О расстреле трудящихся в Новочеркасске

В широкий прокат выходит фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи!», получивший спецприз жюри Венецианского кинофестиваля. В основу этой драматической ленты, принципиально снятой в черно-белом цвете, легла история расстрела в Новочеркасске — пожалуй, одно из самых трагических событий в послевоенной истории СССР. До сих пор, несмотря на открытые архивы и проведенные исследования, мы не имеем полного понимания о том, что случилось в этом донском городе в первых числах июня 1962 года.

                Повышение цен — «по просьбе трудящихся»
Тот год для всего Советского Союза оказался нелегким. Затеянное Хрущёвым освоение целины проваливалось, еды не хватало, в ряде районов страны вновь вернулись продовольственные карточки. Решено было бороться с дефицитом продуктов, повысив цены. При этом население еще помнило, как, говоря словами Владимира Высоцкого, «было время — и цены снижали», и потому опубликованное в центральных газетах постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О повышении цен на мясомолочные продукты» вызвало взрыв возмущения. Тем более что по советской привычке это решение обосновали «просьбой всех трудящихся».
Пожалуй, тогда впервые на стенах жилых домов в Советском Союзе появились листовки с призывами свергнуть «антинародную власть». Но дальше слов дело ушло только в Новочеркасске.

Одним из основных предприятий города на тот момент был располагавшийся в пригороде Новочеркасский электровозостроительный завод. Здесь за несколько месяцев до всесоюзного повышения цен администрация предприятия на треть повысила нормы выработки, и люди обнаружили, что в пересчёте на ценники в магазинах их зарплата упала почти вдвое.
«В висящих по цехам лозунгах пролетариат называли хозяином страны, но по факту рабочие жили в бараках, где семьи были отгорожены друг от друга тоненькой ситцевой занавесочкой. В первый день волнений, 1 июня, среди людей начался ропот: „Как нам жить?“ В Новочеркасске передавали друг друга ответ директора завода: „Нет денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером“. Город напоминал бурлящий котёл, а, как известно, пару нужно дать выход.

«Мне кажется, что если бы власти пошли на диалог с народом, попеняли бы директора, что-то пообещали, тогда не случилось бы трагедии», — считает журналист, историк, автор книги «Новочеркасск. Кровавый полдень», президент Фонда «Новочеркасская трагедия» Татьяна Бочарова.

                Стихийная забастовка
Однако к тому моменту народная власть совершенно разучилась общаться с народом. Когда на заводе началась стихийная забастовка, а к полудню перед зданием заводуправления собралась толпа с самодельными лозунгами, первый секретарь горкома КПСС Новочеркасска Басов с балкона здания сообщил собравшимся: «Постановление о снижении расценок принято, ничего отменено не будет!» Милицию стянули к заводоуправлению. Это ещё больше разозлило народ. По данным КГБ, примерно к 13 часам дня в стихийных волнениях участвовало уже около 4 тысяч человек. Часть протестующих перекрыли железную дорогу, связывающую юг России с центральными регионами, и остановили пассажирский поезд «Саратов — Ростов». Зазвенели выбитые в вагонах стёкла. На остановленном локомотиве поезда появилась дерзкая надпись «Хрущёва — на мясо!». Руководитель горкома Басов звонил командующему округом и потребовал ввести войска.

«В Москву доложили и вовсе: „Казаки восстали“. Именно так говорили друг другу приехавшие в Новочеркасск военные и милиционеры, вызванные на подкрепление. А между тем это был стихийный бунт обычных рабочих людей, доведённых до отчаяния полунищим существованием», — считает Бочарова.
У заводоуправления между тем начался митинг — партийное руководство попряталось по кабинетам, а рабочие один за другим залезали на козырёк у входа и выступали с заявлениями. Требования были исключительно экономического характера.

К вечеру народ начал расходиться, и тон в толпе стали задавать пьяные и буйные персонажи — они проникли в здание управления и учинили погром. Они с остервенением срывали со стен портреты вождя и партийных бонз, вынимали из шкафов документы, жгли их. На площади между тем работали сотрудники КГБ в штатском, а милиция, по одному задерживая наиболее активных участников протеста, отводила их в отделение. Возможно такими, чисто полицейскими методами власть постепенно и справилась бы с ситуацией, но в ночь на 2 июня в город уже вошли войска, вызванные испуганным партийным начальством.

