История двоих

СВАДЬБА ПЕТРА

Тёплый июльский вечер плавно наполнился сумерками. В доме, на конце улицы,наискосок от тёти Гали, засветились жёлтым светом окна и голоса гуляющих стали глуше - наверное, собрались за столом.Там шла свадьба, там были и тётя Галя с мужем, а их маленьких двойнят досматривали бабушка с Надюшкой. Накормленные двойняшки уснули, прикорнула  бабушка и Надюшка вышла за ворота, ещё раз взглянуть на свадьбу, но у дома гостей уже не было видно. Мама её работала секретарём сельского совета и девочка, примостившись в уголке, видела всю церемонию регистрации молодых. Жених даже подмигнул ей. когда получил свидетельство о регистрации. Он был в строгом чёрном костюме с белой рубашкой, а невеста - в длинном белом платье, с белыми искусственными цветами в причёске. Не часто ещё приезжали в Ивановку гости из далёких крупных городов, да ещё на свадьбу, а молодые приехали из Новосибирска - было любопытно посмотреть на них.
   Было уже довольно поздно. Надюшка зашла в дом, пристроилась на диване и задремала. Долгий день с впечатлениями закончился.
     А свадьба, между тем, продолжалась. Не случилось ни одной драки, обычной на крупных гулянках. И то - друзья и бывшие одноклассники разъехались из деревни, многие трудились на сенокосе. Часть гостей разошлась, но приехавшие на свадьбу родственники и самые стойкие соседи, между поздравлениями и тостами, продолжали разговоры о житье-бытье - не часто виделись.               
   Регистрация была назначена в сельсовете в десять часов. Процессия выдвинулась с конца улицы в центр села пешком и под баян, на котором играл старший брат Петра. По пути фотографировались, фиксируя событие, и невеста всегда просила, чтобы Пётр смотрел в это время только на неё. Пётр не возражал - к чему при людях кочевряжиться. Когда возвращались домой, большие тесовые ворота были распахнуты настежь и Пётр, не раздумывая, подхватив молодую жену на руки, первым вошёл во двор. Тесть, Давыд Карлович, говоривший с акцентом,восхитился, - О, молодец, Сароженька! - и пошёл следом, покачивая головой.      
   Так получилось, что Пётр, жених, выросший здесь в Ивановке, попал служить в Новосибирское политучилище в Академгородке, где и познакомился с Екатериной - Катюней, как её ласково называли подруги. Привык и Пётр называть её так. Работала Катюня мужским парикмахером, жила в общежитии службы быта, родом из деревни в Усть-Таркском районе области. До свадьбы они ездили туда знакомиться с родителями и сыном Катюни от первого брака Андреем. Поволжские немцы, репатриированные в Сибирь, в деревне они жили на конце, именуемом чётко - Берлин. Рождённый в пятидесятые годы и зырян по национальности, Пётр не особо придавал значение этому вопросу и такое разделение его удивило. Ещё больше его удивило высказывание подвыпившего отца, не воевавшего по причине врождённой инвалидности, перед свадьбой,
-Вот всё ничего, Петя, но - немка она.
Пётр хмыкнул, иронически посмотрев на отца, и тот не стал продолжать, но одни из
родственников не пришли на свадьбу именно по этой причине.
- Надо же, - подумалось тогда Петру, - как живуча ненависть в людях.
   Уставшие молодые, наконец, откланялись и пошли ночевать в отведённый им соседский дом, соблюдая приличия. Перед сном, Пётр с женой  обсудили прошедший день. Всё прошло хорошо, несмотря на то, что прибыли они в Ивановку только за день до свадьбы и вся подготовка легла на плечи родителей. Впереди была другая жизнь, но сначала нужно было вернуться из отпуска и дослужить до дембеля.
18.11.2020

