, руководящие предприятиями, должны им платить налоги за использование территории.

В самоуправляемых народных предприятиях Советы трудовых коллективов (СТК) играют роль хозяина предприятия. Совет нанимает администрацию. Выше мы выяснили, что директивное управление предприятием возможно в настоящее время. В этом случае администрация назначается государством. Нужен ли в этом случае СТК? Если вся продукция производится по плану, то, вообще говоря, не нужен. Интересы работников защищает профсоюз. Производством занимается администрация. Разве что как совещательный орган для выработки предложений по совершенствованию производством.

Однако если у предприятия есть рыночный сектор, то доход этого сектора принадлежит трудовому коллективу. В этом случае СТК необходим, прежде всего, для распределения этого дохода. СТК может также контролировать и производство рыночного сектора. Т.е. СТК является в этом случае хозяином рыночного сектора, так как это имеет место в самоуправляемых народных предприятиях Клоцвога. Можно конечно полностью доверить управление рыночным сектором администрации предприятия. Но в этом случае возрастает вероятность несправедливого распределения хозрасчётного дохода рыночного сектора.

12.4. РУДИНСКИЙ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА
В главе 4 рассматривается политическая система социализма на основе опыта СССР и других соцстран.
Идеальную модель социалистической политсистемы Рудинский формулирует так.
«Основными принципами, выражающими сущность советской политической системы, являются: советское народовластие и социалистический демократизм; однопартийность; реальный гуманизм; гарантированность прав и непреложность обязанностей граждан, их единство; демократический централизм; советский патриотизм и пролетарский интернационализм; социалистическая законность».

Далее говорит о её практической реализации в СССР.
«В ходе возникновения и развития политической системы в СССР реализация указанных принципов происходила в сложных, противоречивых условиях строительства социализма, функционирования раннего социалистического общества и его гибели. Народные, подлинно демократические, социалистические начала противостояли архаичным полуфеодальным, буржуазным и бюрократическим традициям. И это не могло не отразиться на полноте и последовательности в осуществлении указанных принципов. Это приводило к нарушениям, грубым искажениям демократических принципов политической жизни. Однако вышеуказанные принципы, в основном, доминировали на протяжении более чем 70-летнего периода советской истории» [56,142].

На примере СССР подробно описывается структура социалистической политической системы.
«Советская политическая система имела сложную структуру. В нее входили политические институты: Советское государство, КПСС, общественные организации и трудовые коллективы. Следующим ее элементом являлись политико-правовые нормы (партийные директивы; юридические нормы, закрепленные в советских Конституциях, в текущем законодательстве; политические обычаи и традиции). Кроме того, в эту систему входили еще и политические общественные отношения, т.е. те отношения, которые складываются в процессе взаимодействия партии, государства и других политических институтов, а также в связи с участием граждан в политической деятельности. Существенный элемент политической системы - политическое сознание, политическая культура социалистического общества.

Среди политических институтов центральное место принадлежало советскому государству. Оно рассматривалось в качестве основного орудия трудового народа в построении социализма и коммунизма, в защите его революционных завоеваний». [56, 147]… «государственная власть: 1) обеспечивала государственное руководство обществом в интересах трудящихся. Это руководство народ проводил при помощи государственного аппарата (через Советы народных депутатов и другие подотчетные им государственные организации или непосредственно (референдумы, всенародные обсуждения законопроектов и т.д.). В условиях социализма государственная власть осуществляется как с помощью убеждения, так и с помощью государственного принуждения. 2) Государственная власть выражала также  концентрацию экономической,  политической силы общества. Поскольку государство выступало в качестве распорядителя общенародной государственной собственности, осуществляло хозяйственное планирование и руководство, его экономическая роль была решающей. 3) Осуществляла правотворчество и охрану прав граждан и норм права. 4) Реализовывала государственный суверенитет» [56, 148].

Далее даётся определение государственного суверенитета.
«Государственный суверенитет - верховенство, единство, независимость государственной власти от всякой иной власти как внутри, так и вне границ данного государства» [56, 148].
Это утверждение, вообще говоря, противоречит общепринятому положению марксизма (кстати, приведённому Рудинским абзацем выше), что государство – инструмент в руках господствующего класса для сохранения его господства. Под государственным суверенитетом понимают, вообще говоря, независимость от внешнего влияния. А внутри даже самая буржуазная конституция декларирует власть народа.

«В середине XX в. международное сообщество выработало общепринятые стандарты демократии. В ст. 21 Декларации прав человека ООН 1948 года сказано: "Воля народа должна быть основой власти правительства". Это основное современное демократическое требование.
Либеральное и марксистско-ленинское истолкование требования различное. С либеральной точки зрения критерии демократии сводятся к набору определенных принципов: парламентаризм, разделение властей, политический плюрализм, признание прав человека» [56,150].