                Не вижу противника
Утром 2 июня в городе заревел заводской гудок, созывая людей на демонстрацию. Шли к зданию горсовета с плакатами, красными флагами и портретами Ленина. В колонне было много женщин с детьми, шли рука об руку с мужьями. Пели «Интернационал». К 9 утра перед горкомом собралось примерно 5 тысяч человек. Один из демонстрантов нёс дохлую кошку с надписью: «При Ленине жила, при Сталине сохла, при Хрущёве сдохла». Опять раздавались крики: «Зовите Будённого и Ворошилова, это наши земляки, они разберутся и помогут». Между тем в Новочеркасске вечером уже были представители партийной верхушки: секретарь ЦК КПСС Козлов (по сути, заместитель Хрущёва и, как считается, автор решения о жестком разгоне протестующих), Анастас Микоян и др. С ними спецрейсом прилетел вооружённый отряд.

Командующий СКВО генерал Исса Плиев приказал своему первому заместителю, герою Советского Союза Матвею Шапошникову двинуть танки на демонстрантов. Шапошников отказался со словами: «Не вижу перед собой противника» — и тем самым сломал себе успешную военную карьеру.
Постояв у закрытых дверей горкома, протестующие стали один за другим просачиваться в здание. Стоявшие в оцеплении солдаты им не препятствовали. Вновь, как и днем ранее, начинался стихийный митинг — вожаки рабочих обращались к собравшимся прямо с горкомовского балкона. В это время другие бродили по кабинетам. Кто-то вытащил из тумбочки полбутылки водки и тарелку с нарезанной колбасой и показал толпе.

                Свинцовый град
В этот момент протестующие вспомнили про задержанных накануне товарищей. Человек 300 выдвинулись к отделу милиции. Рабочие вырвали одну из дверей в отделении, выбили ею вторую, забаррикадированную, и вошли в помещение, где были вооружённые солдаты. Кто-то выхватил у солдата автомат, его сослуживец от страха открыл огонь. Началась паника, часть ворвавшихся в здание побежали по коридору и закрылись в камере, часть бросились на улицу. Шальной пулей зацепило 15-летнего мальчишку, который повис окровавленный на заборе. Его положили в помещение кинотеатра, кто-то истошно кричал: «Студента убили!»

Случившееся лишь подстегнуло толпу. Ропот пошёл по площади. В военнослужащих и милиционеров полетели камни. К тому моменту к горисполкому подъехали БТР мотострелков, однако солдаты не смогли оттеснить собравшихся.

Тогда им на смену выдвинулся спецназ внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Олешко. Он еще раз попросил собравшихся разойтись, в ответ раздались выкрики «Фашист!», и толпа двинулась на шеренгу военнослужащих. Те начали стрелять поверх голов (тогда-то, по неподтвержденным, но упорно гуляющим слухам, с деревьев начали падать раненные и убитые мальчишки, которые залезли туда поглазеть), толпа отхлынула, но раздался крик: «Стреляют холостыми!» Люди начали рвать автоматы из рук спецназа. И тогда солдаты открыли огонь по толпе.

«До последнего люди не верили, что в их родном городе солнечным летним днём на них обрушится смертельный свинцовый град. Предупредительные выстрелы были направлены вверх. Толпа ахнула в едином порыве, когда с деревьев стали падать убитые дети. Многочисленные свидетели вспоминают, что стрельбы велась и с крыш, где засел приехавший с московским начальством спецотряд. Пострадали случайные люди, например беременная женщина, шедшая через парк, парикмахерша, работающая в здании у площади, и т. д. 17 трупов остались лежать на площади. Их буквально тут же погрузили в кузов грузовика и увезли. Поливальные машины прошли по мостовой. Есть воспоминания свидетелей, что женщина стояла на коленях и умывалась водой с кровью, крича: „Здесь кровь моего мужа!“ Раненых было много, раны страшные: в спину, в колени. Их развезли по больницам», — рассказывает Бочарова.

                Тайные могилы
До сих пор неизвестно, сколько всего человек погибло при разгоне акции протеста.
Согласно шифрограмме, которую Плиев отправил на имя министра обороны Малиновского, среди участников беспорядков было убито 22 и ранено 39 человек, среди военнослужащих были ранены 6 офицеров, 9 солдат и сержантов. Позже цифры только росли: часть тяжелораненых попали в больницы и позже скончались. По Новочеркасску до сих пор ходят слухи о тайных могилах, где были захоронены некоторые из убитых — и тела действительно вывозили за пределы города.