СОН В РУКУ

Прошло десять лет. Надюшка выросла в стройную девушку Надю. Окончив школу в Ивановке, поступила в Ишимский пединститут, втянулась в учёбу, в летние месяцы трудилась в стройотряде - в общем, была советской студенткой. В конце мая, навестив родителей и возвращаясь обратно в Ишим, она зашла в зал ожидания железнодорожного вокзала Ялуторовска. Вокзал был типичным для небольших городов России, там даже скорые поезда не останавливались. Людей в зале было немного. Надя уселась в деревянное кресло и достала книгу, чтобы скоротать время ожидания электрички. Почувствовав чей-то пристальный взгляд, она подняла голову - молодой мужчина, с усами, в бежевом плаще ( наверное в импортном) внимательно смотрел на девушку. Ну, смотрит - и пусть смотрит. Надя продолжила чтение, но взгляд продолжала чувствовать и, даже, видела его боковым зрением. Мужчина всё так же смотрел, не меняя ни позы, ни выражения лица. Странно как-то...
Динамик наконец щёлкнул и объявил о прибытии электропоезда на Тюмень. Мужчина встал и направился к выходу, но свернул в проходе и подошёл к Наде. Она внутренне сжалась, но не подняла головы, а он, подняв руку, неожиданно, не говоря ни слова, погладил девушку по голове, повернулся и ушёл. Надя сидела в растерянности - что это было? Однако, вскоре подошла и электричка на Ишим, Надя заняла место в вагоне и за этим происшествие ушло на задний план - да мало ли что бывает, а потом и забылось.

Пётр проснулся с неприятным чувством от увиденного сна. Приснилось ему, что передние зубы на нижней челюсти с кровью вываливаются. За завтраком поделился с женой.
- Сон какой-то дурацкий приснился, будто зубы у меня вываливаются с кровью.
- Ох, и зачем ты его до обеда рассказал. Кто-то из кровных родственников умрёт.
Пётр недоверчиво хмыкнул. Не сильно он доверял разным приметам, но женщин с пустым ведром обходил – неприятности, как ни странно, случались после встреч. Жили они в рабочем посёлке, пригороде областного центра. Отопление централизовано, а всё остальное – на улице.   Позавтракав, отправился на работу, а к обеду получил заверенную телеграмму, что умер старший брат Юрий. Телеграмма была краткой, без подробностей. Обсудив за обедом ситуацию, оформил отпуск за свой счёт на три дня и отправился автобусом в деревню.В райцентре, дожидаясь автобуса, успел сходит проведать отца в больнице. Болел он и , видимо, не знал ещё о случившемся, обещал приехать на следующий день.
Улицы в деревне прямые, ещё издали увидел – что-то не так. Приблизившись, рассмотрел – крыши не было, торчали обгоревшие стропила. В доме стоял устойчивый запах гари, стены были задымлены. Мать, разговаривавшая с соседками, при виде Петра всплакнула и коротко рассказала о случившемся. Выпивший Юрий уснул на кровати, а оставленный включённым ламповый телевизор загорелся. Крашеный угол быстро занялся огнём, который по углу вырвался наверх. Как потушили уже, нашли Юрия под кроватью задохнувшимся. Готовились к похоронам, приходили люди – соболезновали, давали деньги погорельцам. Во дворе сосед, наверное уже не первый раз, рассказывал, как он ночью услышал странные звуки, будто кто дрова колол. Кто же ночью дрова колет?!Вышел, а там уже горит, шифер лопается.
Дом недавно покрыли шифером, треску должно было хватать. На следующий день приехал отец, брата похоронили.  Принявший на поминках спиртное, отец умер под утро. Вот тебе и приметы.
 Стали поговаривать, что там где двое, должен и третий скончаться. Похоронив и отца, Пётр возвращался домой. В райцентре билетов на автобус уже не было, решил доехать электричкой, которая шла позже. В зале ожидания небольшого вокзальчика нашёл свободное место и тяжело опустился в него. Состояние было подавленным – брат, отец, обгоревший дом. Обещал матери взять летом отпуск и заняться ремонтом. Кроме крыши и внутри две комнаты нужно было приводить в порядок. Припомнив сон про зубы, выругался про себя. От хлопот, переживаний, недосыпа лицо осунулось, чувствовал себя постаревшим, хоть и было едва за тридцать лет.
Вскоре в зале появилась девушка. Молоденькая, она огляделась, нашла свободное кресло и села, поправляя платье, причёску. Ничего, казалось, примечательного особо в её внешности не было, но у Петра что-то ёкнуло в груди. Он просто физически ощутил исходящие от неё тёплые волны энергии, которые стали растапливать его ледяной ком горечи внутри. Стараясь сохранить бесстрастное лицо, Пётр продолжал смотреть не отрываясь. Она почувствовала взгляд, но мельком глянув, достала книгу из сумочки, стала читать. Однако тепло, чистое и непосредственное, продолжало ощущаться.
- Наверное учится ещё, ни забот тебе, ни хлопот житейских, - подумал Пётр и вспомнил свои студенческие годы. Они показались ему далёкими, не обременёнными тяготами жизни. Конечно, недавно вернувшийся из ГДР, Пётр одеждой отличался от местных и девушка, возможно, видела это боковым зрением. Об этой особенности женского взгляда он уже знал, но она никак не показывала это. А Пётр постепенно освободился от угнетающего его состояния и внутренне улыбаясь просто вбирал в себя идущие волны тепла. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного.
Объявили посадку на электропоезд. Пётр поднялся и неожиданно для самого подошёл к девушке. Почувствовал, что она напряглась, не отрываясь от книги, но сказать ничего не смог. Он просто погладил её по голове и вышел на перрон. Сидя в электричке смотрел в окно и пытался сообразить – почему он это сделал. Узнать в девушке ту Надюшку, которой он подмигнул когда-то в сельсовете, он не мог.
Пришло лето, Пётр взял очередной отпуск и отправился в деревню восстанавливать дом. Иногда он вспоминал девушку, волны тёплого летнего воздуха напоминали о том состоянии.

