Стригой. Глава 18

Глава 18.

Сделал кузнец Серафиме нож из серебра. Протянул его молча и долго смотрел вслед удаляющейся фигуре не молодой, но всё ещё, красивой бабе.

А Серафима шла по пыльной проселочной дороге, смотрела в небо, где ласточки играли в салки, и выла белугой в голос.
Вот и всё. Вот и настал последний день для её доченьки. Если бы можно было, то она бы взяла ту хворь, с которой даже ей не под силу справиться, на себя. Если бы можно было умереть вместо дочери, то она тут же вонзила бы нож в своё сердце. Если бы можно было вернуть всё назад....

- Ах, доченька, доченька, за что же нам такое наказание,- шептала Серафима, стоя над спящей, после ночных похождений, дочерью. Она видела её гладкий лоб, на котором не было и тени зла. Её длинные ресницы подрагивали, как крылья бабочки, сидящей на цветке.
Любуясь дочерью Серафима знала, что зло, живущее в ней, с каждым днём будет становится всё сильнее и сильнее. Оно победит красоту и нежность девичьего сердца, превратив его в сгусток зла и черноты.
Она это знала, но оттягивала неизбежные секунды, чтобы навсегда запечатлеть образ своей Златы в сердце.

- Мама, ты что здесь?- спросила Злата, сладко потягиваясь.
- Прости меня, доченька,- прошептала Серафима и вонзила серебряный нож прямо в сердце своей дочери.
Зашипела, изогнулись её Злата. Голубые глаза сделались чёрными, как ночь, а из горла вырвался звериный рык.

Серафима, отойдя к окну, смотрела, как извивается в предсмертной агонии её дочь и чудовище живущее внутри нее. По щекам матери текли слёзы.
Когда всё закончилось она вышла в сад и выкопала могилу. Завернула дочь в чистую льняную простынь и похоронила под яблоней.

До самой ночи просидела Серафима у могилы дочери не шелохнувшись.
А когда взошедшая луна посеребрила верхушки деревьев и сверчки в кустах запели свои песни, она встала. Медленно побрела к дому, спотыкаясь на каждом шагу. Плечи её как-то в одночасье осунулись, будто на них лежал непосильный груз.

Серафима прошла в дом. Зажгла огарок свечи и подошла к зеркалу. Она смотрела на своё отражение и видела не себя теперешнюю, а ту, маленькую девочку, которой ещё и дела не было до взрослой жизни.

Девочка бежала по пшеничному полю и её рыжая головка мелькала среди золотых колосьев. Где-то вдалеке мама увязывала спелые колосья в тугие снопы и улыбаясь кричала дочери:
- Серафима, доченька, не убегай далёко. Заблудиться можешь.
- Нет, мамочка, не заблужусь. Я же уже большая,- отвечала маленькая Серафима, подпрыгивая и весело хохоча.

Вдруг, за стогом сена она увидела старушку. Та разложила на траве белый платок на котором лежали хлеб и сыр.
- Здравствуйте!- поздоровалась девочка.
- Здравствуй, милая!- ответила старушка, ласково улыбаясь. - Присядь. Перекуси со мной чем бог послал.
Серафима опустилась на траву и взяла в руки хрустящую горбушку хлеба.
Старушка пристально смотрела на девочку, которая опустила глаза от смущения.
- Вижу, сила в тебе имеется. Но спит она крепким сном. Три поколения передается она от матери к дочери, но так и остаётся незамеченной и неиспользованной. Нельзя пренебрегать своим даром, дитя,- говорила старушка, положив свою теплую, но очень тяжёлую руку, Серафиме на голову.
Веки девочки стали тяжёлыми, будто свинцом налитые. Она боролась со сном, изо всех сил стараясь не закрыть глаза.

Тихий голос старушки раздавался издалека. Открыв глаза Серафима увидела, что стоит посреди необычного леса. Кругом цветут невиданной красоты цветы. А со всех сторон раздаётся пение птиц, которых девочка раньше не слышала.
 Серафима почувствовала нестерпимую жажду.
Где-то журнала вода и она пошла на этот звук. Раздвинув кусты она увидела полянку, посреди которой бежал маленький ручеёк. Вода в нем была хрустально-прозрачной и холодной. Серафима опустилась на колени и с жадностью начала пить.

- Ну вот и славно. Вот и хорошо. От волшебной воды твой дар раскроется. Ты нужна людям, Серафима,- донёсся голос старушки откуда-то сверху.
Дивный лес с журчащим ручейком исчез и девочка погрузилась в кромешную тьму.

Продолжение следует...