«Для меня огромным откровением стал тот факт, что, уже узнав о расстреле, горожане вновь пришли на площадь после обеда. Они шли, ехали из всех районов Новочеркасска. Зная, что на площади могут убить. Люди кричали, потрясали кулаками в небо, где над толпой кружил вертолёт, но к ночи они разошлись. Но всё же каков градус смелости людей!» — говорит Бочарова.

По заводам Новочеркасска (особенно на НЭВЗе) 3 июля начались «чистки». Нужны были показательные процессы — но как осудить сразу 5 тысяч человек? Заводских бригадиров следователи спрашивали: «Сколько твоих было на площади? Все? Ладно, нам под суд нужно пять человек, давай, определяй кого». Трудно представить выбор бригадира: как определить из 40 человек тех пятерых, чья жизнь будет сломана? Город был взят в кольцо, въезд-выезд закрыли, сотни участников событий, в том числе военные и милиционеры, писали подписки о неразглашении. В августе завершились суды — 7 человек, признанных виновными в бандитизме и попытке свержения советской власти, были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 103 получили сроки заключения от 2 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима. Позже, после того, как Хрущёва отстранили от должности, большинство из них было освобождены, а в конце 80-х полностью реабилитировали и шестерых из 7 расстрелянных. Последнему оставили статью «хулиганство».

Сейчас события в Новочеркасске многие сравнивают с Майданом или иными «цветными революциями», но при всей внешней схожести это принципиально разные истории. Расстрелянные донские рабочие не собирались свергать власть. Более того, в своих выступлениях они наивно уповали именно на помощь чиновников, и всё, что требовалось для предотвращения трагедии, — это нормальный человеческий разговор и понимание обоснованности претензий. Однако ответили на требование народа пулями, и, возможно, именно в начале июня 1962 года запустился тот самый процесс, который завершился перестройкой и распадом Советского Союза

Фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи!» о расстреле рабочих в Новочеркасске в 1962 году выдвинут на «Оскар» от России. «Газета.Ru» поговорила с историческим консультантом картины, генерал-майором юстиции в отставке Юрием Баграевым, который в начале 1990-х возглавлял следственную группу по расследованию трагедии в качестве помощника Главного военного прокурора России.
«Людей не хотели убивать, а просто калечили»
— Советские граждане многие годы почти ничего не знали о Новочеркасской трагедии. Как выяснялись подробности, устанавливалась истина?
— Я возглавил следственную группу, которая расследовала все обстоятельства дела с 1992 по 1994 год. Необходимо было установить, насколько законны и оправданны были действия должностных лиц. Выяснить, кто же все-таки применил оружие на площади — это была одна из главных задач, стоявших передо мной. Речь тогда шла только о военнослужащих Советской армии и внутренних войск. В 1960-х годах события в Новочеркасске оценили так: антисоветские элементы спровоцировали несознательных рабочих на забастовку и последующую демонстрацию к горкому КПСС, которая была законно пресечена с помощью оружия военнослужащими Советской армии.

Через 30 лет, в 1992-м, была дана диаметрально противоположная оценка.
Согласно ей, была произведена карательная акция — расстрел на площади безоружных людей военнослужащими. Но не зря говорят, что истина посередине. Там действительно были массовые беспорядки, требовавшие законного пресечения. Толпу спровоцировали взять штурмом городской отдел милиции (ГОМ), последовала стрельба, появились жертвы. И был расстрел людей на площади.

 В «Дорогих товарищах!» есть отступления от реальности?
— Фильм основан на реальных событиях. В нем очень много документального. Конечно, есть там и художественные приемы. Кстати, в картине захватившие здание горкома люди требуют вызвать маршалов Климента Ворошилова и Семена Буденного, которые устанавливали советскую власть на Дону. Так все и было. Оба военачальника по-прежнему пользовались высокой популярностью в Ростовской области. Рабочие хотели, чтобы именно Ворошилов с Буденным решили конфликт.

— Но приехали Фрол Козлов с Анастасом Микояном…
— Эти партийные боссы распорядились освободить всех задержанных 1 июня, чтобы не накалять ситуацию. Мол, куда они денутся — все данные записаны. Это было очень правильное решение. Не отпустили только одного — Петра Сиуду.