ВСТРЕЧИ

Прошло почти тридцать лет. Много чего случилось за это время в жизни Петра: в девяностые потерял сына, с женой разошлись и обратно сошлись. С работы заведующего профсоюзным клубом пришлось перейти на производство рабочим пилорамы. Освоив - стал рамщиком, по ходу дела освоив и плотницкое дело, и столярное. Вахтой работал на севере по благоустройству вахтовых же посёлков, работал в Тюмени где придётся. В последнее время, довольно долго уже, работал заточником деревообрабатывающих инструментов. После потери сына, здоровье жены резко ухудшилось и она находилась дома на инвалидности, иногда на месяцы попадая в лечебницу.Постоянная работа с регулярной оплатой улучшили положение в семье, хотя Пётр и понимал, что при болезни, связанной с психикой, вряд ли можно было ожидать улучшения, но материальная часть стабилизировалась - жили уже в благоустроенной квартире, появился компьютер, подключили интернет и Петра снова потянуло на стихи, которыми приходилось заниматься в клубе. Временами искал бывших товарищей, с кем пересекался, одноклассников, но нашёл только несколько человек из своей группы в институте. И то хорошо. Однажды, он всё же наткнулся на группу из Ивановки в Одноклассниках. Её вела Надежда Ивановна, учитель школы. Внимание Петра сразу привлекли фотографии - виды села. окрестностей и знакомые с детства лица. Но это были не просто фото, а "говорящие" фотографии. Пётр решил "озвучить" их стихами. Получилось неплохо, и это стало начальной точкой их сближения. Надежда Ивановна была лет на десять младше Петра, жила на другом конце улицы и он её знать не мог, но общее увлечение, фото плюс стихо, сблизило их, началась регулярная переписка. Общие знакомые, родственники и места давали пищу для разговоров, в которых постепенно выяснилось, что муж всецело занят собой, дети, двое ребят, выросли и живут самостоятельно. Раньше были другие увлечения, как то: вязание, плетение, коллекционирование, но всё чего-то не хватало. Потом им удалось пару раз встретиться на людях, поговорить и перейти в переписке на "ты".
В этот раз, Надежда Ивановна должна была приехать в областную филармонию на награждение конкурсантов по православной тематике, однако, с вечера накануне разыгралась сильнейшая метель, рамы на лоджии едва выдерживали напор ветра со снегом.
-Не приедет, - подумал Пётр, но она позвонила вечером и сообщила, что приехала.
К утру метель стихла. Город был весь в снегу, а сугробы доходили до пояса. Во второй половине октября такой снег не часто ложился. Техника снегоуборочная урчала ещё с ночи, но снегом было завалено буквально всё. Медленно пробираясь по улицам, Пётр припарковал машину на небольшой стоянке, нашлось место, недалеко от филармонии. Здесь должна была состояться встреча с Надеждой.
Он стоял у входа в филармонию и ждал Надежду. Она, в дублёной шубке, улыбаясь, шла по расчищенному от снега тротуару. Предъявив пригласительные билеты, прошли в гардероб. В Большом зале должно было состояться награждение призёров конкурсной программы по воспитанию. Работа Надежды заняла призовое место. Пётр исподтишка оглядывал её – ничего лишнего, скромно и со вкусом в учительской традиции. Поднявшись на второй этаж, в ожидании, присели на небольшую банкетку, где Надежда пыталась разложить в сумочке документы, пригласительные и другие бумаги. Совершенно неожиданно подошёл плотного вида мужчина и, не говоря ни слова, буквально плюхнулся на эту же банкетку. Надежде пришлось подвинуться и она прижалась к Петру. Он, не позволявший до этого себе трогать её руками, ощутил всем телом её мягкость, теплоту и… и что-то такое родное, что на мгновение замер. Потом до самого начала мероприятия, они так и сидели прижавшись. На них никто не обращал внимания, а они были заняты собой. С этого самого момента все внутренние препятствия между ними пропали окончательно и установились полностью доверительные отношения.
Награждение состоялось, Пётр фотографировал. Потом они шли на стоянку взявшись за руки, как совершенно близкие люди.