Однако на практике эти принципы при капитализме не выполняются:
«…можно ли назвать демократическим строй, где на парламентских или на президентских выборах участвует не более 25-30% избирателей? Где исполнительная власть возвышается над властью законодательной и навязывает ей свою волю? Где депутаты и чиновники защищают не интересы рядовых избирателей, а выполняют волю крупных компаний? Где голоса депутатов в парламенте становятся объектом купли-продажи? Где судебная власть всегда стоит на страже интересов правящей элиты»? [56,151].

Характер социалистической демократии раскрывается через высказывания Ленина: «Нам нужна республика народная. Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов снизу доверху - вот идеал управления. Власть должна быть у народа» [1т31,276] «…чтобы «каждый член Совета обязательно нес постоянную работу по управлению государством, наряду с управлением в собраниях Совета; а затем в том, чтобы все население поголовно привлекалось постепенно к участию в советской организации» [1т36,71-72].

Однако на практике этого достичь не удалось по объективным причинам. «На VIII съезде партии в 1919 году Ленин говорил: «Низкий культурный уровень делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы»[1т38,169-170]».

Роль партии
«Ядром политической системы, ее стержнем была Коммунистическая партия, включавшая в конце своего существования до 19 млн. человек.
Однопартийный характер советской политической системы является особым объектом антикоммунистической критики: Отсутствие политического плюрализма расценивается как признак тоталитарности советского общественного строя» [56,151].

О причинах возникновения однопартийной системы.
«Что же касается причин возникновения однопартийной системы в СССР, то это связано с рядом исторических и геополитических обстоятельств. Требования политической централизации вытекали из ожесточенного сопротивления свергнутых эксплуататорских классов, белого террора, иностранной интервенции в гражданской войне, необходимости отражения вторжения немецко-фашистских захватчиков в Отечественной войне. Особая концентрация экономических усилий требовалась при проведении индустриализации, плановом ведении хозяйства. Кроме того, международный опыт доказывает, что многопартийные системы французского или итальянского типа оказываются неэффективными в государствах, имеющих значительную территорию и многочисленное население. Например, американская система двухпартийная по названию, в сущности однопартийная, где две фракции партии крупного капитала, программные установки которых трудно различить, систематически сменяют друг друга. Надо признать, что это - очень сильная партийная система, обеспечивающая единство страны» [56,156-157].

Далее говорится, что во многих социалистических странах существовала (и существует) многопартийная система. При этом не упоминается, что коммунистическая партия при этом играла ведущую роль. В целом у читателя может остаться ощущение, что руководящая роль компартии – историческая случайность. Рудинский не приходит к пониманию, что руководящая роль компартии необходима, что компартия – это по сути дела не партия, а руководящая сила общества.

Незаконченность оценки роли партии Рудинским следует из следующей цитаты:
«Как уже упоминалось выше, социализм - противоречивое общество, сохраняющее многие пережитки старого мира. И в оценке советской однопартийности это также надо иметь в виду.
С одной стороны, эта система обеспечила единство общества, организованность, сплоченность трудящихся, национальных групп, эффективное экономическое и социальное развитие, возможности обороны страны. Но, с другой стороны, любая монополия ведет к загниванию, а политическая - к бюрократизации, застою» [56,159-160].

В конце главы Рудинский критикует идею Клоцвога о необходимости ведущей роли Советов трудовых коллективов:
«Не следует смешивать функции по осуществлению политической власти с участием трудящихся в ее осуществлении. В отличие, например, от политической системы социалистической Югославии, где рабочие советы, возглавляющие трудовые коллективы, рассматривались как основа власти трудящихся, в СССР власть осуществлялась Советами народных депутатов, а коллективы обеспечивали функции политического участия. В такой громадной стране как СССР децентрализация власти рассматривалась как угроза стабильности политической системы. Представляется, что это  было правильно» [56,162].

Литература к разделам 12.1 – 12.4 главы 12
1. В.И.Ленин. Полное собрание сочинений (ПСС) Издание 5. Издательство политической литературы. Москва. 1971 г.
2. Троцкий Л.Д. Преданная революция. НИИ культуры. Москва. 1991.
56. Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке. Составитель Братищев И.М. – М. Издательство ИТРК, 2009 – 560с.
57. В.В. Трушков. Ленинизм – это марксизм революционной эпохи перехода от капитализма к социализму. – М. 2010. 152 с.
58. XXII съезд Коммунистической Партии Советского Союза. Стенографический отчёт.
59. Философский словарь. Издательство политической литературы, Москва, 1975.
60. Ленин В.И. Избранные произведения в 3-х томах. Издательство политической литературы. Москва. 1970.