— В 1990 году он погиб при весьма загадочных обстоятельствах.
— А тогда его отправили из Новочеркасска. КПЗ городского отдела милиции опустел. 2 июня часть митингующих с площади перед горкомом отправились к ГОМ с требованием освободить задержанных накануне. Рабочим предложили сходить и убедиться, что камеры пустые.
Вроде бы толпа начала успокаиваться и рассасываться. Вдруг что-то случилось — и люди массово рванули внутрь, выломав двери. У одного из солдат отобрали автомат. Другим пришлось открыть огонь.

— Почему вы уверены, что в людей стреляли сотрудники 9-го управления КГБ, а не военнослужащие Советской армии?
— Я стал находить людей с огнестрельными ранениями, которые они не могли получить, стоя перед строем солдат. Представляете, сколько было бы трупов, если бы эти солдаты открыли огонь по толпе из 40;50 автоматов? Некоторые люди получили ранения сбоку. Были жертвы и вообще на другой стороне улицы.
Например, погибла парикмахер Грибова, находившаяся в салоне за площадью на улице Московской.
Как туда могли залететь автоматные пули? Еще одна женщина получила страшное ранение в бедро в скверике за горкомом. Солдаты даже теоретически бы туда не достали. Стреляли сверху. Кроме того, мы нашли свидетелей, которые видели, как после стрельбы из здания горкома выходили люди в гражданской одежде и с СВД (снайперская винтовка Драгунова. — «Газета.ру»).

— Это были снайперы?
— Судя по всему. Было много ранений в конечности. У меня сложилось впечатление, что людей не хотели убивать, а просто калечили. Хотели так наказать. Это мое личное мнение.

— Стрелки упоминаются в архивах?
— Нигде не указано, кто же все-таки стрелял. Поэтому здесь я исходил от противного: в 1962 году у нас не было спецподразделений типа «Альфы» или ОМОНа. Методом исключения — стрелять могли люди из 9-го управления КГБ, охранявшие высокопоставленных лиц. В Новочеркасск приехала половина членов Президиума ЦК КПСС. Можно представить, сколько с ними было сотрудников охраны. Функции охраны во время таких визитов предполагают расположение снайперов на крышах.
В своем постановлении я не указал, что стреляли люди из КГБ. Но я сделал бесспорный вывод, что военнослужащие Советской армии на площади в людей не стреляли.

«От Микояна и Козлова ждали правильных решений»
— В фильме Микоян говорит: «Ростовская область и особенно Новочеркасск — исторически центр контрреволюции. Всегда был настроен антисоветски». Мог политический долгожитель такое сказать?
— Не думаю. Возможно, это художественный прием. К слову, Микоян не случайно приехал в Новочеркасск. Это был великолепный дипломат. В фильме его показали спокойным, лояльным. Во-вторых, Микоян в свое время был секретарем Северо-Кавказского крайкома и хорошо знал регион. Формируя правительственную комиссию, Никита Хрущев рассуждал примерно так: Козлов — жесткий человек, Микоян — помягче. От такого тандема ждали правильных решений…

— Герои «Дорогих товарищей!» из числа работников горкома утверждают, что среди рабочих были пьяницы и бывшие заключенные. Это так?
— В донесениях КГБ просматривалось, что в Новочеркасске много недовольных, бывших осужденных, у которых, возможно, антисоветский дух. Режиссер вправе шире рассмотреть этот вопрос в своем фильме.

— В центре сюжета картины — пропажа ребенка героини после расстрела людей на площади. Мать, заведующая отделом промышленности Новочеркасского горкома КПСС Людмила Семина, бросается на поиски своей дочери, ошибочно считает ее погибшей и закопанной в чужую могилу, но все оканчивается хеппи-эндом: девочка жива, она лишь только пряталась. Это вымысел или реальная история?
— Придумка, конечно. Давайте не забывать, что это все-таки художественный фильм.
Смысл в другом: в картину была введена информация о том, что трупы убитых людей были тайно захоронены на трех кладбищах Ростовской области.
Под подписку о неразглашении трупы выдавали сотрудникам милиции, прибывшим из разных районов региона, — кому четыре, кому восемь. Они выбирали могилы, за которыми никто не ухаживал, разрывали их и укладывали тела прямо на гробы. А потом закапывали. В этом плане все документально. То есть, как на примере Семиной описываются последующие за расстрелом события — все так и было.