Девушка Надя, за это время, закончила институт и став Надеждой Ивановной, работала в своей школе, Вышла замуж, появились дети, два мальчика и времени на созерцательное и чтение книг не стало. Хуже стало в пресловутые девяностые - выживали огородом и скотиной. От мужа, как ни скандалили, реальной помощи не дождались, так втроём и выкручивались. Выкручивались пока учились в школе, выкручивались, когда получали специальное образование. Надежда Ивановна тянулась изо всех сил, чтобы поставить детей на ноги. Детей поставила, да времечко ушло и вот уже пенсию по выслуге стала получать, интернет в школе появился. Хоть и страшновато было, а пришлось осваивать. Освоила и дома ноутбук приспособила, фотографией занялась. Вокруг Ивановки столько мест примечательных: лес сосновый на песках, река Тобол, пойма реки, вся в озёрах и старицах, а уж зверушек и птиц - не сосчитать. Стала фотографии в интернет выставлять, но всё чего-то не хватает -начиталась на сайтах стихов с фотографиями. Нравилось.
- Ну, хоть бы мне кто-нибудь написал стихотворение к фотографии, - думалось ей. Были среди знакомых пишущие стихи, но как ни приспосабливала их к фотографиям - цельного не получалось. Но если очень хотеть чего-то, то оно непременно должно случиться. И оно случилось - однажды Надежда Ивановна увидела под одной из своих фотографий стихи, прямо "озвучившие" её.

Утонувшая в сугробах, спит деревня зимним сном,
Шаловливые синички окрестили снег кругом.
Вот мохнатая лошадка сани тянет, снег скрипит,
Иней, веточки обсыпав, глаз слепя, блести, блестит...

О, это было событие! Ведь оно так удачно комментировало фотографию. Стих прислал некий Пётр Сашков, коротенькие комментарии которого Надежда Ивановна уже встречала. Она поинтересовалась - чьи это стихи? Пётр ответил, что это его работа.
- Хорошо. На этом переписка тогда и закончилась, но стихи стали появляться и под другими её фотографиями, а Надежда Ивановна успела выяснить, что Пётр Сашков был родом из той же Ивановки и, даже, учился в той же школе, где теперь работала она, но был лет на десять старше. Мало того, с одним из его братьев жили когда-то по соседству через улицу. Это упрощало, конечно, общение, но и образ поэта, человека особого склада, не исчезал никуда.

Белая кобыла на меня смотрела,
На меня смотрела умными глазами.
Спутанная чёлка набок отлетела,
И глотала воздух крупными ноздрями.
Средь травы высокой, в гуще иван-чая,
В гуще иван-чая, было ей привольно,
И смотрела прямо, что-то ожидая:
Или приласкаю, иль ударю больно
Белую кобылу, посреди ополья.

