Апрель. Гл. 26. Мне пророчат карьерный рост

Глава 26. Мне пророчат карьерный рост.

Во второй половине апреля в городе уже было практически сухо. В канализации, всё из кабельного хозяйства, что должно было выйти из строя, практически и повредилось. Общее количество повреждений увеличилось за счёт одиночных. Все те жилы кабелей, которые в условиях «зима-сухо» худо ли, бедно, работали на границе возможного, теперь, в условиях «весна-лето-сыро», снова вернулись в состояние повреждённых.

На сети обозначились 40 телефонных шкафов, к каждому из которых были подключены либо магистральные, либо распределительные частично повреждённые кабели ёмкостью от 10-ти до 500 пар. На каждом из этих кабелей «висело» от одного до тридцати неработающих телефонов. И для восстановления работы любого телефона  требовалось, после определения места повреждений, путём сложных измерений, кабель вскрывать, вырезать мокрый участок... Тяжёлая, требующая значительных усилий, профессионализма и больших затрат времени, работа. И все это – в условиях жесточайшего дефицита резервного кабеля и материалов.
 
Буквально выматывали приёмы граждан по личным вопросам. С наступлением весны количество людей рвавшихся ко мне на приём резко увеличилось. Люди не придерживались расписания и приходили практически каждый день. По натуре, очень неравнодушный человек, я так и не смог мысленно выстроить вокруг себя непроницаемую защитную оболочку. Эмоции этих людей, страдания, описываемые ими – действительно, больными и немощными, – доставляли мне давящую душевную боль. Коэффициент же полезного действия от выслушивания просьб и требований был почти нулевой. Не было на сети технических ресурсов, чтобы устанавливать людям квартирные телефоны, – а большинству посетителей требовалось именно это.
 
Физически я был очень крепким человеком, был прекрасно натренирован. До института, и в институте, занимался спортивной гимнастикой, занимался серьёзно. Все годы учёбы был членом сборной команды института, участвовал во всех спортивных соревнованиях, работал по программе кандидатов в Мастера спорта.
 Этот вид спорта – спортивная гимнастика, очень гармонично развивает человека и физически и духовно. Учит его прекрасно владеть и телом и эмоциями, воспитывает характер. До настоящего времени я не знал больниц, врачей, лекарств. Да и времени прислушиваться, что там внутри себя не так стучит – не было.

И вот, в один из дней апреля, один из вновь назначенных секретарей областного комитета партии Мещеряков, изъявил желание посетить ТТС. Вместе с Фениным, водили мы его, знакомя со сложным связистским хозяйством по цехам. Показывали АТС, телеграфное оборудование, оборудование систем передач (как принято в таких случаях – проблемные шахты и подвал, конечно же, – не показывали!). Все секретарю очень понравилось и, поинтересовавшись и узнав, что мне около 33 лет – Мещеряков  убеждённо произнёс
– Будешь, Виктор Васильевич, лет через пять начальником Управления связи...
А я уже никем не хотел быть! Я уже чётко понимал, что долго в таких условиях, работать не смогу. Ушёл бы немедленно, но было стыдно. Да и к тому же, не привык я сдаваться. Мысленно дал себе клятву –  чего бы это не стоило, но обстановку на предприятии оздоровлю!. Потом же, все равно уйду. Не по мне такая работа…

 Сопровождавший Мещерякова заведующий промышленно-транспортным отделом горкома, Волнянский, – в последнее время он очень доброжелательно относился ко мне – задержался перед уходом. Приобнял за плечо и поинтересовался, обращаясь на «ты»
– Виктор Васильевич, ну почему ты такой сосредоточенный, постоянно хмуришься, глаза тусклые? И не дождавшись ответа, добавил – первый руководитель должен быть орлом, он всем своим видом обязан внушать уверенность коллективу в успехе дела. Ведь дела-то в целом у тебя идут неплохо...
 Ушли гости, а я вдруг поймал себя на ощущениях, что я, вот уже несколько дней, как будто бы пьяный. Что как-то не так, физически ощущаю окружающий себя мир, как раньше. Вроде бы пелена какая-то перед глазами...

Тогда, ещё представить себе не мог, что у меня, – спортсмена, может вдруг, повыситься давление. Я ещё не осознавал, что вот, уже три месяца работаю, нахожусь в условиях постоянного, не отпускающего меня ни на миг, жесточайшего, изматывающего душу, стресса.
Нет, никак не мог я согласиться, что дела на ТТС, действительно, не так уж плохи. Они по-прежнему, были явно неудовлетворительными.

После очередного «истязания посетителями» позвонил Фенину, и заявил,  что приёмы по личным вопросам отменю.
Андрей Алексеевич, как обычно, похмыкал. Посочувствовал или нет – я не понял. Заявил, что разрешить мне отмену приёмов не имеет права, а вот, принимать в неделю не более 12 человек – разрешает. Почему именно двенадцать – не пояснил. Но это, все равно, для меня было уже кое-что…
Своему секретарю, молоденькой девчушке, отныне запретил пускать к себе посетителей, кроме как по предварительной записи, кроме как – только в приёмные часы. И – «не более 12 человек!».
Через неделю секретарь уволилась. Приёмная оказалась без хозяйки.

 Вынужден был назначать на дежурство и сажать поочерёдно в приёмную наиболее выдержанных и представительных сотрудниц – Мелонскую Раису Фёдоровну, Парк Светлану, Яровую Надежду. Конечно же, мне так и не удалось ограничить приём, именно двенадцатью посетителями. Явно нуждающихся старался принимать всех, но вот встречи со здоровыми и нагловатыми посетителями, со временем, удалось несколько сократить.
После принятого решения, несколько раз звонил возмущённый Фенин.
– Виктор Васильевич, – почему резко возросло ко мне число посетителей?
– Выполняю ваш приказ – не принимать более двенадцати человек – невозмутимо отвечал ему.
 Фенин опять хмыкал что-то невразумительное, трудно улавливаемое на слух и чертыхался....

Заболел старший инженер цеха ГТС Бугаенко Иосиф Александрович. Заболел серьёзно – у него резко повысилось давление. Забегая вперёд, скажу, что отсутствовал он на работе более двух месяцев. Нагрузка на Висящева сразу резко возросла.
Чтобы хоть как то её уменьшить, решили назначить в кабельной группе бригадира. Остановились на кабельщике Полкопине. Добавили ему двадцать процентов заработка к окладу. Юра поломался немного, но согласился.