— Кстати, в событиях участвовали же не только рабочие промышленных предприятий?
— Помимо митингующих на площади оказались и, можно сказать, случайные люди. Всех же интересовало, что происходит. Помню реальный эпизод с группой учащихся с курсов ДОСААФ. Одного из них ранило. Естественно, они боялись, что начнутся проверки. Велся розыск участников, в том числе получивших ранения. Поэтому раненого парня специально приводили на занятия и сажали со всеми вместе. Преподаватели были в курсе. Побывавшие на площади люди прятались, скрывались.

— Полностью ли трагедия 1962 года расследована и исследована, на ваш взгляд? Или остаются еще белые пятна?
— Думаю, она максимально исследована. Не хочу показаться нескромным, но иной информации, помимо собранной в рамках уголовного дела, нет и быть не может.
Я поднял все архивы. Это были 1992;1993 годы, разгул демократии. Мне позволили залезть не только в архивы МВД, но и в архивы КГБ, и даже в архив генерального секретаря ЦК КПСС, где имелась «Особая папка» по Новочеркасским событиям (высший партийный гриф секретности. — «Газета.Ru»).
Я ее изучал и исследовал. Не говорю уже про разные докладные, шифротелеграммы, донесения. Вот так по крупицам как паззл собиралась информация, складывалась в общую картину. Находили одних людей, через них выходили на других. Немало усилий мы уделили поиску погибших. Нашли практически всех, определили, кто есть кто. В 1994 году они были перезахоронены в братской могиле в Новочеркасске.

«Воспоминания Лебедя — слухи»
— Вы сразу согласились выступить историческим консультантом киноленты?
— По Новочеркасским событиям было несколько телевизионных передач, в которых я принимал участие, и которые меня совершенно не удовлетворяли. Это была достаточно примитивная и тенденциозная подача материала, поэтому, когда меня пригласил Кончаловский, я ехал к нему, испытывая чувство настороженности.

— Как писался сценарий?
— Я рассказывал, он записывал. Его очень интересовали мотивы, которые двигали людьми в той ситуации. И, естественно, канва событий.
Я почувствовал его искренний интерес к Новочеркасской трагедии, поверил, что Кончаловский ничего не исказит. Я убедился в этом, когда читал сценарий и смотрел сам фильм.
Я увидел актеров, которые сыграли действующих лиц, — первого секретаря Ростовского обкома партии Александра Басова, командующего войсками Северо-Кавказского военного округа Иссу Плиева, прибывших туда из Москвы Козлова и Микояна. В фильме представлено много документальных мелочей. Например, упоминается 505-й полк внутренних войск — это первое подразделение, прибывшее в Новочеркасск в ночь с 1 на 2 июня и взявшее под охрану важные объекты города, в том числе здания УКГБ, ГОМ, банка.
Сама канва фильма совершенно точно соответствует тем событиям, которые произошли 1—2 июня 1962 года.

— Героем противостояния в Новочеркасске традиционно считается заместитель командующего СКВО Матвей Шапошников, который отказался стрелять в людей и велел солдатам разрядить оружие, за что поплатился военной карьерой. Почему генерал вообще не упоминается в «Дорогих товарищах!»?
— Роль Шапошникова несколько преувеличена. На самом деле весь удар принял на себя Плиев. Не Шапошников, а именно Плиев общался и выслушивал указания прибывших в Новочеркасск членов Президиума ЦК КПСС. Козлов жестко стоял на силовом подавлении демонстрации. Первый неприятный разговор произошел вечером 1 июня. Плиев заявил, что армия не будет применять оружие, что она существует для защиты государства от внешних врагов. Он был готов только выставить оцепление с танками на мосту. И ему сказали: «Идите, с вами все ясно». Шапошников к этому разговору не имеет никакого отношения. Другое дело, он полностью поддерживал позицию своего начальника.
После освобождения здания горкома от митингующих 2 июня к ним с призывом разойтись с балкона обратился командир 18-й танковой дивизии Иван Олешко.
После этого солдаты действительно открыли огонь, но стреляли холостыми. Кстати, после этих событий 18-я танковая дивизия была расформирована, а солдат и офицеров раскидали по другим частям. А Плиев из-за своей позиции был снят с должности и направлен советником на Кубу.

— Шапошников тоже пострадал: был уволен в запас и исключен из КПСС.
— Да, потому что начал писать и рассказывать о Новочеркасских событиях, что было категорически запрещено. Он действительно храбрый и мужественный человек, но я не понимаю, почему все упоминают Шапошникова, но не упоминают Плиева. Повторюсь, главный удар принял на себя Плиев. Если бы он отдал команду стрелять, то, наверное, приказ его был бы выполнен. Этого командующего в армии очень уважали. Это был боевой генерал, который щадил своих солдат на фронте.

