Модистка, гл. 2, часть 3

  Теперь карета направлялась к усадьбе барыни. Аннушка это поняла, когда хозяйка сказала кучеру:

  — Едем домой, Степан.
Как только карета тронулась с места — Аннушка снова уставилась в окно.
По широкой, мощеной булыжником городской дороге, кроме их кареты двигалось много другого транспорта: повозки, пролётки, таратайки, кабриолеты и разные другие кареты. Одни ехали им навстречу, другие обгоняли их. Одна из  карет проехала так близко, что Аннушка увидела в ее окне хорошенькую девочку, она улыбнулась Аннушке и помахала ручкой, как бы приветствуя, и Аннушка успела ей ответить таким же жестом.

  Начинало вечереть, когда они подъехали к усадьбе помещицы. С крыльца большого двухэтажного дома по мраморным ступеням будто слетел, а не сбежал лакей, и, отворив дверцу кареты, улыбаясь во все лицо, покорно-заискивающей улыбкой, протянул руку своей госпоже, помогая сойти со ступенек кареты и, не обращая не только внимания на  Аннушку, но  даже не удостоив ее взглядом, бережно повел свою барыню к дому, учтиво склонившись над ней.

  Аннушка сама выбралась из кареты и, выбравшись, остановилась, возле нее, не зная, что делать дальше? О ней как будто забыли.
  Степан, достал с кузовка ее узелок с вещами, положил рядом.
 
   — Подожди, девка, распрягу коней, поставлю в конюшню, да карету в гараж, тогда и отведу тебя в дом, — сказал он Аннушке.