Такие стихи не оставляли равнодушными деревенских людей.
А вскоре состоялась их первая, как они считали тогда, встреча.Весной, Пётр Николаевич с братом, приехали в школу приобрести, недавно изданные, книги об истории села,т.к., в отличие от многих, интересовались судьбой родины. Надежда Ивановна, увидев человека среднего роста и нормального телосложения, была приятно удивлена. В её представлении поэт был небольшим и худеньким, при этом, он свободно общался со знакомыми ему прежде ивановскими, которые тоже не преминули встретиться с братьями Сашковыми.
Недолгое общение продолжили за чаем. Надежда Ивановна, приглядываясь, впитывала поведение, речь и жесты братьев и как-то не очень верилось, что они тоже выросли в этом селе, но дальнейшая их переписка стала более доверительной. Пётр Николаевич не оставлял без внимания новые фотографии, а вскоре настоял на том, чтобы они перешли на"ты", соответственно уже не величая друг друга по отчеству, что Надежде поначалу давалось с трудом. К тому же, она стала замечать, что Пётр, то ли угадывает, то ли чувствует её состояние. Спросила напрямую - он отшутился тем, что ему это подсказывают буквы. А однажды Надежда просто поразилась такому "угадыванию". В Ивановке, какое-никакое, хозяйство старались держать. Была корова и у Надежды, да вот незадача - не заводили пастуха по причине малочисленности коров и те вольготно разгуливали и паслись там, где им вздумается, а когда гнус опадал, так и домой не приходили, а доить надо было. Тогда хозяева рыскали по окрестностям, разыскивая их в любую погоду. Как раз после такого, полуторачасового "рысканья", взвинченная Надежда начала переписку. Пётр, уловивший состояние, поинтересовался, чем оно вызвано. Надежда, выпуская накопившееся раздражение на корову, ради дойки которой пришлось столько времени под дождём искать её, всё выложила Петру.
- И в какое время тебе удобно доить её, - спросил он.
- Ну, часов в восемь.
- Хорошо.
Было довольно поздно и они закончили переписку, но со следующего дня корова ежедневно стала приходить около восьми домой. на зависть соседям.Надежда, на радостях, поделилась новостью с Петром.
- Ну да, - написал он,- я же подаю ей команды.
- Как это, - удивилась Надежда.
- Да не знаю как, просто думаю настойчиво, что пора Зорьке и домой. И я рад,что
  проблема снимается с повестки.
Не очень-то верилось Надежде в это, но корова продолжала приходить к восьми часам.
- Чем вы её прикармливаете, - недоумевали соседи, но Надежда отмалчивалась, загадочно улыбаясь, Не могла же она сказать, что Пётр в Тюмени отправляет корову с поля домой. Кто бы и поверил.
Уходило лето, закончился очередной отпуск, пора было готовить школьный класс к занятиям. Всё шло по накатанной колее, и занятия начались  первого сентября с общешкольной линейки. Работа занимала мысли и время, но вечера Надежда посвящала переписке - нравилось, да и втянулась. А потом пришло сообщение о том, что ей нужно быть в областной филармонии на Филофеевских чтениях, где будет отмечена её конкусная работа по воспитанию детей в школе. Погода накануне уже стала портиться и в пути их автобус попал в сильнейшую метель, но в салоне было тепло и уютно. Надежду волновала предстоящая встреча с Петром и сомнения не раз занимали мысли. Она - взрослый человек, уже бабушка, коль у сына дочь родилась, замужем. Только вот мужу она нужна как домработница, а сердце женское не может жить без любви. Так, в раздумьях, и доехали в метель и без происшествий.
Утром, у филармонии она увидела поджидающего её Петра и все сомнения мигом улетучились. В ожидании начала, присели в фойе на банкетку, чтобы Надежда смогла подготовиться к мероприятию. Совсем неожиданно, какой-то грузноватый мужчина плюхнулся рядом с ними, Надежда инстинктивно отодвинулась, прижавшись к Петру и почувствовала себя так уютно, защищённо, что даже и не подумала отодвинуться, когда мужчина ушёл. И в зале они сидели держась за руки.
Спустя несколько дней, разбирая дома с матерью фотографии, Надежда наткнулась на групповое фото, на котором она отчётливо увидела молодого мужчину с усами, который когда-то, давным-давно, погладил её по голове на вокзале, Это был Пётр Сашков, круг замкнулся.
Продолжение следует.