— Другой генерал, Александр Лебедь, которому в момент трагедии было 12 лет, уже в 1990-е рассказывал следующее: «Мы, ребята, забрались на каштаны, чтобы лучше видеть, что происходит. После выстрелов все посыпались с деревьев как горох — кто убитый, кто раненый, кто с перепугу».
— Дети может и посыпались. Но только среди убитых не было детей! Поэтому воспоминания Лебедя — не более чем просто слухи. Вообще слухов о трагедии было очень много. Поговаривали, например, что убитых больше 50.

— Некоторые очевидцы событий утверждают, что после трагедии в магазинах Новочеркасска появились дефицитные товары, началось строительство жилья. Правда ли это?
— Нет, не правда.

«Семерых приговорили к расстрелу»
— Многие умерли от ран в больницах?
— Знаю страшную историю с одним человеком. Его смерть наступила 20 июня. Это был последний из получивших огнестрельные ранения на площади. Как показали родственники, приехал начальник милиции и приказал молчать. Мать покойного сопроводили на кладбище. Она была там одна в окружении милиционеров. Запретили даже поминки.

— В «Дорогих товарищах!» утверждается, что из-за жары кровь прилипла к асфальту, и чтобы скрыть следы трагедии, площадь перед горкомом заново асфальтировали в авральном порядке. В воспоминаниях очевидцев такой эпизод не упоминается. Так было ли это?
— Сразу же после расстрела подъехали пожарные машины и стали смывать кровь. Насчет асфальтирования — такая информация действительно была получена от очевидцев, которых мы допрашивали. Возможно, это произошло не в тот же день, а какое-то время спустя. Насколько информация достоверна, я не знаю, поскольку это не имело для меня принципиального значения.

— В фильме еще показано, что сразу после кровавой развязки были устроены танцы. Такой эпизод действительно имел место?
— Возможно, какие-то мероприятия и проводились. Знаю, например, что на партактивах «сознательные» рабочие кричали о том, что все было сделано правильно. Что же до танцев, то их не могло быть сразу по одной причине: на следующий день власти ввели комендантский час. Кстати, когда мы в начале 1990-х подсчитывали всех погибших, выяснили, что один мужчина был убит как раз во время комендантского часа.
Такой эпизод показан в фильме: солдаты застрелили случайного человека.
Добавлю, что в «Дорогих товарищах!» неплохая компьютерная графика. Порой мне казалось, что я смотрю документальный фильм. Считаю, фильм получился. А о его художественной ценности мне судить сложно, поскольку я не специалист в данной области.

— Власти боялись новых выступлений?
— Да, предполагая выступление жителей города после расстрела на площади, власти продумали целую операцию. Было определено место для фильтрационного лагеря, куда планировалось изолировать несколько тысяч человек. Затем их посадили бы в вагонзаки и вывезли за территорию Ростовской области, в голое поле. Это было решение членов Президиума ЦК КПСС. Ничего такого в итоге не понадобилось. В городе начались аресты. Было задержано и привлечено к уголовной ответственности порядка 100 человек. Их обвинили как участников массовых беспорядков. А семерых приговорили к расстрелу, обвинив в бандитизме вопреки закону. Проект обвинительного заключения по этим людям я нашел в «Особой папке».

Ну и чем же тогдашний Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев лучше  императора Николая Второго?   Тот то же уехал в Царское село, доверив разгон демонстрации рабочих Петрограда 9 января 1905 года градоначальнику. А Никита Хрущев, зная о том, что в городе взрывоопасная обстановка, отправляет Фрола Козлова, очень жесткого и не умеющего решать любые вопросы по-хорошему, усмирять  разгневанный народ, которого довел до бунта своей недальновидной хозяйственной политикой сам Хрущев.  И потом на долгие годы кровавые события в Новочеркасске были скрыты завесой тайны.  Кстати, Фрол Козлов через 9 месяцев перенес инсульт и больше не приставал к своим обязанностям второго секретаря ЦК. А ему в то время было всего 54 года.  Господь Бог, видимо, или совесть, наказали Козлова.

В который раз повторяю мнение многих видных отечественных историков, что  распад Советского Союза начался именно с неумной политики троцкиста Никиты Хрущева, которую продолжили Леонид Брежнев и другие «вожди» партии,  включая Горбачева и Ельцина.