Гримасы рыночной любви. Братская любовь

Братская любовь
После застолья в ресторанчике Марина стала ездить с братиками в соседние райцентры и торговать обувью. Торговля была неплохой, но вскоре упала. Но это было лучше, чем ничего, тем более что за проезд Марина не платила. Прилагать усилия приходилось и мне. Надо было сначала разбудить Марину, так как она любила поспать, слетать в сарай за товаром, потом провести её и дождаться бусика с братиками. Иногда моя драгоценная возвращалась немного выпившей, но вырученные деньги привозила. Она меня всегда уверяла, что меня очень любит, а выпивала для согрева. Но недаром говорят на Украине: «Пьяна жинка – горе в хати (пьяная жена – горе в доме)». После очередной поездки Марина в обычное время не вернулась. Я не знал, что подумать и начал нервничать: а вдруг что-нибудь серьёзное случилось в дороге?
Вечером позвонила тёща из Виноградовки и спросила, есть ли Марина? Я ответил, что она до сих пор не вернулась. Реакция тёщи меня прямо-таки шокировала:
– Ну, когда появится, пусть позвонит.
Видимо, мать, хорошо зная свою дочь, просто устала от её «приключений». Если бы моя дочь так «вышивала», я бы её просто убил. Как Тарас Бульба своего сына. Должна же быть какая-то ответственность, какое-то чувство долга? Или всё это пустые слова, которые ничего не значат?
Утром Марина тоже не появилась. От её племянницы Алисы, которая работала у нас реализатором, я узнал, что «моя пропажа» находится у них, вернее, у младшего братика Саши. Он тогда жил с матерью Алисы, но отношения у них были какие-то странные. Саша жил в городе, снимал домик на окраине, а Алиса с матерью жили в пригородном селе. То Саша приходил к ним в гости, то они к нему.
Алиса без утайки мне рассказала:
– Приехали они уже хорошо подвыпившими. Потом ещё выпили. Марина взяла такси и рванула в Берёзки в бар. Вернулась поздно ночью и сказала, что таксист её чуть не изнасиловал.
– Ну, разве это нормально? – стал я возмущаться.
– А она всегда себя так вела.
Я узнал у Алисы адрес Саши и поехал к нему на машине. Настроение было – хуже некуда. Домик, который снимал братик, был маленький и неказистый. Бросилось в глаза, что и двор, и огород запущены. В домике был только коридор и одна комната, в которой из мебели – одна кровать, стол и шкаф. Марина лежала одетой в кровати под одеялом. Возле неё на табуретке были таблетки. Сердобольный братик сидел на краю кровати.
– Что ты тут делаешь? – первым делом спросил я. – У тебя совесть есть?
Я хотел развернуться и уйти, но тут в комнату с улицы зашли Алиса и её мать.
– Не надо ругаться, – защебетала гражданская жена братика Оксана. – Лучше помиритесь. Как говорится, милые бранятся – только тешатся.
Я себя чувствовал не в своей тарелке. Для вида посидев ещё несколько минут, я уехал, прихватив с собой своё «золото». Марина была никакой. Она очень тяжело переносила алкогольное отравление. Обычно на другой день она похмелялась, а на третий день лежала пластом, давясь таблетками. Так было и в этот раз.
На следующий день Надя начала меня поддёргивать на рынке:
– А ты знаешь, что она с братом..?
– Откуда ты это знаешь?
– Я всё знаю.
Я не стал Марину ни о чём расспрашивать, тем более что это было бесполезно. Сделал вид, что ни о чём не догадываюсь. По её понятиям, братская любовь – это не измена, это просто «проявление» родственных чувств. Не более.